Настроение казалось, улучшалось с каждым метром, отделяющим ее от славного города Торино.
Почему Гурон решился на убийство? Смог бы ему помешать Лоран?
Вопросов все больше с каждым днем. Времени больше не становится.
"Я никуда не продвинулась, топчусь на месте".
Миссия, порученная Мишель, теперь казалась ей совершенно невыполнимой.
Свергнуть власть Лукреции и освободить жрицу? Как и с кем?
Нижний город-грязная дыра набитая психами, бандитами, алкашами и извращенцами! Его только огнем можно выжечь и забыть навечно!
Искать союзников в Верхнем городе? Есть ли недовольные среди сестер? Недовольные есть всегда, но как их обнаружить?
Лодка миновала последнюю, крайнюю башню крепостной стены. Потянулся низменный пологий берег. Теченье несло лодку как хороший лодочный мотор.
Мишель завертелась на жесткой скамье.
-Может здесь пристанем?
-Топкое место, не выйти на берег! — ответил лодочник.
-А где лучше?
-Вон за тем буром есть тихая заводь. Там пристану.
Умело, направив лодку, Кларк приблизился к левому берегу, заросшему ивняком. Возвышенность, которую он назвал бугром, покрывали заросли кустарника. Там легко могли спрятаться хоть сотня, хоть две вооруженных людей.
Мишель хмыкнула. Что ей сотня воинов, она одного охранника перепугалась!
За бугром стояла редкая рощища, а заросли ивняка у воды стали еще гуще.
Лодочник направил свое суденышко прямо в заросли. Мишель на носу лодки пригнулась и прикрыла лицо рукой. Но напрасно пугалась. Лодка вошла в незаметную с реки протоку. Ивняк сплелся над головой сплошным куполом.
-У вас тут хитрое местечко.
-Ага...
Из живого тоннеля лодка выплыла на свет в небольшой заливчик с чистейшей водой и изумрудной травой на берегу. Хижина с деревянной крышей стояла в тени большой сосны. Ветер в лицо.
Мишель, смотревшая вперед, сморщилась.
-Воняет здесь чем-то. Дохлятиной?
"Прыгай в воду!" — голос, раздавшийся в ее голове нельзя было не узнать.
"Хейя!?"
Мишель подалась к левому борту, поворачиваясь к лодочнику.
Его тень упала на нее, большая и длинная тень. Солнце светило Мишель в глаза, но она смогла уловить все в один миг.
Лодочник размахнулся веслом для удара. Под солнцем сверкали алмазами капли воды падающие с лопасти весла...
Боль от удара в онемевшем левом плече настигла ее на дне.
Она замычала, выпуская пузырьки воздуха из носа и рта.В ушах звон ...
"Ох, как же так...за что..."
На желтом песке дна колеблются блики от освещенной солнцем поверхности.
Она правой рукой прижала локоть левой к боку. Замерла, пережидая приступ боли. Боль утихать не собиралась.
Буд-то стилет воткнули до кости и вертели туда-сюда....
Она посмотрела наверх.
Контур лодки и рядом плавает...весло? Где же хозяин?
"Мразь какая, за что!?"
Отталкиваясь коленями от дна, она двинулась дальше, к берегу.
Главное-успеть выбраться на сушу раньше лодочника. Оглянулась. Лодка к берегу не приближалась, а весло отнесло в сторону.
"Может у него метательный нож? Ждет, когда всплыву?"
Мурашки пробежали по спине. Словно между лопаток нарисовали мишень с кругами!
Она знала, что благодаря магии Хейя может находиться на дне достаточно долго, дольше, чем тренированные ныряльщики. Решила плыть не к мелководью с пологим дном, а ближе к противоположному берегу заводи, там, где ивняк нависал над водой. В руке пульсировала режущая боль.
Добравшись до зарослей, она тихо всплыла, прикрытая листьями и ветками, придерживаясь здоровой рукой за корягу.
В первый миг не поверила своим глазам. На берегу стоял Антонио — король бубен, опираясь на длинный лук и отдавал команды двум парням, что ныряли рядом с опустевшей лодкой.
