«Просто делюсь некоторыми своими. Ты знала? Мы запрограммированы эмоционально привязываться к своим хозяевам. Так что я вроде твоего клона размером с бейсбольный мяч с материнскими чувствами. В этом задействована куча окситоцина».
Рёко на мгновение опустила глаза, выходя из внутриаэропортового транспорта, ее багаж самостоятельно забрался в машину позади нее.
«Не стану лгать, — подумала она. — Это уже немного странно. Не беспокоит?..»
«Да, согласна. Это уже странно. Давай сменим тему. По-видимому, Правительство уже собрало производственный комитет для съемок фильма о миссии червоточины. Они интересуются, согласишься ли ты помочь, особенно когда в следующий раз будешь на Земле».
Рёко вздохнула.
«Это обязательно?» — взмолилась она.
«Нет, они не могут тебя заставить, — подумала Кларисса. — В отличие от других. Уверена, ты помнишь, что твои текущие приказы…»
«Содействовать любым усилиям Правительственной связи с общественностью или пропаганды, что запросят вашей помощи, — процитировала Рёко. — Вести себя достойно и подобающе герою человечества и способствовать заинтересованности общественности».
Она приложилась лбом к окну рядом с ней. Она к этому не стремилась.
«Не слишком-то “достойно” вот так вот прислоняться головой к окну. Другие люди в транспорте на тебя смотрят».
«Я думала, я в отпуске», — проворчала Рёко.
«Ты в расширенном отпуске, в обмен на это. Такова сделка».
«Не помню, чтобы соглашалась на эту “сделку”. Насколько я помню, мне ее навязали».
«Многие бы убили за то, чтобы оказаться на твоем месте, — напомнила Кларисса. — Кроме того, все не так плохо. О тебе будет фильм! Тебя сыграет известная актриса! Только подумай: твои подруги смогут увидеть…»
«Я не хочу об этом думать», — простонала она.
«Рёко…»
Рёко, наконец, села нормально, когда транспорт, похоже, приблизился к зоне ожидания.
«Пожалуйста, не используй этот тон голоса, — попросила она. — Ты напоминаешь мне маму, вот только ты используешь мой голос, и это меня крайне смущает».
После этого двери транспорта открылись, и Рёко выбралась за дверь вместе со всеми остальными.
Она направилась прямо к месту, где ее ожидала семья, и которое было отмечено на ее внутренней карте. Они ожидали в достаточно закрытой частной комнате — для представителей СМИ не было неслыханно преследовать членов семьи известных людей.
Ей кое-что пришло в голову.
«Нет, не нужно представлять меня своей семье, — подумала Кларисса, снова перехватив мысль. — По крайней мере не сразу. Я ведь не твоя новая любимая».
«Но ты присоединена…»
«Все в порядке. Правда. Лучше не стоит. Будет неловко».
После этого Рёко отбросила тему, добравшись.
Когда за ней закрылась дверь, мгновение она просто стояла там, перед своими родителями, сидящими на противоположных концах длинного стола, и дедушкой, который тоже получил отпуск, вернувшись домой гораздо раньше ее.
«Это всего пара недель, но…»
Затем, поняв, что она в безопасности, она отключила модуль мимикрии.
— Мама! — воскликнула она громче, чем когда-либо от себя ожидала, кинувшись вперед обнять женщину.
Некоторое время они обнимались, мать провела рукой по ее волосам.
— Я по тебе скучала, — сказала ее мать. — Ты даже не представляешь, как сильно я беспокоилась.
Рёко кивнула, не поднимая глаз, после чего отпустила ее.
Она повернулась к отцу, который просто улыбнулся и кивнул, после чего неловко похлопал ее по плечу.
Тем не менее, она поняла жест, и мгновение она просто стояла там, купаясь в любви, подняв руку смахнуть с глаз немного влаги.
Момент прошел из-за чего-то в их языке тел — что-то в том, как ее дедушка, казалось, слегка морщился, что-то в том, как необычно отстраненно стояли ее родители.
