— Кицунэ, дочка, верни, пожалуйста, леди Кадзуми ее любимца, — мягко проговорила Хикари, прежде чем началась завершительная часть церемонии прощания.
Маленькая оборотница, втайне мечтавшая, что про милого котика забудут и ей удастся утащить его с собой, не стала спорить. Все равно бесполезно что-то говорить. Раз вспомнили, точно отберут.
Девчонка со вздохом поставила кота на снег и сняла воздействие гендзюцу. Котяра, почуяв свободу, вдруг яростно рванулся и, противоестественно быстро для крайне растолстевшего лодыря, прыжками помчался к дому.
— До свидания, котик-сан! — Кицунэ донельзя мило помахала ему ладошкой и вопросительно посмотрела на стоящих рядом людей. Все вокруг, кто как мог, давили в себе смех. И чего это они? Разве с котами нельзя прощаться?
Томео быстрым движением руки смахнул с глаз проступившие на них искристые слезы.
Служанки Мейли и Суин решили тайком поглазеть на отбытие гостей из окна второго этажа дома. Они не прогадали. Обзор отсюда действительно был превосходен.
— Ты видела, Мейли? — горничная сияла от восторга. — Кицунэ-сама такая миленькая!
Но подружка не ответила. Ее не было рядом. Суин в изумлении оглянулась по сторонам и заметила, что дверь одной из ближайших комнат приоткрыта. По какой-то причине, пока Суин увлеченно наблюдала за происходящим во дворе, Мейли тихонько спряталась там.
Терзаемая любопытством, девушка подкралась к двери, заглянула в щелку и сразу все поняла. Шиноби Ветра, Такехико, обнимал Мейли, и губы их соприкасались в долгом, томном поцелуе. Парень свое дело знал, девчонка безвольно обмякла в его руках и находилась в полуобморочном состоянии от наслаждения.
Суин густо покраснела, отпрянула от двери и, отскочив на пару метров, прижалась спиной к стене. Мысли в ее голове хаотично заметались, лицо и уши алели все ярче. Не зная, что делать в такой ситуации, она простояла на месте еще минуту или две, а затем Такехико вышел из комнаты.
Он глянул на багровую от смущения девушку, глаза шиноби сверкнули, и, молниеносно приблизившись к испуганно пискнувшей Суин, парень сцапал ее в объятия. Девушка попыталась сопротивляться, но наивно было полагать, что нападающий ухватит ее неправильно и позволит себя оттолкнуть. Суин могла только хлопать ладонями его по спине и выпучивать глаза в испуге и ярости. Даже вскрикнуть она не могла, потому нападавший уже впился губами в ее губы.
Сопротивлялась Суин недолго. Девушка, которая старалась казаться рассудительной, строгой и самостоятельной, не меньше других мечтала о нежности и любви. В голове ее зашумело, мир вокруг окутал сладкий туман, и она обняла злодея, вот так нахально укравшего ее первый поцелуй.
Время неумолимо уходило. Шиноби посадил обмякшую девушку у стены, поклонился ей и, вздохнув с небесным благодушием, ускользнул.
— Ах, девушки-девушки... — вздыхал он. — Если бы мы только так не спешили!
Примчавшись во двор, он подбежал к саням, на которые медики усаживали раненых шиноби, и прямым ходом направился к лидеру своей группы.
— Бенджиро-сэнсэй, — сказал он с довольной ухмылкой. — Мы ведь вроде как немного отличились перед хозяевами этого дома, верно?
— Полагаю, так, — дзенин хмурился и мысленно ругал себя за то, что упустил проныру из виду.
— Значит, они не откажут нам, если мы под благовидным предлогом заявимся к ним и погостим денька два? Разумеется, когда все наши раны будут удалены волшебством медицины. Попросим убежища или что-то вроде того...
— Вот делать мне нечего больше, кроме как твоим любовным похождениям потакать! Оставь девочек в покое, весенний котяра!
— Не хочешь — не надо! Сам справлюсь. Вот возьму отпуск в конце лета...
