* * *
Молчание долго царило в малом зале совещаний. Девять высших имперских советников, сидящих на выложенных кольцом подушках, мрачно размышляли.
— Иногда приходит время многое менять, — нарушив власть тишины, проговорил один из глав правящих кланов страны Камней.
Перстень со знаком клана прижался к сургучной печати на конверте, оставив четкий оттиск.
— Слишком много было сделано ошибок. Уже не получится спустить все на самотек.
Второй перстень коснулся сургуча.
— Убийцы бога? — третий перстень оставил оттиск. — Эта религиозная истерия... от нее столько вреда!
Все девять перстней украсили сургуч своими метками.
— Такара-сан!
Сдвинув ширму, внутрь шагнула женщина средних лет. Такара не рискнула гневить советников, принимая уж слишком моложавый облик.
Конверт был передан ей.
— Как воспитательница наследного принца вы в хороших с ним отношениях, — сказал ей советник, передавший письмо. — Уговорите его поддержать наше решение. Его согласие будет очень полезно для нас.
— Я понимаю, — Такара поклонилась. — Исполню все по вашим словам.
Ширма вернулась на место. Такара отступила от огороженного квадрата в центре комнаты и стрельнула глазами по сторонам. Советники были настроены очень серьезно. Плечом к плечу квадрат ширм окружали самураи золотой тысячи. Лучшие из лучших, каждый был способен противостоять в бою генералу. Телохранители великого дайме, подчиняющиеся... совету.
Время великих перемен настало.
Такара вышла из зала совещаний и, сопровождаемая четверкой элитной стражи, направилась к покоям принца.
— Беспокойная выдалась ночь, — сказала старуха, следуя мимо окон, алеющих заревом. Столица империи полыхала, на улицах звенели мечи и лилась кровь. Рабы и нищета, которых неожиданно поддержали многие монахи и рядовые воины храмов, учинили в городе жуткий погром. — Нашей организации ничего не остается, кроме как признать свое поражение. Я не могу поверить, что произошедшее — правда. Вся мощь пропаганды рассыпалась перед упрямой верой людей в сказки.
— Люди страшатся одиночества, госпожа, — произнес один из стражей. — Тьма и величина вселенной ужасают нас, и мы создаем себе богов, защищающих, заботящихся и любящих нас. Мы как малые дети, что не могут остаться в огромном пустом доме без родителей. Боги — иллюзия... но мы, беспризорные дети... хотим быть любимыми и любим своих родителей, пусть даже их никогда не существовало. Эта любовь... после стольких лет кошмаров и кровопролитий, она впервые нашла свое живое воплощение. Ненадолго, и тем сильнее ярость детей, узревших силуэт в туманной дымке и вновь потерявших ту, кого они зовут, строя храмы и молясь, с самого первого момента существования нашей цивилизации.
— Ты прав, Рюи, — Такара остановилась у окна и взглянула на объятый пожарами огромный город. — Мы — одинокие дети. Дети, которые без колебаний пойдут на мечи и копья, мстя за потерянную мать.
* * *
Подкрепления, на которые так надеялся сегун Хадзиме, прибывали в лагерь Северной Империи весь день, до самого вечера. Подходили группами по пять, по шесть человек, а то и вовсе одиночные самураи появлялись из леса. Безоружные, израненные, голодные и полностью деморализованные.
Остатки армии, разбитой и уничтоженной объединенными силами двух стран, собранных под знамя принцессы Мичиэ. Рассеянные по лесам, они искали пути к спасению. Кто-то затаился, кто-то начал пробираться ближе к родине, кто-то, надеясь на защиту, выбрался к армии, которую многие считали непобедимой.
Вид этих бедолаг нисколько не добавил оптимизма осаждающей Инакаву группе войск. Мобильные крепости ползали у города и переплевывались огнем с кое-как подлатанными бастионами, но для решительного штурма сил, а главное, решимости у самураев Камней уже не осталось. Огромные потери, голод и присутствие в тылу армии принцессы Лугов заставляли многих задуматься об отступлении.
