— Что? — Син покачала головой. — Нет! — Она постучала пальцем по ленте с именем на своей униформе. — Я Нгуен... Нгуен Кхан Тхи! Син... она мертва! Она умерла в Нью-Дублине! Я... я не... — Она умоляюще посмотрела на Се и Гена. — Скажите ему!
— Вы командовали в Шотландии, — решительно заявил Мерфи. — Три четверти миллиона человек погибли от переохлаждения, голода и болезней. Три четверти миллиона мирных жителей, которые наблюдали, как их дети замерзают насмерть у них на глазах.
— Нет, никогда! — Син подняла руки. — Вы обратились не к тому человеку, адмирал! Я просто... просто военнопленная. Нгуен Кхан Тхи, личный номер... Личный номер... — Она уставилась на Се. — Скажите ему, что адмирал Син мертва, коммандер! — отчаянно взмолилась она.
Се ничего не ответил.
Испуганный взгляд Син метнулся к Гену, и ее душа сжалась, когда она увидела холодное, неприкрытое презрение в глазах капитана.
— А теперь, адмирал, — сказал Мерфи, снова привлекая ее внимание к себе, — пришло время.
Она услышала слабый звук позади себя, поняла, что это был звук оружия, вынимаемого из кобуры, и покачнулась, когда кровь, казалось, прилила к ее ногам.
— Повернись, — сказала космодесантница. Это был первый раз, когда она заговорила, и Син никогда прежде не слышала такой застывшей, дистиллированной ненависти в человеческом голосе.
Ее ноги повиновались этому голосу, а не ее собственной воле, и, повернувшись, она обнаружила, что смотрит прямо в дуло пистолета.
— Коммандер Се и капитан Ген не опознавали вас для нас, адмирал, — сказал Мерфи. — Они здесь исключительно в качестве свидетелей.
Широко раскрытые глаза Син метнулись в сторону, она посмотрела на своих подчиненных, затем оглядела помещение. Все присутствующие замерли на месте, глядя на нее, и Мерфи подошел к перилам мостика.
— Эта женщина — преступница, — сказал он им всем, повысив свой низкий голос так, что его услышали и все остальные пленные. — Чудовище. Она сражалась без чести. Она ничего не заслуживает и ничего не получит. Но к тем членам Лиги, которые сражаются как воины, а не как мясники — открыто, с честью, не пачкая форму, которую они носят, помня, кто они такие, — к этим людям будут относиться с уважением, и им будет позволено сдаться с почетом. Я адмирал Терренс Мерфи, военно-космический флот Земной Федерации. Когда-нибудь вы вернетесь домой. Когда вернетесь, вспомните мои слова.
Он долго и неподвижно смотрел в эти сосредоточенные, безмолвно наблюдающие глаза, затем отступил назад и повернулся к космодесантнице. — Эйра, — сказал он. Только это, ничего больше. Взгляд Син снова метнулся к женщине.
— Семьсот пятьдесят тысяч погибших, — сказала Эйра. — Но я беспокоилась только об одном.
— Пожалуйста, — прошептала Син. — Пожалуйста!
— Я видела, как свет погас в глазах моего брата, — сказала ей Эйра, когда дуло было в шести сантиметрах от лба Син. — Там, в бункере, перед тем, как погасли фонари. Я видела это. И сейчас я увижу это снова.
— Пожалуйста!
— Это за Сэма, — сказала Эйра очень-очень тихо.
В похожем на пещеру помещении пистолетный выстрел прозвучал оглушительно.
ГЛАВА СОРОК ПЕРВАЯ
— И на этом мы завершим заключительный отчет. — О'Хэнрати выключил голопроектор в зале совещаний Мерфи. Каллум был там со своим отцом, он сидел в инвалидном кресле, его глаз был закрыт повязкой.
— Ваш отчет о казни Син приведен в приложении. — О'Хэнрати налил стакан виски, подошел к столу Мерфи и предложил ему. Адмирал отказался, слегка покачав головой, и начальник штаба вместо этого пригубил виски сам.
— Мы могли бы опустить все это... — сказал он.
