— Бери.
Девушка взяла грубо вырезанную из дерева посудину.
Отшельник торжественно поднял свою.
— Я буду пить за тебя!
— Чем же я это заслужила? — вскинула брови Фрея.
— Тем, что построила плот! — охотно объяснил наставник. — И так ловко сумела пройти ещё одно испытание, которое я тебе устроил.
Он сунул в чашу сложенные щепотью пальцы, брызнул несколько капель в чуть тепливший очаг и неторопливо, смакуя каждый глоток, осушил чашу.
Девушка мрачно выпила свою порцию.
— Но тебя ждет ещё много трудностей, — предупредил Отшельник, причмокивая губами. — Рыба — всего лишь еда, но не добыча. Только когда сможешь выследить и убить настоящего зверя, охотники разрешат тебе пройти испытание.
— И позволят стать одной из них? — скептически хмыкнула Фрея, вспоминая разговор с Лесной Крапивой.
— Конечно! — горячо заверил заморец. — Но для этого они должны убедиться в твоей отваге и умении. Чтобы у них исчезли последние сомнения, тебе придется не один раз сходить с ними в поход.
Рассеянно слушая излучавшего энтузиазм старика, девушка подумала, что, пожалуй, даже смогла бы ему поверить. Вот только подслушанный разговор мешал. Тот самый, в котором Отшельник, по сути, продавал её Глухому Грому за три волчьих шкуры. Ну и слова Лесной Крапивы тоже не добавляли доверия к его речам. То есть, как ни грустно это признавать, старик ей просто врет. Хотя и очень правдоподобно.
С болью и сожалением понимая это, Фрея окончательно решила уйти от Детей Рыси. Маршрут бегства определился сам собой. На восток. Вдруг удастся добраться до того племени, о котором так упоительно сочинял Неугомонный Заяц? Ну, пусть это будет не морской народ. Но кто-то же должен там жить?
Правда, неизвестно, как встретят её тамошние обитатели. Но в любом случае она придет к ним уже не той беспомощной, жалкой, потерявшей память девчонкой. Жизнь у аратачей многому научила Фрею. Возможно, эти знания помогут ей избежать тех ошибок, которые она наделала здесь?
Разумеется, нельзя отправляться вот так с бухты-барахты. Столь длительное путешествие требует соответствующей подготовки. Да и время сейчас не самое подходящее для пеших прогулок.
— Ты что-то путаешь, — усмехнулась девушка, вытирая чашку. — "Рысята" в дальние походы с охотниками не ходят. Это мне Рог Барана сказал.
Но смутить старика оказалось не так-то легко.
— Не берут совсем мальчишек, а ты достаточно взрослая, чтобы пройти посвящение. Или собираешься ждать ещё год?
— Не хотелось бы, — тяжело вздохнула Фрея. — Но, видно, придется. Ты же понимаешь, что мне испытание пройти гораздо тяжелее, чем другим "рысятам".
Собеседник неопределенно хмыкнул, пытаясь поймать её взгляд.
Девушка, не мигая, смотрела в его поблекшие от времени глаза, от души надеясь, что лжет не хуже, чем он.
— Ведь я стану первой девушкой, которая захочет пройти посвящение.
— Я понимаю, — кивнул Отшельник. — Только охотники так долго ждать не будут.
Ей очень хотелось уточнить: "Все охотники или только Глухой Гром?"
Но вместо этого она удивленно вскинула брови.
— Мальчишки по пять лет в "рысятах" ходят, а я прошу только два. Неужели это так долго? Я ведь даже говорить на языке аратачей научилась совсем недавно.
Заморец хмуро молчал, разглядывая серебряный кувшин.
"Волчьи меха жалеет, — с мстительной злостью подумала Фрея. — Шкура!"
Однако понимая, что не следует давать поводов для подозрений, предложила:
— Для начала давай сходим в поход вместе? Куда-нибудь не очень далеко.
— Слишком опасно, — покачал головой собеседник.
— Пригласи ещё кого-нибудь, — не отставала девушка. — Глухого Грома, например? Или попроси у старейшин кого-то из "рысят"? Неужели они откажут тебе в такой просьбе?
