В строю вражеской эскадры это угловое место осталось незанятым, и мы атаковали следующую галеру с пушками на корме, может получится обезоружить арьергард. Выбили еще две, и тут армада стала перестраиваться. Встали на якоря у берега, ощетинились носовыми пушками — не подходи. Это они ночевать собрались! Солнце садится, а я и не заметил. И ветер стихает — придется отменить атаки, со слабым ветром сами можем стать добычей. Отошли мористее, приготовились ночевать. Ветер совсем стих, вовремя отошли. А ведь мы где-то в районе будущей Одессы, чуть южнее.
Утром увидели шхуны и неф, которые собирали трофеи. Один неф уже полный, отправил его в Чембало, и одну шхуну с ним. Ветер поднялся западный, османская эскадра пошла не вдоль берега, а на восток. Решили рискнуть! Тут же Тендеровская коса в пятидесяти километрах! С попутным ветром да на веслах они быстро дойдут. Ну что за невезение! Ну раз ветер хороший будем атаковать!
До вечера армада не только достигла косы, но и прошла вдоль лимана еще прилично. Мы же успели отщипнуть только семь мавн. Что-то время играет против меня. Эскадра, даже не реагируя на атаки, достигает своей цели. А ведь сейчас может выйти вторая османская эскадра, и пойдет она не каботажем, а напрямую. Военные османские галеры так делают. Надо мне идти к Босфору. Надо разделятся, но у меня и так мало сил — две шхуны у Босфора, три — трофеи где-то собирают, одна ушла на перезарядку. Как плохо без радиосвязи! Надо было делать хотя бы искровой передатчик! Была бы хоть какая-то радиосвязь! А то — радиолааампы!
Так, разделяемся, тут оставляю четыре шхуны, Шхуна 15 остается, Шхуна 16 идет со мной. Снарядов совсем мало, делим поровну. Надеюсь, что вторая эскадра не сразу сообразит построиться в коробочку. Будем их жечь минометами. Четыре шхуны остались ночевать, мы пошли в ночь к Севастопольскому мысу. К концу следующего дня дошли до Балаклавской бухты, связались ратьером с крепостью — вражеских кораблей тут не было.
Растянулись очень широким фронтом — километров по пять между шхунами, на пределе видимости, пошли в сторону Босфора. Раскинули сеть, чтобы не пропустить вторую эскадру. Хотя — море большое, можно и целую эскадру не заметить. Но что делать, встречать у своих берегов не допустимо — успеют высадиться. И еще, страшно ночью переть вперед, зная, что навстречу идет куча кораблей. Столкнуться с мавной, это как столкнуться со скалой, она тяжелее шхуны раз в десять. Но надо.
Василий, капитан Шхуны 4, около Босфора.
Все ушли воевать с османами на север, а мы и Шхуны 9 и 14 остались у Босфора сторожить. А что тут сторожить! Этот огромный лагерь из шатров — опустел, ходят несколько человек, и все. Ни одной мавны, ни одной фусты за пять дней не появилось. Даже сторожевых фуст нету. А наши там воюют, на север сто двадцать мавн ушло, и каждая с плотом припасов. Ну может нас не взяли, то что на нашей шхуне только миномет, а на Шхуне 9, у Терентия, только мелкая пушка. Зато есть 'пехота' — четыре карабинера на каждой шхуне. Карабин — отличная вещь. Вот по галерам не очень, а по конным татарам стрелять — сила страшная. Один карабинер с хорошего места может перестрелять сотню татар!
Эх, был бы у меня тогда карабин, когда на нашу деревню татары напали. Деревня у нас была хорошая — двадцать шесть изб. Мужиков много. А татаров всего два десятка было. А что сделаешь с топором или деревянными вилами против лука и сабли. Всех кто руку с оружием поднял — побили смертным боем. Я тогда молодым парнем был — сильным и дурным. Но хватило ума живым остаться. Потом полон, гнали нас долго, думал — упаду и убьют татары. Много односельчан той дорогой сгинуло — сил бежать не хватило.
