А когда родился Сунь Цюань, мне приснилось, что в мои объятия спустилось
солнце. Прорицатель говорил, что такой сон предвещает великую славу моим
сыновьям. К несчастью, Сунь Цэ умер слишком рано, и наследство перешло к
Сунь Цюаню. Обещайте помогать ему единодушно, и тогда я могу умереть
спокойно! А ты, — продолжала она, обращаясь к сыну, — почитай Чжан Чжао и
Чжоу Юя как своих учителей и не ленись! Моя сестра — твоя тетушка — как и
я, была замужем за твоим отцом! Когда я умру, она заменит тебе мать. Уважай
ее! С сестрой своей обращайся ласково, найди ей хорошего мужа!
С этими словами она умерла. Сунь Цюань долго оплакивал свою матушку. О том,
как он похоронил ее, мы здесь рассказывать не будем.
Наступила весна. Сунь Цюань вновь стал подумывать о походе против Хуан Цзу.
Чжан Чжао возражал:
— Со дня похорон вашей матушки не прошло еще и года, сейчас нельзя
подымать войско.
— К чему ждать год, если надо отомстить за обиду! — не соглашался с ним
Чжоу Юй.
Сунь Цюань колебался. Все решил приезд бэйпинского ду-вэя Люй Мына, который
сказал Сунь Цюаню:
— Когда я был в Лунцюшуйкоу, нам сдался Гань Нин, один из военачальников
Хуан Цзу. Я поговорил с ним и узнал, что родом он из Линьцзяна, прочел много
книг и обладает исключительными познаниями в истории. Это очень храбрый
воин. Он собрал шайку разбойников и прошел с ними все реки и озера. Гань Нин
носил бубенцы у пояса, и люди в страхе прятались, заслышав звон этих
бубенцов. На лодках у него были шатры и паруса из сычуаньской парчи, и за
это народ прозвал его "разбойником парчовых парусов". Гань Нин раскаялся в
своих преступлениях, круто изменил поведение и со своими людьми пошел
служить Лю Бяо. Но Лю Бяо обманул его надежды, и Гань Нин решил перейти к
нам. Однако Хуан Цзу оставил Гань Нина у себя в Сякоу и с его помощью
отвоевал обратно этот город, когда мы захватили его. Тем не менее Хуан Цзу
не ценит Гань Нина и обращается с ним крайне дурно. Ду-ду Су Фэй
неоднократно напоминал Хуан Цзу о заслугах этого храброго воина, но Хуан Цзу
твердит лишь одно: "Неужели вы думаете, что я когда-нибудь дам важную
должность этому разбойнику?" Гань Нин затаил обиду. Это было известно Су
Фэю. Однажды Су Фэй пригласил Гань Нина к себе домой, угостил вином и
сказал: "Я несколько раз напоминал о вас господину, но он не может найти для
вас дела. А долга ли человеческая жизнь? Надо самому подумать о будущем. Все
же я еще раз попытаюсь, чтобы вас назначили хотя бы начальником уезда
Осянь". Хуан Цзу отказал. Гань Нин ушел из Сякоу, но в Цзяндун не решается
войти из боязни, что вы на него гневаетесь за убийство Лин Цао. Я ему
сказал, что вы призываете к себе мудрых и способных людей и старых обид
поминать не будете. Каждый ведь старается для своего господина — что в этом
плохого? Гань Нин с радостью явится к вам, только вы уж примите его получше!
— Ну, теперь-то с помощью Гань Нина я разобью Хуан Цзу! — обрадовался
Сунь Цюань и велел Люй Мыну немедленно пригласить Гань Нина.
Тот пришел. После приветственных церемоний Сунь Цюань сказал:
— Прошу вас, не сомневайтесь ни в чем! Я глубоко признателен вам за то,
что вы согласились прийти ко мне. Стану ли я вспоминать о прежних обидах? Вы
только научите меня, как разделаться с Хуан Цзу!
— Вам известно, — начал Гань Нин, — что Цао Цао, воспользовавшись
слабостью ханьского императора, прибрал к рукам всю власть в Поднебесной.
