Ничто не роднило эту среду с настоящим миром. Ни отсутствие привычного чувства тяжести, заставляющего держать тонус мышц, растягивающий суставные капсулы сдавливаемой оконечностями костей жидкостью. Ни бесконечная чернота с микроскопическими точечными источниками света вокруг, складывающимися в широкую ленту, создающую своеобразный экватор иллюзорной сферы, внутри которой находился Найт.

И его полупрозрачное отражение, щедро окрашенное в красный, синий, жёлтый, ультрафиолетовый A и B, цвета.

Найт отметил, что, должно быть, должен радоваться, отсутствию зелёного. Ведь именно так внутренний интерфейс должен был обозначать биологическую угрозу клеточного характера — инфекцию, опухоль или остатки тролльей плоти в ране.

Найт мимолётно задумался о том, как бы повёл себя человек несведущий, какой-нибудь фермер из людей Третьей Волны, оказавшись здесь. Запаниковал бы? Замер в недоумении? Атаковал бы двойника, расслабленно парящего перед ним?

Затем, эльф подумал, что эти размышления бессмысленны.

Во-первых, люди не были оборудованы интерфейсом внутренней медитации. Конечно, если речь не шла о дальних потомках безэльфских и негуманных экспериментов имперских оружейников по выведению полуэльфов, достаточно удачливых, чтобы унаследовать подобную систему, а не одну из многочисленных ловушек от клонирования и реверс-инженеринга, которыми были богато украшены все наследственные механизмы любой расы любой Волны.

Во-вторых, интерфейс — в первую очередь, из-за возможностей, которые он давал — был защищён многочисленными барьерами, определяющими уровень допуска владельца к возможностям по изменению своего организма. Например, судя по характерному жемчужному свечению, на манер ауры охватывающему всё тело 'двойника', здесь и сейчас, Найт имел только одно право — наблюдать.

В-третьих, если бы не умение быстро читать и хорошая память, следопыт бы и не понял, где находится и что означает цветная раскраска, с отдельными светящимися нервами, синими каналами, пересекающимися с образованием светящихся бело-голубым многогранников, внутри копии его тела.

Как, например, он не очень понимал сути семи шарообразных образований, распределённых в его теле на манер опухолей или имплантов: две в голове, одна в шее, две за грудиной (одна чуть выше рукояти, другая почти полностью выглядывала из-под рёберного угла), две в области таза.

Все они выглядели как небольшие шары из прозрачного, нетоксичного, не вызывающего иммунных реакций, прочного, твёрдого и тугоплавкого сплава.

Конечно же — Найт, в силу полученного образования, это понимал — цвети блеск материала был просто абстракцией, адаптацией, которую умная нейросеть выбрала для показа основной управляющей программе. Выражаясь языком более отсталых — люди отставали от эльфов на два поколения Волн — существ, это были игры подсознания.

Как и облик содержимого.

В одной парила, медленно кружась в хороводе и бросая короткие блики на окружающие ткани мозга, шестёрка осколков стекла. Общая плоскость вращения шести секторов одного общего круга чуть сдвинулась, позволяя под другим углом рассмотреть волнистый изгиб вместо ровных линий радиусов и тёмный второй слой.

'Зеркало?' — с лёгким удивлением подумал Найт и перевёл взгляд чуть ниже.

'Тьма — констатировал про себя эльф и удивлённо моргнул, гляда в район гортани — с чем-то внутри. Грани?'

Подняв взгляд, он осмотрел шар, что, казалось, должен давлением изнутри создать шишку на макушке, в месте стыка лобной и обеих теменных костей, выпирая родничковую кость — одно из многочисленных отличий эльфийской анатомии.

Внутри структуры, в темноте, менее густой и непроглядной, чем внутри образования шеи, ощущалось постоянное движение. Словно тени постоянно шевелились, хаотично перетекая одна во вторую, следую друг за другом, или же пересекаясь и проникая одна сквозь иную.

