В следующую секунду, когда имя возлюбленной Призрака едва было произнесено магом, глаза Ассасина застлала кровавая пелена — однако вместо того, чтобы броситься вперед не видя перед собой никаких препятствий, Призрак только усмехнулся.

-Говори, сколько хочешь, музыкант, — улыбнулся Призрак, после чего взглянул на нанесенную Моцарту рану. Из обрубка его правой руки текла кровь — потоком, не останавливаясь, поэтому Призрак только улыбнулся, — Но говорить тебе осталось немного. Сколько ты сможешь продержаться против меня сейчас? Минуту, две?

-Три, — произнес Моцарт, мгновенно осознав, что в этот раз его план не сработал, после чего опасливо взглянул на своего противника, — Но я в любом случае не планировал затягивать битву с тобой дольше, чем-то необходимо.

-Отлично, — усмехнулся Призрак, после чего взглянул на Моцарта безумно, — Значит я успею содрать с тебя кожу и повесить твой труп еще до того, как эта битва будет окончена.

* * *

Шевалье нанес очередной удар — однако и на этот раз клинок бессильно проскрежетал по металлу щита.

-Черт меня подери, леди, а вы чертовски хороша! — восхитился парень, мгновенно переходя из наступления в оборону в момент, когда рядом с ним в землю воткнулся кинжал Медузы. Машу воспользовалась секундной заминкой, после чего попыталась отбросить Шевалье — однако тот лишь легко ушел в сторону. После чего, без всяческой заминки, уклонился от следующего клинка Медузы, на секунду оказавшись спиной к Машу. Та не могла не воспользоваться подобной возможностью — и еще один удар все же заставил Шевалье потерять концентрацию. Медузе оказалось этого достаточно — и мгновенно появившаяся рядом с ним девушка впечатала свою изящную ножку в живот Сейбера. Тот на это смог лишь охнуть, после чего, использовав момент удара, отпрыгнул назад.

-Больно, однако, — улыбнулся он, после чего перехватил свой клинок.

Машу не обошлась без ран — ее руки были изрезаны узкой шпагой Шевалье и на теле осталось несколько небольших кровоточащих ран. Медуза, хоть и старалась держаться за щитом девушки, также продолжала периодически прихрамывать на одну ногу, которую Шевалье удалось зацепить своей атакой.

И все же, это не шло ни в какое сравнение с ранами Сейбера. Шевалье д"Эон был покрыт ранами, многие из которых до сих пор продолжали кровоточить — особенно удачная атака Медузы стоила ему глубоко пореза на лице, прочертившего борозду вдоль, не миновав его левого глаза. Из-за этого казалось, будто бы Шевалье был близок к проигрышу — однако вместо того, чтобы обессилено упасть на месте — Сейбер лишь улыбнулся.

Шевалье был силен. Очень силен. Возможно, монструозно силен. Он мог составить конкуренцию любому и любой из слуг Аинза — и большую часть он мог победить.

Но в сражении против Медузы и Машу одновременно, пусть и не очень сильно, но Шевалье уступал. Если бы он сражался с Медузой — скорее всего, он бы все же победил. Если бы он сражался с Машу — его победа заняла бы минуту. Но с ними двумя одновременно Шевалье сражаться не мог. Точнее, конечно же мог — однако без надежды на победу.

И все же это не значило, что победа над Шевалье была так проста.

Шевалье бросился вперед — в этот раз его клинок был нацелен не на Машу, а на оказавшуюся впереди Медузу. Та, однако, лишь отпрыгнула назад, бросив в Шевалье напоследок свой клинок, в момент, когда Машу оказалась рядом с ним. Этого Шевалье и добивался.

Легко Шевалье перехватил клинок Райдер, после чего резко бросил его уже сам, целясь в Щилдера. Той не оставалось ничего, кроме как принять бросок клинка на щит, позволив Шевалье оказаться рядом с девушкой. Медуза успела бросить свой второй клинок, заставив Шевалье отступить — однако Машу все же вскрикнула, когда шпага Шевалье вошла в ее живот.