Цао Цао стремится захватить земли, расположенные к югу от Цзинчжоу. Лю Бяо,
владеющий этим округом, глуп и недальновиден; его сыновья неспособны быть
продолжателями дела своего отца. Я думаю, что прежде всего вам следовало бы
взять Цзинчжоу, пока вас не опередил Цао Цао. А для этого вам нужно
разгромить Хуан Цзу. С ним справиться нетрудно! Он стар и скуп, гоняется
лишь за выгодой, и народ ненавидит его за невыносимые поборы. К войне он не
готов, армия его представляет собой разнузданную толпу, она распадется при
первом же ударе. Разгромив Хуан Цзу, вы с барабанным боем двинетесь на
запад, овладеете чускими перевалами и завоюете земли Башу. Вот тогда
могущество ваше будет полным!
— Золотые слова! — воскликнул Сунь Цюань.
Он не стал медлить. Поставив Чжоу Юя во главе всей своей армии и флота,
назначив Люй Мына начальником головного отряда, а Дун Си и Гань Нина его
помощниками, Сунь Цюань со стотысячным войском выступил в поход против Хуан
Цзу.
Разведчики донесли об этом Хуан Цзу, находившемуся в Цзянся, и тот поспешно
созвал совет. Навстречу врагу было двинуто войско под командой Су Фэя. Чэнь
Цзю и Дэн Лун своими судами преградили вход в устье реки Мяньхэ. На их судах
было установлено более тысячи мощных луков и самострелов. Суда стояли
сплошной стеной, связанные канатами.
Когда противник приблизился, на судах загремели барабаны. Луки и самострелы
вступили в действие. Воины Сунь Цюаня не продвинулись вперед ни на шаг и
вынуждены были отступить на несколько ли вниз по реке.
— Раз уж мы дело начали, теперь надо идти вперед во что бы то ни стало! —
сказал Гань Нин, обращаясь к Дун Си.
Отделив сотню легких судов, Гань Нин на каждое посадил пятьдесят отборных
воинов и двадцать гребцов. Приблизившись вплотную к противнику, они
принялись рубить канаты, связывавшие суда. На храбрецов сыпались стрелы и
камни, однако воины сделали свое дело. Строй врага нарушился. Гань Нин
вскочил на одно из судов, где находился Дэн Лун, и убил его. Чэнь Цзю
обратился в бегство. Люй Мын вскочил в лодку и бросился поджигать вражеские
суда. Чэнь Цзю уйти не удалось. Уже возле самого берега Люй Мын настиг его и
сразил ударом меча в грудь.
Когда подоспел Су Фэй, войска Сунь Цюаня успели уже высадиться на берег.
Армия Хуан Цзу была полностью разбита. Су Фэй хотел улизнуть, но натолкнулся
на военачальника Пань Чжана. После нескольких схваток Пань Чжан взял Су Фэя
в плен живым и доставил к Сунь Цюаню. Сунь Цюань распорядился держать Су Фэя
под стражей на повозке с решеткой до тех пор, пока будет пойман Хуан Цзу,
дабы казнить их вместе. Войскам был отдан приказ захватить Сякоу.
Поистине:
"Разбойника парчовых парусов" он в дело не употребил,
И потому случилось так, что тот канат перерубил.
Если вы не знаете, что сталось с Хуан Цзу, посмотрите следующую главу.
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ДЕВЯТАЯ
из которой читатель узнает о том, как Лю Ци трижды просил совета,
и о том,
как Чжугэ Лян дал первую битву у Бована
Армия Хуан Цзу была наголову разбита в Сякоу. Чувствуя, что ему не
удержаться, Хуан Цзу решил спасаться в Цзинчжоу. Это предвидел Гань Нин и
поджидал Хуан Цзу за восточными воротами города. Едва лишь открылись ворота
и в сопровождении нескольких десятков всадников появился Хуан Цзу, как Гань
Нин встал на его пути.
— Почему ты так преследуешь меня? — обратился Хуан Цзу к своему
противнику. — Ведь когда ты был у меня, я неплохо обращался с тобой!
— Еще спрашиваешь: почему! — не сдержался Гань Нин. — Я служил тебе и
совершил много подвигов, а ты смотрел на меня как на разбойника!
