— А я, если не ты, лежал бы бревном на каменной плите на Йавине IV. Так что счет равный. Да, и в то время ничего не произошло с моими племянниками, так что получается, что я тебе обязан.
— Как я надеялся, что вы это скажете, — я расплылся в улыбке. — Если вы не против, мне хотелось бы поставить жирную точку во всем этом деле.
— Назови свое желание.
И я назвал.
* * *
Я направил свой «крестокрыл» на объект, который, как сообщил «Свистун», возвышался над ландшафтом Йавина IV на пятнадцать целых пятьдесят две сотых метра. Я летел на бреющем и оказался лицом к лицу со статуей Экзара Куна. До него оставалось еще добрых пятьсот метров, но эти пустые черные глаза уже буравили меня взглядом.
Я одарил его широкой улыбкой.
— Свистун, ты поставил все сенсоры на запись? Не забыл, что картинку надо передать на «Скат-пульсар» и в Великий храм?
Его короткое бибикание напомнило мне, что он, в отличие от некоторых, приказов не забывает, и не отправляется шататься по всей Галактике забывая о своих верных друзьях и заставляя их цепи перегорать от волнения.
Я пропустил его брюзжание мимо ушей:
— Цель зафиксирована, можно открывать огонь, — я переключил селектор оружия на одиночный огонь протонными торпедами. Затем поймал лицо Экзара Куна в перекрестье прицела и вырубил комлинк. Я не возражал против того, чтобы все смотрели, что я делаю, но мои слова предназначались исключительно для ситха. — Я знаю, что тебя уже нет, но я также знаю, что ты сам желал этого. Этот храм может быть очень ценной находкой для археологов, памятником красоты неописуемой, но это еще и памятник злу. Ты использовал его, чтобы заразить Кипа, а несколько ситховых закорючек на камне заразили темного джедая, который убил моего деда. Твое зло породило дженсаарайи, и хотя они поднялись выше этого зла, из-за них страдали и погибали люди. Но это не месть, которой ты так ждал. Нет, это просто мера предосторожности.
И я нажал на гашетку, послав протонную торпеду прямо в статую Куна. Боеголовка сдетонировала, достигнув его переносицы. Его голова превратилась в миллион пылающих осколков, которые дождем осыпались на землю и на зеркальную гладь озера, навсегда разбивая последнее отражение храма.
Еще две протонные торпеды укоротили статую по пояс, затем по колени, а остальные торпеды я всадил в основание обелиска. Он взлетел в воздух, вернее, на воздух, потому что сразу же разлетелся на крупные и не очень осколки. Они-то и разнесли стены храма и растерли в порошок большинство плит с письменами. Некоторые срикошетили и, взмыв высоко в воздух, плюхнулись в темные холодные воды озера.
Переключившись на лазеры, я стал поливать остатки храма огнем, пока камень не раскалился и не потек, как талая вода. Поднялись густые клубы пара, а когда они рассеялись, то оставшиеся оплывшие камни уже не были испещрены закорючками ситхов. Даже фундамент уже не был угловатым и больше не выглядел внушительно.
Это уже не было место средоточения власти, а просто спокойная точка на озере, которое снова будет отражать звезды, их мир и покой.
Я включил комлинк:
— Говорит Проныра-9. Задание выполнено.
В наушниках раздался голос Миракс:
— Мы все видели. Магистр Скайуокер говорит «отличная работа».
— Поблагодари его за меня. Мне это доставило удовольствие, — я широко улыбнулся. — Экзара Куна больше нет, его храм я сравнял с землей, «возмутители спокойствия» убежали, а ты снова со мной. Осталось уладить последнее дело.
— Какое дело?
— Самое сложное из всех, моя любимая, — расхохотался я. — Мы должны сказать твоему отцу, что нашего первого ребенка мы не назовем в его честь.