"Как он сюда попал? Так это и есть старый друг?! Вовремя...."
Выгребая одной рукой, она выплыла из под берега.
-Эй, я здесь!
Озабоченное лицо Антонио озарила улыбка.
-Ты в порядке?
-Не совсем...
Она хлебнула воды и закашляла.
Ныряльщики от лодки устремились к ней.
Первым доплыл...
-Карея?!
Бывший клойлар подхватил ее крепкой рукой за талию.
-Госпожа Лабхарти, держитесь!
"Даже два старых друга!"
Мишель вынесли из воды на руках.
-Ох, моя рука!
Ее немедленно усадили на траву. Антонио распорол ножом рукав мокрой рубашки, обнажив плечо.
-Эта сволочь ударила меня веслом...Ох...
-Перелома нет.
-Ты уверен?
-В прошлой жизни, на Земле я был врачом, пусть терапевтом, но поверь, в переломах я тоже разбираюсь!
Надо зафиксировать руку. Карея, принеси бинт.
Карие глаза итальянца так близко. Мишель качнулась и неожиданно для себя чмокнула Антонио в щетинистый подбородок.
-Спасибо. Я едва не погибла...
Антонио улыбнулся.
-Вас трудно найти, моя королева, а еще вашим врагам не позавидуешь.
Чтобы не беспокоить руку, жилет и рубашку разрезали на куски. Антонио наложил тугую повязку, зафиксировав левую руку.
На плечи накинули одеяло и отвели к костру, в тень, рядом с хижиной. Несколько вооруженных мужчин, приветствовали Мишель поклонами.
Карея поплыла за лодкой и доставила ее к берегу.
Двое мужчин вытащили из лодки тело лодочника.
Голая по пояс Карея, невозмутимо вырезала из трупа стрелу с синим опереньем. Антонио вернул ей лук. Она кивком поблагодарила и скрылась в хижине.
-Она его пристрелила. Раз и готово. Отличная лучница, следует признать.
-Расскажи, как вы сюда попали?
-Длинная рука Лукреции добралась и до озера Тишины. Всех женщин увезли в Торино не обращая внимания на сопротивление....
Ко мне пришли мужчины и сказали-мы знаем, что ты наш король. Наведи порядок. Верни нам наших женщин.
Я подчинился воле подданных. Мы только вчера добрались сюда и вдруг неожиданная встреча!
-А Карея?
-Мы встретили ее три дня назад, в предгорьях. Она мне все рассказала...
-Все?
Антонио улыбнулся тонко.
-Все, абсолютно все, женщина мужчине рассказать не сможет. Она рассказала про тебя.
"Ага,но не про себя! Вряд ли бы вы ей поверили..."
-Как? Ты не знаешь хейянского языка!
-Карея отлично говорит по-итальянски. А мы все, кто жил у озера-родом из Италии. Смешения языков нас не привело в замешательство.
В моем отряде было тридцать два человека. По пути присоединились еще три десятка парней с предгорий. Охотники и звероловы. С оружием умеют обращаться.
-Все пришли за женщинами своими?
-Да, что тут удивительного? Без женщин мужчины медленно умирают....
Антонио закатил глаза и продекламировал:
В твоих глазах сияет след любви.
Но не моей, тебе другой дороже.
О нем ты грезишь, он в твоей крови
Дай силы пережить мне это, Боже!
-Новые стихи...
-Посвящены тебе, моя королева. Карея рассказала про твой роман с царем кройларов и как он послушен тебе во всем.
"Вот дура! Что она еще ему наплела?!"
-Никакого романа! — отрезала Мишель. — Я была у него в плену и исполняла обязанности жрицы. "Поневоле..."
-Карея называет тебя — Лабхарти. Это титул у хейянцев?
-Это значит — "говорящая с богиней", более ничего.
-Твоя скромность мне известна.
Мишель оглянулась на тело лодочника.
-Он вызвался меня перевезти и вдруг напал, совершенно без причины.
-Ему не нужна была причина. В лощинке, шагах в ста отсюда мы нашли кое-как закопанные трупы. Нашли по запаху.