Возразить было нечего, и Хуан Цзу попытался убежать. Гань Нин разогнал его
воинов и бросился за ним следом. По пути к Гань Нину присоединился Чэн Пу со
своим отрядом. Опасаясь, что Чэн Пу перехватит добычу, Гань Нин выхватил лук
и выстрелил. Хуан Цзу упал с коня. Гань Нин отрубил ему голову и повернул
обратно. Чэн Пу остался ни с чем.
Гань Нин преподнес голову убитого Сунь Цюаню. Тот велел положить ее в ящик и
отправить в Цзяндун, дабы по возвращении принести ее в жертву перед гробом
отца. Щедро наградив воинов и повысив Гань Нина в чине, Сунь Цюань созвал
совет, чтобы решить вопрос, кого оставить для охраны Цзянся. Первым сказал
Чжан Чжао:
— Мне кажется, что удержать один город, расположенный во владениях врага,
невозможно. Лю Бяо будет мстить за Хуан Цзу — в этом можно не сомневаться.
Подождем, пока он измотает свои силы, а потом захватим у него Цзинчжоу и
Сянъян.
Следуя его совету, Сунь Цюань возвратился в Цзяндун.
Су Фэй, все еще сидевший в клетке, тайно послал человека напомнить о себе
Гань Нину.
— Неужели он думает, что я забыл о нем! — воскликнул Гань Нин. — Да если
бы он вовсе не напоминал о себе, я все равно его выручил бы!
По возвращении в Ухуэй, когда Сунь Цюань распорядился отрубить голову Су Фэю
и вместе с головой Хуан Цзу принести ее в жертву, Гань Нин со слезами
поклонился Сунь Цюаню и молвил:
— О господин! Простите Су Фэя! Он мне оказывал такие милости, что я готов
отдать все свои чины, только бы искупить его вину! Вспомните хоть то, что
если бы не Су Фэй, кости мои давно уже гнили бы где-нибудь во рву, и я не
имел бы счастья служить под вашими знаменами!
— Хорошо, — решил Сунь Цюань, — я прощаю его ради вас! Но что, если он
убежит?
— Что вы, что вы! Он так будет тронут вашей добротой, что не станет и
помышлять о бегстве! — успокоил его Гань Нин. — А если он убежит, я отдам
свою голову!
Сунь Цюань пощадил Су Фэя и принес в жертву только голову Хуан Цзу. После
жертвоприношения был устроен пир. Поздравить Сунь Цюаня с успехом сошлось
множество гражданских и военных чинов. Во время пира какой-то человек вдруг
выхватил меч и с воплем бросился на Гань Нина. Тот прикрылся стулом.
Встревоженный Сунь Цюань узнал в нападавшем Лин Туна, который,
воспользовавшись встречей с Гань Нином, решил отомстить за своего отца,
убитого Гань Нином в бытность его в Цзянся.
— Не забывай, что я нахожусь здесь! — удержал Сунь Цюань разъяренного Лин
Туна. — Гань Нин застрелил твоего отца потому, что в то время каждый из вас
служил своему господину и должен был стараться изо всех сил! А сейчас вы с
ним люди одной семьи! Можно ли воскрешать старую вражду?
— Я не могу не мстить! — Лин Тун со слезами пал ниц. — При такой вражде
мы с ним не можем жить под одним небом!
Сунь Цюань и другие чиновники пытались уговаривать его, но Лин Тун не
унимался и гневными глазами смотрел на Гань Нина. Чтобы избавиться от
неприятностей, Сунь Цюань в тот же день отправил Гань Нина с пятитысячным
отрядом охранять Сякоу. Лин Тун тоже был повышен в звании, и ему пришлось
волей-неволей смирить свой гнев.
В Восточном У началось большое строительство военных судов. Охрана рек была
усилена. Ухуэй было поручено охранять Сунь Цзину, а Сунь Цюань с войском
расположился в Чайсане. Чжоу Юй обучал флот на озере Поянху, готовясь к
наступлению.
На этом мы пока оставим Сунь Цюаня и вернемся к Лю Бэю.
Лю Бэй тем временем послал людей на разведку в Цзяндун. Ему донесли, что
Сунь Цюань уничтожил Хуан Цзу и теперь расположился в Чайсане. Лю Бэй решил
узнать, что думает об этом Чжугэ Лян. В это время прибыл гонец из Цзинчжоу:
Лю Бяо приглашал Лю Бэя обсудить некоторые дела.
