— Короче.
— Это энергия Обладателя Белого Пламени.
— Что?! — Прайс опять уронил кресло. — Меня сегодня хотят просто с ума свести, я уже не могу больше удивляться.
— Тогда лучше присядь, — сказал магистр Безликих Теней. — В том районе произошел бой, причём настолько разрушительный, что по оценкам магов-сенсоров там уничтожено всё в радиусе пятидесяти километров, а возможно и больше.
— Дрейк собирайся с нами, — глубоко вздохнув, сказал Прайс. — Ты идёшь с нами к месту сражения.
— Так вы тот самый знаменитый магистр Безликих, — посмотрел на Алана профессор Ригороуз. — По-моему стихия Плазмы не особо подходит для вашей профессии.
— Это не вам решать, — спокойно ответил Алан Мейнер. — Пока я не допустил ни одной ошибки за последние пять сотен лет своей работы.
— Алан открывай путь к тому месту, — жестко сказал архимаг, чтобы остановить зарождающийся конфликт. Ещё раз вздохнув от дополнительной головной боли, которая свалилась на него в лице профессора, он спросил. — Кстати, что это за место?
— Окрестности горы Миоронталь.
— Вот чёрт... — схватился за голову архимаг.
— Успокойся Прайс, несмотря на то, что наш учитель уничтожил город гномов не стоит винить себя, — сказал магистр Ищущих Силу.
— Ты просто там не был Мейрон, эти чёртовы коротышки, — страх отразился в глазах великого архимага, но только его лучший друг заметил это.
— Да ладно, потом обязательно расскажешь, а сейчас пойдём. Может нам ещё удастся застать Обладателя Белого Пламени, — сказал магистр Ищущих Силу.
Алан Мейнер уже создал Стремительный путь и наполнил его своей основной стихией. Четверо могущественных магов вошли в воронку и исчезли в пылающем зареве плазменных протуберанцев, оставив пустовать кабинет профессора Ригороуза. Каменная фигурка солдата слегка двинулась на полке и замерла.
— Ну ты и прохвост Дрейк, вновь ощутил себя мальчишкой и погнался за знаниями, — улыбнулся Магнус Сувайвер. — Надеюсь, ты не вляпаешься в какую-нибудь очень нехорошую историю. А замену тебе я не смогу найти, так что придётся студентам пока отдохнуть от твоих дополнительных занятий.
Альрин вылетел из портала, и волна белого пламени исчезла вместе с разрывом пространства. Цветы на поляне ловили лучи прекрасной Лирии своими пёстрыми лепестками. Высокие дубы отбрасывали тень, в которой и оказался молодой волшебник. Четырёхкрылые птички щебетали где-то в небе. Капелька росы образовалась на листочке Силектинера, так назывался красивый цветок, с синим полупрозрачным бутоном, который собирал влагу. Вдалеке виднелись невысокие холмы, усеянные полевыми цветами, а с другой стороны всё заполонил лес. Земля была слегка влажной, видимо недавно прошел дождик. Альрин привстал, в руке у него был обломок меча. Он позвал Лилиан, но в ответ была лишь тишина, ещё и ещё раз он звал её, но никто не отвечал. Руки затряслись от осознания того, что произошло с его верной подругой. Казалось, что лезвие утратило свой блеск и стало каким-то тусклым, а на рукояти остались глубокие борозды от когтей Владыки демонов. Слёзы потекли по лицу адепта Огня и, стекая по щекам, капали на обломок меча. Чародей немного успокоился и огляделся по сторонам пытаясь найти отца, вот только нигде не удавалась увидеть его. Слова Ориона всплыли в памяти и его силуэт охваченный белым пламенем в закрывающемся портале.
— Почему вы так со мной поступили!? — закричал Альрин. — Почему!? Лилиан, прошу, поговори со мной, ведь рукоять ещё цела. Скажи что-нибудь, чтобы я знал, что ты жива, — тишина давила на слух. — Нет сознания, я не чувствую её! — слёзы продолжали капать. — Может твоя душа у... Отец выходи, я знаю, это ещё одна проверка, — с надеждой сказал молодой маг. — Ты ведь самый сильный чародей и смог бы выжить в любых условиях. Какой-то демон не смог бы тебя убить. Выходи! — адепт стукнул кулаками по земле и просил. — Выходи! — но никто не выходил. — Я снова один, снова один... — повторял он, роняя на землю слёзы.
Альрин не знал, что ему делать. На него свалилась такая боль и страдания, что её невозможно было терпеть. В памяти всплыло лицо матери. Её прекрасные глаза тоже были полны слёз. Она сжимала своего ребёнка, чтобы уберечь его от наёмников, вторгшихся в деревню, а потом смогла защитить его от удара тяжелой деревянной опоры, которая упала на неё и сломала позвоночник. Огонь охватил полуразрушенный дом, но мать продолжала сжимать своё дитя, не позволяя огню коснуться его. Долго очень долго жадный огонь пытался добраться до жизни маленького человека, вот только тело матери мешало. Она уже была мертва, не выдержав сильнейшей боли и страшных мучений, но на прекрасном лице была улыбка, а синева безбрежного океана в её глазах по-прежнему смотрела на своего сына. Сквозь дым он увидел тёмный силуэт, это был его отец, который опоздал всего на несколько часов. Тяжелые воспоминания освободились от чар Ориона и, будто цунами, ударили по разуму адепта. Крик Альрина огласил все окрестности.