— Что… — начала она, прежде чем поняла, что даже не знает, о чем спрашивать.
Полная слез улыбка ее матери едва заметно дрогнула.
Рёко ощутила исходящее от Клариссы напряженное ожидание и, несмотря на ситуацию, отправила запрос. Может быть, ее таккомп знает.
«Не знаю, — подумала Кларисса. — Но что-то не так. Думаю, ты заметила».
Ее мать, заморгав, опустила взгляд на свои руки.
— Мы не хотели, чтобы кто-то тебе говорил, но этого уже больше не скрыть. Полагаю, ты достаточно взрослая.
Рёко поймала ее взгляд, после чего взглянула по сторонам, на неожиданно помрачневших отца и дедушку.
Ее мать вздохнула.
— Мы развелись, — сказала она.
«Все прошло дружелюбно».
За прошедший день эти слова часто повторялись в ее голове. Ее это крайне беспокоило, по не вполне определимым ею причинам.
Почему она этого не заметила? Оглядываясь назад, это было очевидно. Споры, периодические приступы враждебности, небрежное отсутствие романтики…
Нет, это не обязательно так. Как там сказала Кларисса? Ретроспективный детерминизм. Казалось очевидным только потому, что она рассматривала это задним числом. В конце концов, она узнала последней потому, что так хотели ее родители. Забавно, что ради чего-то подобного они все еще могли неплохо работать вместе.
По крайней мере, так она говорила себе. От этого она чувствовала себя лучше, но честная часть ее знала, что она не хотела знать, и это, безусловно, сыграло свой фактор.
Так что, вместо возвращения в дом, что она помнила, к виду города, что она помнила, к кровати, что она помнила, она оказалась в новой квартире отца, в тесной гостевой комнате. Большую часть времени на Земле она собиралась провести с матерью, но там уже был дедушка, и стесненные условия Митакихары не позволяли дополнительное пространство для тех, кто лишь изредка бывает дома — иначе бы кто-то из ее родителей мог бы просто оставить старую квартиру.
Так что квартира отца, и несмотря на очевидные предпринятые им попытки приукрасить место, это все равно явно было холостяцкое логово. От кого-то перевалившего за столетие она могла ожидать и лучшего, но не ожидала. Ее родители достаточно хорошо обо всем сговорились, чтобы оставленные ею дома вещи, включая и ее одежду, ждали ее наготове, что она оценила.
Казалось, ее мир развалился, и ей придется восстановить его, но ведь она хотела этого, верно?
Кларисса, конечно, знала — не о разводе, но о семейной дисгармонии. Ей было сложно ее винить. В конце концов, что она могла…
— Рёко!
Рёко очнулась от задумчивости и подняла глаза. Ее отец с беспокойством на лице разглядывал ее, стоя снаружи машины.
— Приехали, — мягко сказал он.
Он протянул ей руку, достаточно неслыханный для него жест, чтобы слегка нервировать Рёко.
Тем не менее, она приняла руку, позволив ему помочь ей выбраться из машины.
Она на мгновение взглянула вверх, на сталь, стекло и камень здания исследовательского центра «Прометей». Оно светилось под солнечным светом.
— Рёко-тян, с тобой все в порядке?
— Все хорошо, пап, — ободряюще улыбнулась она. — Давай, пошли.
Она пошла в здание, дверь которого уже открылась, зная, что не сможет долго оставаться впереди, так как она не получила доступа к карте здания.
Через мгновение ее отец догнал ее. Некоторое время она позволяла ему вести ее.
Она испытывала вину; вот она здесь, приглашенная на возрождение — воскрешение? — Асами, и при этом поглощена мыслями о родителях, а не беспокойством о девушке, ради которой она здесь.
Строго говоря, у ученых и психотерапевтов не было данных о том, что вызвало внезапный коллапс самоцвета души Асами. У них была лишь обоснованная догадка.
