Подавив тяжелый вздох, Лаэль подумал о том, сколько времени осталось у него самого. В последнее время придворные маги то и дело попадали в немилость правителя (что было равносильно смертельному приговору). За три года его величество успел сменить уже двух советников. Лаэль был третьим. Он с удовольствие отказался бы от такой "чести", но, к сожалению, его мнением никто не интересовался. Как один из сильнейших магов Ванаана (конечно после главы магической академии и самого короля), Лаэль был вынужден занять этот пост.
Его дар был его спасением и его проклятием. Рожденный рабом, только благодаря магическим способностям он смог обрести свободу. И был так окрылен своей радостью, что прошло несколько лет, прежде чем Лаэль осознал, что на самом деле он так и не освободился от рабства. А всего лишь поменял хозяина.
Рабская кровь сделала его изгоем среди магов. Но благодаря силе дара и собственному упрямству, он заставил себя уважать. Будущему высшему магу пришлось пройти через многое: ритуалы, которые по ту сторону гор считались запрещенными, устранение соперников. Зато теперь его имя произносили с почтительным трепетом, как и полагалось обращаться к советнику короля. Но Лаэль уже не получал от этого никакого удовольствия. Теперь он с удовольствием променял бы все эти почести и власть, на спокойное существование в своем замке.
В ответ на предательские мысли, виски сдавило пульсирующей болью. И маг рассеянно подумал о том, сколько раз за эту декаду связь напоминала о себе. Два? Три? Так не долго доиграться и до обвинения в измене. Правитель в последнее время стал особенно подозрительным. Лаэль поспешно подавил мысль о том, что его величество все больше проваливался в свое безумие. Не смотря на меланхолическое настроение, он пока не собирался закончить жизнь самоубийством.
Маг снова покосился на пленника, размышляя, где этот мальчишка пропадал последние две декады. И каким образом ему удалось скрываться. Если вычислить его смогли только потому, что браслеты-артефакты были уничтожены без нужного ритуала (именно по всплеску древней магии его и нашли). Вряд ли мальчишка признался бы добровольно. Вот если бы его можно было "уговорить"... но Лаэль тут же одернул себя. Он должен был доставить пленника его величеству в ближайшие сроки и невредимым (на этот счет ему были даны очень четкие указания).
Маг с удовольствием перебросил бы весь отряд через индивидуальный портал, но в столицу можно было попасть только с помощью специального стационарного перехода. Над городом стояла мощнейшая защита (не чета отжившим свой век имперским защитным куполам). Поэтому вместо того, чтобы путешествовать с комфортом, ему пришлось несколько часов трястись в седле, добираясь до ближайшего городка. За это время Лаэль успел сто раз проклясть чересчур предусмотрительных гномов, которые решили выводить пленника окольными путями. Как будто все их крысиные норы не были известны ванаанцам наперечет. Из-за них ему полдня пришлось бродить по горным тропинкам, по которым лошади могли идти только шагом. А потом еще столько же выбираться обратно. Вид заметно побледневших гномов, когда он сообщил им свое имя, улучшил магу настроение. Но только до тех пор, пока ему не пришлось снова забираться в седло.
Поэтому в город Лаэль вернулся не в лучшем расположении духа. Все вокруг раздражало его: подобострастные поклоны прохожих, не умеющих толком приветствовать высшего мага, перепуганные лица местных матрон, торопливо оттаскивающих своих чумазых детишек. Как будто его могли заинтересовать эти бездарности, лишенные даже зачатков силы. Вытягивающиеся в струну стражники, которым только за их внешний вид стоило бы всыпать пару десятков плетей. А еще мага ужасно раздражал мальчишка-пленник, который буквально извертелся на своей лошади, стараясь рассмотреть все и сразу. Как будто в этом городишке было на что смотреть. Еще раз оглядев центральную площадь, ставшую заметно чище по сравнению с тем, что Лаэль видел с утра (местные власти сделали необходимые выводы после его прошлого посещения), но не намного.
От расправы над хозяином города маг удержался только потому, что никак не мог решить: стоило ли марать руки самому, или устроить выволочку наместнику провинции. Отложив этот вопрос на потом, Лаэль одним движением активировал портал, наполняя его силой и мысленно исправляя необходимые настройки. Заклинание сплело перед ним светящуюся панель, к которой маг приложил ладонь, подтверждая свой допуск. После чего кивком приказал охранникам следовать за ним и шагнул в переход.
Кожу привычно обожгло (как всегда при переносе в столицу — сильный магический фон давал о себе знать). И уже через мгновение Лаэль оказался на центральной площади главного города страны. Следом за ним появились пленник и охрана. Дождавшись, когда последний воин пройдет через переход, маг погасил портал и развернул коня в сторону дворца. Ему хотелось побыстрее сдать мальчишку его величеству и заняться, наконец, своими обязанностями, которых после вступления в новую должность навалилось на него очень и очень много. А он вместо того, чтобы работать, вынужден был потратить целый день на то, с чем справился бы и ученик младшей ступени.
