Конечно, в какой-то степени основы консулата были заложены реформами Публия Валерия Публиколы и Марка Горация Пульвилла. Но его окончательное складывание произойдёт лишь между 444 и 367 гг. до н. э.
В период же описываемого "смутного времени" новорожденная государственность находилось в худшем из возможных состояний, ко-гда старого уже нет, нового еще нет, а то, что есть — крайне неустойчи-во. Неустойчивость и слабость усугублялось, скорее всего и тем, что каждый новый претендент на место рекса был всё более блёклой персо-ной, чем предшественники. В этом убеждает и Тит Ливий, изображаю-щий Тарквиния Надменного и Луция Юния Брута резкими, контрастны-ми штрихами, тогда как характеры следующих за ними персонажей набросаны "в серой гамме".
Античная цивилизация характеризуется тем, что приоритетность задач государства такова:
1) Защита класса эксплуататоров и подавление класса эксплуати-руемых;
2) Управление хозяйством и обществом;
3) Оборона своей территории и ограбление чужой.
Однако ко времени отмирания власти рексов становящийся госу-дарственный аппарат был направлен преимущественно против окружа-ющего мира. И он будет довольно долго "поворачиваться внутрь", ста-новясь инструментом классового господства. "Заметными структурны-ми изменениями функциональные изменения в сфере публичной власти увенчались при Сервии Туллии. Как известно, были преобразованы ко-миции, куда вошли все плебеи. Введение богатых плебейских родов и семей во всаднические центурии и передача важнейших законодатель-ных и электоральных прерогатив новым центуриатным комициям, обес-печивая власть наиболее богатым людям римской общины вообще, в конкретно-исторической ситуации, сложившейся в Риме в конце VI в. до н. э., усилили патрициат. После изгнания последнего рекса именно ин-тересы патрициата стали защищать избираемые центуриями консулы, а затем и другие патрицианские магистраты. Соответственно изменился сенат, комплектуемый теперь не рексом, а консулами из наиболее авто-ритетных, как правило, уже занимавших курульные магистратуры пат-рициев. Радикально изменилось и орудие властвования знати — войско, набираемое из состоятельных членов римской патрицианско-плебейской общины и являвшееся плотью от плоти класса имущих, де-юре перешедшее в распоряжение центуриатных комиций, а де-факто — сената, консулов, преторов, диктаторов." На процесс политизации, на приобретение публичной властью функций подчинения римской бедно-ты, плебеев, клиентов уйдёт не менее двух веков. Именно в этом "пово-роте" видится главная внутренняя причина "смутного времени".
Ларс Порсена. Любительская рекон-струкция
Но была и внешняя.
Римляне с условно-легендарной даты установления Республики (около 509 г. до н. э.) до приблизительной даты битвы при Регилле (око-ло 493 г. до н. э.). даже и помышлять не могли не то, что о доминирова-нии над Италией, но даже о захвате всего Лация! Напротив, свергнув власть рексов, Рим утратил более трети и без того скромной контроли-руемой территории. К примеру, всё правобережье Тибра с доходными местами добычи соли захватил этрусский город Вейи.
Немногочисленному народу квиритов пришлось заново отвоевы-вать то, чем Рим распоряжался во времена Тарквиниев. А это было крайне трудно. Ведь прежде этрусские лукумоны-рексы опирались на сильную внешнюю помощь из этрусских полисов, заинтересованных в "римком казачестве". А этрусские полисы, в свою очередь, пользова-лись поддержкой карфагенских союзников. Теперь же римляне лиши-лись поддержки этрусских покровителей. Более того, бывшие кураторы после обособления Рима стали его врагами. Несмотря на сокрушитель-ное поражение в Кампанье этруски были достаточно сильны для того, чтобы уничтожить римского сателлита, проявившего наглое и возмути-тельное с их точки зрения стремление к самостоятельности.
