Дед развёл руками и честно признался:
— Да, я и сам в толк не возьму, откуда у меня это слово в памяти всплыло. Ну, было у нас в батальоне десятка два казахов, вот только таким словом никто из них точно не бросался, хотя мы все из грязи не вылезали. Да, и шутка ли дело, расстреляешь в бою весь боекомплект бывало, так вылезаешь из танка — негра негрой, весь чёрный от пороховых газов. Ну, мне, как заряжающему, завсегда первому доставалось копоти, так ведь и механик-водитель из танка вылезал весь в саже. Знаешь, Батя, я так мыслю, видать словечко это бранное Зелёная Хозяйка мне навеяла, а раз так, то стало быть она недалече, в Казахстане. Только я тебе вот что скажу, ты её не тревожь. У неё теперь своя дорога.
Хотя на этот счёт я имел совершенно иное мнение, всё же был вынужден согласиться. Это ведь Он заставил играть нас в придуманную им игру и, возможно, чтобы сохранить жизни всем выжившим во время Апокалипсиса. Поэтом я молча кивнул и задал старику тот вопрос, который давно не давал мне покоя:
— Дед, ты должен быть в курсе того, что случилось в Твери и как я поступил с Рыбниковым и его бандой. Не исполни тверичи смертный приговор, я бы не постеснялся взять в руки нож и выпустить кишки этим нелюдям самолично за то, что они с теми людьми сделали, которые для них убежище строили. Скажи мне, Фёдор Степаныч, кто-нибудь из них остался жив? Веришь, я иной раз по полночи уснуть не могу. Они стоят передо мной и смотрят на меня с укором, мол что же ты, сука такая, не мог к нам из Москвы в Тверь метнуться и перестрелять всю эту сволоту, которая нас из убежища на верную погибель вышвырнула?
Дед вздохнул, похлопал меня по руке и с улыбкой ответил:
— Не мучь себя понапрасну, Батя. Все они, за исключением нескольких человек, остались в живых и мне про то давно известно. В то утро, когда меня Волна накрыла, а она же длинная была, то как бы увидел, что она подхватила в Твери несколько сотен человек, подняла их вверх и унесла. Я тебе больше скажу, разметало их всех из Твери чуть ли не по всей России от Москвы и до Урала. Ну, раз про то разговор у нас зашел, то знай, Батя, почти всех колбитов Волна, когда от Уральских гор отпрянула, снесла далеко на север, оставив только тех из них, кто хотя и сбрендил, но всё же только и делал, что голиком скакал, но народ не убивал и не людоедствовал. Они теперь на перепутье и их только Зелёная Хозяйка со своими Всадниками Волны сможет и той чёрной трясины вызволить. Вот такая, в том числе, её миссия.
Молча кивнув, я тут же взял в руки сотовый телефон спецсвязи, соединился с генералом Панкратовым и приказал:
— Дмитрий Петрович, срочно подними в воздух дальние самолёты-разведчики и направь их на север. Туда, куда волна уходила. Наши пациенты скорее всего находятся там, где мы их даже не искали, за Тиманским кряжем. Разведку вести с больших высот, наблюдать, отслеживать все их перемещения, но не тревожить понапрасну и вообще не беспокоить, дабы не нарушать условий игры. Какой? Прилечу в Москву, расскажу. Потерпи немного. Да, вот что ещё, Дмитрий Петрович, всех людей, кроме нескольких десятков оленеводов, с севера эвакуировали ещё в апреле месяце в Екатеринбург, так что не волнуйся понапрасну, проводить спасательные операции нам там скорее всего не придётся. — Только после этого, облегчённо вздохнув, я сказал — Спасибо тебе, Дед, снял ты камень с моей души.
Через двадцать минут наш вертолёт совершил посадку в Кремле. Мы вышли из него и сразу же направились в штаб, где уже собралось в полном составе правительство и на это совещание были приглашены учёные. Сначала я представил всем собравшимся Фёдора Степановича Мальцева, его немедленно сфотографировали, чтобы оформить удостоверение члена правительства, а потом подробно, буквально поминутно, рассказал, что он сделал на Калининской АЭС. После этого я сказал:
— Ну, вот, Женечка, свершилось то, о чём мы с тобой мечтали. У нас теперь есть к кому обратиться и спросить совета, как уговорить зелёных дейров сделать что-нибудь полезное. Сегодня Дед отоспится, а завтра с утра он в твоём полном распоряжении. Всё, товарищи, совещание закончено, расходимся по своим рабочим местам и начинаем думать, как и где нам будет лучше всего использовать людей Волны. Заранее прошу вас быть скромнее в желаниях. Они всё-таки не волшебники. Дмитрий Петрович, а ты зайди ко мне в кабинет. Чайком взгреемся и побеседуем.
