Капитан много раз думал: как инженеры совмещают рельсы? Чтобы не выжигать мегаватты на поддержание Портала в открытом состоянии нужен очень быстрый поезд. А для большой скорости нужна гладкая трасса, совпадение как бы не до миллиметра. Наводят каждый раз новый путь? Прямо перед составом, разогнанным почти до двухсот километров за час?
Впрочем, Капитан понимал, что всех секретов Портала ему никто не откроет. Он и не рвался в секретоносители, не хотел сидеть в клетке — даже золотой. Наверное, нашли сравнительно дешевый способ стыковать пути, потому что обратный груз пускали точно так же; правда, что собиралось груза покамест немного. Вагона Праха хватало для опытов на год, и опыты недвусмысленно сообщали: на любой другой планете Прах значительно терял в эффективности.
Электрический Прах становился обычной батарейкой — да, хорошей, но ничего сверхъестественного.
Гравитационный Прах превращался в обыкновенный сверхтяжелый металл — но случайный. Ртуть, уран, золото; как-то раз перекинулся в непонятый элемент с номером по таблице Менделеева, страшно сказать, сто восемнадцать, атомным весом двести девяносто четыре… И сразу же распался на какие-то, еще не открытые элементы, с атомными весами двести девяносто, потом двести восемьдесят шесть, наконец, двести восемьдесят два… То ли чьи-то изотопы, то ли самостоятельные жители таблицы Менделеева, поди разбери.
Перестали, короче, гравипрах заказывать. Во избежание. Превратится еще в какой торий-радий, да как облучит пол-вагона со всеми дорожными сооружениями по пути.
Более сложные соединения Праха — сплавы, смеси, растворы, композиции нескольких видов Праха, и тому подобное — при прохождении Портала распадались на простые компоненты, для науки малоинтересные.
Так что заказывали Праха немного, а кроме Праха, вагонами тут ничего не закупали. Чтобы соответствующие люди не начали задавать вопросы: куда все оно в Городе Ноль девается?
Клетку подвезли к Порталу. На той стороне, на диком островке в Северном Океане Вестероса, рельсы не укладывали вовсе. Гримм-тварь планировали выпустить своим ходом, чтобы конструкция клетки не искажала результатов.
Рейвен с тележкой остановилась метрах в пятнадцати, положила “великий меч” на плечо; жар от нее поднялся сплошной волной.
Капитан подошел под фонарь, приставил карабин к стене. Покрутился, чтобы его нормально разглядели. Навстречу ему, тоже без оружия, вышел старший охраны, и Капитан сразу его узнал: вместе служили в спецназе Восьмой Танковой Армии, под Балатоном в пятьдесят втором.
Пароль совпал. Отзыв совпал. Сигнал — неуставная вторая сверху пуговица старшего наряда, и такая же пуговица на застежке рукава Капитана — снова полное совпадение.
— Свои, — сказал Капитан. — Можно начинать.
— Повторяю план действий, — старший наряда не выказывал страха. — Направляю бойца в портал. Он удостоверяется в том, что Портал рабочий и ведет в правильное место. Боец возвращается сразу в малый карантин. В Портал переходит Охотник. Если в этой части что-то не так, эксперимент не начинается по неготовности перехода.
— По переходу на ту сторону начинаю отсчет, — вступила Рейвен. — По отсчету “тридцать” ожидаю выхода урсы из Портала.
— Начинаю отсчет с момента перехода Охотника, — сказал Капитан. — Ставлю клетку вплотную к порталу. По отсчету “тридцать” открываю дверцу клетки. Если тварь боится идти в портал, на счет “сорок” дверца закрывается, клетка отодвигается на исходное, эксперимент считается завершенным. Если урса как-то выскочит сюда, убиваем ее здесь, к вам в Портал бросим красный дым.
