— Его шьют из "дыхания богов"? — прошептала собеседница, воровато оглядываясь по сторонам.
— И из него тоже, — кивнул Алекс. — Но нам надо попробовать что-нибудь попроще.
Они проболтали до наступления полной темноты, когда невозможно стало различить наносимые на весло рисунки.
С явным сожалением отложив импровизированный мольберт, Александр завалился спать, оставив девочку караулить сундуки первой. В эту ночь впервые после отплытия из империи Тонго напомнило о себе его юношеское тело, выплеснув в кровь мощнейшую дозу гормонов, пробившую психологический блок, установившийся в его сознании после крайне неудачного посещения "Ночных звездочек". Алексу вновь приснились Сайо и Марина... Но в таком виде!!! Он рывком сел, вытирая вспотевшее лицо, воровато оглядываясь и стараясь утихомирить колотящееся сердце. В неярком свете ущербной луны на крышке сундука, прикрывшись одеялом, посапывала Айри.
— Вот...., — выругался юноша по-русски, в душе радуясь, что девчонка так халатно отнеслась к обязанностям часового. — С возвращением, давно не виделись.
Удивительно, но ни на острове Энохсета, ни по дороге в Нидос ему не досаждали подобные мысли. А после происшествия в публичном доме Александр стал надеяться, что надолго избавился от подобных кошмаров.
Что же заставило их вернуться? Наверное, он просто расслабился в этом безмятежном плаванье по спокойной реке. Возможно, так повлияло обилие обнаженной женской натуры? Кто знает?
Раздевшись, он нырнул за борт, чтобы привести в порядок встревоженный организм. Когда взобрался на корабль, наткнулся на удивленный взгляд Анукрис.
— Ты что? — сонно вскричала она. — Тут же полно крокодилов! Они здесь священные, их не убивают.
Александр махнул рукой и перешел в наступление.
— А ты какого... спишь!? Будешь дрыхнуть, не только приданое — саму своруют! По шее давно не получала!?
— Да ладно тебе, — служанка испуганно передвинулась и оказалась по другую сторону сундука. — Всего то вздремнула чуток!
— Ага! — проворчал юноша, натягивая штаны. — Храпела так, что в Нидосе слышали...
— И вовсе я не храпела! — пробубнила Анукрис.
— Иди спать, — махнул рукой Алекс. — Я посторожу.
Он еще долго слушал, как Анукрис ворочалась, что-то обиженно бормотала себе под нос.
Часа через два на берегу появился Треплос в компании с двумя вусмерть пьяными матросами. Побросав приятелей на одеяла, он помахал охраннику ручкой и стал карабкаться на корабль.
Обдав Александра густым запахом пива, поэт попытался его обнять. Рожа у милетца напоминала морду кота, объевшегося сметаной.
— Алекс! — Теплос покачал головой так, что парик сполз на ухо и закрыл глаз.
Сбросив его под ноги, поэт вздохнул полной грудью, и не в силах сдержать переполнявших его чувств, воскликнул:
— Какие здесь шлюхи!!!
— Тише, дурак! — зашипел Александр. — Айри разбудишь.
Он поморщился.
— Вернее Анукрис.
— Плевать! — собеседник пьяно махнул рукой. — Ей до Хататамы как до Барьерных островов раком! Ты представляешь...
Сберегая свою тонкую душу от скабрезных подробностей, охранник ткнул ему под нос кулак.
— Я сказал, хватит!
— Все! — Треплос развел руками. — Проникся, уяснил и замолчал как утренний певец.
— Иди спать, — проворчал Александр. — Завтра будешь всю ночь караулить. Понял, певец?
Утром они успели разобрать навес и позавтракать сушеной рыбой, но капитан все не показывался. Уже проснулся последний матрос, и команда стала беспокоиться из-за отсутствия предводителя, когда тот, наконец, появился в сопровождении Карасета и двух носильщиков, тащивших привязанный к жерди длинный сундук. Помощник жреца-чтеца окинул слуг Тусета полупрезрительным взглядом. Алекс только насмешливо усмехнулся и сплюнул за борт.
