Он еще больше нахмурился. Казалось само собой разумеющимся, что им придется организовать хотя бы символическую оборону внешних сооружений, хотя он надеялся, что Уолкир согласится на удержание второй линии обороны, а не первой. Даже вторая линия была длиной в пятьдесят две мили, но сокращение на двадцать пять процентов не было поводом для насмешек. Если уж на то пошло, дорога — и единственный путь через ущелье для чего-либо большего, чем скальный ящер, — проходила прямо через форт Тейрис, а линия укреплений, защищающих сам форт, была всего в десять миль длиной.
Конечно, мы израсходовали все эти прекрасные места на первой и второй линиях, не так ли? Тем не менее, сокращение фронта до трех футов на человека было бы собственным улучшением Шулера по сравнению с проклятыми почти двадцатью футами на человека!
Ему показалось плохим знаком, что Уолкир все еще не решил — или, во всяком случае, не потрудился сообщить своим командирам, — какому из нескольких планов обороны, которые они обсуждали, он намеревался следовать. Эти чарисийские еретики не теряли времени даром, судя по скорости их марширующих колонн, и если бы они догадались, насколько слабо растянут гарнизон форта Тейрис, они могли бы просто броситься в атаку прямо на укрепления.
И не нужно быть военным гением, чтобы понять, насколько мы растянуты, не так ли?
— Мы не можем удерживать внешние рубежи, Мейкел, — сказал он категорично. — Если мы попытаемся, нас разобьют. На самом деле мы можем превосходить ублюдков численностью, но если мы рассредоточимся, чтобы охватить все, они ударят по нам с коэффициентом девять или десять к одному в точке, которую они сами выберут, и прорвутся сквозь нас.
— Хотел бы я не согласиться, — проворчал полковник Замсин через мгновение. — Хотя, может быть, ты и прав. — Он оскалил зубы. — Для офицера ополчения ты соображаешь лучше, чем многие другие, кого я мог бы упомянуть.
— Вопрос в том, запрашиваем ли мы приказы или используем нашу инициативу, — указал Кирбиш, взглянув на гелиограф в пятидесяти футах к востоку от их текущего положения.
Согласно плану защиты всей позиции, он и Замсин были ответственны за тридцать миль окопов, которым непосредственно угрожало прибытие чарисийцев. Поскольку у них вместе было примерно четыре тысячи человек, это означало, что каждый из их людей должен был покрыть фронт "всего" пятнадцать ярдов или около того. Если, конечно, они не хотели сохранить полезный резерв по какой-то глупой причине. Почему-то это показалось ему проигрышным предложением. К сожалению, он совсем не был уверен, как быстро генерал Уолкир отреагирует на правильный с военной точки зрения запрос о разрешении отступить. Однако, если бы отец Нейклос случайно оказался за плечом генерала, когда поступил запрос, время принятия решения, вероятно, удвоилось бы. Как бы Кирбиш ни уважал светлую, жгучую веру священника, не было смысла притворяться, что Ванхейн хоть отчасти обладал гибкостью. Действительно, эта его вера делала его еще менее гибким, когда дело доходило до чего-то, что напоминало уступку перед еретическими, вероотступническими врагами Матери-Церкви.
Без сомнения, это помогло объяснить все, чего удалось достичь отцу Нейклосу, но это не всегда было полезной чертой характера.
Замсин явно испытывал дискомфорт при мысли об уходе без разрешения. Его полк был сформирован из остатков трех полков, которые понесли огромные потери во время восстания, и он преуспел, превратив их в сплоченное подразделение. Несмотря на это, была причина, по которой он был стар для своего ранга до восстания. Никто никогда не мог обвинить его в том, что он делал хоть на дюйм меньше, чем мог, и все же он всегда был скорее флегматичным, упрямым бойцом, чем мыслителем.
Однако он не был глуп и тоже взглянул на гелиограф, затем глубоко вздохнул.