В ответ на его мысли виски заломило пульсирующей болью, и Лаэль непроизвольно поморщился. Проклятая связь опять напоминала о себе. Как будто он мог забыть о том, что все приказы его величества должны были безоговорочно исполняться. Раздосадованный маг подстегнул коня, тем самым заставив и всех остальных прибавить ходу.
Хотя Джай с удовольствием ехал бы как можно медленнее. Во-первых, ему совсем не хотелось знакомиться с местным правителем. А во-вторых, хотелось бы осмотреться. Все-таки он попал не куда-нибудь, а в святая-святых Ванаана — его столицу.
Город был красив. Той немного странноватой красотой, которой поражали старинные замки. Когда нечто монументально-угрюмое, созданное чтобы продемонстрировать силу, кажется утонченным.
Огромная площадь была выложена плитами. Настолько массивными, что резные арки порталов, охватывающие ее неполным кольцом, казались узором из кружева, которое благодаря неведомой силе обратилось в камень. То ли благодаря особой обработке, то ли с помощью магического воздействия, плиты были украшены особым рисунком, который изменялся в зависимости от того, с какой стороны на него падал свет.
Строители столицы Ванаана явно умели и любили работать с камнем. Здесь были массивные каменные дома, украшенные башенками с зубцами, открытыми террасами и даже балконами. Скрытые арки переходов и смотровые площадки в самых неожиданных местах. Отполированные до зеркального блеска мощеные мостовые и специальные дорожки для пешеходов. Небольшие беседки, спрятанные от посторонних глаз, и узорные чаши фонтанов, наполнявших воздух живительной прохладой. Но больше всего поражал дворец короля.
Он был в десять раз больше любого замка, и в столько же раз величественнее их всех вместе взятых. Гладкие стены удивительного янтарного оттенка, выложенные настолько искусно, что они казались монолитными, заканчивались массивными башнями. А за ними начинался новый ряд стен и башен, уже более тонких и изящных. Так повторялось несколько раз, из-за чего покатые антрацитово-черные крыши, сверкающие на солнце, словно чешуя невиданного зверя, образовывали каскад. А башни и башенки, в расположении которых не было даже намека на симметрию, смотрелись удивительно гармонично. Весь дворец, казалось, соединял в себе противоположности: контраст цветов, форм и размеров. Но стоило убрать из этой картины хотя бы штрих, как она потеряла бы свое величие и завершенность.
Поэтому, впервые увидев дворец правителя Ванаана, Джай невольно залюбовался этим зрелищем. Но ему быстро напомнили где, а главное зачем, он оказался. Один из конвоиров перехватил поводья его лошади, и весь их отряд стремительно полетел вслед за удаляющимся магом. Оставшуюся часть пути, юноша уже не смотрел по сторонам.
Три года ему удавалось уходить от преследования, и теперь он почти физически чувствовал, как ловушка захлопнулась за его спиной.
Зато Лару впервые в жизни повезло (вернее, повезло ему во второй раз, потому что первый был в ту ночь в чужом замке, когда ему чудом удалось остаться в живых). Гном, так вовремя встретивший его у подножия Хребта мира, выполнил свое обещание, и даже больше. Он не только помог эльфу пересечь перевал, но еще и нашел проводника по Ванаану.
Лар не знал, что его хозяин пообещал этому Гирану (скрытный подгорник так и не признался). Должно быть многое, если гном решился тайно провести его через тоннели к порталу.
Эльф переживал из-за охраны возле перехода. Но когда они добрались до места, он уже плохо соображал (проклятые тоннели действовали на него, как и прежде), поэтому момент, когда гном договаривался с охранниками, благополучно пропустил. Только вновь оказавшись под открытым небом, Лар пришел в себя и смог оглядеться.
По тому, что солнце теперь светило с другой стороны гор, он понял, что оказался у противоположного подножия Хребта мира. То есть всего за полдня не только миновал перевал, но и прошел через горы. Лар и не надеялся на такую удачу. Но оказалось, что это был не единственный сюрприз этого дня. Потому что, доставив его в Ванаан, гном не бросил его на произвол судьбы. Вместо этого Гиран велел ему устроиться на камнях, и подождать. А сам стал собирать небольшие камешки бурого цвета. Для эльфа все булыжники вокруг были одинаковыми, но гном, похоже, прекрасно знал, что он искал. Набрав два десятка камней, он стал выкладывать из них замысловатую фигуру. И Лар с удивлением узнал один из магических знаков, которые иногда рисовал лорд Джай.
Он не понимал, каким образом подгорник, не имея магического дара, собирался наполнить заклинание силой. Ведь без нее магический знак оставался всего лишь необычным рисунком из камней. Но, присмотревшись, эльф сообразил, в чем было дело. Оказалось, что гном выбирал камни не просто так. Каждый из собранных ним голышей нес в себе крошечную магическую искру.
Древние горы, согласно легендам, когда-то служили границей обитаемого мира, опоясывая его широким кольцом. Но война магов и последовавшие за ней катаклизмы очертание материка. Там, где раньше была вода — появилась суша. Зато почти весь старый континент оказался на дне океана. И только древним горам чудом удалось устоять. Они проходили по западному краю материка, отделяя небольшой кусок — поэтому Ванаан был отрезан от всего остального мира. Но, не смотря на прошедшие тысячелетия древним горам, похоже, удалось сохранить остатки своих сил. И теперь гном собирался воспользоваться этим.