Моргнув, Найт уже было собрался посмотреть на те, что были, пусть и частично, прикрыты его грудной клеток, но замер.

На этот раз он моргал с той же скоростью, что и обычно, но заострив внимание. Возможно, из-за этого ему казалось, что веки сдвигаются куда медленнее.

'Так и есть — кивнул себе следопыт — когда тень от ресниц падает на зрачок, становятся видны струи этой субстанции, вырывающиеся через роднички и омывающими всё тело.

Что это? Визуализация, но...'

Чуть поморщившись — ситуация стремительно сбегала в область беспочвенных инсинуаций и интуиции, где эльф не был силён — Найт вернулся к прежней цели.

Та, что располагалась практически между ключиц, была заполнена чем-то бесцветным. А может, монолитным? Не так уже важно, если от неё в кости, подкрепляя их изнутри, и по коже, оставляя рисунок чешуек, тянулись жгуты и нити.

Та, чей нижний полюс был на четыре пальца выше пупка, имела синий окрас. Нельзя было сказать, окрашена она, или же содержит газ такого цвета. Или жидкость? А, быть может, песок? Кристалл? Металл?

'Магия' — с теплотой подумал Найт.

Он даже улыбнулся.

Шестой был на четыре пальца ниже пупка, образуя своеобразную симметрию с пятым, как чувствовал эльф, связанным с Доменом Магии, дающим возможность управлять наномашинами внешней ауры, выстраивая конструкты, не прибегая к чужим вычислительным мощностям.

Он был наполнен серым, зернистым, глянцевым на некоторых гранях, камнем и почему-то немного воздухом, кружащимся вокруг него в вихре, потрескивая разрядами.

Последний, словно лежащий на лобковом симфизе, казалось, пульсировал ровным красным сиянием в такт с ритмом сердец.

Наклонившись так, что датчики во лбу передали ощущение наподобие лёгкого своеобразного покалывания — признак близкого защитного поля, создающего наведённые микротоки в специальных биологических рецепторах — Найт присмотрелся.

Глаза слегка повело и потянуло внутри, когда слои радужки, скрытые между ними сухожилия 'солнышек' и сами линзы начали напрягаться, растягиваться и сжиматься, менять форму, обеспечивая фокусировку на близком объекте. Заднюю полусферу обожгло кислотой, огнём и холодом в ответ на перестройку сетчатки для большей точности восприятия в избранных спектрах.

Конечно же, всё это было просто иллюзией, своеобразной синестезией, наводками, создаваемыми внутренним интерфейсом. Врождённая программа брала данные из личного опыта самого пользователя, а Найт за время обучения в Круге не раз испытывал своё эльфийское тело на прочность.

— Словно лоза, оплетающая чёрно-белого медведя — подумал следопыт, удивлённо замечая, что программа превратила его мысли в речь.

Закончив осмотр, эльф выпрямился и сделал шаг назад, после чего слабо улыбнулся, глядя в глаза своей... копии? Близнецу? Голограмме?

Затем он повёл правой рукой, словно движением руки, наощупь, читая надписи, выгравированные на невидимо столбике. Отвечая его действиям, в воздухе появилась коричневая табличка, в форме скруглённого прямоугольника с обрезанным нижним левым углом.

Он нажал на знак, схожий с инфернальной руной из тех, которыми пользуются культисты Девяти — похожую на букву 'О' с бесовским изогнутым хвостом снизу-справа. Впрочем, некоторые ведущие исследователи Рыцарей Девяти — из тех, чьи труды не были приговорены к кремации вместе с авторами — предпочитали называть этот отросток 'змейкой', а располагать его — 'на пять часов'.

Открыв глаза, Найт посмотрел вверх, на покрытый белой краской ноздреватый материал.

— Незнакомый потолок — сказал он и сел.

— Очнулся — выдохнула Лина.

