— Кир! — кричала она. — Это я, Фучи! Я здесь, Кир!
Что что-то не так, она поняла, когда обезьяна прыгнула ей навстречу, занося для удара дубину. Она еще успела затормозить и вскинуть жезл в жалкой попытке парировать удар, но ее ударило сразу со всех сторон, вышибая дыхание и затопляя тело океаном пронзительной боли. В глазах потемнело. Когда она пришла в себя, она лежала на спине, и солнце било ей в глаза в прорехи между кружащимися тучами. Тело не слушалось, и даже жезл куда-то пропал, а рыжая обезьяна заносила дубину для нового удара.
Вот и все, мелькнула в голове вялая мысль. Кир меня не узнал и теперь прикончит. Если останусь жива в реальности, я ему устрою...
По глазам ударила ослепительная вспышка угольно-черной тьмы, на мгновение поглотившей мир. Когда он вернулся, рыжая обезьяна стояла, опустив дубину и тупо смотрела на другую почти такую же обезьяну, склонившуюся над Фуоко. Вторая отличалась от первой лишь вполне нормальными глазами... и голосом.
— Фучи! — сипло прохрипела вторая обезьяна. — Я здесь. Я Кир. Слышишь меня? Ты как?
Она протянула гигантскую лапищу с острыми когтями, свободную от дубины, и осторожно потрогала Фуоко за плечо. Девушка ощутила тепло от голых подушечек ее пальцев.
— Башка гудит... — призналась она, усаживаясь и озираясь в поисках своего жезла. Тот валялся в десятке метров в стороне, но стоило обратить на него внимание, как он внезапно пропал и появился рядом с правой рукой. — Кир... это в самом деле ты? Ты как здесь?..
— Из Хёнкона, — не слишком разборчиво прорычала обезьяна. — Меня в бункер Вара на лодке везла. У пирса волюты дрона-водилу вместе с лодкой сжевали, я им врезал, выползаю на берег, слышу, ты верещишь. Прислушался, ну и вот...
— И ты пришел? — Фуоко поднялась и критически осмотрела себя. Голую кожу покрывал толстый слой песка и мелкой пыли. Отряхнуться? Без толку, тут отмываться надо. Она положила руку на лапу обезьяны и неожиданно даже для себя прижалась к ней всем телом, обнимая широченную грудную клетку. — Спасибо, Кир, — шепнула она.
— Всегда пожалуйста, — просипела обезьяна.
Вражеская обезьяна с горящими глазами обошла их по дуге и оказалась за спиной Фуоко. Та повернула голову и увидела, что дубина из черного пламени опять занесена для удара. Кирис тут же отодвинул Фуоко в сторону.
— Стой здесь, — скомандовал он. — Я разберусь.
Глаза враждебной обезьяны полыхнули яркой вспышкой, и она ударила, целясь в Фуоко. Однако Кирис успел парировать удар (невозможный блеск угольно-черного пламени опять резанул глаза, когда две дубины столкнулись в воздухе), после чего бросил свое оружие на землю, прыгнул вперед и ударил обезьяну кулаком в живот. Та слабо взвыла и отступила, шатаясь. Краем глаза Фуоко уловила быстрое движение — и ее рука уже автоматическим движением вскинула жезл, посылая огненный шар в быстро движущегося гориллоподобного медведя. Шар столкнулся с тем всего в паре метров от Кириса. Лапы полугориллы с длинными острыми когтями лишь бессильно загребли воздух, когда пылающую черную тушу отшвырнуло на десяток шагов. Фуоко испуганно напряглась — неужели она его заживо сожгла? Впрочем, огонь тут же потух, и чудище, несколько раз перекувыркнувшись, замерло на брюхе, растерянно поводя головой из стороны в сторону. Кирис глянул в ту сторону, и чужая обезьяна вновь сделала попытку обогнуть его, не отрывая взгляд (или то, что его заменяло при отсутствии глаз) от Фуоко. Кириса она игнорировала напрочь.
— Стоять! — пригрозил ей Кир, вытягивая свою лапу. — Пасть порву! По морде давно не получал? А ну, пошел отсюда! Фучи, не бей их сильно. Я одного медведя типа вон того отмудохал, а он девчонкой с Могерата оказался.
— Кем оказался? — не поняла Фуоко.
— Девчонкой. Нян Су зовут. Потом расскажу. Фучи, надо выбираться.
— Мы должны войну остановить! — напряженно сказала девушка, обводя взглядом дюны. Отряды птицеголовых и собакоголовых стояли неподвижно, внимательно наблюдая за происходящим. — Они же сейчас друг друга покрошат! Надо с Брагатой связаться, наверняка из-за него всё...
