В четвёртых — Арзамас-941 за ним закрепили окончательно.
Александр Григорьевич ни у кого ничего не просил, он понимал, что война, потому и жил в Арзамасе-941 один, в предоставленной "гостиной комнатушке", изредка, когда бывал в Москве, навещая жену. В прочем длилось всё недолго, до момента, пока об этом не стало известно товарищу Пронину.
— Как Вы смотрите, чтобы перевезти сюда семью.
— Здесь и мне-то жить негде, куда жену и детей?
— В Москве квартира большая?
— Коммуналка. Мать с отцом, да мы с детьми.
— Дети взрослые?
— Девять и двенадцать лет.
— Жена, где работает?
— До войны преподаватель музыкальной школы, по классу фортепиано. Сейчас санитарка в госпитале.
В скорости, после данной беседы, капитану ГБ, Бондаренко Александру Григорьевичу, выделили ведомственное жильё и автомобиль "Нива", на котором он и перевёз семью в Арзамас-941.
Нина Илларионовна, жена капитана ГБ Бондаренко.
С началом войны привыкшая к частым командировкам мужа, из которых он, в последнее время привозил очень удивительные, по нынешнему времени "подарки"... Со временем, по долгу службы, командировки стали более длительными. Точнее он больше проживал на "режимном объекте Арзамас-941", в Москву же прибывал лишь "по надобности". Потом, приехал на ведомственном автомобиле "Нива" и забрал её и детей с собой.
"Режимный объект Арзамас-941". Небольшое, селение с аккуратно выложенными цветной, декоративной тротуарной плиткой дорожками и ухоженными, строениями. Нина, увидев жильё, которое им было выделено "ведомством"... В доме, с большими окнами, было всё, о чем только можно мечтать. Две спальни, большая гостевая комната с пылесосом и пианино, туалет, ванна, там же установлена автоматическая стиральная машина. Просторная кухня с холодильником и "микроволновкой", о существовании таких нужных бытовых предметов Нина и не знала. Вернее о холодильнике она была осведомлена, но то, что раньше видела, были большими, громоздкими и промышленными.
Капитан ГБ Александр Григорьевич Бондаренко, как знающий, многоопытный экскурсовод водил жену и детей по дому, рассказывал и показывал как включать, пользоваться и выключать. До перевоза семьи он неделю в новом доме прожил, на все электроприборы прочитал инструкции, всё опробовал в деле, попривык к удобствам. Оказалось, что к хорошему привыкаешь необычайно быстро. Уже к вечеру второго дня Нина и представить себе не могла, как они, вшестером умещались в двухкомнатной коммуналке, как без всего этого нужного она так долго жила. Были и ещё сюрпризы. Александр Григорьевич приберёг двухмесячное жалование и решил показать жене и детям посёлок в целом. Опрометчиво начали с магазина. Не то, чтобы в столице, из которой они только прибыли, совершенно ничего не было, кое-что было, не так как до войны, но всё же. Здесь нужно уточнить, что к моменту Ниныного убытия из Москвы, программа "Закрома Родины" только-только начала работать. В общем, в Арзамасе-941 — магазинные полки радовали невероятным выбором-изобилием, отсутствием очередей и очень приемлемым ценам. С точки зрения Нины, здесь было совершенно всё и даже ещё чуть больше. В сущности, на этом первая "экскурсия" и закончилась, потому как с полными сумками, да минимальным количеством чудом оставшихся денег, дальнейшая прогулка единогласно была признана нецелесообразной. К тому же было много всего интересного, которое непременно сейчас и совершенно срочно нужно было более тщательно осмотреть в домашней обстановке, примерить и испробовать. Это потом уже они посетили местную достопримечательность — парк "Маленький Париж", предварительно пройдя по мосту через местную речушку, которую в шутку величали Сена. Кстати, мост тот носит имя царя "Александра III", о чём извещала имеющаяся на нём табличка.
