Ночь опустилась на Сейритей вновь. Я, проспав четыре часика, начал подготовку. Ичиго еще спал, Йоруичи готовила снаряжение для рыжего. Будет одет по последнему слову клана Шихоуин. Накидка, скрывающая реяцу, маскировка, чтобы не обнаружили раньше времени. Полетный артефакт, чтобы добраться до места. Все, как надо.
Гандзю притворялся, будто спит. Он то и дело ворочался. Думаю, от волнения. Все мы понимаем, что в предстоящей операции не примет участия только он. Младший Шиба. Будет сидеть в пещере и кусать ногти, волнуясь за остальных. Вздохнув, я накинул плащ, но был остановлен экс-принцессой.
— Вот, держи. Она теплее и мягче поделки Киске.
— Спасибо, — я улыбнулся. Скинул плащ, примерил обновку.
— Даже выглядишь в ней более, — девушка призадумалась, — брутально, если можно так выразиться. В общем, тебе идет, — улыбнулась Йоруичи, — только не наматывай тряпки на голову, это не смотрится, — сказала она, поправив на мне накидку. Я пожал плечами, мол, как получится.
— Еще раз спасибо. Удачи вам.
— И тебе, — услышал я за миг до прыжка. Шунпо.
Девять часов утра. Сейритей уже проснулся и вовсю шли приготовления к публичной казни. Давным-давно уже не распечатывался могучий Соукиоку. Оружие, в котором, по слухам, скрыта мощь миллиона зампакто. С самого утра на холме трудились члены Кидо-отряда. Освободить это великое оружие было нелегкой задачей, ведь запечатывали его на совесть. Подгонял рядовых их капитан. Она торчала здесь уже два часа и это ей изрядно поднадоело.
С гордо поднятой головой, девушка стояла под эшафотом и наблюдала за подчиненными. Сегодня был особенный день, поэтому под капитанским Хаори было яркое кимоно, подвязанное не менее ярким широким поясом. Лицо больше похоже на мраморную маску, а алые тонкие губы видны за километр.
Бойцы из Кидо-отряда считали это полнейшей безвкусицей, но, естественно, вслух никто такого не говорил. Жизнь дорога. Несмотря на то, что их капитан имела весьма недурную внешность, стервой она была еще той. И часто любила поганить морду такой вот штукатуркой. Она считала, так красивее и никто не спешил её в этом переубеждать. До казни осталось три часа.
— Доброе утро, капитан Мацумото! — гаркнул боец, мимо которого пронеслась фигура в белом Хаори. Она порядком задержалась у койки Тоширо. Её верный лейтенант был засажен в камеру за нападение на вышестоящего офицера. Теперь его ждало в лучшем случае длительное заключение. В худшем — смертная казнь, или ссылка. И все из-за Хинамори. "Если бы эта дура хоть чуть-чуть думала мозгом, а не дыркой между ног, ничего бы не случилось!" — думала Мацумото, выбегая из бараков отряда, — "И ежу понятно, ничего между капитаном и лейтенантом быть не может. Тем более, мертвым. Широ тоже тот еще дурак. Подумать только, решил подраться с Гином! С Гином! Ох, если Изаму окажется прав, и его оправдают... в третьи офицеры опущу!". До казни Кучики Рукии осталось два часа.
— Быстрее, капитан Киораку! Мы опаздываем!
— Еще куча времени, Нанао-чан. Расслабься, — мужчина медленно поднялся на ноги, отряхнул кимоно, поправил шляпу и не спеша пошел в сторону Холма. До казни Рукии осталось все еще два часа.
— Быстрее, Кенчик, быстрее! Туда!
— Нет, Ячиру, нам в другую сто-а-а-а!
— Туда, туда!
— Да заткнитесь уже, наконец!
— Капитан, впереди кто-то есть! — крикнул Юмичика, указывая пальцем на фигуру посреди дороги.
— Сам вижу. Эй! Это ты?! — Зараки гаркнул так, что у Орихиме заложило уши.
— Да. Времени мало, поспешим, — мужчина, облаченный в накидку с гербом клана Шихоуин, побежал впереди.
— Какие же вы все-таки медленные...
— Надеюсь, мы не опоздаем. Ты обещал мне хорошую драку! Если её не будет, я тебя прикончу! — с улыбкой до ушей сообщил Кенпачи.
— Вряд ли у тебя получится, — безразлично отозвался собеседник. До казни Рукии остался час.