Об отчаянном положении Рима в первую пару десятилетий после изгонания рексов, то есть в Смутное время, мы можем судить по пыш-ности победоносных легенд. "Для легенды ...нет ничего невозможного. Она может дать обитателям несуществовавшего городка Альбы Лонги предков, прославленных самим Гомером. Ей ничего не стоит превра-тить позорное поражение в торжество римской стойкости и мужества. И чем плачевнее было военно-политическое положение Рима, тем громче в трудах поздних римских историков звучали дифирамбы в честь рим-ских воинов и полководцев, тем гуще мрак легенд, в котором теряются проблески истины. Римляне в этом отношении ничем не отличались от других народов, терпевших неудачи. Вспомним, что героизм израиль-тян, если судить о нем по Библии, ярче всего проявлялся в годы пора-жений в битвах с филистимлянами. В своих песнях сербы всегда побеж-дают турок, что не мешает им находиться под турецким игом. Да и наше "Слово о полку Игореве" обязано своим появлением не победе, а поражению" .
Подвиг Горация Коклеса
Ликвидация власти рексов привела к сжатию Рима сразу с трёз сторон:
-этрусской конфедерацией с центром в Вольсиниях, Карфагеном, Великойя Грецией. Выйдя из-под этрусского контроля, Рим рассёк су-хопутные коммуникации, связывающие конфедерацию полисов Этрурии с колониями в Кампании. Тут же кмпанские греки навалились на кам-панских этрусков всеми наличными силами. Хотя этруски хозяйничали на сере Тирренского моря, но даже для них перевозка кораблями в Кам-панью значительного воинского контингента оказалась невозможной. По этой причине этрускам настоятельно требовалось вернуть римский уча-сток дороги в Кампанью.
-греческими полисами Южной Италии и Сицилии. Греки совер-шенно верно оценили обстановку: у них появился реальный шанс сло-мить этрусских конкурентов и их союзников (прежде всего — город Си-барис, базу этрусских кораблей), однако времени на блицкриг было от-пущено крайне мало, промедление было недопустимо. Враждебные этрускам греческие полисы молниеносно ударили по Сибарису, захва-тили и стёрли с лица земли в 510 г. до н. э.
-Карфагеном, мечтавшим добить взаимно обескровивших друг друга греков и этрусков, после чего стать господами Тирренского моря.
Подвиг Горация Коклеса
Однако не то, чтобы единства, но даже какого-либо взаимопо-нимания между названными крупными хищниками не существовало, что давало римлянам возможность для лавирования между их пастями. Именно в рамках этой политики следует рассматривать был вызван до-говор между Карфагеном и Римом, заключённый в 509 или 508 г. до н.э. С карфагенской стороны договор, по-видимому, был скреплён подписью Гамилькара I (финик. Нmlqrt, ивр. אחי-מלקרת, т. е. "брат Мелькарта", бога города Тир), сына великого мореплавателя Ганнона, внука Магона — ос-нователя династии Магонидов.
Текст договора дошел до нас в изложении греческого историка Полибия: -"...На следующих условиях быть дружбе между римлянами и союзниками римлян и карфагенянами и союзниками карфагенян. Ни римлянам, ни карфагенянам не плавать за Прекрасный мыс, если они не будут принуждены бурей или врагами. Если же кто-нибудь силой бу-дет занесен, то да не будет ему позволено ни покупать что-либо, ни брать что-либо, кроме того, что необходимо для ремонта судна или для жертвоприношений, и в течение пяти дней пусть он удалится. Тем же, кто прибудет ради торговли, да не будет никакого расчета, кро-ме как в присутствии глашатая или писца. То же, что будет продано в их присутствии, да будет оплачено под государственной гарантией продавцу — то, что будет продано либо в Ливии, либо в Сардинии. Если же кто-нибудь из римлян прибудет в Сицилию, которой управляют карфагяняне, то да будет одинаковым <с карфагенянами> все, что ка-сается римлян. Карфагеняне же пусть не притесняют народ ардеатов, антиатов, ларентинов, киркеитов, тарракинитов и никакой другой народ из латинян, которые подвластны <римлянам>. Если же какие-нибудь <народы> не являются подвластными, то пусть они (карфаге-няне. — И. Ш.) не приближаются к городам, если же захватят, то пусть передадут римлянам в целости. Пусть они не основывают кре-пости в Лациуме. Если же как враги они войдут в страну, то пусть не переночуют в стране" .
