Мутант не умер, он потерял сознание от сильного разряда, и кулем упал наземь. На свиристящий звук техники обернулись два других зверподобных человека. Синекожий бык отвернулся и продолжил поедать мясо выпотрошенного заключённого, брызгая кровью на дощатую сцену. Монстр с львиной гривой задержал взгляд на Саске, но тоже принялся дальше жрать чьи-то останки.
— Н-нх! — Учиха упал на колени, испытывая ужасную боль: на первый раз ему хватило недолгого пребывания в режиме летучей мыши — крылья с хрустом уменьшались, втягиваясь обратно в лопатки. Слюна заполнила рот, а потом генина вырвало. Нательный покров почти спал, осталось несколько узорных полос из язычков пламени, вьющихся от плеча. Враги не обращали на него внимания, и Саске придумал выход из сложившейся ситуации. Более того, парализующий разряд, пронёсшийся по телу ящера, навёл его на мысль о создании такого же дзюцу.
Стараясь ступать бесшумно, Учиха прокрался к выходу с мечом Кусанаги наготове.
"Дверь почти открыта, хватит одного удара ногой..."
За спиной раздался львиный рык, и Саске успел лишь повернуться, как лапа мутанта сжала его шею. Зверь вынес дверь телом генина, придавив юношу к стене. Ученик саннина, сложив печати, упёрся рукой в челюсть врага, не давая тому в последний момент вгрызться в лицо.
"Хоть бы получилось!"
Саске создал в ладони электрический куб, грани которого заключили голову мутанта внутрь пустой фигуры, а потом её заполнила чакра Молнии. Электрическое давление на череп зверя было столь велико, что затылок пробил фонтан крови, мимолётным столбом брызнувший наружу. Тяжело дыша, генин скинул тушу с себя и поднялся.
К несчастью, синекожий бык незамедлительно среагировал на гибель соплеменника и бросил поедать органы какого-то заключённого. С другой стороны, Учиха не потерял шанса испытать придуманное дзюцу. Мутант двинулся к выходу, и Саске крутанулся в воздухе через плечо, упав на ладонь. Из руки по бетонному полу протянулась электрическая паутина, точно разлитое горючее вспыхнуло огнём. Язык из молний лизнул ноги быка, и его ударило током. Не дожидаясь, когда подкошенный и стонущий от шока зверь встанет, Саске побежал в конец коридора.
Тупик. Развилка, которая была тут до начала боя, пропала. Шаринган высветил золотистое сияние по бокам.
"Чёрт, Кабуто перекрыл выходы техникой Земли..." Из блока для мутантов, шатаясь, вышел бык. Силы мало-помалу возвращались к нему, и Саске понял, что столкновения не избежать. Нелюдь ускорил шаг к генину. Стоять на месте смерти подобно, бежать навстречу — тем более. У Саске не было в запасе техник, бьющих на расстояние, кроме огненных. Времени хватит всего на одну, и бык точно прорвётся через неё, раз самому Учихе это удалось даже на первом уровне печати.
Подстёгнутый действием стимулятора, Саске мыслил проще, шире смотрел на окружающий мир, сопоставляя все имеющиеся у него преимущества с необходимостью решиться на что-то и выйти из тупика.
"Чидори в форме листа бумаги не требует печатей, достаточно вытянуть ровную ладонь и концентрировать чакру пластом вокруг неё. Но я могу ещё придавать ей форму, значит, у меня получится сформировать такое лезвие, которое пронзит быка через весь коридор. Меч, длинный, как копьё... Чидори Эйсо!"
Он протянул руку вперёд, и голубовато-белое свечение ровным слоем покрыло ладонь и пальцы. От ногтей заструилась в воздухе искрящаяся лента, удлиняясь. Саске сосредоточился, и лента стала лезвием многометрового копья. В тот же миг она метнулась и пронзила быка навылет. Учиха будто поразил его неимоверно длинным мечом Кусанаги — во всяком случае, именно такую форму он придал чакре. Стоило ему повести рукой, как острое лезвие из электричества рассекло кричащего мутанта наискось. Кровь обрызгала пол и стену, и труп упал плашмя в багровую лужу.