Ничего не сказав, недожрец прошел на нос корабля, где и оставался всю дорогу. Воспользовавшись редким попутным ветром, матросы подняли парус. Александр дал дополнительные инструкции страдавшему от похмелья Треплосу и завалился спать под мерное журчание воды под килем.
Когда он проснулся, к нему сразу же пристала Анукрис. Видимо вчерашняя беседа произвела на девочку слишком сильное впечатление. Воспользовавшись тем, что весла оказались свободны, она принесла одно Алексу и протянула оставшиеся угольки.
Тот совсем не возражал против такого времяпрепровождения. Все шло просто замечательно. Он рисовал все новые и новые силуэты, объясняя любопытной девчонке, что это такое и как его носят. Вдруг его болтливый язык заговорил о бюстгальтере. Анукрис какое-то время не понимала, о чем он говорит.
— Не нужен он тебе, — отмахнулся Алекс.
Но у собеседницы видимо имелось свое мнение по этому вопросу. Она долго выпытывала, как его шьют, а потом пристала с требованием сделать ей такой, как можно скорее. Пришлось объяснять, что нужно собрать необходимые материалы, но если будет возможность, он обязательно сошьет столь необходимый ей элемент нижнего белья.
Александр надеялся, что девчонка скоро забудет о ненужном для неё предмете туалета. Но не тут то было. Анукрис каждый день напоминала ему об обещании и подробно расспрашивала, как Алекс собирается шить столь необходимую ей вещь. Он даже нарисовал примитивную выкройку, поразив девчонку до глубины души своими знаниями.
Едва борт корабля стукнулся о причал Абидоса, Карасет спрыгнул и быстро растворился в толпе, оставив слуг Тусета в полном замешательстве. Капитан гадливо усмехнулся.
— Припыли! Выгружайтесь, мы торопимся!
Александр выпрямился. "Посмеяться решил? Поглядим, кто будет веселиться последним!"
Он придал лицу самое надменное выражение, вздернул руку верх и громко сказал:
— Пусть боги будут так же благосклонны к тебе, Зесануб, как и ты к нам. Прощай, и прикажи своим людям помочь нам вынести добро мудреца Тусета.
После этого он так же торжественно сказал по-русски все, что он о них думает.
Как Алекс рассчитывал, его непонятные слова, произнесенные торжественным тоном, произвели на суеверных келлуан сильное впечатление. Двое из них тут же бросились помогать им выносить сундуки, а остальные торопливо зашептали заклинания, вцепившись в охранительные амулеты. Капитан вытер выступивший на лбу пот.
— Что ты им сказал? — испуганно спросил Треплос по либрийски, помогая Алексу нести сундук.
— Просто пожелал счастливого пути, — ответил он, улыбаясь одними глазами.
Поэт понимающе кивнул.
Едва их вещи оказались на берегу, матросы оттолкнули корабль и изо всей силы заработали веслами, то и дело оглядываясь. Александр не выдержал и показал им средний палец, как в американских фильмах.
— Козлы!
— Что будем делать, Алекс? — спросил Треплос. — Карасет нас бросил. Куда пойдем?
— Пока никуда, — ответил юноша. — Не переживай ты. Он скоро вернется. Все его письма-то у меня остались.
Минут через десять возле их живописной группы стали собираться люди. Треплос и Анукрис с опаской поглядывали на келлуан, инстинктивно держась ближе к Алексу.
Тот стоял спокойно как сфинкс, глядя поверх толпы.
Раздвигая народ широкими плечами, к ним подошел высокий, очень смуглый человек в черном по-особому завязанном платке поверх парика, в белой юбке, со свернутым бичом, заткнутым за матерчатый пояс.
— Кто вы такие? — спросил он, хмуря густые брови.
Александр поклонился.
— Мы слуги второго пророка храма Сета Тусета, воин.
— Я мождей, — ответил стражник. — А где сам мудрый Тусет?
— Он остался в Тмуите ждать священную ладью Сета, — пояснил Алекс.