— Нет. — Мерфи снова покачал головой. — Юридически мы защищены моими полномочиями как местного командира. — Он поморщился. — Люди, которые и так уже склонны жаловаться на наши... проделки, вероятно, подольют масла в огонь. Но когда нарушаешь столько правил, сколько я... — Он пожал плечами. — Давайте просто скажем, что Син не станет той соломинкой, которая сломает спину этому верблюду.
— Син получила лучшую смерть, чем она заслуживала, — фыркнул О'Хэнрати. — Но когда мы приводили доводы в пользу материальной помощи ришей Лиге, нам следовало привезти живую второго адмирала Син в цепях, чтобы засвидетельствовать это. Даже самый мошеннический факс, отправленный Пятьюстам, не смог бы проигнорировать эту улику.
Лицо Мерфи потемнело.
— И что заставляет вас так думать? Очевидно, Син сказала бы все, что мы хотели от нее услышать, чтобы предотвратить свою казнь за военные преступления. Очевидно.
— Терри, она была бы лучшим свидетелем, которого мы могли бы предоставить. Свидетель, который говорит неправду, становится все менее и менее заслуживающим доверия по мере того, как расследование продолжается. Этого не происходит, когда люди говорят правду. На самом деле, как раз наоборот. — О'Хэнрати постучал по столу.
— Но люди лгут, — Мерфи опустил плечи, — и какие бы показания ни дала Син — при условии, что она сотрудничала бы, — они посеют семена сомнения. Те, кто прятал голову в песок, когда дело касалось ришей, не сдвинулись бы с места. Вещественные доказательства более убедительны, даже если они косвенные. Правосудие ради Эйры и убитых Син невинных людей было важнее. Вы внимательно слушали. Что думают наши космонавты о том, как мы поступили с Син?
— Никаких претензий, — сказал О'Хэнрати. — Все разговоры только о том, чтобы казнить Син прямо здесь и сейчас. Не то чтобы обычный космонавт знал о ришах.
— И оставить Син в живых, чтобы выслужиться перед родиной, — это именно то, что сделал бы центральник, — Каллум поднял палец. — Это то, что я услышал в медотсеке. Кроме того, куча парней спрашивали, есть ли у Эйры парень. Но затем главный сержант Логан дал понять, что... ни один из них не будет ее беспокоить. Давайте просто оставим все как есть.
— Немедленное отправление правосудия в отношении Син, возможно, было "неправильным" решением с точки зрения Макиавелли, — сказал Мерфи. — Но наш флот должен доверять мне. Избавление Син от выхода через шлюз или от пули не соответствовало бы их ожиданиям. Я не посеял сомнения, а урожай мы соберем позже. Кроме того, так я смогу спокойно спать по ночам. Присутствие этого монстра в камере заключения не принесло бы мне такого же комфорта.
— В Овальном зале вас должны встретить как героя, — сказал Каллум. — Вы не просто спасли Нью-Дублин, вы отбросили Лигу на десятилетия назад. И мы нашли доказательства того, что риши поддерживали нашего врага. Эти ублюдки-ящеры, должно быть, десятилетиями поддерживали войну и помогли убить Бог знает сколько людей, а мы и не подозревали.
— Без нашего ведома. — О'Хэнрати поднял свой бокал. — Мы подозревали многое. Просто мы никогда не могли доказать это раньше. Теперь можем.
— Можем ли? — спросил Мерфи. О'Хэнрати посмотрел на него. — Риши взорвали себя прежде, чем мы смогли вернуть кого-либо из них на Землю.
— Может быть, и так, — ответил начальник штаба, — но остается еще целая чертова верфь. Меня не волнует, насколько хорошо ящеры умеют скрывать свои следы. Должны же быть доказательства их технологии, спрятанной в чем-то столь большом. Все, что нам нужно сделать, это убедить власть имущих выйти и поискать их!
— Это все равно, что пройти пешком от Земли до Марса без скафандра... только сложнее, — сухо заметил Мерфи. — Если на то пошло, дело не только в том, чтобы убедить их взглянуть на это. Это также вопрос того, получили бы они такой шанс или нет, даже если бы захотели. Мы оставили Грейнджер присматривать за военнопленными, пока Лига не получит возможность их забрать, но она никак не сможет удержать верфи, если они явятся за ними с одной-двумя оперативными группами в кармане. Именно поэтому, если вы помните, я специально сказал ей, чтобы она даже не пыталась. Она держит палец на спусковом крючке, чтобы, если понадобится, взорвать верфи, и у нее есть система раннего предупреждения, чтобы избежать драки, покинуть систему и вернуться в Нью-Дублин.