— Если кое-чему тебя учит твой самый первый сержант, так это тому, что иногда легче просить прощения, чем спрашивать разрешения, Брайан. Думаю, что это один из тех самых случаев. — Его несчастье было очевидным, но в его карих глазах не было никакого колебания. — Если мы намерены отступить, не нарушая порядка в наших ротах, нам лучше начать как можно скорее.
— Отступаем на вторую линию, как ты думаешь? — спросил Кирбиш, внезапно осознав, как он благодарен за грубоватое, лишенное воображения присутствие Замсина.
— По крайней мере, — голос Замсина был ровным. — По правде говоря, думаю, что было бы лучше отступить до третьей линии.
— Мы бы отдали холмы с обеих сторон артиллерии еретиков. Это может быть не очень хорошей идеей, если правдива половина историй об их оружии "новой модели", — указал Кирбиш, и Замсин издал звук, нечто среднее между смехом, ворчанием и проклятием.
— Если они смогут доставить оружие туда, возможно, они смогут разместить его и на флангах внешних сооружений. И если они увидят там, наверху, как тонко держатся внешние стены, будет так, что мы облажаемся, что бы ни случилось, как, я думаю, ты только что указал.
— На самом деле, думаю, что да. — Кирбиш на мгновение задумался. — Думаю, нам следует отступить ко второй линии, послать гонца к генералу Уолкиру, чтобы сообщить ему, что мы делаем, и спросить, не хочет ли он рассмотреть возможность еще большего сокращения наших линий. Если мы начнем сейчас, то, вероятно, сможем отвести орудия назад без особых проблем.
И, он очень осторожно не сказал вслух, учитывая шесть миль или около того между их нынешней позицией и офисом Уолкира, если мы уже начали движение орудий до того, как наш гонец доберется до Уолкира, и он сможет передать нам сообщение, будет слишком опасно поворачивать их обратно вокруг с риском попасть под внезапный натиск еретиков, пока мы пытаемся вернуть их на место.
— Думаю, что это очень хорошая мысль, полковник Кирбиш, — сухо сказал Замсин, необычный блеск веселья зажегся в его глазах. — На самом деле, думаю, нам лучше сразу заняться этим. Немедленно.
— Я тоже, полковник Замсин. — Кирбиш улыбнулся. — Я тоже.
* * *
— Жаль, что у них хватило ума отступить, ваша светлость, — поморщился бригадный генерал Жорж Мейксин.
— Ну-ну, Жорж, — тон герцога Истшера был мягко укоризненным. — Ты знаешь, что эти люди на самом деле не уровня Кейтсуирта. — Они стояли на вершине того, что раньше было самым дальним выступом позиции форта Тейрис в предгорьях к юго-западу от крепости. До следующей земляной насыпи было чуть меньше трех миль, что довольно много говорило о том, насколько амбициозными были планы Уолкира, и он изучал внутренние работы через свою двойную трубу, пока они разговаривали. — И что справедливо, то справедливо. Они никогда не ожидали, что получат удар с обеих сторон одновременно.
— Ну, при всем моем уважении, ваша светлость, им, черт возьми, следовало подумать об этом, когда они предлагали этот аборт. — Мейксин с отвращением покачал головой. — Он не просто чертовски велик, чтобы удержать его с имеющимися у них войсками, большая его часть находится не в том чертовом месте, и половина, черт возьми, две трети! — из внешних сооружений может быть обстреляна артиллерией на холмах.
— Верно. — Истшер опустил свою двойную трубу, чтобы улыбнуться своему старшему полевому командиру. — С другой стороны, вы уже много лет думаете о современной артиллерии, а эти люди никогда даже не видели орудия новой модели. Трудно винить их за то, что они мыслят в терминах устаревших монстров, подобных тем, что находятся на их собственных позициях.