А когда реку переходили, еще в броду остановились напиться, как солдаты выскочат — и всех татар побили. То солдаты командора были. С тех пор командору служу. Вот, капитаном шхуны стал, научился. А не напали бы татары, не увели бы в полон, не попал бы я к командору, так бы и пахал землю в своей деревне, да в голодный год весной кору ел. А тут каждый день — или мясо или рыба. Да и вся жизнь в Чернореченске — как в сказке. Нигде такого нет, говорят, — ни в Москве ни в Царь-граде.
Сигнальщик кричит — галеры появились! Смотрю — и правда, выходят из Босфора и пристают к пустому лагерю. Много выходят! Одна за одной. Но не только мавны, но и мелкие фусты. Уже сотня вышла, а там еще идут. С тех галер что причалили — сходят воины, в лагере костры разводят — ночевать будут. Припасы на галеры грузят — утром дальше собираются. Вот оно! Это они на Таврию идут, собаки османские! Дождались, на восьмой день.
Посовещались с капитаном Шхуны 14, решили дождаться утра, посмотреть куда османы дальше. Утром османы отчалили, да не вдоль берега пошли, а на прямую — на северо-восток. Точно на Таврию замыслили. Шхуна 14 быстро на север пошла, командора предупредить. А у нас задача — строй осман растягивать, как сказал командор. Но он особо подобную ситуацию оговорил — нельзя глупо геройствовать и подставляться. Чтобы уничтожить много врагов, надо самому оставаться живым — мертвый не сможет врагов убивать. Надо использовать преимущество в оружии — уничтожать врага с безопасной позиции. И так до последнего боеприпаса. И потом не геройствовать — а идти за новыми боеприпасами.
На мавнах и фустах пушки только на носу, если с кормы подходить, то они могут стрелять только из луков, а тот после ста метров не страшен. Надо из миномета вдоль галеры стрелять, пока не загорится. Потом следующую. Османский флот идет так: одна огромная колонна мавн — около сотни, даже больше. А слева и справа колонны фуст, но такие не постоянные, идут неровно, рыскают, и мало их — десятка три. И фусты вперед уходят, мавны отстают.
Стал тихонько приближаться с хвоста. Минометчик приготовился, приближаемся у замыкающей мавне. Хлоп! А как мина полетела — не видно, куда попала — тоже, мимо. А минометчик — хлоп — вторую. Огонь на юте у галеры! Лучники на юте заметались. Минометчик кричит карабинерам — 'Стреляйте! Не давайте тушить!', а мне — 'ближе, лучников не бойся, некогда им стрелять'. Подошли метров на семьдесят — стрелки лучников на юте перестреляли. А костер там уже хороший!
'Все, можно уходить' — кричит минометчик, я резко отворачиваю в сторону. Он хоть и грек, а говорит хорошо, только с акцентом. В армии командора всяких полно — а вот греков и армян особо много. А нас, литву, русскими считают. Командор говорит — 'думает и говорит на русском — значит русский' А у нас и правда языки одинаковы — только говор чуть отличается. А читать я уже тут научился — по новому командорскому письму.
На мавне грести бросили — ют у них полыхает. Там всего несколько ведер на галере, и те кожаные, скорее всего. А попробуй ими еще зачерпнуть с высокого борта. Потушат или нет? Вот беда — сгореть посреди моря!
Остальные мавны дальше идут, и мы за ними. Терентий на Шхуне 9 идет позади, чтобы не мешать, с его пушкой против мавны — толку мало. Минометчик — 'также точно в корму приближайся медленно'. Лучники уже стреляют, а он стоит — одна рука миномет держит, другая — мину. Рядом его помощник держит масляную лампу, от нее шнур мины поджигают. Минометчик прищурился, ждет момента, расстояние все считает. Хлоп! Мина ударила в самый край юта, и огненные языки потекли по задней стенке кормовой надстройки. Стрелки стали стрелять. Минометчик — 'Уходим! Уже под надстройку пошло, не потушат!' Я отвернул. Надо же, одной миной! У нас на борту девятнадцать ящиков мин — это сто пятьдесят две штуки.