-Неплохо, неплохо! — улыбнулся Шевалье, после чего отступил назад, спасаясь от удара щита Машу, — Но что же? Неужели это все, на что вы способны? О, вы победите меня — но сколько времени на это у вас уйдет! Я уже вижу флаги армии, поднимающиеся над горизонтом — каков бы ни был ваш план, вы не успеваете!

Медуза на это только нахмурилась. Машу не был настолько глупа, чтобы отвести взгляд от Шевалье, а для Медузы это действие было бесполезно вовсе, однако армия действительно должна была прибыть с опозданием всего в несколько минут, так что в этот раз Медуза могла поверить в то, что Шевалье говорил правду.

И все же...

-Нам уже это удалось, — улыбнулась Машу, после чего выставила свой щит вперед.

Им действительно удалось сделать запланированное — Слуги Аинза и Слуги Ведьмы рассредоточились — кто-то уже сражался внутри города, пока кто-то сражался невдалеке — но все же на расстоянии сотни метров.

-Вот как? — удивился Шевалье, — Но где же ваш Мастер? О, этот ужасающий маг — я уверен, если бы он сражался сейчас, то наша битва закончилась бы уже давно.

-Возможно, — Медуза ответила скупо, — Но у него есть свои планы на эту битву.

-Да? — удивился Шевалье неподдельным удивлением, — Я думал, только я один имею план на это сражение... Хм, какая жалость!

-Но все же ты прав, — уловила Медуза приближение солдат по медленно нарастающему грохоту копыт, — Армия приближается.

-О, Леди, конечно же — у меня превосходная репутация в том, что касается правды и лжи! — улыбнулся Шевалье.

-В таком случае, нам нужно заканчивать, — Медуза произнесла это спокойно. Шевалье ухмыльнулся.

-Если вы так считаете, леди, — улыбнулся Шевалье и бросился вперед. На этот раз, однако, его движение было остановлено Машу, оказавшейся рядом.

-Беллерофонт! — голос Медузы прозвучал громко, и мир озарился светом.

Словно бы сотканный из света прекрасный жеребец возник в одно мгновение перед Медузой. Прекрасный конь, чье сияние было похоже на Солнце, склонил свою голову перед Медузой, позволив той вскочить на его загривок, после чего раскрыл огромные, белоснежные крылья.

-Пегас, — улыбнулся Шевалье, на секунду забыв, что он сражается, — Красивый.

После этого Машу, не забывшая, что она сражается, ударом отправила Шевалье в полет. Шевалье легко, однако, смог поймать баланс в воздухе, после чего развернуться для того, чтобы приземлиться на ноги — однако этого у него не получилось. Словно бы белая молния сверкнула по небу — после чего тело Шевалье буквально снесло, откинув на десятки метров. Удар такой силы уже не позволил д"Эону поддерживать баланс и мгновение спустя Сейбер рухнул на землю изломанной куклой.

-Ох-ох-ох, — медленно начал подниматься с земли Сейбер, — Меня будто сбило сто карет подряд... И после по мне прошлась вся французская конница! Леди, ваша сила достойна каждого комплимента, что я могу придумать!

Медуза, контролировавшая Беллерофонта с его спины, лишь развернулась для новой атаки.

Шевалье попытался броситься в сторону — однако на этот раз вновь, Машу встала на его пути.

-И вы, леди, тоже, — улыбнулся Шевалье в момент, когда его взгляд наткнулся на препятствие, после чего Беллерофонт ударил еще раз.

Мгновенно удар выбросил Шевалье назад, словно лист, попавший в ураган, после чего тот вновь ударился о землю в десятках метрах от поля боя.

* * *

Кармилла ушла от удара Елизаветы легко, не позволяя той ранить себя, после чего посох в ее руках превратился в булаву, ударившую Лансера. Девчонка, успев лишь пискнуть, отправилась в недолгий полет.

-Как я и думала, — Кармилла только усмехнулась в момент, когда тело Лансера ударилось о землю, — Слаба и глупа.

