* * *
А в красивом Брестском особняке, где когда-то блистали своими эполетами офицеры и генералы ушедшей в вечность армии 'Двуединой монархии', ныне шло совещание Генерального штаба Войска Польского. Маршал вернулся от телефона и снова склонился над картой.
— Разрешите продолжать пан маршал?
— Продолжайте, пан Стахевич.
— Слушаюсь. Сейчас обширные Бзурские броды уже во многих местах форсированы не только пехотой, но и тяжелой техникой противника, и наши части вынуждены были отойти на вторую линию обороны. Глубина реки там не более двух метров, поэтому защищать этот участок просто не имеет смысла. Маневр нам даст больше. Но наиболее важным для группировки армий 'Познань' и Поможже' сейчас становится недопущение их окружения со стороны Модлина, о вероятности которого нам уже докладывала воздушная разведка...
— Когда и кем были получены последние сведения?
— Вчера было четыре полета пилотов дивизиона 'Сокол' на трофейной летной технике, обнаруживших передовые части 4-й германской армии генерала фон Клюге, выдвинувшиеся вместе с понтонерами в направлении излучины...
— Значит, Фон Клюге готовится замкнуть окружение... Что ж, все подтверждается. Продолжайте, генерал...
— Основной удар по 4-й тевтонской армии будет наноситься в висло-модлинском направлении силами назначенной генералом Кутшебой мобильной оперативной группы 'Модлин' под командованием бригадного генерала Абрахама...
— Генерал Кутшеба включил в ту группу два батальона пехоты на трофейных машинах и захваченную в Бзурской долине артиллерию?
— Точно так, пан маршал. Все сделано в соответствии с рекомендациями Генерального штаба.
— Продолжайте, пан генерал.
— Застрельщиками атаки сейчас выступает сводный ударный батальон капитан-пилота Моровского, доставленный в исходный базовый район по воздуху на французских 'Фарманах' и самолетах реквизированных у авиакомпании 'LOT'. К этому времени этот отряд уже должен был форсировать болотистое дефиле на понтонах, и приступить к оборудованию позиции ракет практически у самого тевтонского плацдарма.
— Это ведь уже вторая десантно-наземная операция капитана Моровского?
— Точно так, пан маршал.
— А почему офицеры быдгощской десантной школы в ней не задействованы?
— Задействованы, пан маршал. Но сейчас они выброшены на коммуникациях 4-й и 10-й армий вместе со своими парашютными плутонами, выполняющими диверсионные задачи. А капитан Моровский имеет лучший опыт по командованию десантными подразделениями в крупных операциях, поэтому его сводный батальон и используется для мощного удара...
— Пан Вацлав, а какими силами атакует батальон?
— В составе сводного батальона Моровского действуют одна рота экспериментальных тяжелых ракет, и четыре минометно-пулеметных полуроты на понтонах и моторных лодках. В их задачу входит внезапный удар по замостью понтонной переправы, и воспрепятствование боевому развертыванию переправившихся на этот берег Вислы частей 19-го мехкорпуса генерала Гудериана и отдельных частей 32-й пехотной дивизии генерала Бёме. Ракетная рота вместе с понтонами уже высажена в исходном районе и сейчас, должно быть, продвигается в сторону района развертывания у наплавного моста...
— Переправу тоже они атакуют?
— Не совсем. В эллипсе рассеивания их ракетного удара должна оказаться дорога и оконечный участок переправы. Но главный удар по переправе нанесет авиация.
— Снова дивизион 'Сокол'?
— В первой волне, да. Пилоты 'Сокола' изобразят воздушный бой германских бомбардировщиков с нашими истребителями, и под прикрытием этого спектакля к переправе приблизится 'воздушный брандер'. Команду на начало этой атаки капитан Моровский отдаст со своего командного пункта, сразу после выхода на рубеж атаки...
— Брандер. Гм... Довольно остроумно.