— Почему вы все ушли!? У меня никого не осталось! — гнев одолевал волшебника. — Ненавижу, ненавижу чёртовых демонов! Вы должны сгореть в своём аду! Все вместе сгорите, чтобы пепла и костей не осталось от вас в этом мире!
Ненависть захватила разум ученика могущественного чародея, и он не мог уже контролировать себя. Хотелось уничтожить всё вокруг, чтобы ничего не осталось, чтобы хоть как-нибудь уменьшить эту жуткую боль. Не было ран на его теле, но Альрину казалось, что он сойдёт с ума от этого чувства горя. Сердце словно охватило пламя, которое жгло его своими огненными щупальцами, это было пламя порождённое ненавистью и горем слившимися воедино. Перед глазами проносились воспоминания, и на каждое из них отпечатывалось лицо матери. Почему какие-то наёмники убили её? Почему они издевались над жителями Орсарии? Раз за разом он наблюдал эту картину, и всё больше ненависти накапливалось в его душе. Силуэт отца, исчезающий в белом пламени, заставил выплеснуться всю эту ненависть, и боль стала настолько невыносимой, что молодой маг закричал. Его душераздирающий крик, наверное, был слышен повсюду. Больше он не сможет увидеть своего отца, больше не сможет ссориться и мириться с Лилиан, больше никого не осталось с ним рядом.
Облако странной энергии начало охватывать его тело и сила была столь велика, что её мог бы увидеть даже обычный человек, совершенно не умеющий использовать магическое зрение, не говоря уже об истинном. Её цвет имел светло-серый оттенок и подобной энергии молодой чародей ещё никогда не видел, но он не обращал ни на что внимание. Его горе было слишком сильно, и он словно выпал, из окружающего мира, оставив свой разум в воспоминаниях. Он сидел на коленях, энергия выходила из тела ученика чародея и стелилась по земле, но спустя некоторое время часть её стала создавать вихри, образуя тем самым небольшие смерчи, которые быстро распадались и уже через пару секунд вновь появлялись в другом месте. Энергия всё увеличивалась, и мощь вихрей росла. Они начали изменяться и стали превращаться в сферы, центр которых светился тусклым серым светом. Все эти энергетические шары были разных размеров и чем-то напоминали облака пыли. Они разлетались от Альрина в разные стороны. Один из них коснулся дерева и, пройдя сквозь него, оставил большую дыру, другой упал на поляну и вырыл неплохую яму, ещё один ударился в камень и часть его исчезла. Сферы сыпались во все стороны, оставляя после себя глубокие дыры, казалось, что какой-то монстр побывал здесь. Альрин не видел, что сотворил. Вновь и вновь он смотрел, как отец сражается с демоном, а потом исчезает в белом пламени, улыбаясь ему напоследок. Лилиан разлетается на тысячи осколков, спасая его от смертельного удара Владыки. Он считал, что смог бы помочь отцу противостоять высшему демону и обвинял себя в смерти своего наставника, но молодой маг никак не мог понять, что в схватке такого уровня от него не было никакого толку.
Что-то заставило вырваться его из своих воспоминаний, и он вновь увидел поляну, точнее то, что от неё осталось. В земле, в деревьях, в камнях зияли большие проёмы, некоторые из них были сквозные, другие же напоминали по форме цветы с круглыми лепестками. Альрин не понимал, что случилось, откуда такие разрушения. Он приблизился к одному из отверстий, резкие края которого, казалось, могут обрезать руку стоит лишь прикоснуться. Только тут он обратил внимание, что из него исходит какая-то непонятная энергия похожая на пыль. Это удивило волшебника, ведь он не знал, с чем столкнулся. Вдруг это смертельная рана и внутренняя энергия выходит из жизненных контуров его тела, что может привести к смерти. Но даже такая мысль не смогла испугать Альрина, так как, потеряв все, что у него было, ему не хотелось оставаться одному в этом мире и хотелось последовать за отцом и матерью в другой, может быть, он даже сможет встретить Лилиан. Слёзы вновь заставили мир вокруг исказиться. Он стёр их рукавом и заметил, вдалеке по небу летели птицы. Немного сконцентрировавшись он стал более хорошо различать эти силуэты. У первой птицы были большие ярко белые крылья окутанные светом, а вот у двух других, что летели за ней, они были кожистыми. Таких птиц не бывает и Альрин сразу понял кто это.
— Демоны! — мгновенно впал в ярость чародей. — Чёртовы твари! Отправляйтесь обратно в преисподнюю! — крикнул Адепт Огня.
