Он чуть не плакал. Магда погладила рыцаря по светлым волосам.
А в этом весь Арне... ему надо было сразу бежать за ведьмой... Магда могла бы закрыть лес и волшебница не смогла бы уйти. Но рыцарь пытался сражаться... а теперь он лежит разбитый, раздавленный чужой магией.
Твоя дочь ведьмой не станет, — сказала волшебница тогда. — Я спасу её.
...надо было догадаться...
Магда сидела, держа на коленях голову рыцаря, поглаживала его по волосам и думала над тем, что ей теперь делать. Спешки больше нет. Виринею не догнать, она уже, небось, в Белой башни.
Змея, змея! Гадина!
Спешки нет, а вот поторопиться стоит.
Белая башня! Да кто против неё выступит-то?!
Если б Эрна осталась у ведьм, Магда, возможно, могла бы попросить Лонгина похлопотать. В конце концов, Эрна слишком маленькая для колдовской науки, да и отцовского права ведьмы не признают. Но они и не отдают то, что считают своим, так что Лонгин мог и не помочь.
Если бы захотел вмешиваться.
Но белое волшебство... чёрный маг не стал бы с ним связываться... кто ещё? Оборотни... сейчас видно, что оборотню против белой магии не выстоять. О вампирах не стоило и думать. Белое волшебство причиняет им страшную боль и может убить. Да и ей самой... одна ведьма против всей Белой башни — это ещё хуже, чем Эрна против Виринеи...
Волшебница, верно, развязала девочке руки... она же добрая!.. Может, пыталась убедить поехать по своей воле... что с Эрной сейчас? Связана ли она или оглушена?
Ох, доченька, доченька!.. Кто ж мог подумать, что с тобой стрясётся... такое?!
Если надо... Магда понимала, что поедет и одна. Но много ли пользы будет Эрне, если её мать выжгут белые маги?
Ей нужна помощь.
Помощь... но чья?!
Кто мог пробраться через Пустошь, проникнуть в Башню, похитить ребёнка, которого, небось, и охраняют...
Кто...
Ответ пришёл сразу.
Ответ был с ней всё то время, которое она раздумывала и сомневалась.
Виль.
Вот единственный человек, который может пройти куда угодно, сделать что надо и выйти обратно — одним или с тем человеком, за которым пришёл.
Но его скоро повесят.
Если его повесят, Эрна будет плакать.
Если узнает.
А сейчас надо позаботиться об Арне. Оборотень забылся, замер, тяжело и прерывисто дыша.
Долго он не протянет.
Что же с ним Виринея сделала?..
...если Магда останется лечить Арне, для Эрны может стать слишком поздно... Кто знает, что сделают с похищенным ребёнком в Белой башне?..
Магда сняла плащ, подложила под голову оборотню. А после встала и побежала по лесу через лес на край деревни, к отдельно стоящему дому. Заколотила в дверь.
— Кого ещё Враг несёт? — недовольно спросил знахарь.
Верно подмечено.
— Исвар, открой! Исвар, это я! Открой, пожалуйста!
Дверь отворилась.
— Магда? — хмыкнул знахарь, смеривая женщину знакомым изучающим взглядом. — Зачем пожаловала?
— Исвар, прошу тебя! Мне нужна твоя помощь! Пойдём со мной! Скорее!
Знахарь фыркнул и вышел во двор.
— Веди, — коротко предложил он.
Вместе они оттащили оборотня в дом знахаря, раздели, уложили на охапку соломы, укрыли одеялом, под которым Арне затрясся мелкой дрожью.
— Что с ним, знаешь? — спросил Исвар.
Магда вздохнула. Она предпочла бы обмануть знахаря, но пользы тогда от него?..
Исвару и так многое известно, но ещё ни разу не проболтался...
...кто знает, что он думает и о чём?..
— Белая магия, — призналась ведьма. Знахарь хмыкнул.
— Я думал, она для лечения, а не драки, — сказал он. Магда вздохнула ещё тяжелее.
— Он оборотень.
— Вот как.
Исвар присмотрелся к тяжело дышащему Арне.
— А, так это тот рыцарь, что давеча поймал нашего Виля. Ты слышала? Говорят, на сей раз точно повесят.