— Хорошо, — с явной неохотой согласился Отшельник. — Я подумаю.
"Ну, думай, — хмыкнула про себя она. — А я пока займусь своими делами".
Вернувшись с озера на следующий день, Фрея горестно посетовала на то, что нечаянно утопила нож и ей очень нужен новый.
По началу старикан попытался всучить ученице каменный инструмент, потом сточенный до безобразия бронзовый кинжал. Пришлось ненавязчиво напомнить, кому когда-то принадлежало то кресло, из которого заморец уже наделал столько замечательных вещёй, да ещё и заготовки на будущее остались.
Поворчав для приличия, Отшельник разогнул ещё один кусок обода, сделав рукоятку из оленьей кожи. Пользуясь случаем, Фрея попросила помочь сделать два шила из колесной спицы. Старик тут же пристал, зачем они ей? Девушка заявила, что хочет сменять у аратачей на мокасины. По словам Рога Барана "рысята" во время изготовления оружия делали и мелкие инструменты для женщин. А те угощали их чем-нибудь вкусненьким или чинили одежду. Охотники смотрели на такое сотрудничество, что называется, сквозь пальцы. Главное условие сурового аратачского воспитания не нарушалось. Готовясь стать взрослыми, подростки сами обеспечивали себя едой и одеждой.
Но старик тут же возразил:
— Ты должна сделать их сама!
— А ты научишь? — с откровенной издевкой спросила девушка.
Собеседник, крякнув, посмотрел на её кроссовки.
— Твоя обувь вроде ещё крепкая.
— Да ты что?! — всплеснула руками Фрея. — Дырка на дырке, вода хлюпает!
— Хорошо, я поговорю со Снежным Ландышем. Она сошьет.
— А как же шилья? — нахмурилась девушка.
— Я ей свое отдам.
— Так не пойдет! — решительно заявила она. — Ты должен меня учить. Вот и покажи, как работать с металлом.
Против такой логики у старика возражений не нашлось. Вечером они долго нагревали спицы в костре, потом рубили, используя в качестве зубила какую-то запчасть от кресла с прямым углом. Затем девушка уже в одиночку сделала деревянные рукоятки и долго затачивала острие на камне. Отругав ученицу за неаккуратность, заморец в целом оказался доволен её работой.
Яко бы пропавший нож и одно шило Фрея унесла из дома, припрятав в тайнике. К сожалению, наведываться туда становилось все труднее. Раньше она заглядывала в пещёру во время обхода ловушек. Теперь же надобность в этом пропала, а озеро находилось в противоположной стороне. К тому же почти каждый день к ним в гости заглядывал Глухой Гром, способный легко отыскать потенциальную невесту по следам. Иногда один или с приятелями, он каждый раз занимался в основном тем, что трепал ей нервы!
А Отшельник, скорее всего нарочно, устраивал при них какие-нибудь тренировки. То заставлял из лука стрелять, то метать дротики, то начнет учить устанавливать наконечники. При этом аратачи дружно ржали, высмеивая каждое действие девушки.
Это буквально выводило её из себя, заставляло делать ошибки. Старик ругался, Фрея злилась, а охотники развлекались.
Однажды утром, когда с неба капала противная мелкая изморозь, а девушка угрюмо собиралась на озеро за рыбой, Отшельник вновь завел свою старую песню.
— Если бы ты стала женой Глухого Грома, то сидела бы сейчас в теплом вигваме у очага и варила мясо своему охотнику. Вместо этого тебе приходится шататься по такой мерзкой погоде.
Тут уж она, не выдержав, рявкнула так, что оратор даже вздрогнул.
— Ты сдурел?! Да как я могу выйти замуж за того, кто постоянно надо мной издевается?!
— Он просто шутил, — принялся заступаться за аратача заморец.
Фрею словно прорвало.
— Какие на... шутки?! Вместо того, чтобы защищать, Глухой Гром не только сам меня унижает, но и позволяет это делать другим! Как я смогу с ним жить после этого?! Ты подумал?