Нет времени. Генерал Санииро прекрасно понимал, что уход от Инакавы окончательно подорвет авторитет страны Камней. Нужна победа, жесткая и решительная, укрепленная гибелью последних представителей двух правящих семей. Но как ее добиться?
Накормить бы солдат...
Две фуражные команды, отправленные в близлежащие села, успели только доложить о налетевших на них полчищах Радужных и исчезли. Бессмысленная была затея. Даже пройдись они по вымершим селам беспрепятственно, что там можно найти, кроме бродячих собак, крыс и кошек?
Самураи лечили раны и жарили на кострах куски конины, срезанной с убитых в бою лошадей страны Лесов. Здесь тоже не обошлось без эксцессов.
В армии Радужных было около полутора сотен наемников-ниндзя, и потому Фужита, назвавшаяся чужим именем и нанявшаяся на службу, не слишком выделялась. Шпионка сразу занялась своим привычным делом — травила клинки и стрелы, химичила дымовые бомбы. Работа была отличного качества, и генерал Кенджи даже выразил неузнанной бывшей союзнице Черной Вдовы личную благодарность, когда та притащила командиру отряда и представила ему свое собственное изобретение — смертельный яд замедленного действия, что выглядел как соль, пах как соль и на вкус не отличался от соли.
Два мешка с этим ядом Радужные при захвате лагеря Камней подбросили врагу на склад. Кто там разберет после взрыва, прибавилось мешков соли или убавилось!
Самураи выбрали из разрушенного склада все, что уцелело, и при этом загребли немалое количество яда. Многие наелись мяса, приправленного поддельной солью, но Фужита просчиталась. Она не учла, что едоки были не просто самураями, а самураями последнего поколения, еще более живучие и стойкие к ядам. Отравленные не погибли, отделавшись лишь жуткой головной и мышечной болью, потерей сознания, рвотой и диареей.
Санииро распорядился выбросить всю соль, но эффект уже был произведен. Жуткая вонь фекалий и рвоты стояла над лагерем.
— Страшно представить, что было бы летом, — злобно ворчал Санииро.
Вопреки всем бедам и поражениям Санииро мог выставить еще почти пятьдесят тысяч боеспособных самураев. Достаточно ли этого для захвата Инакавы, лишившейся не меньше двух третей своих защитников? Вполне возможно, но не окажутся ли победители запертыми в разрушенном городе? Армия Лесов кружит рядом, выбирая момент для удара, и силы Мичиэ держатся поблизости, ожидая отступления войск Камней или начала нового штурма, во время которого легко будет напасть на врага с тыла. Есть о чем подумать.
Санииро размышлял долго и в конечном счете принял решение. Утром второго дня, наступившего после отражения штурма стен Инакавы, он вышел из своей палатки, вселяя в солдат уверенность своей довольной ухмылкой.
Сегун не забыл о Радужных. Охраняя командующего, лагерь покинул десятитысячный отряд пехоты. Стальная змея заскользила на север, к лагерям армии Лесов.
На широком поле, оставив армии позади себя и сопровождаемые лишь несколькими особо доверенными людьми, встретились два полководца.
— Довольно неожиданно увидеть вас здесь, Санииро-сама, — сказал дайме Лесов, когда давние враги достойно поприветствовали друг друга и немного побеседовали на отвлеченные темы. — Желаете договориться о свободном проходе для своей армии до границ Северной Империи? Могу обещать, что позволю вам беспрепятственно отступить.
— Смею заверить вас, дайме-сама, что наше положение не столь тяжело, как многие себе представляют. Об отступлении пока речь не идет. Я желаю сделать вам одно взаимовыгодное предложение.
— Что же, внимательно слушаю.
— Сейчас положение на арене боевых действий напоминает равносторонний треугольник. Наша армия, ваша и объединенные силы двух малых стран равны по силе и не могут атаковать, опасаясь ослабить себя и проиграть третьей стороне. Это противостояние может продолжаться очень долго, но не думаю, что вы желаете затягивать нашу битву. От нападения на нас вас удерживает "Великий Дракон". Как вы отнесетесь к тому, что я пообещаю взорвать его?
