Она развлекается. Она не понимает. Они все не понимают. Даже сын — его собственный сын — не понимает, в какие неприятности они влипли. Наверняка считает себя героем. Ну в кого он такой дуралей?
Аска нимало не смутилась.
— Икари-сан, если вы хотите получить корректный ответ, задайте корректный вопрос.
— Хорошо. Вопрос для всех: когда вы узнали о том, что Лилит — замаскированный "Объект Зеро"? При каких обстоятельствах вы встретились? Кто поручил вам привести её к людям? Отвечайте!
— Ну, во-первых, это сразу три вопроса, — рассудительно отметила Аска. — Во-вторых, вопросы не ко всем. Лично я, например, никого не находила и никуда не приводила.
— Я понял вашу мысль, — перебил её командующий, — Синдзи?
— А я что? Это всё Рэй! Увидела девчонку в коробке и сразу такая: "Уси-пуси, мимими, кавай! Я её здесь не брошу!" Рэй, скажи ему.
Аянами покосилась на приятеля.
— Ну, насчёт "уси-пуси" и "мимими" ты немного загнул. Но, в общем, да — так оно всё и было. И мы вам об этом уже раз десять-пятнадцать рассказывали.
— Аянами-сан, но "Объект Зеро", то есть Лилит, упоминала, что рассказывала вам о своём парне. Неужели вас не смутило имя "Табрис"?
— Во-первых, она не называла имён, — рассудительно ответила Рэй, — во-вторых, мы восприняли её слова как обычные детские фантазии.
— Ну, да — как обычное подражание взрослым, — поддержал подругу Синдзи. — Вроде как — раз у старшей сестры есть парень, значит и у меня должен быть. Как-то так.
— Но неужели она вообще не показалась вам подозрительной?
— Ну, конечно, показалась! Пап, ты что — совсем нас дурачками считаешь? Но как бы ты сам поступил на месте Аянами? Маленькая девочка, которая выглядит, как её младшая сестрёнка и ничего не помнит о своём прошлом. Ты сам посуди — ни Акаги Наоко, ни твоя разведка не смогли выяснить, кто она. Чего же ты хочешь от нас с Рэй?
Как он смотрит на неё. Этим взглядом можно растопить остатки льдов Антарктики. И она, кажется, готова ответить ему взаимностью. И с этим тоже нужно что-то делать. Время уже упущено, но, может быть, ещё не поздно всё исправить.
— Да ладно вам, — раздаётся из-за спины голос заместителя, добродушный и снисходительный. — Бросьте! Всё уже позади — турнир завершён, Табрис нашёл Лилит. Всё закончилось. Теперь уже можно рассказать обо всём.
Молодец, Фуюцки! Умница! Пусть разыгрывает хорошего полицейского. А командующий подыграет за плохого — в конце концов, ему всегда удавались только роли негодяев.
— О чём вы, Фуюцки-сан? — совершенно естественно удивляется Синдзи.
— О крылатых, — жёстко поясняет Гэндо. — Когда вы с ними встречались? Что они вам поручали?
— Пап, я клянусь — никто из нас не встречался ни с какими крылатыми. И никаких поручений нам никто никогда не давал. Повторяю — никто. Ну, кроме вас, конечно. И, честно говоря, меня уже достала эта тема. Почему нам никто не верит?
— Потому что вы врёте.
— Блин, да с чего ты взял?!
— Слишком много совпадений. Так не бывает, — повисшая в воздухе пауза так и осталась незаполненной. Гэндо тяжело вздохнул. — По поводу Лилит и последних событий назначено расследование. Следствие будет вести министерство обороны. Группу следователей возглавляет генерал Ямадо — тот самый парень, который командовал нашими конкурентами от военных. И, в отличие от нас, они не будут церемониться. Поймите, я желаю вам только добра. Если вам есть что рассказать, лучше это сделать прямо сейчас. Я слушаю.
— Извини, пап, но нам больше нечего добавить, — твёрдо отвечает Синдзи.
Девчонки согласно кивают. Сначала Рэй, секунду спустя, с видимой неохотой, Аска. Всё, как всегда. И давить бесполезно — это уже пробовали. Значит, не сегодня-завтра ими займутся военные. Единственная надежда на твёрдое обещание Киля: максимум, что могут себе позволить следователи — постараются напугать детей.