— Хрен с ними! Фучи, на Палле реальный ходер творится. Мир на части рассыпается, этаи глобальное мочилово затеяли. Здесь просто кино, никакого Брагаты нет и не было. Твой чокнутый дед в библиотеке — игровая фигня, финальный супер-босс или что-то такое, и мозгов у него не больше, чем у твоих мужиков с ножами. Нужно срочно с паладарами поговорить, они объяснят, что делать. Мы сейчас единственные, кто на этаи напрямую завязаны и пару ласковых им сказать можем.
— Да что такое этаи, блин? Как завязаны? Кир, ты-то откуда знаешь?
— Координатор успел пару фраз вякнуть, пока лодку не сжевали. Фучи, возвращайся!
— Как?
Медведь подобрался на песке и снова прыгнул на Кириса. Фуоко снова сшибла его огненным шаром, на сей раз вполне хладнокровно. Особого вреда ему огонь не причиняет, как видно, а девчонка или мальчишка — сами виноваты, путь не напрашиваются. Чужая обезьяна сделала попытку проскочить под лапой Кириса, и тот ухватил ее за шкуру на загривке и отшвырнул в сторону. Фуоко могла бы поклясться, что на мохнатой клыкастой морде противницы появилось обиженно-озадаченное выражение.
— Сосредоточься на настоящих ощущениях. Вспомни их. Ты можешь. Стаси сделал нормальное переключение, надо только привыкнуть. Фучи, вали отсюда нахрен, ну! Быстрее! Я за тобой!
— Кир, я... я не могу... я не помню...
— Вспомни! Ты же возвращалась! Хоть что-то, хоть как в сортире срала! Быстрее! Вспомни и сосредоточься!
Медведь присел на корточки и уставился на Кириса, похоже, готовясь к прыжку. Фуоко в превентивных целях снова шарахнула его огненным шаром. Голубые индикаторы жезла мелькнули перед глазами, и она озабоченно поняла, что треть заряда уже израсходована. Медведя снова перевернуло и отбросило. Кувыркаясь, он пытался остановиться, беспомощно загребая песок вокруг себя длинными лапами. Кирис резко обернулся к ней и склонил вплотную свою морду. Из его пасти несло неприятным запахом.
— Ну? — рыкнул он.
— Вот привязался... Ладно, сейчас.
Все-таки недавний отдых и глубокий сон оказались очень кстати. Голова соображала ясно и четко. Сказанное Кирисом словно ложилось на то, что Фуоко когда-то знала, но прочно забыла. Нужно возвращаться? Да, наверное, он прав. Там отец Анатолио, ему плохо, нужно понять, в чем дело. Паладары сами не справятся с кипением, нужен Кир. И, действительно, нужно связаться с координатором, чтобы тот объяснил происходящее не только Киру. Сосредоточиться на ощущениях... Ощущениях реальности... На каких?
Она закрыла глаза и вызвала в памяти свою прогулку: запахи джунглей, крики обезьян, вечернее солнце на голубом небе, такое спокойное, улыбчивое и непохожее на местный яростный прожектор, то и дело проглядывающий в прорехах между тучами. Она почувствовала на коже ласковое дуновение ветра, щебет птиц, непонятную щекотку на левой щеке, твердую струганую доску под спиной, неприятно давящую на ягодицы сквозь тонкие шорты... доску?
Фуоко распахнула веки. Пустыня пропала. Она лежала на лавке — той самой, где отец Анатолио и ставрийский поп играли в кинсё. Чистое голубое небо над ней уже приобрело глубокий синий оттенок, сквозь который пока еще робко прорезались радужные переливы ночи. Тысячи волют по-прежнему кружили со всех сторон и высоко в небе. Солнце уже опустилось довольно низко к горизонту, обещая густые вечерние сумерки и быструю ночь не позже, чем через полчаса. Руки, ноги и прочее чувствовались и шевелились нормально, и девушка порывисто села, оцарапав и едва не занозив ладонь о скамью.
Отец Анатолио лежал на земле неподалеку, накрытый одеялом, с обернутым какой-то тряпкой обломком бревнышка под готовой. Жрец Теллеона сидел над ним, обмахивая веером. Ставрийский поп быстро вышел из своей церквушки, неся в руках еще одно одеяло и маленькую подушку. Заметив, что Фуоко сидит, он почти подбежал к ней.
— Ты жива? — осведомился он басом, неожиданно густым и сильным для такого щуплого тела. — Понимаешь меня? Извини, не говорю на иностранных языках.