Дайме Лесов не смог сдержать изумленного и недоверчивого взгляда. Что за шутки?
— Разумеется, у всего есть своя цена. Я хочу предложить вам объединить силы и уничтожить третью сторону треугольника. Если мы отступим, армия Лугов войдет в Инакаву, и вы уже не сможете взять город. Это будет поражение, наше и ваше. Все жертвы, людские и политические, будут напрасны. Мы должны нанести удар первыми. Если вы атакуете армию Лугов, мы... произведем последний выстрел из "Великого Дракона" и подорвем его. Инакава будет стерта с лица земли, Мичиэ и ее группировка войск погибнет. Когда это свершится, мы с вами сможем встретиться на широком поле и в честном бою, щит против щита и меч против меча, решить спор о праве власти над этим регионом.
Выслушав предложение, дайме Лесов удалился, чтобы посовещаться со своими генералами.
— Похоже, они не знают, что вы, Санииро-сама, еще до начала штурма отправили шиноби за подкреплениями, — с довольным видом сказал один из генералов Северной Империи. — Восьмидесятитысячная группировка наших войск, отправленная уничтожить столицу Лугов, должна уже сменить курс и двигаться сюда. Они создадут тот перевес сил, что необходим нам для победы.
— Похоже, они не знают, что шиноби Ветвей перехватили всех их лазутчиков, отправленных к третьей группе войск, — сказал принц Канатароу, довольно ухмыляясь. — Армия Лугов потеряла почти половину своих солдат в бою с Медными, многие из солдат Мичиэ ранены. Уничтожить их будет легко. Подкреплений самураям Камней не будет, и, когда Санииро подорвет железного монстра, мы получим подавляющее преимущество! Эти страны станут нашими провинциями!
Лидеры армий думали так же, как их советники, и, встретившись вновь, заключили соглашение, отдав друг другу нерушимое слово чести.
Санииро увел своих солдат обратно в лагерь, и осаждающие замерли в ожидании.
— Великий сегун! — прозвучал доклад шиноби. — Армия Лесов начала движение!
Сотрясая землю копытами кавалерии, сминая снег сапогами пехоты, владыка огромной восточной страны начал разворачивать свои силы против лагеря Лугов. Отдохнувшие и залечившие раны, свирепые воины Лесов рвались в бой и готовы были вбить в мерзлую землю изможденное и израненное воинство Мичиэ, только благодаря таланту полководцев и отчаянной храбрости солдат сумевшее отбросить и разбить превосходящую их по численности группу войск Северной Империи. В той битве соотношение сил было два к трем, но в этой битве пятьдесят тысяч самураев Лугов и Водопадов вынуждены были принять удар армии в сто десять тысяч конных и пеших латников.
— Они не смогут отступить! — неслись ликующие голоса разведчиков-шиноби Скалы. — Едва успели переформироваться! Столкнулись! Армия Лесов громит их!
— Превосходно, — Санииро стоял у массивного лафета "Великого Дракона". — Условие договора выполнено! Убрать наши крепости из-под стен! Приготовиться к стрельбе!
Массивные шестерни заскрежетали, поворачивая орудие.
— Вы действительно уничтожите его после выстрела, господин? — с надломом в голосе спросил командующий артиллерийским расчетом. — Это же...
— Это всего лишь машина. Мы сможем построить новую. Я никогда не откажусь от данного мной слова чести. "Великий Дракон" будет убит сегодня, но перед своей гибелью... — генерал протянул руку вперед, словно накрывая своей широкой, бронированной пятерней замерший в алом зареве заката огромный город, — ...он обратит в пыль тех, кто возомнил себя избранниками богов!
Тьма ночи сгущалась над землей. Наполняясь энергией, "Великий Дракон" окутывался ясно видимым синим свечением и мелко дрожал, словно сам страшась своей сверхчеловеческой мощи.