У Рёко было чуть больше, пусть даже она не стала ни с кем этим делиться. Она знала, насколько важно оказаться рядом, когда тело Асами возродят.
Но что ей сказать? Что ей сделать? Она не представляла — она лишь знала, что все будет эмоционально.
— Рёко-тян, — снова прервал ее задумчивость отец. — Знаешь, мне не просто об этом говорить, но мне жаль, что все так получилось. Правда жаль.
— Все в порядке, — пробормотала она. Ей не хотелось об этом говорить, не в это время.
— Рёко-тян…
— Я же сказала, все в порядке! — огрызнулась она гораздо резче, чем намеревалась.
Она заметила, что смотрит отцу в глаза. Они остановились посреди коридора. К счастью, рядом с ними сейчас никого не было.
— Я… не сейчас, пап. Прости.
Они постояли еще секунду, после чего ее отец развернулся и продолжил идти.
— Ладно, — сказал он.
Они вошли в длинный коридор, по сторонам которого были невзрачные раздвижные двери. Из стороны в сторону спешили небольшие группы техников.
— В этом районе мы проводим возрождение-из-самоцвета — ВИС на жаргоне, — беззаботно сообщил ее отец. — Запасные тела большинства девушек хранятся ближе к их местонахождению на фронте, и возрождения проходят в колониальных объектах или на кораблях. Однако у многих есть вторичная копия здесь, и когда обстоятельства позволяют время, самоцветы часто отправляют сюда, так как у нас все лучше. В случае твоей, э-э, подруги, ее клон просто не успел полностью вырасти ко времени, когда она пострадала из-за, э-э, потери тела, так что он еще рос. Мы в состоянии, ну, ускорить их рост.
Рёко заметила нерешительность отца ближе к концу речи, но сосредоточилась лишь на одном аспекте — ей вдруг пришло в голову задуматься, знали ли ее родители, что за подругой была или могла быть Асами.
«Сообщают ли им личную информацию о возрождаемых ими людях?» — задумалась она.
Еще одно, о чем ей стоит побеспокоиться.
Они остановилась перед одной из раздвижных дверей, ее отец взглянул на нее. Выглядел он обеспокоенным.
— На данный момент процедура почти завершена, — сглотнув, сказал он. — В ее нейронной архитектуре не замечено никаких существенных аномалий, и ей позволили достичь сноподобного состояния.
Она медленно кивнула, он кивнул в ответ, и они вошли в комнату.
В контексте ее ожиданий, комната была проста — за исключением привычного для стандартной медицинской смотровой комнаты кучки оборудования, не было особо ничего примечательного. Она предположила, что вся серьезная работа уже была проделана где-то еще.
Ну, конечно, ничего примечательного в самой комнате. С точки зрения людей, можно было увидеть многих: новое тело Асами, для скромности прикрытое белой простыней, мать Рёко, обменявшаяся с отцом невозмутимыми кивками, мужчина-техник, стоящая в стороне неузнанная ею волшебница, почему-то Джоан Валентин, Ацуко Арису.
— Я здесь пронаблюдать, — на вопросительный взгляд Сидзуки Кумы вежливо прокомментировала Валентин.
— Да ладно, конечно, я бы здесь появилась, — заметила встревоженность Рёко Арису. — Кроме того, назначенный психотерапевт Асами-тян согласилась передать мне ее дело, чтобы я смогла позаботиться о вас обеих. Здесь полно синергии.
Рёко, сглотнув, кивнула. Конечно, это было вполне понятно, но она не рассчитывала на такую… аудиторию.
Затем она поняла, что даже не знает, что ей следует делать.
— Просто приготовься, — сказала ее мать, казалось, предвидя ее вопрос, склонившись при этом над Асами. — Еще процесс пробуждения. Нам нужно прогнать некоторые тесты. Все, что от тебя по-настоящему требуется, это быть рядом с ней, когда она проснется. Хорошие новости в том, что она из Magi Cæli, так что нам не нужно ничего объяснять, и у нее будет опыт из симуляции.
