Гермиона позволила себе усмешку, заметив, что Срирдак сидит в кресле заметно большего размера и без подлокотников. Ещё бы! В обычное она не втиснулась. Да и в этом бока мадам Срирдак свешивались с сиденья как тесто с краев кастрюли.
Гадость....
В обществе постоянно курсируют слухи, что леди Срирдак прокляла соперница за сердце одного красивого колдуна, — Симус слегка наклонился к ней, одновременно посылая радостную улыбку в противоположную сторону. — Но она платит за них сама. Если окажешься рядом с ней, не дыши глубоко. Она всегда перебарщивает с духами.
Слева от Срирдак, через два свободных кресла, сидел волшебник средних лет с короткими темными волосами и аккуратной бородкой. Ковач. Только не самый старший, а кто-то из многочисленных сыновей. Гермионе он напомнил экзаменатора на С.О.В. по трансфигурации. Высокомерная чистокровная сволочь явно пытался снизить ее оценку, задавая каверзные дополнительные вопросы.
Дальше Лонерган....
Есть ли у присутствующих дополнения или возражения? — проскрипел со своего высокого кресла лорд Керкион. — Нет? Тогда прошу всех проголосовать.
Гермионе голосовать пока не полагалось, но она могла проследить всю процедуру. Предполагалось, что голосование в Совете Магов открытое, и каждый может узнать, каким образом проголосовал другой. Но в действительности это не совсем так. Помощник мистера Шелдона ходил по рядам с подносом, на котором стоял глиняный кувшин с широким горлом. Члены Совета Магов по очереди опускали в него камни — черный или белый, в зависимости от своего мнения. И почти невозможно из-за сомкнутых пальцев заметить цвет камня. Гермиона была уверена, что Симус бросил черный камень, но мнение Драко и Теодора о разрешении оборотням работать в Косом переулке она не разглядела. Хотя они и сидели всего в нескольких футах. Таким образом, об открытости говорить не приходилось.
Через четверть часа Глава Совета Магов торжественно объявил:
Подавляющее большинство голосов определило, что оборотни, подверженные воздействию луны имеют право на работу в местах скопления волшебников, определённых Решением Совета Магов номер семнадцать от седьмого января одна тысяча девятьсот девяносто девятого года, в течение всего календарного месяца, за исключением дней полнолуния, а также двух дней предшествующих и следующих за оным.
Но сойти с постамента лорд Уайлдсмит не успел. Мистер Шелдон сунул ему в руки пергамент, и что-то зашептал на ухо.
Хм... Кхм. Лорд Драко Люциус Малфой воспользовался своим правом! — провозгласил он. — И выносит, при поддержке лорда Нотта и младшего лорда Флеминга, на обсуждение закон под названием "Об образовании волшебников и приравненных к ним существ". Встаньте, лорд Малфой и объяснитесь!
Драко поспешно поднялся на ноги, разглаживая одежды.
Разве это предложения не было отклонено на заседании от третьего марта сего года? — сурово вопросил лорд Керкион.
Драко подтвердил, что именно это предложение и было отклонено подавляющим большинством голосов.
На каком же основании вы вынесли его вновь, не выждав срока в пять лет, положенного по закону?
Моё предложение касается благополучия волшебного сообщества и не терпит отлагательств. Тысяча магов согласны со мной, и я готов представить доказательства.
Присутствующие маги зашептались. Со своего места Гермиона видела, как журналисты приготовили пергаменты и изобразили телами "вопросительный знак", готовясь записать всё дословно.
То, что Малфой назвал "доказательствами" представляло собой стопку пергаментов, разложенных в десять очень толстых папок с приложенными к ним описями. На каждой папке светилась круглая печать. То есть подлинность всех обращений была проверена гоблинами банка "Гринготтс", существами, которые к человеческим разборкам относятся безразлично, если те не касаются золота и привилегий серокожего народа.