— Я вас понимаю, — ответила Фуоко. — Я учу камиссу. Извините, я плохо говорю. Что случилось с Анатолио?
— То же, что с тобой, девушка. Зовут тебя как?
— Фуоко. Приятно познакомиться.
— С Анатолем то же, что и с тобой, Фуоко. Ты когда на него прыгнула, дым рассеялся, а вы двое неподвижно лежали. Мы, — он глянул на невозмутимого жреца, — немного попаниковали, а потом решили вас закутать, чтобы не замерзли. Но ты-то легкая, а вот Анатоль больно грузен, вдвоем с места не сдвинуть. Пришлось на земле оставить. Паладаров бы позвать, да терминалы не работают.
— Не работают? — Фуоко почувствовала в животе неприятный холодок. — Опять экстренная эвакуация, что ли? Зорра, ты где?
Она оглянулась по сторонам. Парсы нигде не замечалось.
— Где Зорра? — спросила она. — Моя спутница. Парса. Шестилапая. Мы вместе пришли.
— Пестрая лиса, что ли? — ставриец накинул на голые плечи Фуоко одеяло. Под ним сразу стало жарко, но она не стала его сбрасывать, чтобы не показаться невежливой. — Сгорела она, уж извини, вместе с паладарскими терминалами сгорели. Вон. Хорошо хоть, терминалы дома не подпалили...
Он говорил что-то еще, но Фуоко уже не слушала. Холодок в животе превратился в кусок льда, скрутивший внутренности резким неприятным спазмом. В нескольких шагах от скамьи на земле виднелось большое выжженное пятно. В его центре валялся непонятный комок. Отбросив одеяло, девушка соскочила со скамьи и подбежала к нему. Комок оказался оплавленным куском негорючих полимеров с проглядывающими в паре мест металлическими молниями. Сумка. Заспинная сумка Зорры. Если та даже не успела ее сбросить... Энерговводы! Тело парса, как и любого дрона, могло сгореть, лишь если отказали или оказались уничтоженными энергетические каналы субсвязи! Что случилось? А если Зорра попыталась транслировать себя в тело и сгорела вместе с ним?!
Чувствуя, как трясутся пальцы, Фуоко медленно взяла бывшую сумку в руки. В одном месте из застывшего в кипении пластика торчал подобранный Зоррой камешек. Несколько секунд она тупо смотрела на него, потом спохватилась, бросила мусор на землю и сосредоточилась.
"Кир!" — позвала она, прислушиваясь к ясной ноте друга. — "На-связь".
После недолгой, но жуткой паузы нота завибрировала в ответ.
"Я-Б-У-Н-К-Е-Р. Т-Ы-?"
"Х-Р-А-М. А-Н-А-Т-О-Л-Ь-О-Т-К-Л-Ю-Ч. Н-А-Д-О-П-О-М-О-Щ-Ь".
"П-А-Л-А-Д-А-Р-Н-Е-Т. Г-А-С-Г-О-Р-Е-Л. Б-Ы-С-Т-Р-О-С-Ю-Д-А. И-Д-У-Н-А-В-С-Т-Р".
Когда Фуоко осознала переданное, она задохнулась от нового приступа ужаса. Гатто сгорел, как и Зорра? И паладаров нет? Наверняка, конечно, разумеется, они просто на время эвакуировались. И мало ли что могло случиться с энерговводами — может, из-за Арасиномэ какие-то неполадки. Вернутся через день-другой, когда буря в космосе успокоится, не впервой. Разумеется, ничего особенного не случилось. Надо добраться до бункера, там есть связь со службой охраны...
И тут все вокруг залил мертвенный ослепительный свет. Фуоко вскинула голову — и тут же зажала глаза ладонями и упала лицом вниз, чтобы укрыть их от поднимающегося над океаном чудовищного сияния. Не помогло: еще несколько секунд огненное пятно жестоким шилом ковырялось в слепом глазу, затмив почти пропавший из виду ночной мир, потом пропало. Полежав несколько секунд ничком, девушка приподняла голову и осторожно приоткрыла правый глаз. Над океаном быстро поднимался огромный клуб пара на грязно-серой ножке, сбоку подсвеченный багровым светом садящегося солнца. Под клубом быстро формировалась кокетливая юбочка. Картина выглядела настолько знакомой, но при том настолько невероятной, невозможной, немыслимой, что какое-то время Фуоко тупо смотрела на нее, отказываясь принимать реальность.
Взрыв. Атомный взрыв где-то над морем. Но откуда, как?! Почему?!!