— Что ж, я вас предупредил, — Гэндо извлёк из ящика стола и переложил в карман пульт дистанционного управления. — Вы свободны. Синдзи, задержись. Я хочу показать тебе кое-что.
— Только ему? — вскинулась Аска.
Командующий даже замер на мгновение. Отличная мысль! Ей ведь наверняка тоже не нравится связь Синдзи и Рэй. А, учитывая поперечный характер Сорью, она обязательно растрезвонит везде обо всём, что увидит. Особенно, если сказать ей...
— Хорошо. Идём все вместе. Но учтите, особенно вы, Сорью-сан, то, что вы увидите — совершенно секретная информация, — он поднялся с места. — Прошу за мной.
Командующий шагал впереди, открывая своим пропуском кодовые замки. Он первым вошёл в полумрак безлюдной лаборатории. Подождав, пока не закроется тяжёлая стальная дверь за идущим в хвосте их маленькой процессии Фуюцки, он достал из кармана пульт и нажал одну из кнопок. Вспыхнувшие под потолком лампы ярко осветили то, что Синдзи и Рэй уже видели — огромный аквариум с мутноватой оранжевой жидкостью, в которой плавали множество одинаковых тел.
Гэндо искренне надеялся, что Синдзи сумеет оправиться от шока и сделает правильные выводы. Парня, конечно, жаль, но ничего не поделаешь — его нынешнее увлечение ни к чему хорошему не приведёт.
— Интересно, — раздался спокойный голос Рэй. — Почему у них не отрастают волосы и ногти?
— Трудно сказать, — Фуюцки всмотрелся в аквариум, смутился и отвернулся. — Все четырнадцать лет клоны в точности соответствуют вашей внешности, Аянами-сан. Причины этого явления пока не установлены.
— Пап, это всё, что ты хотел мне показать?
— Син, ты бы отвернулся, что ли, — проворчала Аска. — Они же там все абсолютно голые.
Гэндо был готов ко всему, но только не к этому. Истерика, неверие, злоба и даже ненависть — всё что угодно, только не этот вежливо обозначенный интерес.
— Да. Гм... — командующий закашлялся. — И ещё кое-что. Разработкой Аянами-сан занималась твоя мать. И... очень грубо и очень упрощённо говоря, половину ДНК Рэй получила от твоей матери. Так же, как и ты. Догадываешься, о чём я?
Синдзи пожал плечами.
— Ну и что? На свою вторую половину она вообще не человек.
— Вот именно. Ты понимаешь, что это значит?
— Конечно. Это значит, что ей в этой жизни будет труднее, чем обычным людям. Это значит, что я никогда не брошу и не оставлю её. Это значит, что я всегда буду рядом, чтобы поддержать её и помочь ей. Вот что это значит. Ты всё сказал?
Синдзи говорил спокойно, без нажима, и Гэндо вдруг понял — это не минутный импульс, не вспышка эмоций. Именно так всё и будет. Его сын принял решение и уже не отступит от него.
Отец молчал, и Синдзи взял инициативу в свои руки.
— Если это всё, то мы пойдём, — он сделал движение к дверям и вопросительно посмотрел на старших. — Нас кто-нибудь выпустит?
— Правильно, двигаем отсюда! — Аска схватила Рэй под руку. — Нам на завтра кучу уроков задали, между прочим!
Командующий молча подошёл к замку и провёл электронным пропуском по считывателю. Проводив удаляющуюся троицу, повернулся к заместителю.
— Ничего не понимаю.
— Он действительно твой сын, Гэндо. Такой же, каким был ты в его возрасте.
— Я в этом уже сомневаюсь, профессор. Вы видели их реакцию? Как будто так и надо. Как будто рождённый в лаборатории гомункулус, практически сестра — самое обычное дело. Может, они действительно уже не наши дети, а чьи-то аватары?
Фуюцки тихо рассмеялся.
— Не спорь, Гэндо. Он действительно твой сын.
Помолчал и со странной интонацией добавил:
— Ваш с Юй.