Этот подонок и раньше привозил сюда людей и убивал. У всех размозжены черепа...
-Зачем?!
-Психологию серийного убийцы обычному человеку не постичь и это хорошо.
Мишель опустила голову.
Если бы не предупреждение Хейи,то опыт терапевта Антонио ей уже не помог бы.
-Какие у тебя планы? С шестью десятками мужчин захватить Торино?
Антонио развел руками.
-Парни пришли за своими девочками. Благоденствие поданных— высшая цель монарха! Я должен что-то сделать. Мне выпала карта бубнового короля. Что-то это должно означать?
Мишель внимательно посмотрела в лицо итальянца.
"А ты не так то прост, друг мой!"
Отряд Антонио разместился в молодом лесу, в густо заросшем кустарником овраге, рядом с родником.
-Здесь совсем дикие места, хоть и город рядом. Но дичи здесь нет, деревьев строевых тоже. Малоинтересное для людей место, а нам это подходит.
Шалаши были так искусно замаскированы среди растительности, что Мишель их увидела, только оказавшись в трех шагах.
Людей в лагере оказалось немного. Кто пошел за рыбой к реке, кто в недалекий поселок, купить чего есть из съестного.
-Вас тут голыми руками возьмут.
-Не возьмут. Мы только что прошли мимо двух дозоров, и ты ни одного не заметила. Кроме того, сестры Лукреции по лесам не рыщут, а эти придурки из нижнего города сами себе устроили тюрьму, заложив ворота.
Впрочем, я тебя уже изрядно утомил. Ложись, отдохни в моем шалаше.
-А ты?
-Еще есть до темноты дела.
Антонио подхватил руку Мишель и горячо поцеловал.
Это было приятно...
Мишель хмыкнула и забралась в шалаш. Здесь оказалось прохладно. Пахло травой и терпким запахом наломанных свежих сучьев. Тихое, надежное убежище, как в детстве...Хлипкое строение из жердей и сучьев, а внушает чувство защищенности. Удивительное дело!
В шалаше было место для двоих. С кем Антонио делит кров?
Она, сберегая раненную руку, опустилась на толстую травяную подстилку на правый бок. Закрыла глаза на минутку и уснула.
...Боль от кандалов в щиколотках, привычная боль ее не раздражала. Темнота не пугала, наоборот, она укутывала ее словно одеялом....Протянув руку в темноте, она нашла кувшинчик, в который раз запрокинув его к сухим губам, убедилась, что ни осталось, ни капли. Поморщилась....Не могла удержаться...
Воду приносили очень редко. Она потеряла счет времени в темноте, но полагала, что кувшинчик с водой и пару сухарей приносят через равные промежутки времени. Кажется, последний период затянулся....
Обняв свои ноги, она ткнулась лбом в колени. Коротать время от кувшинчика до кувшинчика она могла, только погружаясь в транс. Силы ее уходили. Она теряла вес, тело ее теряло воду и с каждым следующим разом погружаться в транс удавалось с дополнительными усилиями.
Она была терпелива и она не боялась смерти. Ибо пока есть мы-смерти нет, а когда будет смерть не будет нас...
Враг ее не хотел смерти, иначе бы кувшинчик с водой перестали приносить. Стражи, приносившие воду не говорили нею. Просто оставляли кувшинчик и два сухаря, там, где она могла дотянуться на длину цепи, и уходили. Врагу она еще нужна, а Великая мать не в силах дотянуться до нее.
Вода, которой ее поили, была мертвой. Она не могла послужить проводником и не могла принести ей дополнительные силы. Враг знал, какую воду ей давать....Двадцать глотков мертвой воды для спасения тела....
Она сидела голой на собственной тунике. Пласт кристаллической соли под нею был тверже камня. Дышалось в пещере легко, но кожа без воды зудела и чесалась. Соль разъела бы ее кожу до кровоточащего мяса, если бы не ее туника из легчайшего тонкого шелка.
Там под солнцем время текло и бежало. Здесь, под землей во тьме соляной шахты оно застыло как вода в болоте.
Она не боялась смерти...она терпеливо ждала...
Мишель открыла глаза и провела языком по сухим губам.