Эльф молча смотрел на собеседницу, проигрывая в голове звуки непривычно хриплого голоса. Смотря на запавшие глаза и кожу, частично обвисшую складками там, где организм жрицы начал расщеплять жир, теряя амортизирующую защиту ради лишней энергии, на выражение лица, на доспехи, выглядящие так, будто жрица, напившись мухоморовки, полезла сражаться с Червём или какой-нибудь демонической собакой, следопыт почувствовал, что должен как-то прокомментировать её состояние.

— Хреново выглядишь.

— А сам-то — устало усмехнулась жрица и с намёком кивнула, указывая качнувшимся подбородком на собеседника.

Мимолётно пожалев, что не может вопросительно-скептически поднять только одну бровь — всё время находились более приоритетные задачи, чем отработка красивой гримасы, например, удовлетворение лени — Найт подчинился.

И выдохнул, чуть присвистывая.

— Ага — через некоторое время, заметила эльфийка — Так как насчёт откровений?

Вид, открывавшийся следопыту, был фееричным.

Если Лина выглядела, как эльф после трёх-четырёх дней без воды и питья, постоянно, но без перенапряжения колдующий, достаточно крепкий, как и положено жрицу — то Найт выглядел...

— Никогда не думала, что увижу живого баелорна — устало-счастливо выдохнула эльфа, глядя на торчащие рёбра, покрытые лишь герметизирующей полупрозрачной плёнкой, наколдованной жрицей. Или же она смотрела на металлически поблескивающие, синеватые сферы, частично выглядывающие из-за грудины.

Найт быстро обдумывал ситуацию. Мысли в голове роились, выстраиваясь в несколько последовательностей, порождая в голове странное гудение и лёгкие зрительные галлюцинации, где то на периферии поля зрения мерещились сине-фиолетовые линии, то кружились в прозрачной сфере шесть неровных осколков круглого зеркала.

С одной стороны, следовало быть благодарным. Его тело несло явные следы ремонта. Судя по виду жрицы, прошло уже немало по меркам эльфийских организмов времени, в течение которого она не только залатала его тело, но и охраняла покой. Ценность услуги повышалась тем простым фактам, что Лина, на минуточку, была жрицей. Кому, как не ей, было опознать ныне слабую ауру, источаемую обнажённым, лишёнными поверхностного плотного слоя спереди, рёбрами?

С другой, жрица своим предположением развязывала ему руки. В конце концов, она сама выдала удобную, относительно правдоподобную отговорку, придающую жизнестойкости Найта приемлемое для эльфийки объяснение.

Даже кожа, истончившаяся, обвисшая из-за потери потраченных на восстановление ресурсов так, что проглядывал рисунок спрятанных под ней, точно подогнанных бледных чешуек, могла объясняться родством с подобными существами. В конце концов, баэлорны были легендой, одной из попыток эльфийских волшебников повторить достижения имперских коллег. Никто не знал точно, как они выглядят и какими свойствами обладают. Наконец, эльфы, как представители Пятой Волны, гораздо чаще прочих несли в себе генетическое наследие Шестой Волны.

— Не думаю, что дочь двух заклинателей предположит, что я — эльфолич — просто сказал Найт.

Лина поощрительно кивнула.

Следопыт чуть выдохнул. Скорее, расстроенно, чем облегчённо. Жрица была достаточно умна — или подкована в классовом умении чесать языком и допрашивать в ходе простой доверительной беседы — чтобы не давать соплеменнику подсказок.

Найт поднял голову к потолку. Очевидно, монолитную скалу нагрели, удерживая заклятьями и ими же охладили, когда камень закипел, превращая его в своеобразную пену. Дешёвый материал с низкой механической прочностью но неплохими теплоизоляционными свойствами. Хороший выбор для верхних уровней Верхних Планов, где до Ада порой, в буквальном смысле, рукой подать.

— Как там Аня?

— Спит — кратко ответила Лина. Как отрубила.

— Жива? — уточнил эльф, опуская взгляд на жрицу.