Лифт дёрнулся и плавно пошёл вверх. В кабине, кроме них троих, больше никого не было.
— Что такое? — спросила Аска, поймав на себе взгляд Рэй.
— Ничего. Просто я думала — ты разозлишься.
— Когда? Где?
— Ну, когда Синдзи говорил отцу обо мне.
— Пхе! Я на месте Сина ему точно так же ответила бы, — Аска на секунду задумалась. — Хотя — нет, не так же. Я бы ему ещё пару ласковых завернула. Манипулятор хренов. Макиавелли очкастый. Извини, Син.
Аянами улыбнулась.
— Знаешь, ты всё-таки умница.
Аска гордо приосанилась.
Изначальный мир. 22 октября 2016 (Синдзи и Рэй. Мацуширо. Уважаемые люди)
Аянами Рэй посмотрелась в зеркало. Всё-таки Рицко была права. Это она предложила взамен белого подвенечного платья, предписываемого европейской традицией, тёмно-фиолетовое, почти чёрное. Крылья лунного света на его фоне смотрелись особенно хорошо.
Рэй на всякий случай проверила клипсы изящных серебряных серёжек, похожих на удлинённые листья экзотического дерева. Рубиновые капли на каждой из них удачно подходили по цвету к её глазам. Клипсы обещали продержаться достаточно долго, чтобы обряд бракосочетания прошёл без запинок.
В-общем, Рэй себе нравилась. Ощущение было непривычным, но приятным.
Она взглянула на часы и забеспокоилась. Официальная часть назначена на полдень, а сейчас уже без пяти. Не может быть, что Синдзи ещё не готов. Конечно, их будут ждать, на сколько бы они ни задержались, но Рэй всегда считала пунктуальность одной из составляющих вежливости. В любом случае, надо посмотреть, как он там.
В соседнем номере минсюку полностью одетый Синдзи в растерянности стоял перед зеркалом, зажав по галстуку в каждой руке. Песочного оттенка костюм первоклассного сукна выгодно подчёркивал крылья полночного мрака, рубашка цвета мокрого асфальта и чёрные лаковые туфли окончательно превращали Синдзи в совсем взрослого франта. Рицко угадала и здесь.
— Как думаешь, какой лучше? — спросил он у вошедшей Рэй.
К её удивлению, он изрядно волновался. Даже как будто сильнее, чем перед боем с очередным ангелом.
— Этот, — она показала на тёмно-красный гладкий галстук.
— Почему? — Синдзи приложил его к рубашке и посмотрелся в зеркало.
— Подходит к моим глазам по цвету. Опаздываем.
— Ладно.
Синдзи отбросил в сторону второй галстук, поднял воротник рубашки и замер, пытаясь сообразить, каким образом пристроить на шею эту красную тряпку.
— Дай, я.
Рэй несколькими уверенными движениями повязала ему галстук.
— Класс! — восхитился Синдзи. — Где ты так научилась?
— В женском журнале прочитала, — Рэй поправила ему воротник. — Там ещё было написано, что семидесяти процентам мужчин галстуки повязывают жёны и подруги. Рицко считает это элементом ритуала ухаживания у человеческих особей.
— Ты читаешь женские журналы? — удивился Синдзи.
Щёки Аянами едва заметно порозовели.
— Рицко говорит, что это полезно для моего общего развития и понимания социальных и гендерных ролей.
Она стояла на каблуках-шпильках, её глаза и губы располагались чуть выше глаз и губ Синдзи. И это тоже было необычно. Необычно и интересно.
Через несколько минут она отстранилась от него и тихо напомнила:
— Опаздываем.
Синдзи заставил себя оторваться от Рэй и открыл переход прямо в магистратуру. Там их уже ждали Робертсоны.
Неофициальную часть торжества решили провести в том самом кафе в Мацуширо, где праздновалась свадьба Джека и Рицко. Собственно, эта идея принадлежала Робертсону. Ни Синдзи, ни Рэй не собирались устраивать никаких торжеств. Максимум, на что они были готовы — небольшие семейные посиделки в минсюку Ватанабэ. Но майор настоял на соблюдении традиций, намекнув при этом, что будущим супругам Икари хотят лично представиться некие весьма уважаемые люди. Его поддержала Рицко, и вопрос был окончательно решён.