Или четвертуют.
— Да, это он, — кивнула Магда.
— Что ж он так? Я думал, у вас братство.
— Долго рассказывать, — отмахнулась ведьма.
— Я никуда не тороплюсь.
— Я тороплюсь! Белая волшебница похитила мою дочь! Я не могу сидеть тут и болтать!
Вспышка не произвела на знахаря никакого впечатления.
— Чудные дела, — медленно проговорил он. — Оборотни посвящённых ловят, белые волшебницы детей похищают... не иначе как конец света скоро.
— Он за меня боялся, — сдалась ведьма. — Хотел поймать Виля, пока...
— Пока его у тебя не нашли? — подхватил знахарь и ведьма в испуге отшатнулась. — Брось, тут догадаться нетрудно. У кого он мог прятаться, как не у тебя? Вы всегда вместе мне попадаетесь, и дом твой кто-то поправил. Сколько лет по лесу хожу, таких духов, которые бы заборы чинили, не видал. Да и встречал я его с твоей дочерью, издалека заметил.
Вот ведь!..
Никто не видел, а этот умудрился разглядеть!
— Да, поэтому, — созналась Магда. — Он... это я сделала его оборотнем.
— Виля, что ли?
— Нет, Арне!
— А. Ну, продолжай.
— Он хотел мне помочь, — пожала плечами ведьма. Можно ли доверять знахарю? Можно ли хоть кому-нибудь доверять?!
— И как, получилось? — совершенно спокойно спросил знахарь. Магда покачала головой.
— На что мне его лечить? Поймал нашего Виля, тебе помешал. Не проще ли выкинуть за ворота, пусть дохнет себе в лесу?
У Магды перехватило дыхание, она схватила знахаря за руку.
— Я прошу тебя, помоги! Что... что ты хочешь?!
Знахарь стряхнул её руку резким движением. Мольбы его не трогали.
— Расскажешь мне что-нибудь, — предложил он. — А я подумаю.
— Что ты хочешь знать?
— Пока не знаю. Про этих тварей расскажи. Никогда не лечил оборотней, да ещё и от белой магии. Интересно будет попробовать.
— Ты... ты возьмёшься?
— Подумаю. Кто его знает, как лечить твоего волка. Помрёт ещё у меня в доме... у меня ещё никто не умирал.
— Потому что ты всех умирающих за ворота выкидываешь? — бросила ему в лицо разозлённая ведьма. Знахарь побледнел от гнева и указал ведьме на дверь.
Магда заставила себя успокоиться.
— Прости, — тихо сказала она. — Спрашивай.
Знахарь снова смерил её взглядом. Кивнул на лавку рядом с соломой. Ведьма покорно села. Арне застонал.
— Бер... Бертильда... — прошептал он.
— О ком он? — тут же спросил Исвар.
— Обо мне, — с трудом сдерживая раздражение, ответила Магда. — Так назвали меня при рождении, когда посвящали Заступнику.
— А когда посвящали Врагу, назвали Магдой? — уточнил знахарь.
— Освободителю, — неожиданно для себя поправила ведьма. Исвар хмыкнул.
— Бертильда... — простонал рыцарь и как-то странно заворочался. Знахарь вдруг выругался и рванул с Арне одеяло. Магда ахнула и прижала ладони к щекам. По рубашке рыцаря расплывалось кровавое пятно.
— Заступник... — прошептала ведьма и тут же поправилась. — Освободитель... это же...
— Он не был ранен, когда мы принесли его сюда, — раздражённо напомнил знахарь, не столько для ведьмы, сколько чтобы напомнить себе самому, как всё было.
— Нет... он был ранен... вот сюда, в живот... когда я сделала его оборотнем... Освободитель... это же белая магия... как я не догадалась...
Белая магия отменяет колдовство или чёрную магию.
— Помрёт, — равнодушно подытожил знахарь. — От таких ран не оправляются.
— Нет, — не верила своим глазами ведьма. — Это не может быть... не должно быть так... он же... я же...
— Горячо... — выдавил рыцарь. — Холодно... Бертильда... не уходи... мне холодно...