— Лю Бяо хочет спросить у вас совета, как отомстить за Хуан Цзу, — сказал
Чжугэ Лян. — Я поеду вместе с вами и буду действовать в соответствии с
обстоятельствами. Мы можем извлечь из этого большую пользу!
Оставив Гуань Юя охранять Синье, Лю Бэй и Чжугэ Лян, в сопровождении
пятидесяти всадников под командой Чжан Фэя, направились в Цзинчжоу. По пути
Лю Бэй сказал Чжугэ Ляну:
— Скажите, как я должен себя вести с Лю Бяо?
— Прежде всего поблагодарите его за то, что было в Сянъяне, а дальше, если
он захочет послать вас воевать против Цзяндуна, не отказывайтесь, но
скажите, что вам прежде надо вернуться в Синье и навести порядок в своем
войске.
Лю Бэй так и сделал. Он остановился на подворье; Чжан Фэя с охраной оставил
за городом, а сам в сопровождении Чжугэ Ляна направился к Лю Бяо. Прежде
всего он совершил приветственные церемонии и попросил у Лю Бяо извинения за
свой поступок.
— Я уже обо всем знаю, дорогой брат. Вас хотели погубить. Виноват в этом
Цай Мао. Я простил его лишь благодаря настояниям близких. Надеюсь, вы не
станете винить меня за это?
— Мне кажется, что дело тут не в Цай Мао, а в его подчиненных. Но не стоит
к этому возвращаться, — сказал Лю Бэй.
Тогда Лю Бяо перешел к делу.
— Я пригласил вас, дорогой брат, — начал он, — чтобы посоветоваться, как
мне отомстить за потерю Цзянся и за гибель Хуан Цзу. Если мне пойти в поход
на юг, боюсь, что Цао Цао нападет с севера. Вот я и хотел спросить вас, как
мне поступить.
— Хуан Цзу погиб потому, что он был жесток и не умел как следует
использовать людей, — ответил Лю Бэй. — А что касается остального, то я,
право, не знаю, как тут быть.
— Я уже стар, — продолжал Лю Бяо, — и потому хочу просить вас помочь
мне. После моей смерти вы станете правителем Цзинчжоу.
— К чему такие речи, брат мой! — запротестовал Лю Бэй. — Да разве я
посмею взять на себя такую ответственность? А впрочем, разрешите мне немного
подумать, — добавил он, заметив выразительный взгляд Чжугэ Ляна.
В скором времени Лю Бэй откланялся и возвратился на подворье.
— Почему вы отказались, когда Лю Бяо предложил вам Цзинчжоу? — спросил
Чжугэ Лян, оставшись с Лю Бэем вдвоем.
— Лю Бяо был очень добр ко мне, и я не посмею обобрать его,
воспользовавшись тем, что он в затруднительном положении! — заявил Лю Бэй.
— Поистине, гуманный и добрый господин! — вздохнул Чжугэ Лян.
Во время этого разговора слуга доложил, что пришел сын Лю Бяо — Лю Ци. Лю
Бэй велел просить его. Лю Ци поклонился и со слезами на глазах обратился к
Лю Бэю:
— Пожалейте и спасите меня, дядюшка! Моя мачеха ненавидит меня, и я утром
не знаю, доживу ли до вечера!
— Зачем ты обращаешься ко мне, дорогой племянник? — насторожился Лю Бэй.
— Ведь это дело семейное.
Чжугэ Лян, присутствовавший при этом, улыбнулся. Лю Бэй обратился к нему за
советом.
— В семейные дела я вмешиваться не могу, — сказал тот.
Лю Бэй проводил Лю Ци.
— Завтра я пришлю к тебе Чжугэ Ляна с ответным визитом, дорогой племянник,
— шепнул ему Лю Бэй. — Поговори с ним, он что-нибудь тебе посоветует.
Лю Ци поблагодарил.
На следующий день Лю Бэй, сославшись на то, что у него колики в животе,
послал Чжугэ Ляна навестить Лю Ци. Тот отправился. Лю Ци пригласил гостя во
внутренние покои. Подали чай. После чая хозяин сказал:
— Будьте так добры, посоветуйте, как мне спастись от мачехи, которая
терпеть меня не может!
— Я здесь всего лишь гость и в семейные дела других вмешиваться не могу,