— Последний день Инакавы догорел, — произнес Санииро, глядя в темнеющие небеса. — Боги войны! Примите эту жертву.
Усталость, боль от ранений, муть в голове от долгого отказа себе в сне — какая же это малость по сравнению со счастьем, что дарит уверенность в скорой встрече!
Томео вошел на территорию комплекса зданий госпиталя и прямым ходом направился к центральному стационару, превращенному в пункт помощи легкораненым, к которым сейчас можно было отнести практически всех оставшихся в живых защитников Инакавы. Тех, конечно, чьи раны не вызывали серьезных опасений.
Везение и подсказки самураев, переквалифицировавшихся на время передышки в медбратьев, помогли ему найти кратчайший путь, но подниматься в тяжелых доспехах на второй этаж временного госпиталя он не рискнул и остановился у лестницы, попросив одного из медбратьев передать сообщение.
Кадзуми появилась на верхней площадке лестницы на удивление быстро и птичкой порхнула вниз, в объятия стального великана.
От мятых доспехов Томео пахло потом, кровью и гарью. Кадзуми, прижимаясь к груди своего защитника, дрогнула от боли в сердце при мысли, через какой кошмар этому воину пришлось пройти. Откуда у них, мужчин, столько сил?
Томео знал, откуда. Заблаговременно снявший латные перчатки, он обнял Кадзуми, поднял руку и коснулся ее золотых локонов, ниспадающих из-под белого платка. Слова не могли выразить всю величину его счастья, самурай лишь крепче сжал женщину в объятиях. Единственную, о ком он мечтал столько бесконечных холодных лет...
Гейши и ойран, все благородные дамы Инакавы, удивлялись равнодушию к ним молодого человека, а затем крепкого и привлекательного мужчины. Уходила молодость, дни и ночи исчезали в небытие, и вокруг все шептались о странностях главы города, что так и не создал семьи, не подарил свою нежность никому. Томео печально улыбался на намеки об уходящем времени, получаемые от советников и друзей. Никто из них не знал, и лишь некоторые догадывались, в чем дело. В друзьях у Томео ходили люди, знакомство с которыми было очень опасно для любого. Заговорщики, творящие беды и проблемы для правительства Юидая. Вольнодумцы и философы, нещадно истребляемая "Серыми" интеллектуальная элита страны. Томео не боялся общения с ними. Он вел войну и четко видел врага. Шиноби и дипломаты своими стараниями держали в столице Акизуки Хокору, теневого лидера Водопадов в те времена. Держали в столице, подальше от Инакавы и женщины, на которую Томео с болью в сердце смотрел из туманной пелены всю свою жизнь. Он не вмешался бы, не появился и остался бы в призрачном белом тумане, если бы Кадзуми была счастлива в замужестве, но побои и издевательства над любимой Томео стерпеть не мог. Наместник северных земель сражался с главным советником всю свою жизнь, но никогда не надеялся даже, что мечта обнять женщину, ради счастья которой он вел войну, когда-либо сбудется. Выступить против стальной орды грабителей и убийц? Не было ни малейших сомнений и ни крохи страха. Кадзуми была рядом.
Теперь даже в самый пасмурный день мир играл сотнями тысяч ярких красок. Алый закат, способный напугать других своей похожестью на жуткое зарево, казался отблесками веселого праздника богов. Томео даже представить себе не мог, что человек может быть так счастлив. Женщина, которую он нежно сжимал в объятиях, согласилась стать его женой, и для начала торжеств им нужна была только победа. Победа, которую они получили, отбросив врага от стен города и уцелев в кровавой битве. Больше армии Камней на штурм не пойдут. Не хватит сил и решимости. Враг отступит, и войска принцессы Мичиэ пополнят ряды защитников Инакавы. Армия Лесов поймет бессмысленность борьбы и... наступит мир. Великое множество дней для любви и счастья. Холод уйдет, и тьма рассеется. У вечного одиночки тоже будет семья. Жена, бесконечная нежность к которой поможет превозмочь все трудности восстановления разрушенной страны. Дети...