Лишь в последний момент девушка удержалась и не стала напоминать слегка обалдевшему старику об обещанных охотником шкурах.
Смахнув с глаз набежавшие слезы, она напялила на голову корявую шапчонку из беличьей шкурки и ушла, демонстративно хлопнув дверью.
Пока Фрея добиралась до озера, снеговой дождь или дождевой снег прекратился. Хотя небо по-прежнему оставалось затянуто плотной пеленой облаков, готовых при первой возможности пролиться новой порцией холодной воды.
А на берегу её поджидал ещё один, сильно озябший сюрприз.
— Ты что здесь делаешь? — хмуро поинтересовалась она у "рысенка".
Вытерев с кончика носа прозрачную каплю, Рог Барана смущенно пробурчал:
— Тебя жду.
— Зачем?
— Возьми меня покататься на плоту?
Фрея скептически посмотрела на его кое-как зашитые мокасины, потом на блестевшие от воды бревна.
— Может, в другой раз? Больно уж обувь у тебя скользкая. Упадешь ещё.
— Думаешь, я неуклюжий, как старый барсук?! — возмутился подросток.
— Я знаю, что ты не умеешь плавать, — усмехнулась девушка. Парнишку жаль. Получается, что он зря прождал её на холоде так долго. Вот только спасение утопающих на сегодня в планах Фреи не значилось.
— Я буду очень осторожен, — стал уговаривать Рог Барана. — Просто сяду, и буду сидеть.
Конечно, надо бы послать его... в вигвам "рысят". Но мальчишка оказался одним из немногих аратачей, кто относился к ней более-менее по-человечески.
— Подожди, — подумав, велела она ему.
Фрея достала кусок веревки из-за пазухи и, сделав петлю, обвязала вокруг одного из бревен.
— Держись и не дергайся.
Оттолкнув плот от берега, она спросила:
— Ты знаешь, сколько времени племя пробудет в священной долине?
Сидевший на корточках, и от этого очень похожий на встрепанного воробья, Рог Барана сделал серьезное лицо.
— Мы будем здесь до тех пор, пока под волокушами не перестанет проваливаться земля.
Данный ответ не очень устраивал девушку.
— Но ты же достаточно взрослый, чтобы помнить, сколько дней провели здесь Дети Рыси в прошлом году?
— Конечно! — парнишка даже обиделся. Открыл рот, чтобы ответить, и замер, беспомощно хлопая глазами.
— Ну, два десятка дней? — попыталась прийти к нему на помощь Фрея. — Или пять десятков?
— Нет, — переминаясь с ноги на ногу, пробормотал юный аратач и вдруг возопил. — Да кто их считает? Как только земля просохнет, так и уйдем. Какая разница, сколько дней?
— Действительно, — хмыкнула девушка. — Зачем считать?
Она вытащила из корзины деревянный сосуд с рыбьими потрохами. Отшельник советовал положить их в ловушку, чтобы добычу подманивать.
— А отсюда куда идете?
— К Россыпи озер, — солидным тоном сообщил парнишка. — Это на севере.
— Там птицу с лодок бьют? — уточнила Фрея, дуя на озябшие пальцы.
— Угу, — кивнул "рысенок". — Там хорошо, только мошки много. Как совсем невмоготу становится, уходим на Маракану. А по дороге туда здесь останавливаемся.
— В долине? — удивилась собеседница. Старик, вроде, говорил, что Дети Рыси здесь только зимуют.
— Нет, — покачал головой парнишка, сделав неопределенный жест рукой. — Рядом. Вот тогда и проходит праздник Посвящения.
Рог Барана посуровел, сразу став трогательно смешным.
— День выбирает Колдун. Но я не могу с тобой об этом говорить.
— Понятно, — кивнула девушка. — Особенности суровой охотничьей магии.
— Ты вот меня все расспрашиваешь, — явно уловив сарказм, проворчал молодой аратач. — А сама ничего не говоришь!
— Что тебя интересует? — улыбнулась Фрея. Парнишка ей все больше нравился. Но не как мужчина, разумеется, а именно как собеседник, с которым можно приятно поболтать.
— Правду говорят, что у тебя нет отца? — выпалил "рысенок".