— Ты хочешь все мавны своими минами сжечь, Кефеус! Тебе за это командор сразу подпоручика даст! Или поручика.
— Все не получится, Вася, мавн — сто шестнадцать, а одной миной поджечь — это повезло.
— Да и у нас патронов не хватит — лучников отстреливать, всего триста двадцать патронов было — сорок уже точно потратили — добавил карабинер.
— Если патроны не тратить — то лучше так — две мины в ют, и отходим. Так трудно потушить — предложил грек.
А сам с помощником банит миномет, там же черный порох в заряде, от него нагара — куча! Не то что в карабинах. Но и банить после каждого выстрела не надо, как в дульнозарядных пушках, зазор между миной и стволом больше. А если тлеющий нагар остается, то он не успеет моментально поджечь порох в картузе.
Пошли дальше. Две мины попали, одна мимо — и отошли, смотрим. Османы по галере бегают, гребцы грести бросили. Горит в двух местах — ют и лестница на ют, это удачно, пока лестницу потушат — ют разгорится. Но нам некогда за ними наблюдать — от колонны отстанем. Решили даже не смотреть — две мины и дальше.
Ух и дали мы османам жару! Вокруг уже все в дыму — ветер западный, дым на нас несет. Так нас и заметили, наверное. Когда я вырулил из-за двенадцатой мавны — на нас шел десяток фуст, или даже больше. Но я отвернул и пошел на северо-запад, почти против ветра, Терентий заметил и тоже отвернул, теперь он впереди нас. Шхуна хорошо таким курсом идет, а фустам тяжело. Часть галер сразу отстали, а шесть штук ходу прибавили, стали догонять. Вот они приблизились настолько, что начали стрелять. Ну как, стрелять. Во-первых — все недолеты. Во вторых — заряжаются их пушки очень долго. Терентий чуть сбавил, идем рядом. Фусты для его пушки — по зубам.
После второго, нестройного залпа, Терентий резко развернул шхуну навстречу фустам. Но вышел не точно навстречу, а так чтобы описать дугу вокруг галер, не приближаясь ближе ста метров.
Звонкий выстрел маленькой пушки и громкий взрыв снаряда. Попадание в борт, досталось гребцам, упало несколько весел. Пробоина высоко, вода не попадает, но галера стоит, гребцы не гребут. А пушкарь Шхуны 9 в следующую фусту — бах! И так подряд шесть выстрелов, по одному в галеру. От взрывов фусты останавливаются и резко поворачивают, две начали тонуть. Мы дали большую циркуляцию — пошли догонять колонну мавн.
А уже темнеет, фусты так и крутятся у хвоста большой колонны. Далеко на западе видно несколько костров горящих мавн. Некоторые так и не смогли потушить огонь. Страшная смерть — сгореть в кандалах, гребцов жалко. Но командор сказал — главное, спасти Таврию, а то сами на галерах окажемся.
Но сгорели далеко не все атакованные мавны, многие остались на плаву, пожары потушили, но повернули назад, на ремонт. К тому же на мавнах руль румпельный, с деревянным баллером — осью рулевой лопасти. При пожаре на юте румпель или баллер сгорают, и галерой можно управлять только веслами гребцов, а это очень сложно. Вот и ковыляют недогоревшие мавны домой.
Мы отошли от эскадры осман на север, миль на пять, пойдем ночью параллельным курсом, чтобы не отстать. Хотя не знаю, османы ночью будут дрейфовать или идти? Вроде останавливаться не собираются. Перемигиваемся ратьером с Терентием. Отдал руль старпому, сам пошел спать. У нас всего две вахты, но ничего, выдержим, наотдыхались пока ждали осман.
На рассвете оказались в море одни. Вряд ли османы нас обогнали ночью, скорее мы их. Повернули назад. Через пару часов увидели голову колонны. Близко не подходим, наблюдаем. Головная мавна необычная, разукрашенная такая. На ней визирь, наверное. Трогать не буду, командор сказал — корабль визиря не жечь, только штурмовать. Да и с головы атаковать колонну несподручно. Пошел дальше, а колонна то не сплошная! Вот разрыв в несколько километров, и фуст нету. Атакуем!