Дед, сидевший рядом с министром МЧС, тут же взвился:
— Батя, не так уж я и устал, чтобы в такую рань спать ложиться, так что я смогу поговорить с Женей. Мне ведь и самому интересно посмотреть, на что зелёные дейры способны.
Мы встали из-за овального стола, так и стоявшего в Георгиевском зале со дня первого совещания, и разошлись по своим рабочим местам. Чак тоже пошел в мой кабинет. Он должен был днями отправить три "Руслана" в район Нью-Йорка, чтобы с их борта десантировались наши эмчеэсовцы и чуть ли не вручную подготовили грунтовой аэродром, но теперь в его планы нужно было внести коррективы и поэтому генерал Лагутин, министр МЧС, также пошел с нами, ну, а Деда подхватила с одно стороны под руку Женечка, с другой ещё одна девушка и они утащили его в свою научную лабораторию. В кабинете уже вовсю кипел самовар и я первым делом налил каждому по большой чашке травяного чая. Травяной сбор прислал мне с Кавказа сын. У них там тоже налаживалась жизнь и я не думаю, что люди, живущие на Северном Кавказе, согласились бы терпеть над собой какого-нибудь уголовника, попробуй он стать у них царём. Первым делом я рассказал обоим генералам о том, что Великая Волна спровадила в тундру чуть ли не всех колбитов. Виктор Лагутин сразу же достал из планшета свою оперативную карту и, глядя неё, сказал:
— Батя, на севере у нас остались неохваченными населённые пункты здесь, здесь и вот здесь. Думаю, что лучше всего не укреплять их, а немедленно эвакуировать оттуда людей по воздуху. Знаю, вертолёты нужны позарез всем, но тут речь идёт о жизни людей. Поэтому в ближайшие три дня все вертушки будут работать только на меня и даже не пытайся спорить со мной.
Усмехнувшись, я спросил:
— А оно мне надо, спорить с тобой? Нет, Виктор, спорить я не стану, а вот предложение внесу. Тех людей, которых ты собираешься эвакуировать, не нужно увозить далеко. Ты их лучше там перегруппируй и укрепи гарнизоны крепостей. Ну, а чтобы никому не было обидно, мы сейчас чайку попьём и съездим к сталкерам. Посмотрим, что мы можем отправить на север уже сегодня ночью. Надеюсь площадки там уже есть?
— Конечно есть. — Ответил генерал Лагутин — Мы же, выбрасывая туда десант первой помощи, ставили перед людьми конкретную задачу — людей вооружить, первым делом построить крепости, затем подготовить грунтовые аэродромы для двенадцатых и только потом, по готовности докладывать и ждать борта с гуманитарной помощью и техникой. Между прочим, доклады уже неделю, как идут и парни сообщают, что зверьё не пройдёт. Я же собирался их второй волной дальше на север отправлять. Мы же думали, что зверьё где-то в лесах сховалось, а но, оказывается, в тундре комаров гоняет и ягель жрёт, так что я представляю себе, как колбиты на такой диете озверели. Ну, и что мы будем делать, Батя, если авиаразведка подтвердит это?
Как это ни странно, но у меня уже был готов ответ на этот вопрос, причём я всё понял уже в тот момент, когда мы заговорили с Дедом о Зелёной Хозяйке и ответил коротко:
— Ждать. — Ну, а поскольку такой ответ нуждался в уточнении, то пояснил — Ты зря считаешь, что колбиты по тундре рассеялись, Виктор. Вот увидишь, авиаразведка покажет, что они собрались в развалинах Нарьян-Мара, Кары, Хальмер-Ю и Воркуты. И знаешь, что я тебе скажу, это будут уже не те колбиты, которых мы истребляли, отражая их набег на Ленинск и объекты Байконура. Мы увидим нечто ужасное, наших полных антиподов. Помнишь, что рассказывали те ребята, которые закрепились на стартовых вышках, про это зверьё и про то, как они насиловали женщин, даже таких же безумных, как и они сами по несколько дней кряду? На севере ничего подобного не происходит. Вот увидишь, когда вернутся наши ту двадцать вторые. Там колбитское бабьё может быть и трахается с мужичьём, но в своё собственное удовольствие. Понимаешь, Он хочет нам показать, до чего мы можем дойти, если не будем держать себя в руках и вконец озвереем. Так что не знаю уж как, но Он их всех превратил в форменных белокурых и каких-нибудь ещё бестий, людей без морали и нравственности, хищников высшей пробы.