В этих пергаментах содержатся личные обращения тысячи британских магов, — Драко перевёл дыхание и похлопал по верху стопки, сгруженной на наколдованный столик рядом с кафедрой Главы Совета Магов. — Подлинность подписи подтверждена присутствующими здесь представителями банка "Гринготтс".
Молчание, повисшее в зале, можно было пощупать руками. А вот Дамблдор почему-то не выглядел таким уж шокированным. Скорее происходящее ему почему-то сильно нравилось. Или он просто делал вид?
Лорд Керкион сошел со своего места и взял верхнюю папку. Пролистнул, рассматривая пергаментные листы.
Данные обращения должны быть рассмотрены каждым магом Совета, — сухо сказал он, возвращая папку на место.
Разве печати и слова держателей казны волшебного сообщества не достаточно Совету магов? — воскликнул Драко.
Глава кинул косой взгляд на сидящих на самом нижнем ряду каменного амфитеатра гоблинов и спокойно поправился:
Никто не ставит под сомнение добропорядочность гоблинской расы, чьи достойные представители присутствуют среди нас. Но присутствующие здесь волшебники имеют право на ознакомление с данными обращениями. Господа и леди, прошу вас!
Это теперь надолго, — прошептал Симус. — Не суетись. Мы знакомиться не будем.
Хотя это было бы интересно, подумала Гермиона, глядя, как волшебники спускаются вниз, чтобы полистать папки. Конечно, не все проявили любопытство. Группа, определённая как "нейтральные", осталась на местах. Они о чем-то оживлённо шептались, склонившись друг к другу.
"Ознакомление" длилось не менее часа. Из всех любопытствующих только лорд Лонерган оказался достаточно упорен, чтобы пролистать каждую папку.
Имена запоминает, старый гном, — прошептал Симус. — И что? Кто в здравом уме признается, что он невнимательный идиот?
Гермиона хихикнула, прикрыв рот ладошкой.
Есть ли у собравшихся почтенных магов замечания к представленным... кхм... документам? — кашлянув, вопросил лорд Керкион.
Почтенные маги молчали.
Что же. Лорд Малфой воспользовался своим правом. Препятствий к рассмотрению его предложения не высказано. Таким образом, как Глава Совета Магов, согласно правилу десять регламента, назначаю первое заседание по рассмотрению проекта закона "Об образовании волшебников и приравненных к ним существ" на двадцатое августа сего года. Лорду Малфою, инициатору обсуждения, надлежит в срок до десятого августа сего года предоставить каждому члену Совета Магов копию проекта для ознакомления.
Уже, — едва слышно прошептал Драко.
На этом объявляю настоящее заседание завершившимся. Пусть ваш путь будет благополучен.
Последнее, пришедшее из тех времён, когда члены Совета Магов приезжали издалека, прозвучало, как "если вы свернете себе шею на ближайшей же лестнице, то я горевать не буду".
А вот теперь бегом! Гермиона, пошевеливайся! — шепотом скомандовал Драко. — Симус, Теодор — как договаривались!
Это напоминало какое-то охранное построение. На три шага впереди шел Симус, слева, поддерживая её под руку Теодор, и замыкал шествие Малфой.
Не оборачивайся, — жесткая ладонь Теодора сжала руку чуть выше локтя. — Сейчас мы пойдем к лифтам. Ускорь шаг.
Около посеребренных дверей лифта их ждал лорд Малфой, придерживающий одну из створок тростью.
Все хорошо, — сказал Драко и старший волшебник удовлетворенно кивнул.
Двери лифта захлопнулись, когда все прочие маги только показались в начале коридора. Гермиона подумала, что их поспешный уход сильно напоминал бегство.
Они могли начать оскорблять тебя, — ответил Симус на невысказанный вопрос. — Или давить. Прошлись бы по твоему происхождению или одежде. Ты похожа на школьницу.
Он ухмыльнулся.