Ее мать остановилась, взглянув на техника позади, который был поглощен монитором перед ним и даже подключил кабель от устройства к одному из своих запястных портов подключения — за пределами самых деликатных задач кабельные подключения были редки.
Техник слегка повернул голову, взглянув на кивнувшую Накасэ.
Она приподняла переднюю часть простыни Асами, заглянув под нее и, похоже, с чем-то повозившись, вероятно, с одним из многих входящих и выходящих из Асами проводков. Рёко почувствовала приступ дискомфорта, но отбросила его — ее родители, вероятно, справлялись со многими таким случаями, так что для них это было просто еще одно тело. Во всяком случае, она надеялась.
Ее мать показала технику большой палец, и мужчина вернулся к монитору. Затем Накасэ взмахом подозвала Рёко.
Она весьма неуверенно шагнула вперед, так что ее мать схватила ее за руку и подвела к кровати.
Рёко посмотрела на голову Асами, лежащую на подложенной подушке. Пока она лежала, ее по умолчанию длинные до плеч волосы рассыпались поверх ее ключиц, громоздкий черный кабель спинного интерфейса сжимал заднюю часть ее шеи, выглядела она странно маленькой и уязвимой.
Рёко поймала взгляд матери, после чего, не уверенная, что еще делать, опустилась на колени, оказавшись на уровне глаз с мирно спящей Асами.
— Будь осторожнее, — шепнула ей на ухо мать. — Последнее ее воспоминании о выбрасывании в космос. Она может проснуться неспокойной. Хотя не волнуйся; ее таккомп сдержит чрезмерную реакцию. — Прежде чем Рёко успела спросить еще о чем-нибудь, она встала и спросила: — Все чисто?
— Да, я не чувствую никаких проблем, — произнесла стоящая в стороне волшебница. Хоть она и не смотрела, Рёко удивилась — она не представляла, зачем здесь девушка.
— На мониторах чисто, — сказал техник.
— Тогда действуйте, — сказала ее мать.
Долгое мгновение не происходило ничего заметного — но затем Асами шевельнулась, слегка повернув голову, ее губы приоткрылись втянуть дыхание.
Затем глаза девушки распахнулись, и она слегка дернулась вперед с кровати, быстрее, чем подумала отреагировать Рёко.
Мать Рёко уже оказалась рядом поймать ее, по-видимому давно к такому привыкнув.
— Полегче, полегче, — сказала она. — Все в порядке.
Рёко оказалась рядом мгновением позже, как раз вовремя, чтобы увидеть прошедшую по лицу Асами волну смятения, когда таккомп временно парализовал ее мышцы. Через мгновение Асами расслабилась, по-видимому, разобравшись в ситуации.
Затем она заметила Рёко.
— Рёко-тян? — неверяще спросила она, пытаясь сесть. — Как…
— Все хорошо, — сказала Рёко, схватив девушку за голые плечи. Часть ее язвительно отметила, что прикрывающая скромность Асами простыня плотно прижалась к ней — возможно, запрограммировано. — Все в порядке. Я с тобой, — через мгновение повторила она.
Заверение сорвалось с ее губ гораздо ровнее, чем она вообще считала со своей стороны возможным, но больше всего удивило ее, как много она им подразумевала. В это время суматохи знакомое лицо Асами значило для нее гораздо больше, чем она когда-либо ожидала.
Трепещущие глаза Асами встретились с ее.
— Ты должна быть мертва, — сказала она.
Рёко попыталась найти опору.
— Слухи о моей смерти… — начала она.
Хотя она так и не закончила цитату, потому что ее вдруг поразила волна неожиданной радости, которую она оказалась бессильна остановить, так что она вдруг рассмеялась, прижавшись к стройному телу Асами как к единственной скале в угрожающей смыть ее реке.