— Да, пан маршал. В атаку 'брандер' выведут морские пилоты дивизиона 'Сокол'. Мичман-пилот Силькевич и плутоновый-пилот Раджакич на частично неисправном Хейнкеле-111 заполненном двумя тоннами взрывчатки, а также бракованными запчастями и метизами, приводнятся у самой переправы и взорвут ее.
— Мда-а...
— В момент приводнения бомбардировщика на импровизированные надувные поплавки, сами они конечно, быстро покинут машину...
— Полагаю, это очередная идея капитана Моровского?
— Точно так пан маршал. Он даже сам хотел лететь на этой 'летающей бомбе', но получил строжайший запрет генерала Зайоца...
— Генералу Зайоцу передайте, мое удовлетворение. И еще добавьте, что это последняя полевая и воздушная операция капитана Моровского, в которой я терплю его личное участие. После возвращения с задания, пусть генерал Зайоц сразу переводит капитана в штаб 'Летництва' во Львов.
Маршал раздраженно бросил карандаш на развернутую карту и выпрямился. Его хмурый взгляд встретился со взглядом начальника штаба, и снова вернулся к карте.
— У Войска дел невпроворот, а толковые офицеры вместо непрерывного планирования и подготовки операций, занимаются непонятно чем! Погибнуть в атаке много ума не требуется...
— Но специалистов по ракетной стрельбе у нас в Войске практически не имеется. Только на флоте, да и то единицы. Поэтому кроме капитана Моровского...
— Вы слышали мой приказ, пан Стахевич, и менять его я не намерен. Пусть пан Зайоц запретит Моровскому летать. Продолжайте ваш доклад, генерал.
— Слушаюсь, пан маршал. Во второй волне, вышедшие к реке немецкие части будут атакованы с неба двумя штурмовыми дивизионами 'Сражающейся Европы' и Львовским бомбоштурмовым дивизионом 'Орел'. А Бомбардировочная бригада 'Карасей' в это время нанесет тревожащие удары по маршевым колоннам и скоплениям 8-й и 10-й армии немцев...
— А кто у Модлина будет наносить наземные удары по 4-й армии фон Клюге?
— Сводный полк полковника Войцеховского на малых судах Висленской ополченческой флотилии выйдет во фланг 4-й армии, и станет препятствовать переправе и оказанию помощи 19-му армейскому корпусу, и переправившимся с ним вместе пехотным частям. Как я уже сообщил в начале своего доклада, от армии 'Познань' главный удар нанесет оперативная группа 'Модлин' в составе уланской бригады, сводного полка пехоты на захваченном у врага автотранспорте вместе с приданной артиллерией...
Небо на Востоке медленно начинало сереть, а совещание Генерального штаба все еще продолжалось. Главнокомандующий нетерпеливо запросил новые сообщения от разведки, но новостей не было. Оставалось только ждать...
* * *
//Черновой вариант обновления от 18.12.13 не вычитано /
* * *
От воды слева, и от плацдарма спереди, шел натужный гул автомобильных и танковых моторов. По-настоящему переправа заработала примерно час назад, поэтому группировка вражеской техники на укрытом кустами прибрежном пятачке еще не успела обрести требуемой для удара плотности. Но пехотные части противника уже начали осторожное выдвижение вдоль дороги, и потому первая команда для 'воздушных статистов' еще пять минут назад пятикратно щелкнула в эфире. И вот как раз сейчас слева над рекой шел безумно интересный воздушный спектакль, но Павле было не до него. В прицеле ее 'маузера' с примотанным к стволу странным кожаным цилиндром сейчас лениво оглядывалась голова немецкого пулеметчика. Другие четверо лучших стрелков ударного десантно-ракетного батальона в этом момент выцеливали своих жертв. На позиции каждого из них лежали еще по три винтовки с примотанными 'одноразовыми глушаками'. Дистанция до цели была около двухсот метров, поэтому оптика им для стрельбы не требовалась. Еще ближе к позиции, изготовленной для стрельбы по польским самолетам зенитной батареи 'флаков', прямо в воде между кочек лежали бойцы штурмовой группы из числа пограничников. А моторы все гудели, и до начала всей 'потехи' истекали уже последние секунды...