— Ну, нет, — признал О'Хэнрати. — Но для Лиги это тоже не самое ближнее место, Терри. Высвободить сколько-нибудь значительные силы, чтобы отбить верфи, а затем доставить эти силы туда, — это, можно сказать, нетривиальная задача. И это даже не учитывая того, что вы только что нанесли удар их боевой мощи прямо по яйцам. Я бы сказал, что, по крайней мере, у Грейнджер даже есть шансы сохранить это для "показа и рассказа", если мы вообще сможем убедить Овальный кабинет прислать кого-нибудь посмотреть.
— А если она не сможет?
— В таком случае, у нас все еще есть видеозапись, сделанная хоплонами. И, если уж на то пошло, ДНК с кулаков Логана, которыми он превращал ту ящерицу в гамбургер!
— Но ничего от пленных Лиги. — Мерфи поднял указательный палец. — Они ни разу не видели ришей и даже не слышали об их участии. По их словам, проект "Астра" был просто долгосрочным, тщательно скрываемым проектом Лиги.
— Терренс... на чьей вы стороне?
— Представьте, что я Фокаидес, — Мерфи поднял обе руки, — и настроен скептически. Скептически, потому что я должен донести это до премьер-министра Шлейбаум, и она будет настроена еще более скептически, прежде чем представит это общественности.
— Разве она заботится о людях? — спросил Каллум. — Ей просто нужно поговорить с Пятьюстами, верно?
— Теперь до него начинает доходить, — вздохнул О'Хэнрати. — О, ей действительно нужно беспокоиться о последствиях выборов, если избиратели в целом узнают, что их бесстрашные лидеры систематически закрывали глаза на причастность Ришатана, по крайней мере, в течение тридцати или сорока лет. Это не поможет ее партии на следующих выборах.
— Но это наименьшая из ее проблем, потому что Пятьсот, помимо всего прочего, контролируют основные новостные ленты. Они формируют повествование так, как им хочется, и зарабатывают бешеные деньги на торговле предметами роскоши с ришами. Возможно, их не слишком волнует все, что касается военно-космического флота и армии, но они не захотят мириться с тем, что их втянут в народную войну против ришей. Вполне возможно, что именно это и произойдет, если широкая общественность тоже сможет убедиться в том, что задумали ящеры. Итак, поскольку они контролируют эти новостные ленты...
Он пожал плечами.
— В любом случае, сомневаюсь, что обычный человек захочет войны со Сферой, — сказал Мерфи, качая головой. — Только не после пятидесяти семи лет борьбы с Лигой. Человечество заработало дивиденды мира, не так ли?
— Если мы сможем привлечь Лигу к участию в турнире, — сказал О'Хэнрати. — Вероятно, после этого у нас будет неплохой шанс на победу. Их партия Вечно вперед возьмет на себя вину за потери в Нью-Дублине и Дию, а они — самая многочисленная партия в Согласии. На самом деле, это может привести к падению всего их правительства. Или, может быть, Тан сохранит достаточно влияния для переворота, чтобы положить этому конец. — Он нахмурился, обдумывая это, затем пожал плечами. — Но вернемся к тому, что вы Фокаидес. Даже без учета захваченных верфей, количество косвенных улик огромно, Терренс.
— Но это все еще косвенные улики, — сказал Мерфи. — Если Грейнджер не удержит верфи, единственными вещественными доказательствами, которые у нас останутся, будут одна деталь привода Фассета странной конструкции и ДНК на костяшках перчатки хоплона. Все остальное — цифровое. Это можно легко подделать. По крайней мере, я думаю, что Фокаидес объяснит это именно так.
— Но для всех в Федерации, кто подозревал, что в этом замешаны риши, это доказательство, — сказал Каллум. — И это убедит больше людей, особенно на Окраине, в том, что риши нечисты на руку.