Генерал Панкратов посмотрел на меня исподлобья и спросил сжимая свои пудовые кулаки морпеха:
— Батя, так какого же тогда чёрта мы должны сидеть и ждать? Давай накроем их ковровой бомбардировкой и дело с концом.
— И поломаем Ему всю картину? — Посмеиваясь спросил я и, замотав головой, сказал — Не-е-т, Дмитрий Петрович, дальняя авиация нам с тобой ещё пригодится, когда мы будем приводить в чувство тех негодяев, которые хотя и сортом повыше, но всё же точно такие же, как и эти в своей сущности, хотя и не побывали под волной. Ну, ты знаешь, о ком я говорю. Вот в Южную Америку мы можем слетать на бомберах и показать им, что такое военная мощь нового мира. А здесь разыгрывается совсем иной спектакль. Пройдёт какое-то время, Зелёная Хозяйка приблизится к ним на смертельно близкой расстояние и вызовет огонь на себя, ну, а мы к тому времени будем наготове и как только это произойдёт... Ну, ты хотя и морской пехотинец, с парашютом всё же прыгал. Вот так мы с тобой в бой и пойдём, старина.
Чак постучал себя пальцем по груди и заявил:
— Батья, не забывай про морскую пехоту моей страны.
Скиба ухмыльнулся и успокоил его:
— Чак, не волнуйся, в этот бой мы пойдём все вместе, — и спросил, с улыбкой глядя мне в глаза, — мы схватимся с ними врукопашную, Батя?
— Нет, Скиба, это будет самая обычная атака с ходу. — Ответил я и добавил с усмешкой — Зачем же в таком случае наш президент загнал в Жигулях в укрытие столько новейшей военной техники? Нет, это будет бой на полное, тотальное истребление и Зелёная Хозяйка выведет орду колбитов прямо на нас, а мы заранее выйдем на исходный рубеж и помчимся на них на боевых машинах десанта и пехоты, а вертушки и штурмовики поддержат нас огнём с неба. Не исключено, конечно, что кому-то придётся схлестнуться с ними и врукопашную, но лучше избегать этого.
Скиба понимающе кивнул и спросил:
— Батя, ты специально затеял с Дедом разговор о Них в таком резком тоне? Тебе не кажется, что ты перегнул палку? Сдаётся мне, что Он читает мысли Деда, как открытую книгу.
На большом письменном столе справа от меня стоял большой, круглый аквариум, на дне которого мирно и практически неподвижно лежали зелёные дейры. Указав на них рукой, я насмешливо поинтересовался:
— Как ты думаешь, Павло, зачем я приказал поставить в каждом помещении, включая гальюны, аквариумы с зелёными дейрами? А затем, парень, что они Его глаза и уши. Впрочем, будь спокоен, Он и без них в курсе всех наших дел, а сказал я ему то, о чём уже не раз говорил. Так что пусть знает, что мы не собираемся прыгать перед Ним на задних лапках, как дрессированные собачки. Да, Они в тысячи раз древнее и умнее нас, но вот в том, что мудрее, я очень сомневаюсь. Хотя если Они даже и мудрее нас, то это ничего не меняет. Поверь, не за своё дело Они взялись, хотя из этого у них что-нибудь, да, получится. Он же не просто так, от нечего делать, вывел на нас своих дейров. Думаю, что когда всё закончится, Зелёная Хозяйка с ними сможет очень сильно помочь нам и лично я от этой помощи не собираюсь отказываться. В общем пусть будет, что будет, мужики, не станем ломать ему картину хотя бы потому, что Он один знает, что делает.