К Арзамас-941 у Нины были двойные чувства. С одной стороны здесь у них большой, уютный дом-мечта, в посёлке отличнейшее снабжение и вообще хорошо, но это пока война, а она не вечна. Данный же населенный пункт глубокая, скучная, унылая провинция, о которой вспоминают только когда нужно. Москва же бурлящая, полная жизни столица, в которой будут происходить все основные события, так было, есть и так будет всегда. Другими словами пока война, Нина соглашалась жить в Арзамасе-941, но по её окончании — ей хотелось вернуться в Москву. Это было её личное мнение, которое никто не спрашивал, и которым никто не интересовался.
В посёлке все время что-то строилось. "Китайские рабочие", как их здесь называют, под управлением немецких инженеров и нынче возводили несколько объектов или это один, но большой? В общем, строили днём и ночью, без устали, не жалея сил, быстро и красиво. Материал применяли невиданный по всему нынешнему миру, кроме Арзамас-941. Здесь он был известен и почти все позиции, пока в малых объёмах, уже начали тут же выпускать в "цехах экспериментального комплекса".
"Французская улица" на самом деле имела официально название — Риволи. Находилась — на правом берегу речушки Сены, а начиналась с маленькой площади "святого Павла". Кроме самих жилых домиков имелись и "вставки" типа небольшого сада Тюильри, башни Сен-Жак, в которой располагалось маленькое уютное кафе, куда, кроме французов, хаживали и многие жители посёлка, чтобы выпить горячего шоколада, покушать традиционно французских круасанов. Поскольку само помещение было не очень, основная масса столиков кафе располагались рядом, на улице, под зонтиками. Так же там находился бутафорский дворец Пале-Рояль. Под него была загримирована студия звукозаписи и радиоузел, в котором работал Пьер Хигэль, самый популярный радиоведущий, на время оккупации Франции, проживавший в СССР. Кстати Эйфелева башня, рядом, по улице Анатолия Франса, служила антенной. Так же, по Ривели находился и миниатюрный Лувр, под крышей которого смонтировали небольшую киностудию "Союз", фильмы для Франции, эта же киностудия, выпускала под маркой "Лувр синема".
Самих французов, в Арзамас-941 было мало, человек 40-50, к тому же это Россия. В общем, директорами-распорядителями, главными работниками-специалистами, музыкантами и прочими деятелями культуры были граждане СССР. Французы, с авторитетной точки зрения Александра Николаевича Говорова, могли быть артистами — музыкантами, постановщиками и танцорами-балетмейстерами, советниками — консультантами... Их мнение выслушивалось, учитывалось, со многим соглашались, но окончательное, судьбоносное решение принимали другие.
Нина еще не знала, где и кем будет работать на новом месте, три дня как прибыла, когда к ним в гости "на новоселье" явилась небольшая делегация во главе с товарищем Прониным.
Посидели, попили чаю, поговорили ни о чем, Нина, для гостей, сыграла на пианино. После, как бы шутя, её попросили подобрать мелодию, мотив которой напел товарищ Пронин. Нина достаточно быстро его уловила и в скорости сыграла нужную мелодию. Потом, когда подборку "положили на ноты", Иван Давыдин и Елизавета Ефимовна Давыдина, дуэтом спели, на французском из репертуара Джо Дессена "Если б не было тебя". По причине недостаточного вокального мастерства, особого шедевра у них не получилось, но на человека, не искушённого и никогда не слышавшего оригинальной версии, данное исполнение производило положительное впечатление.
— Хорошая песня,— по окончании произнесла Нина.— О любви.
— Вы знаете французский?
— Совсем немного.— Как бы чуть смутившись, произнесла она.— Отец был потомственным настройщиком пианино, фортепиано, роялей и прочего сопутствующего. На всём этом отец неплохо играл.— Небольшая "воспоминающая" пауза.— "Хранитель клавиш", как он называл сам себя. По роду деятельности немного разговаривал на французском и немецком. Долго ждал наследника, чтобы передать секреты мастерства, но,— грустно сдвинула плечом.— Я была очень поздним и единственным ребёнком в семье.— Небольшая пауза.— Кем должна стать, даже не обсуждалось. Но жизнь решила по-иному.