Подвиг Горация Коклеса
Как видно, о союзе и дружбе нет ни слова. Скорее, документ можно назвать соглашением о невмешательстве и взаимном нейтрали-тете.
Первая половина текста, защищавшая торговые нтересы карфа-генян, для римлян не имела ровно никого значения. Не имевшие ни од-ного торгового корабля, не говоря о боевых, римляне просто физически не могли нарушить условий договора. Тогда отчего же эти статьи так заботили карфагенян? Потому, что они по инерции продолжали видеть в Риме этрусский форпост в Лации, а возможности этрусского флота им были прекрасно известны.
Зато вторая часть договора была жизненно важна для города Ро-мула. Этруски, раздосадованные кампанской неудачей, потерей Рима и ростом греческого влияния могли призвать в Лаций своих союзников и давних недругов греков — карфагенян. Именно поэтому так обстоятель-но оговорены обязательства Карфагена никаким образом не появляться и не закрепляться в Лации, который римляне уже считали своим.
Беспокойство римлян вполне объяснимо, выйдя из подчинения этрускам они потеряли больше трети территории, оставшейся под вла-тью этрусков, а с удержанных под контролем земель приходилось пла-тить дань. Зависимые от Рима латинские общины отпали.
Подвиг Гая Муция Сцеволы. Матиас Стомер, 1640
Тит Ливий: — "9. (1) Затем консулами стали Публий Валерий по-вторно и Тит Лукреций [508 г.]. Тарквинии тем временем бежали к Ларту Порсене, царю Клузия. Здесь они, мешая советы с мольбами, то просили не покидать в нищете и изгнании их, природных этрусков по крови и имени, (2) то даже заклинали не позволять, чтобы гонения на царей безнаказанно вводились в обычай...
(4) Порсена, полагая для этрусков важным, чтобы в Риме был царь, и притом этрусского рода, двинулся на Рим с вооруженным вой-ском. (5) Никогда прежде не бывало в сенате такого ужаса — настоль-ко могущественным был тогда Клузий, настолько грозным имя Порсе-ны. Боялись не только врагов, но и собственных граждан, как бы рим-ская чернь от страха не впустила в город царей, не приняла бы мир даже на условиях рабства. (6)
Поэтому сенат многое сделал тогда, чтобы угодить простому народу. Прежде всего позаботились о продовольствии: одни были по-сланы за хлебом к вольскам, другие — в Кумы. Затем приняли постанов-ление о продаже соли, которая шла по непосильной цене, государство взяло на себя это дело, отобравши его у частных лиц. Плебеев освобо-дили от пошлин и налогов: пусть платят те, у кого хватает дохода, с неимущих довольно того, что они растят своих детей. (7) Эта уступ-чивость сенаторов перед лицом надвигающихся невзгод, осады и голо-да настолько сплотила граждан, что имя царей одинаково было нена-вистно высшим и низшим (8) и никто никогда потом никакими хитро-стями не мог склонить к себе народ так, как в ту пору сенат своей распорядительностью.
10. (1) Когда подошли враги, все перебрались с полей в город, а вокруг него выставили стражу. (2) Защищенный с одной стороны ва-лом, с другой -Тибром, город казался в безопасности. Только Свайный мост чуть было не стал дорогою для врага, если бы не один человек — Гораций Коклес... (3) Стоя в карауле у моста, он увидел, как внезапным натиском был взят Яникульский холм, как оттуда враги бегом понес-лись вперед, а свои толпой побежали в страхе, бросив оружие и строй... (6) Двоих еще удержало с ним рядом чувство стыда: Спурия Ларция и Тита Герминия, известных знатностью и подвигами. (7) С ними отразил он первую бурю натиска и самый мятежный порыв схватки; а когда от моста оставалась уже малая часть, он и их ото-слал на зов разрушавших в безопасное место. ...треск рушащегося мо-ста и крик римлян, возбужденных успехом своих усилий, отпугнули нападение. (11) ... Коклес ...как был, в доспехах, бросился в Тибр. Невредимый, под градом стрел, переплыл он к своим.... (12) Столь ве-ликая доблесть была вознаграждена государством: ему поставили статую на Комиции, а земли дали столько, сколько можно опахать плугом за день...