Магда подсела ближе, взяла рыцаря за руку. Рука была холодная и влажная.
— Сиди, — решил знахарь. — Я пойду за священником.
— Нет! — встрепенулась ведьма. — Нельзя! Он же...
— Священника... — простонал рыцарь. — Бертильда... пожалуйста...
— Видишь, — кивнул на него Исвар. — Просит. Посиди с ним. Я быстро схожу.
Он вышел, хлопнула дверь.
— Я умираю? — неожиданно внятно спросил Арне. Ведьма всхлипнула.
— Нет! Ты не умрёшь, ты не можешь умереть, я не хочу!
— Я умираю, — прошептал рыцарь уже уверенно. — Прости... я не смог тебе помочь... я подвёл тебя...
— Не думай об этом, — взмолилась Магда. Она судорожно думала о том, что тут можно сделать. Но... оборотней рядом нет. Никого нет, только она. Бежать в лес, молиться? Но ведь лес уже дал ей всё, что мог, в отношении Арне. Теперь... теперь всё.
— На этот раз будет священник, — слабо улыбнулся рыцарь. — Моя... моя душа отойдёт к Заступнику... Если... если бы я мог помочь тебе... Прости...
— Тебе больно? — глупо спросила Магда.
— Уже... уже нет, — с исказившимся лицом солгал рыцарь.
— Маленький мой, — погладила его по руке ведьма. — Я не смогла тебе помочь.
— Нет... нет...
Он застонал и скорчился, потом снова распрямился.
— Она... она следила... за ней... де... за девочкой... в зеркало... ник... никто не знал... я подсмотрел... не х... не хотела приводить от... отряд... к тебе... но... он... он был... всё время с тобой... или с девочкой... смотре... ла... смотрела и смотрела... а он... с девочкой... и ты... не... не против... и она... она... решила... ты... предалась злу... он... он зло... убил меня... теперь... я уми... я умираю...
— Нет, нет! — рыдала Магда. — Не умирай!..
Дверь отворилась. В хижину знахаря вошёл отец Керт.
— Где страждущий? — спросил он, потом посмотрел на ведьму, сжимающую руку рыцаря. — Оставь нас, дочь моя.
Ведьма посмотрела на него непонимающим взглядом.
Знахарь вошёл следом за священником, разжал руку Магды, поднял её на ноги и насильно вывел во двор.
— Интересно, — хладнокровно заметил он, даже не пытаясь успокоить рыдающую у него на груди женщину. — Значит, говоришь, белая магия отменила твоё колдовство? Через семь лет, правда? Жалко, конечно, что мне не пришлось лечить оборотня... Если господина Вира ранят, позови меня, хорошо? А, может, они чем-то болеют?.. зубы... простуда... живот... хвост?.. Ты много знаешь оборотней? Можешь познакомить?
Магда его не слышала, она рыдала так, что почти ослепла от слёз, а знахарь сам с собой рассуждал о том, чем болеют оборотни и от чего их всё-таки можно было бы лечить.
Дверь отворилась.
— Пойди к нему, дочь моя, — сказал отец Керт, выходя из хижины. — Он зовёт тебя.
Арне умер на рассвете, до конца сжимая руку женщины, которую любил.
— Глава восьмая. Распад союза
Прошла неделя с того дня, как уехал Клос. Нора страшно боялась за мужа, но на людях ей приходилось скрывать тревогу. Она проводила целые дни в своём таблинии, с помощью Веймы изучая законы логики.
А потом приехал Вир.
Он вошёл в дом Фирмина в Сеторе, обнялся с женой, которая почуяла его ещё издалека, вытерпел её пристальный взгляд. Нора спустилась следом за советницей и терпеливо ждала, когда оборотень соизволит обратить внимание на свою госпожу. Но Вир как будто не торопился.
— Идёмте в таблиний, — предложила Вейма. Ноздри её раздувались. От Вира пахло победой, ликованием, битвой и, в не меньшей степени, беспокойством. В мыслях его мелькал бой, дорога и снова бой, одно накладывалось на другое. Боль, кровь, на которой Вейма постаралась не сосредотачиваться. А ещё там было ещё что-то, что Вейма не могла выразить словами.