— Ты сначала попробуй его у меня выпросить! Или думал, что леди Кицунэ тебя из подземелий вытащила для того, чтобы ты красоткам головы морочил? И не надейся! Раз силы есть девчонок тискать, значит, к бою готов. А врагов у нашей страны предостаточно! В ближайшие годы, смею заверить, время у тебя будет только на сон, еду и работу.
— Злыдень, — вздохнул Такехико, прекрасно понимая, что лидер говорит это не всерьез. — Вот из-за таких, как ты, зануд человечество и вымирает уже которую сотню лет!
— Да, да. Ты Суин-сан бижутерию-то отдал?
— Оп-па... — Такехико сунул руку в карман и вынул женские украшения. — Забыл! Хорошо, что Шиори-чан недалеко! Я сейчас! Отдам ей, а она их Суин-чан вернет...
— Стоять! — Бенджиро схватил бы прохвоста за шиворот, но руки были намертво зафиксированы гипсом. Парень умчался обратно в дом калечить нежную и ранимую психику еще одной красавицы. — Паршивец! Я на сто процентов уверен, что ты это сделал специально!
Все речи были сказаны, вежливые прощания завершены.
Куо вскочил в седло и ударил лошадь пятками. Приняв походное построение, отряд самураев двинулся в обратный путь, к замку, до которого идти им предстояло не менее суток. Самураи, железный народ, не думали даже сетовать на отсутствие отдыха. Надо, значит надо.
На улицах, несмотря на поздний час, толпились люди. Расступаясь перед воинами, они смотрели во все глаза на золотоволосую девочку, что сидела в санях, следовавших за передовым клином самураев. Раздался приветственный выкрик, и, набирая силу, восторженный гул толпы зазвучал над ночным городом.
— Кицунэ-сама!
— Свершите чудо! Защитите нашу страну!
— Благословите нас на битву! Кицунэ-сама!
Кицунэ вдруг поднялась и взмахнула рукой. Возница натянул поводья, и лошади послушно остановились. Девочка осторожно сошла на рыхлый снег городских улиц и приблизилась к, изумленно расступившимся перед ней людям.
— Вы просите меня о чуде? — сказала Кицунэ, окинув зачарованно смотрящих на нее горожан. Мужчины, женщины и дети. Рабочие, ремесленники и торговцы, многие из которых носили нарукавники со знаком ополчения. Обычные люди, готовые защищать свою землю и свои дома. — Не так давно я встретила в поезде девочку, у которой от отчаяния угас свет в глазах. Она тоже просила меня о чуде, не веря и не надеясь. Но чудо вопреки всему произошло! Когда казалось, что нет ни единого шанса, обреченные на верную смерть люди объединились и все вместе совершили то, что нельзя назвать иначе, кроме как чудом! Я была потрясена, сколь мало действия потребовалось от меня самой и сколь много значили мои усилия, соединенные с усилиями моих друзей! Никто в одиночку не может совершить чудо. Ни человек, ни даже бог. Быть единой с теми, кого любишь, заботиться о них, жить мыслями о них! Только этой силой свершаются истинные чудеса! Не надо просить меня о чуде, ведь я не меньше вас самих желаю видеть его свершившимся! Прошу вас, дайте мне силу для него! Силу вашей дружбы, силу вашего единства! Дайте мне их, и, я верю, все вместе мы совершим для этого мира величайшее из чудес!
Кицунэ, воодушевившись собственными словами, вскинула руку вверх, и всю маленькую фигурку девчонки окутало зеленое, целебное свечение энергии Ци, которое побежало по ее телу и одежде ласковым, ничуть не жгучим пламенем.
Счастье лечит. Энергия Ци Кицунэ реагировала на ее эмоциональный настрой.
Люди, стоявшие вокруг девочки, увидели этот свет, лечащий раны, убирающий боль. Изумрудно-зеленое сияние, окутавшее волшебную лису. Что это, как не свет исцеления для больного войной мира?
Восторженный рев волной поднялся над толпой. Десятки крепко сжатых кулаков взметнулись к мрачному, серому небу.