Саске не сразу нашёл в себе силы, чтобы пройти в другой конец коридора через мёртвого человекобыка, и, когда он сделал это, к своему облегчению, нашёл зарешёченный элеватор, который поднимался из нижних уровней в пустой дом на поверхности. Учиха закрыл ставни за собой и нажал на кнопку. Лифт не тронулся с места. Саске ещё раз с волнением надавил на пластиковый квадрат с числом "-1".
В диспетчерской комнате Орочимару следил за прямой трансляцией из подземелья, а именно на мониторе от видеокамеры, установленной в лифте. Зеленоватое от фильтра режима ночной съёмки изображение нередко подёргивалось или искажалось пробегающеё сверху вниз чёрной полосой. Как только Саске зашёл внутрь, Орочимару сказал:
— Подключи элеватор к общему питанию в сети, Кабуто.
Ассистент без разговоров ввёл команду в терминал.
Саске с раздражённостью ударил кулаком по кнопке, и вдруг зажглась неяркая лампочка, загудел мотор, заскрипели тросы. Лифт начал подниматься. Он не остановился на нижнем первом уровне, проехав выше, чем надо было. Генин не понял, что произошло, и сколько раз он ни нажимал на кнопку, кабина не возвращалась. Пришлось раздвинуть металлические ставни и выйти на этаже пустого дома.
"И как мне тут сообщить Орочимару, что я закончил бой? Вообще, мне просто надоело..." — задумавшись, Саске вспомнил про печать-звонок с другой стороны калитки, приваренной к железным воротам. Он убрал брус засова и толстую цепь с крюком из щеколды. Снаружи повеяло жарким ветром, ощутимым после блужданий в холодном подземелье. Саске переступил порог и коснулся ладонью ворот в нужном месте. Под рукой проявилась печать, моргнувшая синеватым цветом.
Из дома послышалось гудение мотора — кто-то вызвал лифт.
"Надеюсь, Кабуто или Кимимаро придут сюда", — вздохнул Учиха.
Он не знал, что элеватор уехал вверх, в моторный этаж, и шахта опустела. По команде, записанной в терминал, открылись все тюремные камеры мутантов из того зала, откуда Саске успел убраться. Пришедший в себя после электрического разряда ящер сразу набросился на заключённого, которому оторвали ноги. Пара других, только что покинувших клетки, разделались с теми, кто не смог выбраться по шахте лифта на верхний этаж. На других уровнях произошло то же самое, но были освобождены далеко не все заключённые. Орочимару сделал ставку на ученика, полагая, что под действием стимулятора тому не останется выбора против сорока мутантов.
"Будь моя воля, я бы спустил на него всех, но столько будет достаточно, мы и сократим нахлебников, и ослабим душу Саске убийствами", — решил он.
Для мутантов все ходы были перекрыты, кроме шахты, которая вела наружу, как раз к Саске. Интуиция подсказала им, куда направляться, и они, даже не сцепляясь друг с другом, ловко прыгали в шахту и карабкались по стенам один за другим, и всем скопом.
Послышался звон натягиваемых цепей, и ворота внезапно поднялись вверх вместе с калиткой.
— Что за херня? — Саске отступил назад. В тот же момент из шахты лифта вылез первый мутант, а за ним ещё пятеро, а потом повалила непрерывная волна заключённых, как термитов, покидающих разворошенный муравейник.
Не ожидавший этого Учиха обнажил Кусанаги и сбежал по лестнице на камни, удаляясь от входа. Что-то неведомое заставило его обернуться. На улицу высыпало больше двух десятков звероподобных людей, некоторые уже перевоплотились в существ на третьем уровне джуиндзюцу, а другие не спешили с этим. В первых рядах мутировали самые воинственные, среди которых Саске различил человека с окровавленной клешнёй рака и гигантской закрученной раковиной из горба, ящера и рогатого, с которыми он уже дрался, синеволосого гоблина с ухмылкой от уха до уха и монстра, чьё тело приобрело древовидные наросты по всей спине.