Поговорили еще немного о разном и ни о чём, потом попросили Нину подобрать ещё один мотив, который так же напел товарищ Пронин. Получившийся результат "положили на ноты", спели "Вечная любовь" под Мирей Матье и Шарля Азнавура. Поулыбались, посмеялись, Нину Илларионовну называли скрытым талантом-композитором...
— Нина Илларионовна,— как то уж явно наигранно-официально начал товарищ Пронин.— У нас,— при этом взглядом обвёл всех присутствующих "гостей",— к Вам имеется одна маленькая, но очень ответственная просьба.
Нина, пребывая в хорошем настроении, воспринимая данный спич, как некое продолжение игры, слегка склонив голову на бок, лукаво улыбаясь, глядя на Пронина:
— Какая же?
— Мы просим Вас стать композитором.
— Вы это серьёзно?
— Более чем.— Несколько раз, утвердительно, мелко кивая головой, произнёс Валерий.— К тому же данная тема, на текущий момент является актуальной.
— Но я же не умею сочинять музыку.
— А сочинять и ненужно. У нас в стране достаточно талантов, которые умеют придумывать прекрасную мелодию, но не знакомы с нотами...
Посидели еще немного, порассказывали забавные истории из жизни, посмеялись с анекдотов...
Когда гости ушли, удивили дети:
— Мама, я умею петь по-французски...
— А-ну?
— Мур-р-р, ля мур-р, мур-мур, ля мур — ля мур — ля мур-р-р...
— Ты смотри, с улыбкой произнёс Александр Григорьевич,— и не март месяц... Что за песня?
— Не узнали? Это песенка "Вечная любовь", её дядя Ваня и бабушка Елизавета Ефимовна пели.
Вскорости Нина Илларионовна Бондаренко стала работать в школе преподавателем музыки, к ней несколько раз являлись Елизавета Ефимовна и Иван Владимирович Давыдины "на распевки". Подготовили три песни, Нина чуток подучила французский, но все же больше полагалась на подаренные товарищем Прониным часы-переводчик.
На презентации присутствовали Эдит Пиаф, пианист Норберт Гланцберг и музыкант Мишель Эмер. С русской — Нина Бондаренко, в качестве композитора-пианиста, а так же Елизавета Ефимовна и Иван Владимирович Давыдины как соавторы данного произведения познакомились, творчество оценили... Все, предоставленное на прослушивание французам очень понравилось и новые песни в исполнении Эдит Пиаф, по радио услышала и положительно оценила вся Франция, а поскольку радиоприём хорошим был и на островах, то и Англия. Очередной музыкальный хит от Давыдиных и Нины Бондаренко, не заставил себя долго ждать. Потом был еще один и еще. В общем, творческий русско-французский коллектив действовал дружно и слажено, а франко-английская аудитория с нетерпением ждала новые песни. Кстати, в межпесенном перерыве транслировались краткие новости "с фронтов".
Преддверие весенних школьных каникул, между 3 и 4 четвертями, которые по школьному графику с 24 марта по 1 апреля, вызвали в поселке небольшой ажиотаж. Дети, точнее родители собирали своих чад "на тёплое море". Не все собирали, некоторые не верили в "теплое море", но и мероприятие то было совершенно бесплатное и абсолютно добровольное. В общем, назад все вернулись, на невероятную зависть отказников, "белоголовыми неграми" с фотографиям и невероятным количеством воспоминаний о шуме моря, криках чаек, теплом, местами даже горячем песке под ногами и разноцветных ракушках выброшенных прибоем, коллекцию которых привёз домой каждый ребёнок. Были так же воспоминания о огромных порциях рисово-рыбного питания и салатов из морепродуктов, густо разбавленных креветко-кальмарами.