— Если вижу красный дым, возвращаюсь немедленно. Если урса вышла, убиваю тварь. Если урса не вышла, или вышла, но легко устранена, возвращаюсь на счет “шестьдесят”. Если вернулась раньше, значит: не смогла убить, проблемы. Если не смогу даже вернуться, ломаю аварийный маячок, вызываю группу подстраховки.
— Если Охотник возвращается до счета “шестьдесят”, — вступил старший наряда, — посылаю общий сигнал тревоги, Портал закрывается, Охотник направляется в полный карантин. База на Радуге наносит удар по острову оговоренным способом.
— Если Охотник не вернулся до счета “шестьдесят”, — сказал Капитан, — либо сломан аварийный маячок, вхожу в Портал, где вызываю группу подстраховки.
— Если вы входите в Портал, — сказал старший наряда, — за вами Портал закрывается и блокируется. Ваше возвращение через этот Портал не предусматривается.
— Все точно, — Капитан подобрал свой карабин и повесил стволом вниз. Вернулся к тележке и поднял с нее собранную винтовку высотой в свой рост, с уже навинченными сошками, амортизаторами. — Коридоры за нами закрыты?
Старший наряда вернулся на пост, за бронестекло, в слабое синее освещение. Выслушал доклады, убедился, что камера перехода изолирована от Прииска — и ответил Капитану зеленым светофором над аркой, над прямоугольником зеленого же света, по которому пробегали мерцающие волны — словно встало вертикально лесное озерцо с ряской.
Капитан утвердил сошки винтовки на пустой платформе поодаль, чтобы свет единственного яркого фонаря падал между позицией и целью. Из броневого “стакана” охраны выскочил боец, легко прыгнул в Портал; секунд через двадцать вернулся, показал правой рукой жест одобрения, убрался в дверь малого карантина.
— Внимание, отсчет ноль.
Рейвен исчезла в Портале. Капитан положил на рельсы два башмака, придвинул клетку к Порталу вплотную, и второй парой башмаков подпер, чтобы тележка не откатывалась.
Двадцать два… Двадцать девять…
— Бойся!
Капитан дернул рычаг и отскочил, упал за свою винтовку.
Дверца клетки поднялась.
Урса встала на четыре лапы и почти уперлась хребтом в прутья; длинная искра от клетки ударила в фонарь — тот погас. Дежурное освещение в “стакане” погасло тоже, но Капитан видел: там все исправно, свет убрали намеренно, чтобы не отвлекать зверя. В темной камере перехода светился только зеленоватый прямоугольник Портала, да вот побежали изумрудного цвета отблески по фарфорово-белой морде твари.
Тридцать один…
Урса припала к полу клетки, потом неуловимым движением ударила Портал правой лапой, “крюком” на зависть всем боксерам. Лапа ушла на ту сторону, зверь покачнулся, потерял равновесие и в Портал вкатился кубарем.
— Не бойся!… — Капитан поднялся, приставил винтовку к ноге. Если правда придется идти в Портал… Правда, с чего бы? Одинокая урса доставит немало хлопот ему или вот этим парням, даже за бронестеклом. Но одинокая гримм-тварь среднего уровня не угроза для Рейвен.
Рейвен вышла на лужайку посреди редкой рощицы. Со всех сторон за деревьями виднелось море. По солнцу Рейвен предположила, что местное время — около полудня.
Двенадцать…
Ветер трепал тонкие деревца хаотично, неравномерно. Вероятно, собирался дождь. Островок не выглядел большим: море просматривалось в любую сторону. Казалось, до воды недалеко: пахло тиной и солью.
Восемнадцать…
Тут Рейвен поняла, что не так.
Аура пропала. Вес меча ощущался иначе. Тело повиновалось непривычно-вальяжно, медленно и плавно; умом Рейвен понимала: даже такое “медленно и плавно” для тренированного человека без Ауры — “быстро и резко”. Но она-то привыкла к другой себе.
Двадцать пять!