Горожане стали возбужденно переговариваться. "Священная книга... Праздник... Тусет... Верховный жрец... Подвиг..." — доносилось из возбужденной толпы.
— Тихо! — рявкнул мождей и еще больше нахмурился. — А чем докажешь, чужеземец, что ты человек мудрейшего Тусета?
— У меня есть письма к его брату господину Небраа и госпоже Нефернут, — Александр вытащил из сумки футляры.
Стражник как-то огорченно крякнул и беспомощно оглянулся.
— Кто-нибудь умеет читать? — спросил он собравшихся.
— Я, моджей, — вперед протиснулся мальчик лет десяти. Совершенно голый, со смешной прической: половина головы выбрита, а оставшиеся волосы заплетены в тощую косичку. Он с самым серьезным видом поклонился.
— Ты? — нахмурился стражник.
— Я лучший ученик школы Дома правосудия! — гордо произнес мальчуган. — Я знаю уже две сотни знаков.
— Ну, попробуй, — мождей протянул мальчишке футляры.
— Госпоже моего сердца, отраде очей, мудрой и прекрасной Нефернут, любимой сестре и подруге второго пророка храма Сета в Абидосе Тусета, — с запинкой прочитал пацан.
— А здесь? — мужчина показал ему второй футляр.
— Младшему писцу храма Сета в Абидосе, возлюбленному брату Небраа от второго пророка храма Сета в Абидосе Тусета.
Мождей вырвал у мальчика футляры и с полупоклоном вернул Александру.
— Мы все здесь с нетерпением ждем возвращения вашего господина, — почтительно проговорил он.
— Он тоже торопится вернуться в родной город, — юноша сунул письма обратно в сумку. — Но у него много дел, вот он и послал нас отвезти домой его вещи. А мы не знаем, где расположено жилище уважаемого Тусета. Человек, который нас сопровождал, куда-то ушел, ничего не сказав.
Из толпы послышались предложения проводить их.
Алекс шагнул к мождею, и протянув руку, разжал пальцы. Тускло блеснуло серебро. Стражник моментально сграбастал подачку, не обращая внимания на свидетелей.
— Уважаемый, помоги нам найти носильщиков и попроси этих добрых людей оставить нас в покое. Не думаю, что господин Небраа или госпожа Нефернут обрадуются, если к дому подойдет такая толпа.
— Чего уставились?! — зарычал на зрителей стражник. — Не видите, слуги мудрейшего Тусета устали с дороги. Идите по своим делам! Быстро, быстро!
"Как и у всех стражей порядка, рвение к службе прямо пропорционально вознаграждению", — с иронией подумал Александр, глядя, какую бурную деятельность развил местный "полицейский".
— Подождите здесь, — распорядился мождей. — Я сейчас приду и провожу вас прямо к дому второго пророка.
Горожане начали нехотя расходиться. Алекс подумал, что в Тонго зрители умчались бы после первого же окрика ратника. А здесь народ не шибко пуганый, видимо тут по пустякам головы не рубят.
Стражник появился с шестью носильщиками, под его окрики они сноровисто привязали сундуки к длинным жердям, которые взгромоздили себе на плечи.
— Пойдемте, — вежливо проговорил мождей, приглашая слуг Тусета следовать за собой.
Они примерно минут сорок плутали по закоулкам, выбираясь на окраину города. Встречные прохожие провожали их удивленными взглядами. Улицы стали заметно шире, ограды выше. За ними уже буйно зеленели сады.
В отличие от Канаго-сегу здесь состоятельные люди старались жить подальше от центра города, пыли и суеты.
Мождей остановился у узких ворот и громко постучал в калитку. Долго никто не отвечал. Страж удивленно пожал плечами и принялся колотить рукояткой плети.
— Кто там шумит? — раздался дребезжащий старческий голос. Открылось маленькое окошечко. Увидев мождея, стоявший за дверью смущенно крякнул.
— Открывай! — гаркнул стражник. — Тут слуги господина Тусета!
— У нас все дома, — возразил невидимый собеседник.
— Письмо, — негромко подсказал Александр.