Староста Грейнджер, — подразнил Теодор, и Гермиона почувствовала, как щеки начинают гореть. — В самом деле, эта жирная жаба, на которую мы вынуждены смотреть каждый раз, не упустила бы возможности высказаться, как при встрече со мной или с Симусом. Это было видно по её мор... лицу.
И она главная поставщица сплетен для "Ежедневного Пророка", — нахмурился лорд Люциус. — Держатель десяти процентов издания. Поэтому мы должны опередить её злой язык. Драко, останови лифт. На шестом уровне для меня и Гермионы открыт камин.
Это больше было похоже на бегство, — сказала Гермиона, когда она покинули подъёмник.
Это оно и было. Драко и его друзей можно понять, — отмахнулся маг. — Занимая своё кресло в Совете, каждый из них столкнулся с неприятием и шквалом оскорблений со стороны так называемых "светлых сил". Вполне ожидаемо, что они решили оградить от этого тебя. Это услуга ценному союзнику, Гермиона.
Усталый волшебник открыл им дверь маленького, пропахшего табачным дымом, кабинета и зажег пламя в камине. Сопровождающий Гермионы неразборчиво пробормотал адрес и втолкнул девушку в пламя. Упала она уже в другом месте.
Это была редакция какого-то волшебного издания. Большая комната с огромным камином, порхающие над головой "птички" из белой и розовой бумаги, стенды, обклеенные вырезками из маггловских и волшебных журналов, стопки подшивок во всех углах, три печатных машинки, с разной скоростью выдающие какой-то текст.... Всё стучало, вертелось, двигалось, искрило. И посреди этого бедлама стояла невысокая изящная женщина в обтягивающем платье из изумрудно-зелёного сатина. Короткие, высвеченные пергидролем, локоны, крупные стразы на оправе очков и ядовито-зелёное перо в руках — Рита Скитер.
Лорд Малфой, — ярко накрашенные губы раздвинулись в приветственной улыбке. — Добро пожаловать в мою скромную обитель.
Мисс Скитер, — вежливо кивнул Люциус и помог своей спутнице подняться на ноги. — Рад, что вы не отказали нам в гостеприимстве.
Как же я могу отказать, — мурлыкнула известная журналистка. — Такому магу как вы.
И тут она обратила внимание на Гермиону, которая нерешительно оглядывалась по сторонам, пытаясь определиться, где именно находится. После путешествия по нечищеной каминной трубе выглядела магглорожденная волшебница не самым лучшим образом.
Умело накрашенные губы растянулись в приветственной хищной улыбке:
Мисс Грейнджер.... какое счастье встретить вас снова!
* Примечание: Грейс Келли, голливудская актриса, ставшая 18 апреля 1956 года принцессой княжества Монако. Ссылка на фото: http://shutka-and-v.babyhost.ru/primi-ushedshey-epohi.htm#axzz1kUdc5kfd
Глава 24
Джинни ворвалась в его кабинет, как обычно, без стука. Вихрь огненных волос, зелёный шелк мантии, белоснежная кожа и блеск изумрудов на пальцах и шее — Джиневра Молли Поттер. Леди.
Комната сразу же заполнилась запахами хорошего крепкого кофе, миндального печенья и восковой полироли для мётел. Нет, супруга не специально пахла тем, что ему нравится больше всего. Джиневра просто пользовалась духами особого состава, эффект которых подобен обонянию Амортенции. Парфюм так и назывался — "Ловушка".
Ты уже видел?
Гарри отложил в сторону свиток с отчетом подчиненного и равнодушно посмотрел на взбешенную чем-то жену. Обычно она вела себя гораздо сдержаннее. Случилось что-то из ряда вон выходящее? Что на этот раз? Дети порушили стихийной магией её любимую беседку для чаепитий? Нерадивый домовик расколотил чашку и вновь нужно обновлять сервиз на двадцать персон, потому что "Репаро не выход"? Или конец света всё-таки наступил, и слухи о сапфировой диадеме младшей леди Малфой оказались правдой?