"..Ч-И-Ф-У-Ч-И-на-связь!" — отчаянно билась нота Кириса. — "П-Р-Я-Ч-Ь-В-О-Л-Н-А-И-Д-Е-Т-!"
"Поняла", — заставила она себя откликнуться односложным сигналом. Волна. Ударная волна идет к Хёнкону с океана, как прошлой зимой она шла к Барне и Косому пляжу с забытой всеми школьной экскурсией. Плохо, что вода закрыта растущими на обрыве деревьями — но воздушную волну все равно не увидеть. Очень скоро она дойдет сюда, и тогда... что? Колун... там низкий берег, его зальет... не о нем нужно думать! Она все равно не сможет никому там помочь, слишком далеко, и там есть служба охраны — адмирал Мариси и его люди. Здесь... обрыв возле храмового комплекса — минимум тридцать метров в высоту, волна и близко не достанет. Бункер! Его дверь лишь немногим выше уровня воды, но она толстая, герметичная и рассчитана именно на такой сценарий. Кир успеет запереться и не пострадает. Остается ударная волна в воздухе — и радиоактивная туча, которая очень скоро прольется дождем обратно в море и на побережье. И тогда Хёнкон превратится в новую дестру Хессан — загрязненную радиацией и непригодную для жизни.
Нет, не надо думать о туче. Ударная волна в воздухе вот-вот доберется сюда! На каком расстоянии произошел взрыв — пять цул? Шесть? Сколько осталось времени?
— Бежим! — закричала она попу и жрецу, вскакивая на ноги. — Сейчас ударная волна придет! В заросли! Быстрее! — Она сообразила, что говорит на кваре, который никто из них не понимает. — Бежим туда! Идет... — переключилась она на камиссу — и тут же запнулась, безуспешно пытаясь вспомнить, как сказать "ударная волна". — Бежим!..
Поздно.
Страшный рев ударил ее по ушам. Также, как и на Косом пляже, невидимая лапища оторвала ее от земли, встряхнула, смешав небо и землю в единую кашу, приложила со всех сторон чем-то твердым и впечатала во что-то еще более твердое. Рев и грохот не унимались даже после того, как ее перестало волочить по земле. Земля тряслась. Обламывая ногти, Фуоко до боли вцепилась в какой-то повернувшийся под пальцы корень, потом перехватилась за нетолстый древесный ствол, о который ее ударило. Судьба у меня такая, раз в год кувыркаться под ударной волной, мелькнула в голове ехидная мысль. Ох, когда-нибудь переломает мне руки-ноги... Чтобы защитить глаза от пыли, она крепко зажмурилась. В слепом глазу ночной мир уже даже не метался — он превратился в ровный мерцающий фон, на котором уже не различались отдельные элементы.
Постепенно грохот и тряска сошли на нет, сменившись отдаленным угрожающим гулом. С опаской отпустив ствол, Фуоко приподняла голову и протерла глаза. На пальцах осталась кровь, и лишь сейчас она ощутила легкое жжение во лбу. Похоже, она основательно ободрала там кожу — и не только там: все руки покрывали ссадины и кровоточащие царапины, хотя энергоплазма и не пропускала неприятные ощущения к сознанию. Однако ребра вроде остались целыми, и конечности шевелились нормально. Нет, ничего не сломано, и за то спасибо. Все же не прошла даром школа Джорджио Каллавиро, половину тренировок по ринье посвящавшего правильному падению. Успела-таки сгруппироваться в последний момент.
Местность заметно изменилась. Несколько деревьев на обрыве вывернуло с корнем, и в прорехах атомный гриб виднелся целиком, от расширяющегося книзу бугристого основания на море до все еще возносящегося в стратосферу верхнего клуба. От него медленно катилась крохотная с расстояния стена пара, но вряд ли она могла достичь берега. Скорее, ей предстояло рассеяться задолго до того. На храме Теллеона почти полностью снесло крышу с загнутыми углами, оставив пару нелепо торчащих балок и несколько планок потоньше. Обломки красной черепицы усеивали все вокруг вперемешку с древесными листьями и обломанными ветками. Оба домика, играющие роль церквушек Рассвета, несмотря на свою внешнюю хрупкость, перенесли удар совершенно без последствий. В них даже не вылетели видимые Фуоко окна. Поперек крыши одного из них лежало довольно внушительное дерево с наполовину вывороченными из земли корнями, но металлические листы на крыше и не думали прогибаться. Джунгли вокруг площадки выглядели изрядно потрепанными, и нигде в обозримых окрестностях не наблюдалось ни единой волюты. Видимо, их снесло ударной волной, как порыв ветра сдувает надоедливую мошкару.