Мейксин еще больше нахмурился. Он сам начинал как инженер и был явно не склонен идти на какие-либо уступки, когда дело касалось глупости инженеров повстанцев.
— В любом случае, — продолжил герцог более мрачным тоном, — внешние работы не имеют значения и никогда не имели. Но это внутреннее кольцо вокруг самого форта может быть проблемой. Думаю, что они, по крайней мере, попытаются удержать третью линию, но это продлится недолго. Тогда мы столкнемся с укреплениями, в которых у них почти достаточно людей. И как только мы пройдем мимо них, мы столкнемся с первоначальными укреплениями, потому что обойти их невозможно. В отличие от всего остального — вы назвали это "аборт", не так ли? — форт на самом деле находится в нужном месте, чтобы защитить то, что нужно защищать. Хуже того, тот, кто это придумал, знал, что делал, и мы будем подталкивать их обратно к этому. Если бы у них была хоть капля здравого смысла, они бы уже были там!
— Не согласен, ваша светлость, — почтительно возразил Мейксин. Истшер приподнял бровь, глядя на него, и бригадный генерал пожал плечами. — Они попали в ловушку между двумя крайностями. Слишком много людей, чтобы втиснуться в первоначальный форт; слишком мало, чтобы удерживать укрепления за его пределами. Если они попытаются затащить всех обратно внутрь, они будут как сардины в банке, а мы будем бросать снаряды из угловых орудий и минометные снаряды прямо в них. Не думаю, что им понравится хотя бы половина.
Истшер медленно кивнул. Мейксин вполне мог быть прав, хотя он все еще ожидал неприятной драки. Если бы было время, шахтеры Гласьер-Харт полковника Реймана, несомненно, доказали бы свою состоятельность, но если это займет так много времени, даже Харлесс может добраться сюда вовремя, чтобы снять осаду.
— Что ж, в таком случае, полагаю, нам лучше поднять артиллерию. Мы начнем с того, что посмотрим, насколько серьезно они относятся к удержанию второй линии. И думаю, если мы сможем убедить их не делать этого, мы могли бы поднять четырехдюймовки на те холмы к востоку от форта. — Герцог слегка улыбнулся. — Люди, которые проектировали этот форт, тоже не знали, что появится артиллерия нового образца. Они и представить себе не могли, что кто-то действительно сможет поставить там оружие... или что у него будет достаточно дальности, чтобы дотянуться до стен, если кому-то это удастся. Думаю, мы должны подумать о том, чтобы воспользоваться этим, не так ли?
— Да, ваша светлость. Что я и делаю.
— Думаю, мы будем использовать шестой для безопасности орудий. Одного батальона должно быть более чем достаточно против всего, что может вытворять эта компания. Мы используем пятый батальон на линии фронта, а остальные три батальона Лутейло составят наш резерв.
— Звучит разумно, — сказал Мейксин. — Возможно, вам также понадобится рота или две кавалерии молодого Тиминса в резерве. — Он откашлялся и сплюнул на землю. — Я не очень высокого мнения об этом Синджилтине, но полагаю, что даже он может натворить бед, если трещина, в которой он находится, достаточно глубока.
— Пожалуй, может, — согласился Истшер. — Хорошо, я оставляю все это в ваших руках, Жорж. Но, пожалуйста, скажите полковнику Мэйкину, что я пошлю Ливиса связаться с генералом Уиллисом, и хочу, чтобы отделение его снайперов-разведчиков убедилось, что он доберется туда в целости и сохранности. Вероятно, пройдет еще час или два, прежде чем он будет готов отправиться в путь, но поскольку они отступили и оставили нам эти прекрасные грязные склоны холмов и тропинки для ящеров, мы вполне могли бы воспользоваться ими. Вот почему я также хочу, чтобы Ливис и его хранители по пути следили за вероятными позициями семафоров.
— Да, ваша светлость, — повторил бригадный генерал, и Истшер удовлетворенно кивнул. Мейксин командовал 1-й бригадой, и герцог никогда не был склонен вырывать бразды правления из рук вполне компетентного подчиненного.