— Да! — обрадовался мождей. — Здесь письмо к господину Небраа и госпоже Нефернут.
— Подожди, — дверца захлопнулась, и через несколько секунд донесся дребезжащий голос. — Госпожа, госпожа, вам письмо от господина!!!
Мождей недовольно сопел, уставившись на закрытое оконце, носильщики удивленно переминались. К Алексу наклонился Треплос.
— Кажется, нам здесь не рады, — прошептал он по либрийски.
Александр отмахнулся, прислушиваясь. Ему показалось, что за забором кто-то вскрикнул.
— Постойте, госпожа, подождите, — торопливо тараторил знакомый голос. — Вон Гебареф идет, пусть он откроет...
— Отойди! — раздался звонкий женский голос.
Калитка распахнулась.
Александр сглотнул слюну, сразу поняв, почему Тусет не удостоил Айри своим мужским вниманием.
Перед ними предстала высокая женщина с правильными чертами смуглого лица и горящими от возбуждения глазами. Толстые пряди длинного парика падали на четко очерченные покатые плечи, обнаженная высокая грудь колыхалась от частого дыхания.
— Где письмо? — отрывисто спросила она у мождея.
Алекс выдохнул и решительно ступил вперед.
— Госпожа Нефернут, — поклонился он, старательно отводя взгляд от выдающихся прелестей хозяйки, и подал футляр с письмом.
— Его печать, — одними губами прошептала она, сорвав воск и одним движением вытряхнув свернутый в трубку папирус.
Пока она читала послание, смешно шевеля полными красивыми губами, Александр попытался определить рост красавицы.
"Метр семьдесят или даже семьдесят пять, — думал он. — Грудь — четвертый или пятый размер, а талия как у девчонки. Тьфу! Забыл, кем сам был недавно?"
Однако на этот раз голос мужского начала оказался гораздо громче: "С такой внешностью в моем мире ей на подиум идти или даже в Голливуд. Анжелина Джоли отдыхает, а уж Сальма Хаек удавится от зависти. Странно, что нашла такая красавица в нашем старпёре? Он вроде и не очень богатый? Или чем другим взял?".
Нефернут осторожно вытерла уголок глаза, чуть размазав краску.
— Гебареф, Минту, открывайте ворота, это прислал наш господин.
Чуть скрипнули бронзовые петли, и вся процессия вошла в маленький двор. Из-за угла здания появилась сгорбленная старушка с кувшином.
Носильщики с мождеем выпили пива, попрощались с госпожой и ушли. Двое мужчин закрыли ворота. Старик в застиранной юбке и парике из овечьей шерсти задвинул засов. Мужчина, лет сорока пяти, одетый в одну набедренную повязку, с интересом разглядывал коллег, новых слуг второго пророка храма Сета в Абидосе.
— Ты, Алекс? — спросила Нефернут.
— Да, госпожа, — поклонился Александр.
— А ты, Треплос? — она обернулась к поэту.
— О да, моя госпожа! — пробормотал тот, пожирая женщину глазами.
— Где вещи господина? — спросила она Александра.
— Здесь, — указал юноша на сундук.
— А где твое приданое? — поинтересовалась Нефернут у скромно молчавшей Анукрис.
— Тут, госпожа.
— Эти два сундука занесите в мою комнату, — распорядилась женщина.
Один из них взяли "местные" слуги, другой охранник с Теплосом.
— Какая красавица, Алекс! Она словно богиня любви Фрода, сошедшая с небес,— восхищенно бормотал по либрийски поэт. — Я никогда не видел такой женщины. А я их повидал немало, можешь мне поверить...
Он специально встал спиной к дому, чтобы лишний раз полюбоваться на Нефернут.
— Осторожно! — вскричал Александр.
Но было поздно.
Поэт ударился о косяк двери, зашипел от боли и уронил сундук себе на ногу.
— Бабник безрукий! — вскричал охранник.
Треплос прыгал на одной ноге и ругался сквозь зубы.
— Что у вас? — подойдя, грозно спросила хозяйка.
— Прости, госпожа, — поклонился Алекс. — Уж очень двери у вас узкие.