Едва дождавшись, когда Нора сядет, Вир принялся рассказывать. Он говорил коротко и сухо и в его изложении всё было совсем не сложно. Несложно было ехать налегке, скрываясь от посторонних взглядов эдакой толпе народу. Несложно было разведке отыскивать места для ночлега, выслеживать врага, двигающегося окольной дорогой. Несложно было решиться на ночной штурм. Несложно было драться с проснувшимися от налёта, не готовыми к бою людьми... несложно было и столкнуться с теми, кто не спал, кто был готов к бою и кто едва не убил Вира... убил бы, не будь тот оборотнем.
— А Клос?! — перебила его Нора. — Он... он... как он?!
— Жив, — хмыкнул Вир. — Не ранен. Переломил ход сражения, когда нам уже приходилось худо. Вы можете гордиться своим мужем, ваша милость.
Щёки баронессы залились румянцем и Вейма невольно облизнулась.
— Что... что нам делать теперь? — спросила Нора, пытаясь собраться с мыслями.
— Я пойду к графу цур Вилтину, — сказал Вир, — попрошу его созвать совет, и расскажу о том, что произошло.
— Я и сама могу созвать совет, — удивилась Нора.
— Не в этом случае, — покачала головой Вейма, которая чуяла мысли мужа так ясно, как если бы они были её собственными.
— Будет лучше, если вы не будете иметь к этому отношения, — пояснил Вир. — Ведь графство Дитлин было захвачено не Фирмином, а рыцарем Клосом, который мстил за оскорбление.
Совет был собран на следующий день. Накануне Вир успел побывать у графа цур Вилтина, баронессы цур Кертиан и барона цур Ерсина. Не то чтобы они были очень довольны принесёнными новостями... но что-то менять было уже поздно.
— Бароны, — начал Вир, добившись разрешения говорить. — Меня послал к вам рыцарь Клос, сын графа цур Вилтина. На ристалище Сетора ему была нанесена жестокая обида Адалриком, сыном графа цур Дитлина. Адалрик отказал ему в праве поединка, поэтому рыцарю Клосу пришлось следовать за ним, чтобы отомстить за нанесённую обиду.
Вир помолчал, давая баронам, не знавшим о случившемся, время подумать, в чём могла выражаться месть.
— Рыцарь Клос захватил Вардулу, замок графа цур Дитлина, и вскоре прикажет его разрушить. Он занял земли рода подлеца и предателя и заявляет, что потомки цур Дитлина не будут править в графстве. И он передаёт союзу баронов две деревни, ранее принадлежавших графу. Одну деревню он дарит своей жене: когда они поженились, у него не было ничего, что он мог бы передать ей в качестве утреннего дара. Он преподносит его сейчас.
Нора степенно кивнула.
— Может ли баронесса цур Фирмин принять такой дар? — спросил барон цур Тиллиан, хмурясь на Нору.
— Может ли она отвергнуть подарок мужа? — в тон ему спросил граф цур Вилтин.
— Я клялась, что увеличу свои владения не более чем на одну деревню, — напомнила Нора. — Клос дарит мне одну, завоёванную его мужеством.
— А вторую забирает себе, — продолжил хмуриться барон цур Тиллиан.
— Это его решение, я не могу указывать мужу, что ему делать, — с тем же спокойствием отвечала Нора. Голос её не дрожал, но сердце билось так бешено, что Вейма рядом с ней почти задыхалась.
Барон цур Абеларин молчал, глядя на Вира с мрачным подозрением. Он был одним из тех, кто перешёл на сторону самозванца тогда, семь лет назад, и на него должен был быть направлен второй удар... если он только даст повод.
— И мы спустим им это с рук?! — рассердился граф цур Лабаниан. — Всякий рыцарь сможет грабить нас, нарушая священный мир?!
— Нельзя запретить рыцарям защищать свою честь, — нахмурилась баронесса цур Кертиан. — Если рыцарь сносит обиды, у него нет чести, а если у него нет чести, его клятвы ничего не стоят.
— Много ли чести в разбойничьем нападении?! — не унялся граф цур Лабаниан. — Если мы позволим рыцарям нападать на наши замки, они перебьют нас по одному.