— Что должно повергнуть в ужас Пятьсот и миры Ядра, — мрачно ответил О'Хэнрати.
— Наверное, вы правы, — сказал Мерфи, — но что должно их пугать — всех нас — так это то, что мы понятия не имеем, каков финал игры.
— У них есть финал? — спросил Каллум. — Помимо того, что они зарабатывают кучу денег, наблюдая, как глупые обезьяны — мальчики и девочки — убивают друг друга?
— У ришей всегда есть развязка, — сказал ему О'Хэнрати.
— Но на самом деле они никогда ни на кого не нападали за пределами своих границ, — отметил Каллум. О'Хэнрати приподнял бровь, и он пожал плечами. — У меня было время провести кое-какие исследования с тех пор, как я превратился в более молодую версию президента Толмаха, — сказал он. — И все источники, которые я нашел, в том числе и такие ненадежные, как вы с папой, согласны с этим. Так не кажется ли вам, что на самом деле все это лишь способ заставить нас и Лигу обескровливать друг друга, а не вынюхивать что-то на их границах?
— Разумное замечание, — сказал О'Хэнрати, но Мерфи покачал головой.
— Действительно? — он откинулся на спинку стула за своим столом. — А что насчет той матриархини с "Бишу"... Помните, что она сказала? "Люди Лиги подвели Сферу". Это звучит намного серьезнее, чем просто спекуляция на войне или удержание Федерации и Лиги занятыми друг другом и подальше от границ Сферы.
— Например, что? — голос О'Хэнрати звучал скептически.
— Гарри, вы относитесь к ришам с подозрением даже дольше, чем я. Вы действительно думаете, что они так долго вели такую серьезную игру только для того, чтобы заставить нас и Лигу гоняться за собственными хвостами?
— Итак, пока мы уничтожали друг друга, — сказал Каллум, — риши были...что? Готовились к тому моменту, когда мы станем достаточно слабы?
— Или пока не ослабнет Лига. Или и то, и другое, — сказал его отец, а затем фыркнул. — Послушай меня! Я снял свою шапочку из фольги с надписью "Риши помогают Лиге" и надел другую с надписью "Риши идут, чтобы убить нас всех". Давайте заставим центральные миры поверить, что Сфера поддерживала Лигу в течение многих лет, прежде чем мы перейдем к следующему... в некотором роде логичному выводу.
— По одной невозможной вещи за раз, — согласился О'Хэнрати. — Жители Окраины в это поверят. Военные...? Может быть. Рядовые военные, вероятно, так и поступят. Может быть, не армия, но огромный процент военнослужащих военно-космического флота и космодесанта — офицеры и рядовые — из нашей среды. Убедить кого-то вроде адмирала Радженды Такоре будет сложнее.
— И как нам вообще начать их убеждать? Мы говорим правду? — спросил Каллум.
— Мы говорим правду. — Мерфи подвинулся вместе со стулом вперед и оперся локтями о стол. — Что еще может кого-то убедить?
— А если они не захотят слушать? — О'Хэнрати покачал головой. — Давайте не будем забывать, что мы говорили Каллуму минуту назад. Заставить высшее руководство и их начальников, Пятьсот, признать правду, даже если мы сможем это доказать, будет нелегко. Они бы скорее выбросили все улики за борт. И, вероятно, сделали бы то же самое с курьером, если бы не это.
— Мне не нравится ваш намек.
— Терренс, мы довольно сильно раскачали лодку. Во-первых, мы выигрываем самое стратегически важное космическое сражение за последние десятилетия, а может, и дольше. Затем мы разрушаем систему Лиги и отбрасываем нашего врага на годы — десятилетия — назад в плане производства и численности персонала. Затем мы обнаруживаем много дыма — может быть, не от пожара, а от довольно горячих углей — свидетельствующих о причастности ришей. И то, как мы все это делали, включало игнорирование и нарушение директив командования направо и налево, что выставляет людей, которые их издавали, в крайне невыгодном свете. Статус-кво не сможет выдержать всего этого. Он должен измениться, когда наш отчет вернется на Землю. Но что-то подсказывает мне, что система все равно будет бороться за то, чтобы сохранить это на месте.