Здесь нужно уточнить, что первыми "к тёплому морю" отправили группу особо отличившихся работников посёлка, но ко времени школьной отправки, они еще не вернулись.
* * *
145
Кабинет Сталина.
— Арзамас-941, за это время превратился в ведущее предприятие по опробованию и мелкосерийному производству всевозможных новейших технологий. В данном плане большую помощь оказывает товарищ Пронин и "товарищи с мирового пролетариата".— Докладывал Берия.
— Лаврентий,— слегка недовольно перебил его Сталин.— Ты мне можешь сказать более конкретно, что там нового начали выпускать?
— Из значительного, открыли цех по изготовлению синтетических алмазов.— При этом аккуратно, из небольшого мешочка на стол высыпал горсть камней.
Сталин сначала, оценивающе взглянул на Берию, потом взял один из алмазов, покрутил в руках, посмотрел "на свет".
— Что говорят специалисты?
— Имеются незначительные отличия, по совокупным признакам. В нынешнее время,— Лаврентий Павлович специально произнёс именно так,— определить их сможет лишь очень хороший специалист при наличии соответствующей аппаратуры и то не всегда.
— Сколько у нас времени?
— Первые появятся в декабре 54-го года.
Сталин кивнул:
— Мы должны максимально эффективно и правильно использовать полученные знания.— При этом очень внимательно посмотрел на Берию, немного помолчал, продолжая рассматривать алмаз и лишь насмотревшись, добавил.— Подумай об этом.
— Хорошо товарищ Сталин.
— Что еще?
— От "мирового пролетариата" прибыли шесть мобильных госпиталей и аппаратура восстановления конечностей.
Сталин, в это время прохаживавшийся по кабинету, остановился. Медленно повернулся к Берии:
— Испытали?
— Пока нет, идёт наладка. Результат будут через неделю.
— Как собираетесь проверить?
— В Арзамас-941 дислоцируется нестроевой охранный батальон НКВД, состоящий из военнослужащих, потерявших на фронте конечности.
— Лаврентий, люди должны соглашаться на данный шаг, только
добровольной основе.
— Хорошо товарищ Сталин.
— О результатах. Сразу же сообщи.— Берия тут же кивнул. Сталин продолжил "ход по кабинету":
— Что там ещё?
— Продолжаем получать самолёты как винтовые, так и реактивные. Здесь сложности с подготовленными лётчиками и квалифицированным техническим персоналом. Над проблемой работаем. Так же нам передали еще около двух с половиной тысяч танков т-55, разных артиллерийских систем, боеприпасы.
Берия сделал небольшую паузу:
— Товарищ Пронин предлагает оказать помощь в организации народно-освободительного движения в Греции.
Сталин вопросительно взглянул на Берию:
— Что для этого нужно товарищу Пронину?
— В первую очередь стрелковое оружие. С его слов, подойдёт японская винтовка "Арисака". Так же нужны средства связи, для координации действий с нашим, Московским штабом партизанского движения. Ещё нужны разные специалисты.
Сталин согласительно кивнул.
— Товарищ Пронин просит, чтобы с нашей стороны Грецию контролировал Павел Судоплатов.— Небольшая пауза.— Он о нем, как о специалисте, высокого мнения. Нынче Судоплатов возглавляет 4-е управление НКВД СССР.
— Хорошо. Мы подумаем над этим предложением. Что еще?
— Народный комиссар ВМФ СССР, адмирал Кузнецов просит оказать помощь кораблями.
— Что говорит товарищ Пронин?
— Данная возможность имеется, но ему нужны самоходные баржи и буксиры.
Сталин в очередной раз посмотрел на Берию.
— Построить баржу, даже самоходную, гораздо проще, чем корабль. Буксиры, нам передают океанские, хоть и не новые, но технически более совершенные, взамен же просят отремонтированные старые, да еще и на угольном ходу. Данный обмен нам очень выгоден.