Под его руками камешки, составлявшие знак, мягко засветились и снова погасли, становясь обыкновенными булыжниками. Как только это произошло, гном сразу же их разбросал.
Заинтригованный Лар приготовился смотреть, что будет дальше. И ему не пришлось долго ждать. Через пару минут один из камней отодвинулся, открывая тайный ход, и из-за него показался взъерошенный гном. Заметив Лара, он невольно подался назад. Но потом сообразил, что прятаться теперь бесполезно, поэтому выбрался из лаза и чуть ли не с кулаками набросился на Гирана. Орал он очень громко. И хотя эльф не понял ни слова (гномы перешли на свой клановый диалект), но общий смысл был понятен и так. Его неожиданному помощнику только что высказали все, что о нем думают и что с ним сделают за раскрытие секретов постороннему.
В ответ Гиран отрывисто кивнул и произнес несколько слов. Но этого хватило, чтобы его сородич подавился уже заготовленной гневной речью. Он растерянно посмотрел на Гирана, потом на Лара, и обреченно вздохнул. Потом подгорники еще несколько минут что-то обсуждали. Но по довольной физиономии Гирана Лар понял, что в этом споре победил его провожатый.
Незнакомый гном снова скрылся в своем лазе, а Гиран буквально огорошил Лара новостью:
— Я договорился. Тебе проведут до столицы Ванаана.
— А ты уверен, что мне нужно именно туда?— поинтересовался эльф (он давно не верил в чудеса, поэтому такое бескорыстие не могло его не насторожить).
— Человека, которого ты ищешь, забрал советник правителя. Куда еще он мог его отвезти?
Лар согласно кивнул в ответ.
— Дождемся проводника. До города тебя доведут. Но дальше придется обходиться собственными силами.
— Я и на это не рассчитывал,— сказал эльф. И должно быть что-то промелькнуло в его взгляде, потому что Гиран поспешил добавить:
— Я не желаю тебе зла, и не пытаюсь завести тебя в ловушку. Помогая тебе, я выполняю данное твоему другу обещание и только. Ты же умеешь определять ложь...
Лар снова кивнул в ответ. Он чувствовал, что гном говорил правду.
Увидев своего будущего проводника, эльф невольно замер на месте. Это была девушка, и он чувствовал в ней кровь своего народа.
Девушка совершенно точно была человечкой, но и кровь эльфов в ней оказалась сильна. Либо один из ее родителей был чистокровным эльфом, либо они оба были полукровками. Родство угадывалось во всем: в изящной фигуре, в слишком правильных для человека чертах лица, в гибких стремительных движениях. Хотя незнакомка старалась все это скрыть. На ней было невзрачное мешковатое платье. Волосы она убрала под шляпу, которая закрывала половину лица. Но Лару не нужно было на нее смотреть, лешеаль он определил бы и с закрытыми глазами.
Впрочем, гораздо больше Лара волновало, унаследовала ли незнакомка вместе с внешностью еще и магические способности. И насколько успела их развить. Она выглядела лет на семнадцать-восемнадцать, но полукровки взрослели медленнее обычных людей. Поэтому на самом деле незнакомка была старше, а значит, уже могла научиться нескольким трюкам (способность чувствовать чужую магию проявлялась одной из первых, а Лар не хотел, чтобы его рассекретили).
Отступать теперь было поздно. Поэтому он вежливо поклонился незнакомке и предоставил гному возможность договариваться обо всех условиях сделки и о размерах платы. У него самого не осталось ни гроша, так что Гиран сражался за собственный кошелек. И честно говоря, заметно уступал. Девчонка торговалась не хуже базарной торговки, и в итоге вытребовала такую цену, что Лар не поверил собственным ушам (за такие деньги в Империи можно было купить небольшое поместье). Он даже засомневаться, заплатит ли гном. Но тот безропотно вытащил кошелек и вытряхнул на ладонь несколько алмазов. Два самых крупных он протянул девчонке. Та сразу же спрятала их за пазуху и с недовольством проводила глазами оставшиеся, сообразив, что можно было вытребовать гораздо больше. Но сделка была уже заключена. Теперь ей оставалось только выполнить свою часть работы.
Проводница осмотрела своего нового подопечного с головы до ног и насмешливо хмыкнула.
Ребенок, путешествующий по тракту без сопровождения, привлек бы внимание любителей легкой наживы. Поэтому Лар создал себе маску человека лет тридцати с загорелым обветренным лицом, которое гармонировало с его поношенной одеждой. Но свою фигуру он не мог изменить. Поэтому выглядел как очень невысокий и худой, даже тщедушный человек лет тридцати. Пока он путешествовал на лошади, это не бросалось в глаза. Но теперь было заметно. Незнакомка оказалась выше его на полголовы и шире в плечах. Так что рядом они смотрелись своеобразно.