Серые сферы мгновенно образовались из облака бесформенной пыли и зависли на небольшой высоте. Со стороны могло показаться, что эти сгустки энергии рассматривают силуэты своих врагов. Альрин хотел уничтожить объявившихся демонов любой ценой, не смотря на всю их силу. Истинное зрение вдруг само активировалось и его взору предстало два крылатых монстра с тёмно-коричневой почти чёрной шерстью одетые в доспехи из обсидиана. Четыре длинных рога устремлялись вверх на добрые полметра, а в четырёх глазах цвета серы можно было увидеть только злобу. Длинные хвосты венчал острый металлический наконечник, утыканный шипами, как и все остальные части доспехов. В руках у них были здоровенные копья с острым трёхгранным клинком, который можно вполне было бы использовать и без копья, ведь его размеры были эквивалентны полуторному мечу. Альрин представил себе как эти поганые исчадья ада разрываются на сотни маленьких кусочков и после этого сферы, доселе спокойно висевшие в воздухе, сорвались с места и, словно сумасшедшие, на громадной скорости полетели к демонам. Буквально за секунду одна из них преодолела десятикилометровое расстояние, разделявшее мага и монстров. Ничего не осталось от головы чудища, и лишь осколки обсидианового шлема разлетелись в стороны. Три других сферы, что были несколько больше первой, задержались лишь на мгновение и, соприкоснувшись с остальным туловищем монстра, уничтожили его. Теперь взор мага устремился к выжившему, который сообразил, откуда была нанесена атака и уже готовился отразить заклятья волшебника, но явно переоценил себя. Следующие три серые сферы сорвались с места. И вновь, одна опережала остальных, и проделала в груди могучего чудища огромную сквозную дыру, совершенно не заметив зачарованных доспехов. Демон уже успел сделать замах и, сказав какое-то проклятье, кинул странное копье, которое значительно уступало в проворности странным сферам, но всё равно обладало очень высокой скоростью. Альрин увидел, как сферы уничтожили крылатую тварь, будто её и не было вовсе. Ничего не осталось от монстров — серая энергия, словно пыль, окутала остатки их тел и осколки доспехов с оружием, уничтожив всё подчистую. Чародей успел заметить что-то странное — демоническое копьё уменьшилось в размерах и на большой скорости летело в его сторону. Тело не успевало за мыслями и он просто не мог увернуться. Копьё пробило ослабленную Владыкой Совета Девяти защиту восьмиконечной звезды так, будто прошло сквозь тонкую бумагу, и пронзило грудь Альрина, выйдя из спины. Больно ему почему-то не было, но удар был столь сильным, что стало трудно дышать. Тёплая кровь фонтаном хлынула из раны — была повреждена самая важная артерия в организме человека. Становилось холодно, руки и ноги налились свинцом и уже не слушались своего хозяина. Сделав колоссальное усилие воли, Альрин подчинил их себе и схватился за древко копья. Что было сил он дёрнул его, и копьё неохотно вышло из плоти, вот только кровь хлынула ещё сильнее. Сил дотянуться до целебных эликсиров не осталось. Умирать организм совершенно не хотел и поэтому мозг начал искать пути выхода из данной ситуации на пределе своих возможностей, которые с каждой секундой становились всё меньше и меньше по мере оттока крови. Прижечь рану — возникла мысль в голове, но даже для такого грубого метода сил не осталось, к тому же кровь, выбрасываемую из артерии, не остановить таким образом, поэтому это не подойдёт. Перекрыть её каким-либо образом не представлялось возможной, а стихия Жизни была ещё не подвластна молодому магу. Вот только жизненная энергия не хотела покидать отведённые ей в организме контуры и пыталась любыми способами затянуть разрыв артерии, но, не смотря на такое необычное, совершенно не характерное для человека поведение жизненной энергии, остановить кровотечение не получалось — рана оставленная копьём была слишком большой. Альрин уже смирился. Он сидел на коленях руки его были опущены и не двигались, зрение ослабевало, и тьма начала окутывать яркие картины мира. Сознание помутилось.
'Неужели я умру так? — задал Альрин вопрос самому себе. — Может так будет даже лучше, ведь тогда я смогу вновь встретить маму и папу, а тут я совершенно один. Потом мы вместе найдём Лилиан и отец наверняка поможет мне создать тело для неё. В его книге знаний так много заклинаний, что мне бы этого хватило и на следующую жизнь, думаю, он, наконец, всерьёз возьмётся за моё обучение, а то сам я ещё слишком плохо разбираюсь в магии, — поток мыслей мчался за доли секунды. — Надеюсь, та красивая белая птица смогла уйти от этих тварей, тогда я уже смог прожить свою жизнь не зря'.
Из забытья его вырвал равномерный шелест крыльев, а потом и слабые дуновения ветра, которые приятно ласкали лицо. Альрин смог открыть глаза и в непроглядной тьме он увидел силуэт девушки, и крылья её ярким светом разрывали пелену тьмы. Она опустилась прямо перед ним и обхватила своими прекрасными крыльями умирающего мага. Альрин только и смог в мыслях произнести всего лишь одно слово. Ангел.