Кенпачи, в сопровождении своего лейтенанта, Юмичики и Орихиме двигался не скрываясь, по широкой улице, привлекая всеобщее внимание. Я шел в тени домов, позади. Рыжая девочка, с которой уже сняли сдерживающие реяцу наручники, была позарез нужна, если вдруг будут смертельно раненые. А в том, что такие будут, я не сомневался. Требовалось как можно скорее доставить её к центру событий. Однако, еще пять минут назад я почувствовал наши проблемы. Два сильных источника реяцу в сопровождении двух послабее. Два капитана с их лейтенантами. Они очень быстро приближаются к нам, даже не думая сворачивать. Вполне ожидаемо. Кенпачи особо не спрячешь.
И вот, когда мы вышли на широкую площадь, путь нам перегородили четверо. Две фигуры в белых хаори заставили колени Юмичики задрожать. Бедный гомик, наверное, уже попрощался с жизнью. Не узнать наших врагов было трудно. Не слишком высокий чернокожий капитан с оранжевым шарфом, дредами и очками рядом с поджарым парнем с лейтенантским шевроном на руке. Судя по рукавам косоде, девятый отряд. Канаме Тоусен и его лейтенант. Рядом с ними высоченная фигура в белом хаори, возвышающаяся на добрых три метра над землей. На голове глухой керамический шлем. Новый капитан седьмого отряда — Комамура Саджин с лейтенантом — крепким мужчиной в темных очках.
— О чем ты думаешь, Зараки, разгуливая в такой важный день в компании Риока? — спросил Тоусен, — неужели ты тоже решил разрушить наш мир? Дезертировал? Предал Сейритей?
— А какая разница? Ничего не ясно! Совет мертв! Время сбросить накипевшее напряжение и повеселиться! — с безумной улыбкой на лице вскричал Зараки. Тоусен скривился, Комамура подобрался. Лейтенант девятого отряда не отрывал от меня взгляда.
— Ты, закутанный в тряпки! Покажись!
Вместо ответа я повернулся к Кенпачи.
— Зараки. Прикончи врага и не задерживайся. Нам нужно добраться до Холма как можно скорее. Желательно к началу казни.
Слов хватило. Пришло время действовать. Шунпо к лейтенанту седьмого отряда. Левой ударил в живот, враг согнулся. Правой добивающий — прямо в зубы. Один готов. Он даже не успел понять, что случилось. Услышал свист воздуха, шаг назад, вытянулся в струнку. Тяжелый клинок пролетел прямо перед носом. Капитан Комамура опомнился вовремя.
Я отпрыгнул назад, противник пошел за мной, оставив Кенпачи на Тоусена. Какой же он все-таки большой.
— Зачем ты скрываешь лицо, капитан Комамура? — спросил я, уклонившись от удара меча. Это было не сложно. Враг был силен и могуч, но не слишком быстр. Его хватило, чтобы парировать мои удары на такой скорости, вот только я могу драться быстрее. Но сначала, нужно кое-что узнать.
— Не твое дело! — прогремели в ответ.
— Ты стыдишься своего облика? Стесняешься собственной силы? — удар слева, удар справа. Отклонил ладонью тяжелую руку, ударил в корпус. Комамура успел уйти в сторону и ответить мощным ударом кулака. Уклонился.
— Знаешь ли ты подопленку этих событий? Знаешь, что казнь должна быть прервана? — враг сбавил темп, разорвал дистанцию.
— Если Генрюсай-доно считает, что Кучики Рукия должна умереть, то пусть так оно и будет. Я размышлял над этим, и не увидел причин для её жизни. Я поддержу любое решение Генрюсая-доно, ибо в большом долгу перед ним. Больше я тебе ничего не скажу, незнакомец. Грохочи, Тенкен!
Две громадные руки появились за Комамурой. Одна из них держала тяжелую саблю. Мда. Он решил играть серьезней. Рядом надулся черный шар. Тоусен использовал Банкай.
— Жаль, — удары саблей сыпались со всех сторон, но она была слишком большой, чтобы попасть по мне.
— Ты скрываешь свое лицо, стыдишься собственной силы. Ты большой, могучий ... но такой медленный, капитан Комамура. Это так нетипично для вас, — моя фраза заставила его вздрогнуть. Он подумал, будто я знаю его секрет. Но был неправ. Шунпо. Очухался он быстро. Но пока я дрался с ним в упор, вся мощь шикая сводилась на нет.