Девушка рассмеялась.
— Есть. Как-то же я появилась на свет.
— А Отшельник говорил, что мать вырастила тебя одна.
— Вон ты о чем, — нахмурилась она.
Как объяснить человеку, воспитанному на совершенно других ценностях, что, судя по обрывочным воспоминаниям, папочка покинул семью как раз тогда, когда дочка только-только научилась говорить слово "мама". Отправился искать счастья в цивилизованный мир. Да так там и пропал.
— Ну, тут он не врал.
— Это неправильно! — строго, словно беспощадный судья, заявил "рысенок". — Почему же его брат не взял твою мать в свой вигвам.
— Наверное, у него не было брата, — грустно хмыкнула Фрея. — И вообще, Рог Барана, у нас совсем другие обычаи, чем у Детей Рыси.
— Расскажи! — тут же загорёлся парнишка.
— Как-нибудь в другой раз, — рассмеялась она. — Мы уже приплыли. Меня ждет Отшельник. Будем коптить рыбу. Пробовал такую?
— Вот ещё! — фыркнул "рысенок" и пообещал. — Но я как-нибудь опять приду.
Спрыгнув на берег, он вытер рукавом нос.
— С тобой интересно! — и поеживаясь, стремглав пустился к вигвамам.
На следующий день девушка прихватила с собой самую закопченную рыбину, но юного аратача на берегу не оказалось. Пришлось есть самой.
Неторопливо возвращавшуюся Фрею скоро обогнала группа женщин, решивших, пользуясь улучшением погоды, запастись хворостом.
— За рыбой ходила? — поинтересовалась Поющая Сова, скользнув по ней равнодушным взглядом.
— Да, — коротко кивнула девушка.
— Много набрала?
— Кое-что есть, — осторожно ответила Фрея, на всякий случай добавив. — Владыка вод не оставляет своей милостью.
Кто-то из женщин насмешливо фыркнул, но большинство продолжали болтать между собой, не обращая внимания на Бледную Лягушку.
"Кажется, я перестала быть главной темой местных сплетен", — удовлетворенно подумала та, отступая, чтобы пропустить аратачек вперёд.
Последняя из них остановилась, и девушка сразу узнала Лесную Крапиву. Бросив короткий взгляд на подруг, она что-то достала из-под меховой куртки и протянула Фрее.
— Вот возьми, а то над тобой все смеются. Говорят, ты носишь воронье гнездо на голове.
Открыв от удивления рот, та механически взяла деревянный гребень с редкими зубьями и выжженным узором в виде изломанных линий. Хихикнув, Лесная Крапива поспешила за удалявшимися соплеменницами.
— Вот батман, — пробормотала девушка, не зная, как относиться к такому подарку.
Отшельник как-то выдал ей нечто, напоминающее расческу из дерева и зубов какого-то зверя, но Фрея умудрилась её сломать.
Вздохнув, она убрала гребень за пазуху. Как ни относись к аратачам, насчет её внешнего вида те правы. Если одежку хоть и с трудом, но удавалось содержать в относительной чистоте, то прическа совершенно никуда не годилась. Волосы, которые девушка заделывала в хвостик с помощью кожаного ремешка, как-то очень быстро выбивались, падая на лицо жирными сосульками.
Проще всего заплести их в косы. К сожалению, подобная прическа имеет здесь не только эстетическое и практическое значение, но служит ещё аттестатом половой зрелости, а также свидетельством о браке. А уподобляться Сухому Ручью с его неопределенной ориентацией как-то не хотелось.
"Помыться бы надо", — подумала она, подходя к жилищу Отшельника. Раньше девушка регулярно принимала ванны. Но не ходить же в пещёру на виду у всего стойбища? Да и мало ли кто там моется?
Очевидно, то ли лично Владыка вод, то ли ещё какой-то дух рангом поменьше услышал-таки её сетования. Потому что, едва войдя, Фрея узнала, что заморец собирается навестить любимую дочь.
— Я попрошу её сшить тебе мокасины, — пообещал он на прощанье. — Если у них подходящая кожа найдется.