Краснокожий безумец с шипами первый побежал на Саске. Все понимали, что одна жертва не спаётся от сорока жадных до человеческого мяса мутантов. Саске уклонился и резанул его мечом по шее. На грубой коже осталась лишь тонкая царапина, чтобы отсечь голову такому чудовищу, мало одного Кусанаги. Потихоньку генина стали окружать, чтобы не дать ему вырваться. Саске пришёл в ярость от того, что никак не может отвязаться от них. На первом уровне печати он ускорился, и уже беспорядочно сражался, кидаясь то к одному противнику, то к другому, одаривая всех выпадами Кусанаги. Он перепрыгивал через врагов и, если успевал, складывал печати и бил током подвернувшихся. С каждым разом он наносил ранения всё точнее и сильнее. Войдя в раж, он уже не заметил, как потемнел, а за спиной вновь отросли крылья.
Саске едва взлетал над землёй, чтобы обрушиться на врагов. Он едва уворачивался от чужих лап и клешней, отталкивал когтистыми крыльями нападавших, но всё благодаря шарингану.
"Чидори Нагаши!"
Нескольких мутантов отбросило чёрными искрами, и Саске убил одного из упавших мечом.
"Катон: Рьюка но дзюцу!"
Струя пламени опалила прибывших на подмогу зверей. Самых неосторожных сразу после огня полоснуло лезвием Кусанаги, ближайшего Учиха проткнул насквозь, у которого покров не был таким прочным, как у рака и древоподобного мутанта. С ними он разделался иначе.
"Чидори Эйсо!"
Мерцающая полоса электричества прошла сквозь рака, и Саске разрубил его взмахом руки. Удлинившееся лезвие чакры расчленило всех, кто попал под удар. Вокруг генина осталась маленькая кучка противников, остальные сочли неразумным нападать. Те, кто не стал перевоплощаться по своей воле, решили сбежать из владений Орочимару.
Сохранившие человеческое обличие и некоторые мутанты разбежались, куда глаза глядят, лишь бы скрыться отсюда и подальше. Но не преодолели они и десяти метров, как вдруг сработали джуиндзюцу, откликнувшиеся на блокирующие печати, помещённые Орочимару и Кимимаро на территории убежища. Мышцы беглецов сковало и размягчило в одно мгновение, и все, неспособные больше передвигаться, повалились на камни.
Саске увлёк за собой пару мутантов, которых тут же обезвредило блокирующей печатью. Выжившие звери поняли, что бой проигран, и они отступили к дому, но Саске нагнал каждого и убил, орудуя мечом, а последнего пронзил копьём Чидори. Крылья втянулись в лопатки, джуиндзюцу стихало, возвращая генину прежнюю внешность. На душе заскребли кошки, будто он в чём-то разочаровался, будто он хотел сделать нечто важное, но не смог. Саске не стал связывать это с только что совершёнными им убийствами, но в том и была причина непонятной слабости, которая так нужна Орочимару.
Саннин вышел из отшельнического монастыря с Кабуто.
— Поздравляю, Саске. Наконец-то ты достиг отличного результата. Если ты будешь продолжать в том же направлении, Итачи не сравнится с тобой. Знаешь, что мне больше всего понравилось? Импровизация с техниками. Мне кажется, импровизация не всегда хороша. Тебе нужна база знаний по техникам, и выучить её ты должен заранее, особенно это касается изобретения техник. В бою не место для экспериментов, если они масштабны и вызваны сиюминутным желанием уничтожить всё. Такие дзюцу есть, но их готовят даже не за месяц. На техники ранга S уходит немало времени. Учиха исподлобья с угрюмостью наблюдал за учителем и его помощником, чьи очки блеснули от ярких бликов.
— Вот что Кабуто имел в виду, говоря о количестве врагов. Не хочу больше таких боёв, ясно?
— А я и не предлагаю. Считай, ты сдал мне индивидуальный экзамен. Сейчас тебе нужен здоровый сон...