Перехватив меч под самый простой блок, Рейвен подумала: “Хорошо, что решили пробовать на одиночной твари”. На подготовке обсуждали разные ситуации. И то, что гримм-тварь начнет бурно размножаться. И то, что она разольется в черную жижу, а та растечется куда попало. И что гримм-тварь не сможет пройти Портал. И то, что Портал выбросит зверя гримм в нерасчетное место. И…
А вот что Портал ослабит Охотника, никто не подумал. Проверить не догадался.
Тридцать!
Из Портала выкатилась урса — Рейвен сразу поняла, что и тварь оглушена, потеряла часть свойств и силы. Урса натурально путалась в ногах, не шагала, а ползла рывками.
Тридцать шесть…
Пожалуй, с таким противником Рейвен справится и без Ауры. Страшнее вопрос: Аура пропала насовсем, или только здесь?
Сорок…
Может, не ждать проблем — сломать маячок? Или открыть Портал — ее, Рейвен, личное Проявление в том и заключается. Портал к дорогому человеку. К Таянгу, Саммер, Янг. Теперь вот к Стрелку…
Рейвен замерла, вслушиваясь в ощущения. А ведь к Стрелку теперь переход не откроется. Что-то поменялось, прежде всего в ней самой.
Саммер?
Они со Стрелком все-таки вытащили Саммер. Больше нету вины. Можно не просыпаться в отчаянии. Но почему Проявление не повинуется? Какая тут связь?
Сорок пять…
Урса подняла белую костяную морду; луч здешнего солнца превратил ее в натуральный фарфор. Полыхнули красные глаза твари; урса подскочила сразу на все четыре лапы — и тут у Рейвен включилась Аура. Мгновенно и полностью. Все вернулось, будто никуда и не пропадало; тело вспомнило привычный набор движений.
Урса прыгнула с места — и попала на восходящий; Рейвен била не думая, на одних рефлексах. Вместо четкого сдержанного montante получился размашистый цорнхау, только перевернутый: снизу вверх.
Голова и грудь урсы подлетели на добрый локоть и окутались черным дымом; задние лапы ее обогнали разваленную голову и шею; гримм-тварь запрокинулась на спину и растаяла буквально за три стука сердца.
Пятьдесят…
Рейвен огляделась, но никаких следов не обнаружила. Похоже, связь между Аурой и гримм-тварями можно считать подтвержденной.
Пятьдесят восемь.
Шестьдесят.
Обтерев лезвие, Рейвен убрала меч и шагнула в зеленое марево Портала.
Зеленое марево Портала освещало камеру перехода, пока на счете “Пятьдесят восемь” не включились дежурные синие лампы в “стакане” охраны.
Пятьдесят девять.
Внезапно и ярко загорелся тот самый фонарь — получается, искра его не испортила, просто перегрузила защиту.
Шестьдесят, ну!
Зеленое зеркало пошло волной. Рейвен появилась на левой стороне от клетки; выглядела она нормально, лицо тоже не выражало особой горести. Радости, впрочем, тоже.
Капитан и старший наряда оказались возле Охотницы одновременно. Рейвен успокаивающе подняла руки:
— Хорошие новости тоже имеются.
— Значит, основная новость плохая?
— Именно. — Рейвен посмотрела на старшего наряда, безошибочно угадала в нем наблюдателя от прежних начальников Капитана и не стала разводить лишней секретности.
— Основная новость: гримм-тварь там ведет себя так же, как здесь. При условии, что там есть Охотник.
— То есть?
— Гримм-тварь и Охотник образуют комплементарную пару. Или группу. Боюсь, придется уточнять. Пока не вышла урса, я не чувствовала Ауры. Я превратилась в обычного человека. Ну как обычного: навыки и сила никуда не делись. Но без Ауры… Ты понимаешь.
Капитан угрюмо кивнул.
— А когда вышла урса, она путалась в ногах. Думаю, в такой момент ее можно убить из обычного ружья. Поднялась, осмотрелась, походила секунд несколько… Тут мы оба стали… Правильными? Нормальными? В общем, у меня появилась Аура, а у нее все остальное. Дальше она прыгнула прямо ко мне и попала точно на удар. Я дождалась, чтобы тварь истаяла, убедилась, что ничего не осталось… Кажется, счет “пятьдесят пять”. Подождала назначенного срока и перешла.