Мы выпили ещё по чашке чая и отправились на вертолёте в Люблино. Там, на огромном пустыре, сталкеры устроили свой главный склад и базу. Я уже бывал у них несколько раз и успел убедиться, что это народ совершенно особого рода. В основном молодёжь, среди сталкеров редко можно было встретить людей старше сорока, именно они были сейчас нашей самой главной опорой и надеждой на то, что мы успешно перезимуем. Они исповедовали такой главный принцип работы: — "Ни зёрнышка сусликам!". Сусликами эти весёлые, боевые ребята называли лес, чистое поле и каждую кучу, образованную волной, и, говоря так, имели ввиду, что всё нужно поднять с земли, очистить от грязи и отправить на свою базу, где их Самоделкины и Рукодельницы приведут все найденные вещи в порядок. Их они считали чуть ли не самыми главными людьми в своих отрядах. Хороший, находчивый Самоделкин или умелая Рукодельница ценились на вес золота, ведь это из их небольших цехов-балков вещи отправлялись либо сразу к людям в Москве и других городах, либо на склад и, наверное, поэтому у каждого из этих ребят имелось своё уважительное прозвище и штамп с надписью, гласившей что-либо такое — "Восстановлено Белочкой из банды Лесных Чудищ". Обычно это была либо наклейка, либо этикетка из ткани.
Как только мы приземлились в самом центре огромной базы, то сразу же окунулись в шум и гам. Ещё на подлёте я увидел, что она похожа на потревоженный муравейник и виной тому был звонок, сделанный мною на базу и просьба срочно отправить в северные города и деревни тёплую одежду, продукты питания долгосрочного хранения и прочий ширпотреб. Вот сталкеры и бросились выполнять мою просьбу. Приказывать им что-либо мне и в голову не пришло бы. В самом центре базы сталкеров, называющейся "Усадьба Плюшкина", находилась большая, асфальтированная, чтобы пыль не поднимать, вертолётная площадка, на которой уже стояло под погрузкой семь Ми двадцать шестых. Ну, а своего босса, Верховного комиссара по делам снабжения в ранге министра, который практически никогда не присутствовал на совещаниях, Василь Иваныча Лыкова, они как раз и называли Плюшкиным и были с ним на ты. Пятидесятилетний полковник интендантской службы на них не обижался. Ну, а ещё он был человеком Волны и теперь стал для меня особенно ценен. Сойдя с борта вертушки мы уже через пару минут чуть было не угодили под колёса большого пикапа "Форд", груженого шубами из чернобурки, песца и норки, за рулём которого сидела девчонка лет семнадцати. Она без малого не въехала в транспортный вертолёт. Из того вылетел парни в камуфляже и один из них завопил:
— Ты чо, мать, сдурела? На фига северянам твои греческие шубы? Им же наши, романовские полушубки нужны!
— Квас, не тошни! — Крикнула в ответ девушка — Пусть и там женщины хоть раз оденутся, как белые люди. Не бойся, я их все двойным слоем синтепона утеплила, так что не замёрзнут.
Увидев нас, оба козырнули и охапки дорогих шуб полетели в вертолёт. По пути в офис Плюшкина мы видели, что в вертолёты чего только не грузится, даже компьютеры, телевизоры и музыкальные центры, не говоря уже про генераторы, газовые плиты и даже посудомоечные машины. Последнее меня особенно повеселило, когда представил себе, как северяне станут заталкивать в них свои чугунные сковородки. Хотя с другой стороны все эти вещи будут отправлены ведь не в стойбища оленеводов, а в северные города и посёлки южнее Ухты. Их было немало, а потому я не удивился, увидев, что по периметру площадки уже выстроились ряды штабелей, а возле каждого был вбит колышек с транспарантом, на котором было написано название населённого пункта. Как всегда, МЧС и сталкеры работали в тесном сотрудничестве, а потому действовали очень оперативно и такие случаи, как тот, что мы только что видели, когда Рукодельница, опорожнив свой склад, привезла шубы прямо к вертолёту, были редкостью. Просто девчушка решила, что не одни только городские модницы должны щеголять в дорогих шубах будущей зимой. Что же, она поступила правильно. Так и надо, на то мы и вводили ССР. Может быть именно поэтому везде в Усадьбе Плюшкина и стоял галдёж. Люди решали, чего бы подкинуть северянам такого, на что у них в прежние времена никогда не было денег, чтобы они знали — Москва помнит о них.