— Да... — устало пробормотал Саске. Он не знал, что Орочимару предлагает ему отдохнуть из-за остаточного эффекта стимулятора, который лучше погасить сном, чем бодрствовать и испытывать неудобства от сопротивляющегося организма. Генин чувствовал, что вымотался, на лбу выступила испарина, рубаха прилипла к спине. Подождав немного, пытаясь справиться с заторможенностью, пришедшей на смену пылу сражения, он отчуждённо пошёл к дому. Саске хотел побыстрее спуститься в свою комнату и проспать больше, чем в обычную сиесту. Дождавшись, когда Учиха зайдёт в лифт, Кабуто негромко обратился к Орочимару:
— Как поступим с телами?
— Всех поместим в гробы с печатью обратного призыва, чтобы техникой Кучиёсе переместить их в лабораторию на острове.
Кабуто поёжился: с этим островом были связаны его не самые лучшие воспоминания, а лаборатория стала первым убежищем, которое показал ему саннин. Перед глазами вновь возникли бушующий океан и маленький клочок суши с многоэтажным зданием и маяком.
— И ещё... Собери больничные карты каждого заключенного, участвовавшего в бою. Это надо включить в архив лаборатории. Помнишь тот пресс и перегонную воронку? Мы можем составить множество генетических комплектов разной конфигурации на основе крови подопытных.
— Хорошо, господин Орочимару.
* * *
В первое утро января, пока Саске завтракал в общей столовой, Кабуто, собиравший бельё из всех заселённых комнат для глобальной стирки, заметил нечто странное.
— Господин Орочимару, — сказал он, включив гарнитуру. — Не могли бы Вы прийти в комнату Саске?
Саннин мгновенно перенёсся на нужный этаж.
— Что такое?
— Раньше этого не было. — Кабуто указал на влажное пятнышко в центре простыни.
— Поллюция? — приподнял брови Орочимару.
— Нет, слишком много для... Он мастурбирует. В его возрасте, особенно когда он лишён общения с противоположным полом, как устного, так и физического, это нормально.
— Да знаю я, — ответил саннин с ноткой недовольства — его вызвали из-за сущей мелочи, хотя... — Слушай, Кабуто, может, дадим ему то, что он хочет? Во-первых, он научится, во-вторых, придёт в гармонию с собой, в-третьих, начнёт общаться с женщинами. Привлекательные отвлекают. С каждым реализованным желанием Саске будет тратить бдительность ещё больше.
— Вы намереваетесь получить тело Учихи ещё до столкновения с Итачи?
— Может быть. Меня интересует не Итачи, а совсем другой человек. Разговор сам сошёл на нет, и Орочимару, коснувшись языком плеча, активировал запечатанное дзюцу Шуншин.
* * *
В ранний час утра отступали предрассветные сумерки, сменяясь бледно-серыми облаками, точно как на бесцветной фотографии. Промозглая погода и холодный ветер пробирали до мозга костей, заставляя чувствовать себя неуютно даже в наглухо закрытой комнате, отчего хотелось закутаться в тёплые одежды и спрятаться под пледом.
Очередной щелчок перекидного циферблата не разбудил Саске — он не спал вот уже двадцать минут. Про часы он вообще не думал, размышляя о своём, и с мыслей его не сбивали даже стоны проститутки, которая ритмично двигалась на нём. Саске держал руки на её талии, ощущая, как разогретое тело оседлавшей его девушки прогибается с каждым неспешным, плавным толчком бёдер. Всё началось с одного утра, когда Орочимару предложил приводить эскорт на дом. Он не хотел, чтобы Саске самостоятельно удовлетворял физические потребности в одиночестве, замыкаясь в себе. Учиха не отказался, ведь в клане считалось естественной аристократическая традиция заказывать уроки у гетер для воспитанника, достигшего шестнадцати лет.
Орочимару выбрал для него достаточно опытную и молодую гейшу из того круга гетер, который считался элитным. С того дня Саске был волен назначать время встреч для секса с ней. На первых порах он проводил с ней каждую вторую ночь, но со временем назревало чувство, что ему всё меньше хочется предаваться плотским утехам.