'За раскидистым кустом шум мотора... Снова ерзает в прицеле фрица каска... А ты не бойся мой родной, я ж не больно... Девять грамм тебе всажу... Спи, будь ласка... Ну радист гляди!!! Внимательно гляди в бинокль на мой сапог, и сразу там начинай команды щелкать! Пора уже Силькевичу с дымным хвостом геройски сбитого шваба, из своей 'крестносной вороны' изображать...'.
И как раз в тот момент когда, получив эту команду, якобы сбитый 'Хейнкель-111' начал, дымя и неуверенно рыская, примериваться к посадке на воду, Павла потянула на себя винтовочный спуск. И сразу же над болотом закрякали утками команды, и невнятно защелкали выстрелы. Через полминуты пулеметное прикрытие и часть зенитчиков немцев, уже не шевелясь, раскинулись на своих постах. А отделение польских погранцов, словно сказочные водяные, обтекая болотной жижей, уже неслось к оставшимся номерам для завершения этого дела. Но лишь, когда зазвучала приглушенная польская ругань и в ход пошли штыки и приклады, кто-то из швабов сообразил что к чему. Его предсмертная жертвенная очередь из 'Флака' оборвалась далеко в стороне от приводнившегося у самой переправы 'брандера'. Павла тут же бросила быстрый взгляд на свое безумное детище...
'Ай, маладца мичман! В самую переправу, прямо как на пожарке в ванную въехал. Красава! Ну давай же ты... А?? Ну, где оно?!! Ну, чего ж так долго не взрывается-то этот 'пепелац'?! Ладно! Хрен с ним! Никуда не денется, рванет он с задержкой, да и тьфу на него! Матросики в своих 'намордниках' за эти секунды хоть еще немного подальше уплыть успеют...'.
И не дожидаясь громового всплеска с реки, рука новоиспеченного комбата выпустила белую ракету в сторону замерших от неожиданности вражеских машин и 'коробок'. Было понятно, что еще несколько секунд, и башни ближайших к болоту панцерных 'двоек' быстро развернутся, и очередями своих 'эрликонов' поделят на бесконечность, плохо различимую, но вполне уже осознанную немцами болотную опасность.
Грохот с реки на мгновение заложил уши, и сразу за ним душераздирающим воем гибнущего в пожаре ишака, в хмурое вислинское небо ушли парами и по одной девять тяжелых, оперенных огнем сигар. Две из них смачно подняли титанические водяные столбы чуть в стороне от разорванных взрывом 'брандера', и дрейфующих вдоль берега, остатков переправы. Остальные 'гостинцы' упали почти правильно. Пара рядом стоящих танков, между которыми только что рванула трехсоткилограммовая ракетная боеголовка, смялись в гармошку и завалились на бок. Еще три ракеты накрыли успевшие переправиться автомашины и пробили своими тяжелыми осколками броню еще нескольких танков. Прямых попаданий не было. Куда упали остальные 'горячие комсомольские приветы' пока было не ясно...
Павла огляделась. Вот между кустами замелькали невысокие борта выдвинувшихся на рубеж атаки понтонов. А поверх ипровизированных брустверов из мешков с землей, грозно зашевелились замотанные лохматыми защитного цвета тряпками стволы 'Гочкисов' и ручняков...
— Батальон! К бою!!!
— Минометам и пулемета-ам. ОГОНЬ!!!