-Заткнись! — с каким-то детским возмущением на обзывательство, Батори подскочила с земли, после чего выставила свое копье, — Старая уродина!

-Старая... Уродина? — Кармилла взглянула на Лансера, после чего ее лицо исказилось гневом, — О, а ты знаешь, как вывести меня из себя!

После этого Ассасин бросилась вперед, одновременно с Лансером. В этот раз Лансер, однако, была готова — для того чтобы позволить увести свое копье в сторону, та перехватила его чуть ближе, после чего направила его в самое сердце Кармиллы. Та, однако, лишь отступила в сторону, после чего одним прыжком оказалась над Батори. Та мгновенно перенаправила свое копье, подняв руки — однако Кармиллы в этом месте уже, конечно же, не было. Батори же, подняв свое копье, оставила свое тело без защиты — поэтому спустя секунду острие посоха вонзилось в ее живот.

-Безмозглая слабачка! — Кармилла с усилием — и даже некоторым наслаждением — провернула свой посох, заставив Батори всхлипнуть от боли, после чего отступила в момент, когда копье девушки опустилось вниз, — Недоделка!

-Пошла к черту, ведьма! — кашлянула кровью Лансер, ухмыльнувшись, — В твоем возрасте разве не опасно делать такие трюки? Осторожнее, еще сломаешь себе что-нибудь!

-Да как ты! — бросилась в этот раз Ассасин, однако на этот раз Лансер все же удалось вывести ту из себя. Кармилла дернулась в сторону от копья, однако то все же вонзилось в грудь девушке, мгновенно распарывая борозду.

-Ха-ха, смотрю, кровь не помогла тебе стать ни красивее, ни сильнее! — ухмыльнулась Батори, после чего резко взмахнула копьем, сбрасывая кровь с нее.

-Да что ты можешь знать обо мне! — Кармилла ударила посохом о землю, — Я была невиновна! Я была невиновна!

-Ты убийца! — Елизавета указала копьем на ту, — Ты убила десятки девушек, ты убила сотни!

-Я невиновна! — Кармилла взглянула на Батори с гневом, — Они говорили, что другого способа нет! Никто не сказал мне, что этого нельзя делать!

-То есть тебе надо было рассказать о том, что убивать людей плохо?! — на секунду потеряла дар речи Лансер, после чего окончательно рассвирепела, — Ты больная! Больная старуха!

-Мне всего двадцать семь! — Кармилла бросилась вперед.

-Уж мне-то не ври! — Батори выплюнула оскорбление, — Тебе было пятьдесят один!

-Мелкая дрянь! — Кармилла, казалось, помутнилась сознанием — ее движение утеряли всяческий блеск и лоск, превратившись в метания дикого зверя. Казалось, что девушка перестала обращать какое бы то ни было внимание на копье Лансера, стремясь добраться до девчонки.

-Но я не чертова серийная убийца! — Лансер повела копьем в сторону, вонзив его в ногу Кармиллы.

-Ты станешь ей! — Кармилла, наконец, приблизилась к Лансеру, однако та, вместо того, чтобы паниковать, неожиданно наклонила голову — после чего вонзила свои рога в тело Ассасина, заставив ту охнуть от неожиданности.

-Никогда! — произнесла Лансер, после чего, отпустив свое копье, нанесла удар кулаком в лицо Кармиллы, после чего та все же смогла отступить, — Никогда! Ты могла бы стать великой певицей — но стала монстром!

-Певицей?! — отшатнулась Кармилла, вздохнув, после чего воззрилась с гневом на Батори, — Все говорили, что наш голос ужасен! Идиотка!

-Ну так позволь мне доказать, что они были не правы! — ухмыльнулась самодовольно Лансер, после чего отступила назад.

-Батори Эрзбет! — секунду спустя, казалось, будто бы из самой земли, мгновенно начали подниматься башни. Кармилла смогла узнать их мгновенно.

-Чахтицкий замок, — Ассасин мгновенно смогла осознать, когда поднимающиеся из земли башни начали вытеснять постройки города, разрушая их на своем пути, — Ты вздумала использовать мой замок против меня?! Мой дом?!