"Весьма уважаемые люди" представляли собой группу мужчин среднего и пожилого возраста, одетых в скромные тёмные костюмы. Невнимательный наблюдатель мог бы принять их за офисных клерков, которые выбрались на обеденный перерыв. Внимательный же сразу отметил бы, что костюмы пошиты на заказ, из дорогого сукна и наверняка — у лучших портных Лондона и Парижа. Немногочисленные аксессуары, вроде запонок или зажимов для галстуков, были изготовлены из золота и серебра и украшены настоящими драгоценными камнями.
Совет SEELE в полном составе прибыл в Мацуширо.
В отличие от прошлого раза, сегодня установилась солнечная малооблачная погода. От группы встречающих отделился пожилой мужчина и заспешил навстречу прибывшим. Массивные очки необычной формы придавали ему загадочный и немного зловещий вид.
— Мои поздравления, — он почтительно склонил голову.
— Председатель совета SEELE Киль Лоренц, — майор представил гостя на японский манер — сначала фамилия, потом имя. — Икари — Рэй и Синдзи.
— Рад знакомству, — Киль расцвёл обаятельной улыбкой.
Ни слова не говоря, Рэй взмахнула крыльями.
Киль запнулся. Улыбка словно сама собой сползла с его лица. Медленно, будто не решаясь довести задуманное до конца, он стянул с себя очки. На коже вокруг глаз остался хорошо заметный бледный след. Председатель поднял голову к солнцу, затянутому лёгкой дымкой перистых облаков. Порыв прохладного ветра поднял с земли и бросил в него пригоршню сухих листьев, но Киль, казалось, даже не заметил этого.
— Спасибо, — тихо выдохнул он.
— А что с вашим позвоночником? — без предисловий спросила Рэй.
— Небольшие неприятности. Друзья помогли мне справиться.
Рэй нахмурилась.
— Без помощи Второй я не смогу вылечить вас.
Аска отклонила приглашение на свадьбу, сославшись на срочные дела, которые внезапно возникли в поле зрения группы "Тор", причём — какое совпадение — именно сегодня. Председатель махнул рукой.
— Буду признателен, но это не срочно.
— Кто вам делал протез?
Киль снова запнулся. Покосился на Робертсонов. Те деликатно отвернулись. Председатель ещё некоторое время что-то решал и взвешивал про себя, потом вздохнул, словно перед погружением в холодную воду.
— Протез делал Филипп Гогенхайм, — он бросил короткий взгляд за спину, — вон он стоит, крайний справа.
— Сколько ему лет? — спросила Рэй.
— Больше пяти сотен. В средние века он был известен как Парацельс.
— Тот самый?! — воскликнула Рицко и тут же прикусила язык.
— Тот самый, — председатель мягко улыбнулся. — Но это — между нами. Хорошо?
Робертсоны переглянулись и дружно кивнули.
— Кстати, он очень хотел поговорить с вами, Рэй-сама. У него масса вопросов по медицинской тематике, и ему отчаянно нужна ваша консультация. Вы не против?
— Конечно, не против. А вы? Ведь вы гораздо старше его.
Киль молчал. Его улыбка стала печальной и как будто болезненной. Рэй терпеливо ждала, и так же терпеливо ждали все остальные.
— Признаться, я уже не помню своего настоящего имени, — глухо произнёс председатель. — Но вы двое можете называть меня просто Агасфер.
Один из дочерних миров. 4 ноября 2015 (Допрос. Разгром "Камибуки". Предупреждение)
Мисато вошла в класс под аккомпанемент звонка на урок.
— Встать! Поклон! Сесть! — скомандовала Фурукава. После гибели Хораки она стала старостой второго "А", но занимать первую парту, за которой когда-то сидела предшественница, категорически отказалась. Мисато не настаивала.
Класс настороженно ждал, что скажет непривычно серьёзная и даже немного печальная Мисато-сенсей.
— С вами было интересно работать, — наконец сказала она. — Вы — единственный и лучший класс в моей жизни. Спасибо.