Видел что? — рассеянно уточнил он, думая о том, что дружба дружбой, но вечно скрывать огрехи бывших одноклассников он не намерен. Надоело.
Журнал! "Колдунью", которую только что доставили! — истерично выкрикнула леди Джиневра Поттер. — Ты видел, что на обложке?
Джинни, — как можно спокойнее отозвался мужчина, чувствуя как утихомирившаяся было боль вновь занимает своё место в висках. От его мигреней никакие зелья не помогали. — Я аврор, а не домохозяйка!
Вместо ответа жена швырнула на стол яркий глянцевый журнал. Чашка с недопитым кофе, естественно опрокинулась и, повинуясь закону всемирной подлости, на важный документ, заколдованный от исправлений. Но нарычать по этому поводу на супругу Гарри не успел. На какое-то время из его головы просто вылетели все мысли.
И было отчего — с обложки самого популярного женского журнала волшебной Великобритании рассеянно улыбалась красивая девушка с длинными каштановыми волосами.
Несмотря на внешний лоск и прошедшие годы, Гарри узнал её.
Гермиона, — пробормотал он и нашарил на стопке пергаментов очки.
Со временем и благодаря специальным зельям его зрение улучшилось, но для чтения мелкого шрифта, который обычно использовали в газетах и журналах, он еще использовал старые "велосипеды".
Никто из них не обознался — это действительно была Гермиона Джин Грейнджер, подруга и соратница, пропавшая много лет назад. Ей и только ей была посвящена четверть страниц популярного журнала — статьи и фотографии.
"Магглорожденная леди Совета Магов" — надрывалась подпись на обложке.
"Любовь и тайна героини войны, читайте на странице девять" — завлекала заглянуть в журнал надпись меньше и скромнее.
Джинни продолжала что-то говорить, но Гарри уже не слушал, углубившись в статью, написанную, конечно же, Ритой Скитер — самым известным журналистом волшебного мира. Слова жены не имели никакого значения сейчас.
Гермиона Джин Грейнджер.... уже давно не мисс, а миссис, хотя и сохранила свою девичью фамилию. Миссис Грейнджер — молодая мать и одна из самых богатейших ведьм волшебной Великобритании. Леди Совета Магов, радеющая за будущее магического сообщества. Вдова....
Гарри неверяще рассматривал цветные фотографии, на которых Гермиона смущенно улыбалась, прикрывая лицо кружевной фатой, весело хохотала в объятиях незнакомого светловолосого мужчины.... Красивая, ухоженная, в дорогих нарядах и изысканных драгоценностях. Карие глаза сверкают от счастья как звезды.
Довольно трудно было сопоставить эту Гермиону Грейнджер и ту девочку с неуправляемыми каштановыми кудрями, которая послала своим друзьям воздушный поцелуй, прежде чем выйти в маггловский мир через заколдованную кирпичную стену. Выйти и пропасть без вести на долгие семь лет.
Гарри мог в мельчайших подробностях вспомнить тот жаркий июньский день, когда вдруг оказалось, что Гермиона Грейнджер покинула своих лучших друзей. Он до сих пор хранил в сейфе, среди старых писем из Хогвартса, бумажный листок в светло-фиолетовую клетку, неаккуратно вырванный из маггловского блокнота. В пять наспех нацарапанных строчек Гермиона уместила сообщение о том, что уезжает из страны на неопределённый срок. Её родители во время войны прятались в Австралии. Опасности для магглорожденных и их семей больше не было, но мистер и миссис Грейнджер вернуться на родину не смогли — кто-то из них тяжело заболел. Гермиона, как любящая дочь, поехала к ним. Срок поездки она сама затруднялась определить.
"Скорее всего, до сентября".
Послание, определённо, принадлежало руке Гермионы Грейнджер. Гарри и Рон столько раз списывали у лучшей ученицы курса домашнюю работу, что узнали его с первого взгляда. Правда некоторые буквы были неровными, словно девушка торопилась. И отсутствовала её любимая печать для писем — круглая, с изображением выдры.