— Времена расцвета, вернуть которые слезно мечтают люди всего мира. — произнес с ехидной ухмылкой Хебимару, наблюдая за этой сценой из темного закоулка. — В те времена все человечество было едино, как граждане одной империи. Сейчас, пять веков спустя после ее разрушения, появился золотой лисенок, который вновь возмечтал всех объединить. Хорошая речь, мой маленький воспитанник. Найдется много отчаянных сумасшедших, что поверят в твою мечту и положат свои головы под подошвы железных сапог самураев Камней. Еще несколько дней ты будешь наслаждаться всеобщей любовью, пока не явится армия Северной Империи и не докажет вам всем, что холодная сталь сильнее любой самой светлой, но ничем не подкрепленной мечты.
Гесшин укрывался в тени на другой стороне улицы и тоже без всякого энтузиазма смотрел на восторженную толпу.
Кицунэ. Она ничего не сможет сделать, страна Водопадов обречена, и единственный шанс для шиноби скрытого селения, как и для всех остальных жителей этих земель, — приползти к трону Северной Империи на коленях, моля о пощаде и продаваясь в рабство за жизнь. Юидай гарантировал, что цена будет принята. Теперь же... что теперь? Всеобщая гибель. Но если чудо свершится? Каким-то нелепым образом, молниями с небес или огнем из недр планеты, стальные орды Камней будут сокрушены и развеяны, что тогда?
Тогда ему придется бежать из страны. Пока маленькая лисица не отправила запрос в селение Ветвей с целью выяснения всех обстоятельств гибели старого иллюзиониста Отани Такео...
...Гесшин вздрогнул и обернулся к девочке, задавшей ему неожиданный вопрос.
— Как ты узнала меня? — пролепетал дзенин, затравленно озираясь. Он не снимал маски и был уверен, что девочка-оборотень не заподозрит в нем того, кто стоял рядом, когда старик Такео рисовал на ее спине силовую печать "Связующей нити".
— Ваши ботинки со стальными пластинами, — ответила девочка тихо. — Они — те же самые. Сидя на полу в комнате, я хорошо их рассмотрела и сейчас узнала. Ведь вы были знакомы с дедушкой? Скажите, вы знаете, кто... убил его?
— Агенты страны Лесов, — рыкнул в ответ шиноби, проклиная себя за оплошность. — Шиноби Ветвей. Я и мои люди пытались им помешать, но...
— Вот как? — тихо ответила девчонка. — Шиноби Ветвей...
Она благодарно кивнула Гесшину и поплелась обратно к Томео, что, как мог, утешал плачущую в его объятиях Кадзуми, только что спасенную из земляной могилы...
Сейчас, стоя в ночной тьме, дзенин Воды нервно кусал губы и то сжимал, то разжимал кулаки. Ложь не может спасать его долго, но... какое она имеет значение, если скоро две страны прекратят существование? Смерть старика бесследно затеряется в бурных потоках крови, стекающей с клинков самурайских мечей.
* * *
Тонкая кисть коснулась холста и заскользила, оставляя за собой тонкую линию краски.
— Мой господин, — генерал Хадзиме, изложивший главе страны Камней содержание закодированного радиосообщения из Инакавы, не поднимал лба от пола. — Если вы пожелаете, я лично принесу вам голову самозваной богини!
— Вы уже не успеете ничего сделать, мой дорогой друг, — ответил дайме, не отрываясь от рисования. — Через семь дней наши войска пересекут границу Водопадов и начнут очищать новые земли от слуг другого наследного дома. Вы прибудете туда уже в самый разгар сражений, "волшебная лиса" скроется в окружении верных принцу Кано солдат, с которыми вместе и погибнет.
— Я сделаю все, чтобы успеть раньше, мой господин.
— Ваше рвение делает вам честь, генерал. Но у меня есть несколько более изощренная мысль о том, как можно решить проблему и подорвать боевой дух армий Кано. Отправьте радиограмму наместнику Масуйо с таким текстом: "Даю вам последнюю возможность доказать свою полезность трону Камней и верность вашему господину, великому дайме Юидаю. Убейте золотую лису, Кицунэ. В случае неудачи все вы будете признаны плохими слугами и наши самураи окажут вам великую честь, позволив погибнуть от клинков мечей. Действуйте, ведь в случае вашего успеха по окончании войны все верные Юидаю воины не только сохранят свои жизни и имущество, но и будут достойно вознаграждены". Это заставит наших верных союзников действовать немного активнее.