Проорав голосом Кинг-Конга эту команду и продублировав ее второй ракетой, Павла сама понеслась к захваченным у врага зениткам. Сейчас ее 'паства', себя не помня, лупила из всех стволов по всему более-менее шевелившемуся на плацдарме. Команд комбата и плутоновых уже никто не слышал, и способность воспринимать новые вводные к ним должна была вернуться только после следующей сигнальной ракеты. Но время запуска той ракеты еще не пришло. Поэтому самым толковым, что можно было сделать комбату ракетных-диверсантов, это вместе с захватившими зенитки пограничниками, причесать все вокруг до чего удастся дотянуться 20-тимиллиметровыми снарядами. А на противоположный берег реки сейчас обрушились в атаке шесть висевших в районе ожидания еще недавно бывших германскими пикировщиков. А вот сейчас крылья этих 'Штук' украшали краснобелые квадраты опознавательных знаков Сил Поветжных. Авангардный бой на висло-модлинском направлении уже разгорелся не на шутку...
* * *
Эдвард протер глаза и осмотрел себя в зеркале. Его обычно молодцеватое лицо, сегодня выглядело сильно постаревшим. Да и были к тому причины. Варшава едва держалась. Из столицы уже пришлось убрать большую часть авиации, остался только дивизион 'Пулавчаков'. А швабы уже готовились взять город в клещи и, не спеша, выкатывали на огневые позиции тяжелую артиллерию. И это значит, что через несколько дней Варшава падет. Долго ли после ее падения продержатся Модлин, Львов и прочие оставшиеся твердыни, оставалось лишь гадать. Пока маршал умывался и застегивал ворот своего позвякивающего орденами мундира, на столе появился завтрак, а адъютант сообщил, что генерал Стахевич скоро явится для доклада.
Когда принесенный из Брестского ресторана завтрак был доеден, а кофе допит, начальник штаба действительно появился перед главкомом. По сравнению со вчерашним днем лицо Стахевича выглядело слегка просветлевшим...
— Есть новости, Вацлав?
— Да, пан маршал. Нашими передовыми частями разгромлен авангард фон Клюге, а сама его армия была вынуждена отступить от реки на тридцать километров.
— Я хочу знать подробности!
— Слушаюсь! Сразу же после атаки переправ через Вислу, и атаки прибрежных группировок швабов нашими мобильными резервами, войска модлинской группировки под командованием генерала Томме прорвали окружение, и нанесли фланговый удар по лишь частично развернутой в боевые порядки 4-й армии фон Клюге. Примерно в это же время успевший переправиться авангард немцев под командованием генерала Гудериана, дезорганизованный у разбитых понтонных мостов ударом десантников и штурмовых частей 'Летництва', был атакован оперативной группой 'Модлин', и фактически сброшен в реку. На берегу Вислы силы двух наших войсковых группировок вошли в соприкосновение своими передовыми частями...
— Вы уверены в этом?!
— Точно так, пан маршал.
— Каковы потери швабов?
— Пока можно с осторожностью говорить о паре тысяч живой силы, шести десятках орудий, около полусотни танков, и почти сотне автомашин.
— Генерал, как вы думаете, бригадир Абрахам смог бы собрав все имеющиеся в районе силы, и продолжить уничтожение 4-й армии?
— Одной своей группой вряд ли. При помощи части сил модлинского гарнизона и недопущении высокой активности Люфтваффе, а также при помощи маневром со стороны оставшихся частей армии 'Познань', это стало бы возможным.
— Хорошо! Готовьте приказ. Армиям 'Познань' и Поможже' ускоренными маршами выходить из окружения двумя группами прорыва. Одна под командованием генерала Бортновского на Варшаву, вторая под командованием генерала Кутшебы на Модлин. Распределение войск между группами остается за Кутшебой. Дополнительными задачами группы прорыва генерала Бортновского становится фланговый удар с юго-востока по атакующим Варшаву частям Вермахта. Я жду его предложений через четыре часа. Для генерала Кутшебы основной задачей ставится полное уничтожение 4-й армии фон Клюге, и выход на оперативный простор для создания фланговой угрозы недобитым 8-й и 10-й армиям немцев.
— Детальный приказ по армиям будет готов через час, пан маршал.
— Угум.
— Пан маршал?
— Что? А, да. Первый список на награждение наиболее отличившихся, в операции против 4-й армии, я жду от вас к вечеру. Кстати! А как там показали себя эти американские новинки?