Комамура Саджин, капитан седьмого отряда.
Большой лис был растерян и немного напуган. Враг играючи уходил от всех ударов Тенкена. Еще и говорить при этом успевал. Еще и намекнул, что знает его, Комамуры, тайну! Хотя он еще никому не показывал своего лица, кроме Генрюсая-доно!
Риока появился у него перед носом. Кулак Комамуры он принял на блок. Капитан толкнул врага вперед, тот слегка пошатнулся. Пришла очередь второй руки. Тяжелая катана пронеслась в опасной близости, но врага не задела. Еще один взмах меча, враг вновь отступает, и вновь назад. Вот он, шанс! Клинок Комамуры метнулся вперед, в стремительном выпаде, но пронзил лишь воздух. Краем глаза трехметровый лис заметил фигуру врага справа. Он уже замахнулся.
"Черт!" — пронеслось в голове здоровяка. Вся доступная реяцу перешла в мышцы, чтобы уплотнить их.
— Иккоцу! — услышал Комамура и живот его пронзила адская боль.
Мощнейший импульс прошел от живота до кончиков пальцев, отдаваясь болью в каждой клеточке его духовного тела. На мгновение он словно выбился из жизни, не понимая ни где он, ни что с ним происходит. Сразу после перед глазами быстро пронесся дикий калейдоскоп образов. Стены, небо, земля, крыши, пыль, какие-то разбитые балки. Его крутило в воздухе, он прошибал стену за стеной, но никак не мог остановится. В конце концов, когда лис наконец-то вывалился прямо на траву в каком-то саду, он громко закашлялся. Комамура все еще был в сознании. Перед глазами его все двоилось, в голове стоял ужасный шум. Все тело ныло и страшно болело. Изо рта стекала струйка крови. Руку придавил кусок каменной стены, которую он только что проломил. Мужчина закашлялся кровью. Внутренние органы были повреждены, многие кости, в том числе и ребра были сломаны. Несколько долгих секунд капитан сражался с сознанием, но проиграл. Мир для него погас в этот миг, он так и остался лежать там, на траве среди камней и пыли от дырявого забора.
**
Кулак дымился, я тяжело дышал. Все-таки Иккоцу очень сложная техника и требует большого напряжения. Капитан Комамура отправился в долгий полет сквозь стены и дома города Синигами. Это его, конечно, не убьет, но из строя выведет надолго.
Недалеко отсюда, на крышах соседней улицы сражался Юмичика против офицера Тоусена. Проигрывал. Оно и понятно, лейтенант даже не высвободил зампакто и не напрягаясь уходил от чужих атак. Кусаджиши Ячиру сидела у воздушного шара Тоусена и помогать подчиненному не спешила. Шунпо.
К чести парня, он все-таки успел заметить меня. Но слишком поздно. Вырубив его с двух ударов я подошел к Юмичике и сказал.
— Когда Кенпачи закончит, передай ему, пусть поторопится. Время не ждет!
— Хай! — я исчез в шунпо.
Солнце почти добралось до зенита. Еще совсем чуть-чуть и наступит полдень. До казни Рукии осталось примерно полчаса. Добравшись до холма Соукиоку, я спрятался недалеко от местного "эшафота" и, максимально скрыв реяцу, принялся ждать. Ждать оставалось недолго. Здесь уже собрались все, кто мог. Присутствовал Главнокомандующий, Киораку, Сой Фонг, капитан второго отряда, Унохана Ретсу, капитан четвертого. Все в сопровождении Лейтенантов. И, конечно, крашеный попугай, Араи Юкико, капитан Кидо-отряда. Одна.
Все они стояли вроде бы и вместе, но как-то отдельно друг от друга. Каждый в своих мыслях по поводу предстоящего события. А рядом распаковывалось орудие казни, фоня на всю округу своей силой, под конвоем из четырех здоровых бугаев стояла Рукия. Девочка смотрела в пол. Глаза на мокром месте. Вот и выветрились гордость и бесстрашие без следа. Когда пришло время...
Тем временем, на подступах к месту казни.