— Приказ будет исполнен, мой господин... но как сочетаются новые обещания с вашим намерением избавиться от Юидая и его соратников?
Дайме с бросил на генерала спокойный взгляд и вернулся к рисованию.
— Прошу меня простить, — пробормотал Хадзиме.
— Как себя чувствует наш благородный союзник великий принц Юидай? — осведомился дайме.
— Он довольно капризен и... непригляден своим поведением, мой господин. Кроме того, его главный советник пытается наладить связи во дворце, ищет друзей, постоянно досаждает вашим высокопоставленным подданным прошениями и каверзными вопросами.
— Каверзными вопросами?
— Пытается выведать, каковы ваши дальнейшие планы в отношении принца-изгоя, мой господин. Потеря Юидаем значимости для вас сильно беспокоит советника.
— Его беспокойство вполне понятно, генерал. Успокойте его и его хозяина. Навсегда. Пусть они исчезнут.
— Немедленно, мой господин?
— Немедленно. Советник может что-либо выяснить и передать весть своим союзникам в стране Водопадов. Не желаю, чтобы силы Юидая и силы Кано объединились. Это грозит лишними потерями нашей армии.
— Да, мой господин. Прошу дозволения начать выполнение ваших приказов.
— Действуйте, генерал.
Глава всех армий Северной Империи, не поднимаясь, пятился, пока не выполз за пределы покоев сильнейшего из мировых лидеров. Двери с легким шуршанием закрылись, и дайме остался в комнате один, если не обращать внимания на восемь элитных самураев из его личной охраны, что подобно громадным золоченым статуям стояли у стен.
Дайме посмотрел вслед генералу, вздохнул, поднялся и подошел к полотну большой карты, растянутой на деревянной подставке. Лидер наследного рода задумчиво смотрел на три крошечные страны, притулившиеся у границ его империи.
Изначальная страна Камней — огромный по своей протяженности горный массив, холодный и недружелюбный к своим детям. Люди этого края сильны и выносливы, но немногочисленны. По той причине, что у них практически нет районов, пригодных для земледелия. Шахтами и заводами не накормишь население. Начав в связи с угрозой новых войн поднимать цены на продовольствие, страны-соседи сами вынудили жителей мертвых скал действовать. Никто не желает погибать голодной смертью.
У страны Камней лучшая сталь. У нее есть сотни тысяч могучих самураев, воспитанных в тайных военных лагерях, где генетически измененных детей превратили в оружие, беспощадное к врагам, кровожадное и исполнительное. Презрение к жизни, своей и чужой, светилось в глазах самураев Камней, и армии южных стран познали на себе их ярость первыми. Тогда дайме был еще молод и недальновиден. Он был слишком милосерден к населению захваченных земель. Пощадил их, назвав своими подданными. Они отплатили ему бунтами, разбоем и нападениями на его солдат. Дайме усвоил урок и в войне со страной Песков отринул жалость. Все жители новых территорий, отнятых у южного соседа, были изгнаны или убиты. Теперь та провинция, заселенная крестьянами Камней и пришлыми рабами, самая спокойная. Да и жители захваченных ранее стран, напуганные террором, присмирели. Но не будет им прощения!
Дайме, макнув кисть в алую краску, быстрыми росчерками, словно ударами меча, нанес на карту три длинные алые полосы над южными границами своей страны. Тотальный геноцид чужих подданных, которые отказались признать власть захватчиков. Около ста миллионов человек, потенциально склонных к бунту. Все они будут заменены на переселенцев из горных районов империи и постепенно уничтожены. Ради спокойствия и прекращения войны. Ими он займется чуть позже. Сразу, как только стальная лавина самураев Камней опустошит и истребит население стран Водопадов, Лугов и затем Болот. Еще семьдесят пять миллионов жертв, из которых сорок пять — в Лугах. Едва ли многие успеют бежать. Кровь насквозь пропитает эти земли, горы трупов придется жечь, чтобы не возникло эпидемии. Что же! Эпоха Войн не закончилась до сих пор только потому, что предки были слишком милосердны к побежденным!