Начали по вчерашней схеме. Успели поджечь три мавны, в колонне нас заметили и попытались напасть. Мавны хоть и тяжелые, зато быстро разворачиваются — когда весла работают враздрай. Несколько мавн развернулось и стали по нам стрелять носовыми пушками. Одно ядро упало так близко, что всех немного забрызгало. Еле удрали. Отошли, и пошли дальше на запад. А голова колонны сбилась в кучу, похоже, горевшим мавнам помогают. Но две хорошо горят — не спасти.
Нашли еще кусок колонны, атаковали в разрыве — подожгли две мавны. Но заметили вдалеке паруса. Нефы османские идут к нам. Галерам тяжело за нами гоняться, гребцы устали, а парусники не устают. Но неф против шхуны не бегун. Надо только не дать себя окружить. Мы успели поджечь еще две мавны и ушли против ветра. А там еще фусты подтянулись — этот кусок колонны теперь охраняют. И в сторону запада тоже фусты везде. Терентий стрельнул в одну фусту и мы отошли от колонны, снарядов мало. Пошли на восток. Головная колонна построилась и идет дальше, атаковали хвост — успели поджечь две — и убежали. Колонна опять скучковалась.
Ох и замучили мы гребцов, а ведь еще половину пути до Таврии не прошли. Колонна перестроилась в две колонны, теперь не нападешь по старой схеме. Покрутились вокруг — никак. Пошли к хвосту, там фуст много и парусников. А время уже к вечеру. На кого бы напасть. Заметил, что как мы приближаемся к эскадре — ближайшие фусты пытаются нас атаковать, но как-то неохотно — гребцы устали. Стал их выманивать — так за мной еще и мавна погналась, из пушек стреляла, но не попала — далеко. А я специально не спешу — мавна гонится, фусты устали — вернулись. Отвел мили на четыре и пошел на встречу по сужающейся спирали — мавна хоть и хорошо веслами разворачивается, но навестись пушками не может — стрельнули раз — совсем далеко. А мы приблизились, и минометчик подряд — четыре мины, первой промазал. Загорелась мавна, точно сгорит.
Солнце садится, а здесь темнеет быстро. Вся эскадра приближается — сильно мы вперед убежали. Мы пошли быстрее еще дальше, как бы скрылся в сумерках, но сделала большую дугу — вернулся к горящей мавне уже в темноте, но только с другой стороны. Видно только огонь в море — галера долго догорает, а на ее фоне видно черные силуэты проходящих галер. Ночью, если звезды видно, османы не дрейфуют, а медленно гребут, чтобы при столкновении не получить повреждения.
Осторожно приблизились к колонне, у них горящая мавна слева — а мы справа, но не совсем напротив, а немного сзади. Все османы смотрят на огонь, мы подошли — нас не замечают. Минометчик стреляет по-диагонали — так труднее, чем вдоль галеры. Хлопок выстрела миномета в ночи показался очень громким. В темноте хорошо видно как на палубе галеры вспыхнул огонь. Вторая мина туда-же и уходим. Нам вслед из пушки стрельнули, но я даже не уверен что в нашу сторону.
Теперь в ночном море один костер разгорается, другой догорает. Очень удобно по ним ориентироваться. Отошли от эскадры и потихоньку на восток, чтобы не отстать. Ночью старпом сказал, что справится один в таком полудрейфе, и все отсыпались. Шхуна 9 мигает потихоньку, чтобы не столкнуться. Рассвет встречал с опаской оказаться среди осман, но обошлось — галеры видно на горизонте, пошли сближаться.
Идем параллельными курсами, что-то они сегодня медленно идут, устали наверное. Думали быстро до Таврии дойти, а тут за нами целый день гонялись. Идут довольно плотной колонной, фусты охраняют. Попробуем опять хвост атаковать. Но нас заметили, и к нам нефы направились — у галер сил нет гоняться. Четыре нефа идут, заманиваем их в сторону от эскадры. Отошли, и я повернул круто к ветру — они сразу отстали. Пошли к хвосту колонны, а тут фусты охраняют, но немного — меньше десятка.