Подвиг Гая Муция Сцеволы.
11. (1) Порсена ...принял решение перейти от приступа к оса-де...) чтобы не было в Рим подвоза продовольствия, и для грабежа, чтобы воины могли переправляться при случае где угодно. (3) Скоро римские окрестности стали так небезопасны, что... даже скот из окрестностей сгоняли в город, не решаясь пасти его за воротами. ...продовольствие скудело и дорожало, (2) и Порсена уже надеялся взять город не сходя с места, когда объявился знатный юноша Гай Муций, которому показалось обидным, что римский народ, ни в какой войне ни от каких врагов не знавший осады, даже в те времена, когда рабски служил царям, (3) ныне, уже свободный, осажден этрусками, столько раз уже им битыми" .
Перед нами один из самых напыщенных пассажей великого рим-ского писателя. Здесь его вполне объяснимый и достойный всяческих похвал патриотизм превысил, однако, допустимые для всякого, называ-ющего себя историком, нормы. Что и послужило неиссякаемым источ-ником для пародий: -"...Муций решил убить Порсену и пробрался в его лагерь, но по рассеянности убил кого-то другого. Проголодавшись во время этого мероприятия, Муций начал готовить себе ужин, но вместо куска говядины по рассеянности сунул в огонь собственную руку.
Предполагаемая гробница Ларса Порсены
Царь Порсена потянул носом: "Жареным пахнет!" Пошел на за-пах и открыл Муция.
— Что ты делаешь, несчастный?! — воскликнул потрясенный царь.
— Я готовлю себе ужин, — отвечал лаконически рассеянный моло-дой человек.
— Неужели ты будешь есть это? — продолжал ужасаться Порсена.
— Разумеется, — с достоинством отвечал Муций, все еще не заме-чая своей ошибки. — Это любимый завтрак римских туристов.
Порсена пришел в замешательство и отступил с большими поте-рями" .
Легенда о римском "Левше" ровно в той же степени неправдопо-добна, в какой она патриотична. Она была сочинена в гораздо более поздние времена, когда плебейский род Муциев добился включения в ряды знати. Скаазание должно было придать блеска новоявленным ари-стократам.
В версии Тита Ливия есть примечательная деталь: Ларс Порсена желает, чтобы в Риме был правитель "этрусского рода", но нигде далее не гoворится, что поход Порсены предпринят с целью непременной ре-ставрации Луция Тарквиния Надменного: -"13. (1) Когда был отпущен Муций, которого потом за потерю правой руки нарекли Сцеволой, Порсена послал в Рим послов... (3) Предложение возвратить Тарквини-ям царскую власть было тщетным, и он сделал его лишь потому, что не мог отказать Тарквиниям, а не потому, что не предвидел отказа римлян. (4) Зато он добился возвращения вейянам захваченных земель и потребовал дать заложников, если римляне хотят, чтобы уведены бы-ли войска с Яникула. На таких условиях был заключен мир, и Порсена увел войско с Яникула и покинул римскую землю. (5) Гаю Муцию в награду за доблесть выдали сенаторы поле за Тибром, которое потом стали называть Муциевыми лугами.."
Дублирующим подвиг "Левши" эпизодом следует считать рас-сказ Тита Ливия о том, как юная дева Клелия бежала из трусского плена, уведя с собой других заложников. Далee последовал обмен рыцарскими любезностями между римлянами и этрусками, причём обе стороны ма-ниакально стремились перещеголять друг друга в благородстве. При всём колоссальном уважении к античному автору полагаю, что назида-ния и поучения — не лучшие страницы его сочинения, хотя сам Тит Ли-вий придерживался диаметрально противоположного мнения.