Пить захотелось неимоверно.
Жажда, которую она испытала во сне, невероятная жажда высушила рот и язык стал большим и шершавым.
"Я видела жрицу богини. Ее грезы, ее жажда донеслись до меня....Она в соляной шахте и она жива..."
Мишель потрогала левую руку. Осторожно пошевелила плечом. Терпимо.
Рука нашла на слежавшейся подстилке что-то рядом твердое и холодное. Кинжал? Тот самый?!
"Я же оставила его во внутреннем кармане жилета! Жилет разрезали на берегу. Кто-то нашел и принес мне сюда?"
Выбралась из шалаша в вечерние сумерки, прихватив кинжал.
Поднеся к лицу, попыталась разглядеть. Вроде бы тот самый.
-Госпожа Лабхарти, я принесла воды.
Карея с металлической кружкой в руке. Мишель незаметно отшвырнула кинжал в шалаш.
-Спасибо...
Мишель с наслаждением напилась. Родниковая вода, свежайшая и чистая принесла облегчение пересохшим рту и горлу.
-Как ты догадалась?
-Захотелось пить и я подумала о вас.
-Скажи, как тебе удалось выбраться из города и почему пошла к горам?
Карея потупилась.
-Вначале, когда магия перенесла нас через зеркало, я ударилась головой и пришла в себя, когда меня несли две женщины. Они думали, что я мертвая...Они очень удивились, когда я ожила и сбежала от них.
Карея хихикнула.
-Дворец большой и в нем много укромных мест. Я дождалась ночи, а потом решила покинуть этот город и идти в горы, в долину, к храмуВеликой Матери за помощью.
-За помощью?
-Да, ведь вас эти мерзкие бабы захватили в плен! Вы-Лабхарти и вы жрица богини.
"Ну и каша у нее в голове!"
-Чтобы говорить с Хейей не нужен храм. Она везде, где есть вода.
-Со мной Великая Мать никогда не говорила, Лабхарти. Я испугалась за вас. Простите меня.
-Не за что мне тебя прощать. Идем к костру. Оттуда пахнет очень аппетитно.
-Я принесла вам новую рубашку, позвольте, помогу?
Рубашка оказалась велика, но чисто отстиранная и пахла травами. Карея помогла снять повязку и надеть рубашку. Она же подала плетенные из кожи сандалии.
-Это мои. Негоже вам, госпожа, ходить босой!
При появлении Мишель, мужчины у костра встали. Антонио и еще трое бородачей в кожаных жилетах.
-Доброго вечера, вам! Найдется у огня местечко для двух голодных девушек?
Место, конечно же, нашлось.
-Рука не беспокоит?
-Немного болит, но если не шевелить ее, то все прекрасно.
На вертелах жарились сочные куски мяса, роняя капли сока и жира в огонь.
Антонио преподнес кубок с красным вином. У бородачей тут же оказались наготове оловянные кружки. Все трое когда-то давно были егерями короля бубен. После революции сестер Лукреции они лишились своей работы. Антонио их представил, но имена этих угрюмых мужиков тут же вылетели из памяти Мишель. При появлении девушек оживленная беседа прекратилась. Егеря в присутствии Мишель чувствовали себя не в своей тарелке. Вертелись, отводил глаза.
Король бубен предложил выпить за успех и исполнение задуманных планов.
Потом на оловянной тарелке Мишель подали кусок зажаренного мяса. Вот только дальше возникла заминка. У каждого из мужчин имелся кинжал, а вот вилок в поход, явно никто не припас.
Антонио тут же предложил Мишель свой кинжал.
-А как же ты?
-Мой кусок еще горяч! — Антонио отставил тарелку на траву. — Свой кинжал ты выронила?
-Да, вот он, у ног госпожи! — вклинилась Карея и тут же подала Мишель ее кинжал, оставленный в шалаше.
Мишель покачала головой.
Резать мясо этим?! Найденное в канализации оружие ее начало пугать. Кинжал следовал за нею, волшебным образом появляясь под рукой, где бы она его не оставила.
-Это не твой?
-Мой, но очень странный...