— В таком случае, — он начал спускаться по грязному склону заброшенного земляного вала к своей лошади, — это все твое. Я буду ждать донесения о проделанной работе через несколько часов.
— Да, вы получите отчет.
— Знаю, что получу, Жорж. — Истшер сделал паузу, чтобы улыбнуться. — Мне просто становится легче, когда я слышу свой собственный голос, говорящий это.
* * *
— Они не должны были отступать так быстро, — прорычал отец Нейклос Ванхейн. — Мы не должны были сдавать внешние сооружения без хотя бы какой-то борьбы — не после того, как потратили столько усилий на их строительство!
Он и Лейрейс Уолкир сидели в кабинете генерала, когда стемнело, и пили что-то, что повара называли чаем. Горячее какао у них закончилось несколько месяцев назад, а остатки настоящего чая исчезли тем же путем незадолго до того, как весть о надвигающемся прибытии еретиков достигла форта Тейрис. Напиток, который повар Уолкира предоставил в качестве замены, был горячим, но это было все, что кто-либо мог сказать в его пользу. Ванхейн подозревал, что его приготовили либо из подгоревших хлебных крошек, либо из молотых желудей, и твердо решил не спрашивать, из чего именно.
Уолкир сделал долгий, медленный глоток "чая", взвешивая жалобу своего интенданта. Часть его была согласна с Ванхейном; другая часть, которая, как он подозревал, была самой умной его частью, согласилась с Кирбишем и Замсином. И все же Ванхейн был его духовным наставником и ближайшим советником с самого первого дня восстания. По крайней мере, он заслуживал тщательного рассмотрения своих взглядов.
— В большинстве обстоятельств я бы согласился с тобой, отец, — сказал он наконец, ставя чашку на блюдце. Он отрезал кусочек сыра от единственного слегка заплесневелого куска на углу своего стола, одного из последних сыров прошлой зимы, и оторвал кусок хлеба от еще теплой буханки рядом с ним.
— Но большинство обстоятельств включали бы в себя нападение только с одного направления одновременно, — продолжил он. — И, честно говоря, Кирбиш был прав. Если бы он и Замсин остались на месте и позволили еретикам бросить на них штурмовую колонну, результатом была бы катастрофа.
— Но у них были земляные работы и убежища. — Тон Ванхейна был менее сердитым, хотя он явно не был совсем готов сдаться. — Это бы многое компенсировало, Лейрейс!
— Недостаточно. — Уолкир откусил кусок хлеба с сыром, медленно прожевал и запил его еще одним глотком так называемого чая, затем пожал плечами. — Еретики контролировали бы точку, с которой они атаковали, отец, но Кирбиш и Замсин были бы вынуждены защищать всю стену. Это распределило бы их людей так редко, что еретики могли бы легко напасть с коэффициентом двадцать или тридцать к одному, просто выбрав свои места. Уверен, что наши люди сражались бы изо всех сил, но с такими шансами? — Он покачал головой. — Не буду притворяться, что я не был взбешен, когда они взяли на себя смелость отступить, но от этого решение не становится неправильным. На самом деле, я также не планирую ставить на второй линии ничего, кроме пикетов.
Ванхейн уставился на него, и Уолкир криво улыбнулся ему.
— Отец, есть причина, по которой форт Тейрис поставили там, где он стоит. Пока мы сидим здесь, на дороге, никто не проедет мимо нас. Возможно, они смогут отправить небольшие отряды пешком через предгорья — возможно, даже смогут провести туда немного кавалерии, что бы ни говорил Синджилтин о "непроходимой" местности. Но они не могут переправить транспортные повозки или артиллерию через эти тропы ящеров. Так что, когда вы подходите к делу, форт и земляные укрепления прямо вокруг него — это все, что действительно имеет значение.