Старший наряда выдохнул.
— Хорошо, что мы считаем примерно с одинаковой скоростью. Малый карантин?
— Да, — сказал Капитан, укладывая тяжелую винтовку на платформу вдоль опустевшей клетки. Рейвен опустила рычаг и закрыла подъемную решетчатую дверь. Капитан повесил на плечо карабин.
— Пошли отчеты писать.
Рейвен поправила волосы: видимо, безотчетно проверяла Ауру.
— Ага, пошли двинем науку.
Двинуть науку на фоне недавно прогремевшей Второй Сецессии, на фоне гражданской войны с “Черными Пантерами” оказалось трижды сложнее, чем в обычное время. Кеннеди опирался на поддержку сенатора Фулбрайта — old boy, родившийся в год русско-японской войны, оставался крепок на зависть, и уверенно поддерживал Дж.Ф.К., хотя в личных беседах не раз орал: “Мальчишка! J-Fuck!” — но в отношении конечной цели имел с Кеннеди полное согласие. Make America great again, цена не интересует.
О, Кеннеди весело провел три последние года! Конечно, теперь он вбил свое имя в историю Америки навсегда и наглухо — но заплатил за это не только деньгами, огромными “старыми деньгами” всего клана Кеннеди, а и собственным здоровьем.
Деньги, положим, отобьются: уже продаются застежки-“липучки”, уже рвут подиумы “космические” кроссовки, уже аппараты вакуумной сварки, микросхемы, компьютеры на их основе и промышленные роботы расползаются по Америке. Через несколько лет поток денег польется обратно; нужно всего-то не сдохнуть за эти годы, и выстроенная индустрия вернет все затраты сторицей.
А вот врачи все чаще поджимают губы, осуждающе качают головами. И это совсем плохо. Пусть много заплатил Кеннеди, а ведь сама экспедиция только первый шаг. Объединять вокруг нее Америку еще только предстоит. Здоровья тут надо как бы не больше, чем ракету в небо выпихнуть.
Но вот ракета, наконец-то, на стартовом столе. Корабль сделали русские, назвали по-своему: “Nadejda”. Штаты переделали в тяговые заряды тысячи боеголовок, дополнив конструкцию вольфрамовым диском, чтобы при взрыве испарявшийся пучок толкал плиту сильнее, чем простое облако пламени.
В Швейцарии при ООН возвели хранилище зарядов, закопали в Альпах лучше, чем Гитлер прятался. Посадили охранять его нейтральных шведов. Швеция, хоть по населению не превышала какой-нибудь штат, сама проектировала и строила танки — правда, применимые только в каменистом горном ландшафте Скандинавии, но технически вполне годные — а также отличные реактивные истребители. Поэтому обе сверхдержавы решили, что в шведской технике количество секретных закладок будет минимальным.
Осталось только уговорить шведов — а те совсем не горели желанием совать головы в жернова меж двух титанов. Ясно же, что если зовут посредником, то будешь плох обеим сторонам; а Советы, промежду прочим, у Швеции буквально рядом. Штаты, хоть и далеко через океан — ведущий торговый партнер. Оба могут создать маленькому нейтралу проблем.
Подумав, шведы предложили субподряд на охрану исландцам — и, внезапно, попали в яблочко.
Исландия за свою треску не боялась посылать на двадцать шесть букв алфавита абсолютно всех: Англию, Штаты (еще когда те не распались), Германию, Францию, черта, дьявола… Исландская экономическая зона — двести миль, и плевать на общую норму в двенадцать! Британия прислала эсминцы? Плевать: исландские кораблики, по меркам любой иной страны — катера — вытесняли английских рыбаков тараном, не гнушаясь перестрелок с нормальным военным флотом. Треска станет жирнее на английских трупах!