-Это еще не все! — и только в этот момент Кармилла смогла понять, что за ужас ее ожидал. Ее родовой замок был изуродован — то, что она изначально приняла за башни было не этим. Это были гигантские...

-Сабвуферы?! — Кармилла отпрянула на секунду, после чего взглянула на Лансера с искренним непониманием, на секунду избавившись даже от своего гнева, — Это самый идиотский Благородный Фантазм, что мне доводилось видеть.

Лансер оскорбилась от этого на секунду, но все же продолжила. Она владела двумя Благородными Фантазмами — и сейчас она желала использовать оба.

-А теперь — главная ария лучшей из див! — произнесла помпезно Лансер, после чего ее кровь взбурлила, — Киленк Саркан!

В каком-то смысле было возможно назвать Кармиллу истинной Елизаветой Батори. Невозможно доказать, были ли ее деяния истинно таковыми, какими они были представлены на суде. Была ли в истории Елизавета Батори действительно убийцей — невозможно доказать. Однако именно таким ее образ вошел в легенды — кровавая графиня Батори. Она осталась в людской памяти именно таковой и потому была рождена Слуга — Елизавета Батори, Кармилла, кровавая графиня. Однако в людской памяти не осталось воспоминаний о другой Батори — о молодой девчонке, желавшей стать певицей, заносчивой и по-детски жестокой, но все же — обычном человеке. И потому появиться Елизавете Батори, Лансеру, было не суждено.

Однако в истории остались истории о Саркане. Могущественном драконе, способном управлять погодой своим голосом и обладавшим невероятной силой.

В то время, как Кармилла представляла из себя "Елизавету Батори, какой она вошла в историю" — Лансер стала невинной девушкой, которую исказили сами слухи о ней, превратив ее в непонятное чудовище, носящее на себе признаки людской молвы. В большинстве других случае это сделало бы Елизавету демоном, однако единственная черта, что была известна, позволила случится невероятному.

Елизавета Батори очень любила петь, как бы плохо это у нее ни получалось.

И потому невероятное событие превратило девушку вместо демона в дракона. Однако даже ее род, Батори, по легенде происходящий от драконоубийц, не позволил ей стать настоящим драконом, вместо этого превратив ту в человека, носящего на себе печать людской молвы, отразившейся в виде драконьих черт — рогов и хвоста.

Подобная сила давала Батори действительно много мощи, которую та могла использовать для своей атаки или сотворения Благородного Фантазма — чем Батори и воспользовалась.

И она запела.

К сожалению, ее несущественные способности пения и легенда о Саркане не позволили ей действительно петь — и вместо Фантазма, подобного Моцарту или Призраку Оперы — девушка просто издала крик.

С громкостью тысячи децибел.

* * *

Призрак Оперы уклонился от следующего заклятия, после чего сблизился с магом. Силы того были на исходе — но все же, он попытался уклониться от неминуемой гибели, из-за чего когти Призрака Оперы вонзились вместо шеи в грудь парня, после чего всего одно движение распороло грудную клетку Кастера, заставив того прерывисто вздохнуть от боли.

-Ты слабеешь, — улыбнулся Призрак. Конечно, он также был ранен — но в отличии от Моцарта — совершенно поверхностно, расплатившись за многочисленные раны, нанесенные Амадеусу, изорванной одеждой и несколькими синяками, смешанными с ожогами.

-Я знаю, — Моцарт ответил спокойно. Его силы действительно были на исходе и это было правдой.

"Ну же, давай!" — бросил он взгляд на Батори вдалеке — "Давай!"

В следующую секунду лезвия вонзились в заклинателя, заставив того зашипеть от боли в момент, когда тот лишился части живота.

-Давай, давай! — Призрак Оперы торжествовал в момент, когда его клинки вонзились в тело музыканта вновь, — Давай, давай! Подари мне последнее мгновение своей жизни! Подари мне свою смерть! Подари мне смерть ради моей Кристины!