Та кивнула.

— Вполне — добавила она — Насколько это применимо к ампиру.

Она молча смотрела в лицо Найту. С таким выражением, что эльф не осмелился что-либо говорить.

Впрочем, возможно — следопыт и сам не рисковал сказать себе, что было определяющим — дело было в руке, лежащей на оружии и готовом к удару щите. Или позе, ясно говорящей — стоит Лине пожелать, и булава сломает обнажённые, ослабленные рёбра, вминая осколки в грудную клетку.

— Ты знал — констатировала жрица.

— Она сама призналась — просто ответил Найт.

Лина чуть сузила глаза, очевидно, думая о чём-то своём.

— Что вас связывает?

Эльф опустил веки. Глаза сильно жгло — видимо, организм решил сэкономить на слёзной жидкости и роговица начала подсыхать.

— Это не моя тайна. Точнее не только моя.

Когда булава, крутанувшись, ударила по телу ударной волной потревоженного воздуха, он даже не шелохнулся. Хотя и ощутил слабую боль — защитная плёнка чуть прогнулась, потревожив живые ткани.

— Всего ради, мелкий, не беси меня! — наполовину прорычала, наполовину взмолилась Лина.

Найт открыл глаза и посмотрел на жрицу.

'Эти слёзы в уголках глаз — от расстройства, актёрской игры, или внутренних повреждений? Интере-есно.'

— Если бы ты знал, как меня задолбали ваши тайны, Най — с горечью сказала жрица.

Следопыт выдохнул.

— Представь себе такую ситуацию — начал он, игнорирую пробивающуюся боль в гортани — Осквернённый храм Плетельщицы. На алтаре лежит тщательно зафиксированная послушница, без доменов и инициации. Вокруг — жрица Девятки и быки. Послушница не просит о спасении, не хочет отомстить, даже не о магии или стихии, молит она. Просто отчаянно, свирепо, хочет знать — за что? Достаточно, чтобы с Той Стороны намекнули, что в храм придётся войти.

— Млять — сказала Лина ещё прежде, чем гормоны сделали своё, и её зрачки расширились, а тело сотрясла дрожь от осознания произошедшего.

А затем жрица длинно, тихо, и крайне нецензурно выругалась. Досталось всем.

Найту — за то, что суётся куда не попадя. С отдельным уточнением — во всех смыслах.

Ане — за то, что такая дурная и, раз имеет предрасположенность к Знанию, могла бы всё сообразить заранее, раз уж под боком был лояльный эльф.

Ампирам — что они вообще есть и из-за этого лучшая подруга Лина относится к их расе.

Сладкой парочке — за избыток грязных тайн на ровном месте.

Словом, когда жрица остановилась, Найт уже начал опасаться, что она либо начнёт грызть край щита — судя по отметинам на последнем, прецеденты уже были — либо иными неведомыми путями откроет в себе доступ к домену Войны.

— Ладно, а у тебя какой секрет? Зная про себя и Язву, не поверю, что ты простой следопыт-неведома-зверюшка из Круга Топей.

Эльф в ответ пожал плечами.

— Ну, я только что был во внутреннем интерфейсе.

— Круть — согласилась Лина — побывать хотя бы в обзорном режиме в девяносто лет.

— Мне десять — улыбнувшись, ответил Найт.

Лина от удивления выпустила булаву. Оружие, что она держала над открытой раной в груди следопыта.

Эльф упал на бок, перекатываясь поближе к мешку, откуда тянула съестным, привычно игнорирую боль. Ресурсы для восстановления были важнее.

— Сама же знаешь, что раньше мы жили по два десятка стандартных лет. В мрачном, хрупком и скользком мире.

— Пока не стало ясным, что при жизни в постоянном ускорении, половой акт становится крайне сложным и травмоопасным ритуалом с недостаточно высокими шансами на успешное оплодотворение. Не говоря уже о беременности и родах.