Капитан шестого отряда Кучики Бьякуя быстрым шагом направлялся к холму. Он был раздражен и пребывал в самом скверном расположении духа. Сегодня словно сами боги хотели, чтобы всё портило ему настроение, которое, в преддверии казни сестры и так было ниже плинтуса. Никому об этом, он, правда, не сообщал. Утром он пролил горячий чай прямо на штаны. Его постоянно отвлекали по каким-то идиотским вопросам, еще и этот лейтенант задолбал настолько, что Бьякуя велел его запереть в камере и не выпускать месяц, потому что слушать, как однорукий Ренджи который день подряд размазывает сопли по поводу предстоящей казни его порядком подза*бало. Слава богу, в запасе еще было время и мужчина успевал к началу. Но все же следовало поторопиться. Ждать никто не будет, ведь никто не знает, что происходит в старом добром Сейритее. Слишком много подозрительных событий произошло в последнюю неделю и все они так или иначе были связаны с предстоящей смертью его сестры. Что-то назревало, что-то витало в воздухе, и Бьякуя чувствовал — сегодня все решится.
Он шел быстрым шагом, иногда поправляя непослушную челку. Шел по широкой пустынной улице, где почему-то не выставили дежурных, где никто не подмел с утра грязь и пыль. Шумели зеленые листья саженцев за заборами. Подул ветер, растрепал его волосы, Бьякуя поправил шарф и ускорил шаг. В конце улицы появилась одинокая фигура. Он не замедлил шага, пошел прямо на неё. То была женщина в белом хаори с огненно рыжей шевелюрой. Она стояла прямо посреди улицы и не двигалась с места, ожидая, когда он подойдет ближе.
— Добрый день, капитан Мацумото, — вежливо изобразил улыбку мужчина.
— Добрый, капитан Кучики, — она не улыбалась. Её глаза, словно две льдинки смотрели на него.
— Зачем вы ждали меня? — Бьякуя и бровью не повел. Он и сам умел так смотреть. Холодно. Как змея на добычу.
— Один вопрос. Если вдруг казнь попытаются сорвать... — он ухмыльнулся. Чего-то похожего Бьякуя ожидал. День не задался с самого утра.
— Я сделаю все, чтобы помешать этому. Законы требуют, чтобы их соблюдали.
— Но Вам лично не хочется этого, верно? — спросила она вновь, с какой-то внутренней надеждой.
— Это не имеет значения, — Бьякуя процедил сквозь зубы.
— Тогда я не пропущу вас дальше, — капитан Кучики сглотнул. Угроза была серьезной. Несколько секунд они смотрели друг другу в глаза. Он понимал, что если и вправду хочет пройти, ему придется сражаться. Но не мог решить для себя, действительно ли хочет? Стоит ли оно того? "Может, просто позволить им спасти её?" — мелькнула мысль в его голове. Прикрыв на секунду глаза, он вышвырнул её в небытие. Таким мыслям не место в голове Главы Благородного Дома Кучики.
— Я пройду через ваш труп, — сказал он. Голос Бьякуи чуть дрогнул.
— Начнем же, — громко призвал к тишине Главнокомандующий.
— Не рановато? — серебристые волосы Ичимару блеснули на солнце.
— Опоздавших не ждем, — коротко отчеканила Сой Фонг, быстро оглядев собравшихся капитанов. Рядом громко хрустнул печеньем толстяк. У девушки дернулся глаз. Жирдяй выронил кусок печенья из руки и тихо заскулил. Локоть его капитана был очень острым.
— Верно. Мы и так уже задержались, — Ямамото посмотрел на солнце. Оно только-только начинало клониться к западу, — подготовить заключенную!
С девушки сняли ошейник, пригвоздили её руки к двум кубам. Поднесли под огромный эшафот.
— Бывший офицер тринадцатого отряда, Кучики Рукия, обвиняется в...
Казнь началась.
* * *
Казнь началась. Уследить отсюда за процессом оказалось той еще задачкой. Мы маскировались, как могли, свисая с краю утеса. Плаха была совсем рядом. Главнокомандующий стоял где-то там, перед Рукией. Нам повезло. Огромное сооружение загораживало нас от его зорких глаз, а фон Соукиоку скрывал малейшие отголоски нашей реяцу. Знаком я приказал Ичиго готовиться. Девушка полетела наверх. Унохана что-то шепнула своему лейтенанту. Рядом, закрывая рот ладонью, подавился кашлем Укитаке. Ему я еще вчера передал скрывающую реяцу накидку. Рукия взлетела на самый верх, зависла у огромной деревянной перекладины, точно посередине.
