И конечно привычные обитатели острова ушли прочь из этих мест, уступив место типичной фауне Морровинда: гуарам, нетчам, шалкам и скальным наездникам. Но не все прежние обитатели лесов Солстхейма пропали из этих мест. Под воздействием пепла появились натуральные мутанты: пепельные прыгуны, горелые спригганы, шлаковые ревуны и крукобары. Первые представляют из себя гибрид кузнечика и муравья размером с крупного злокрыса, живут стаями до тридцати особей. Вторые — подвергшиеся мутации обычные спригганы, приобретшие силу магистров школы разрушения в стихии огня. Шлаковые ревуны на взгляд Гарольда оказались похожи на бабуинов, вот только на Солстхейме никогда не водилось обезьян (как и в Морровинде), так что понять, кто они такие и откуда появились не представлялось возможности. Ну и конечно крукобары доставляли больше всего неприятностей. Каким образом дарзоги оказались на острове никто не знал, но они умудрились скреститься с местными кадьяками и дать общее потомство.
В результате получилась кошмарная земноводная тварь, которой нипочём жара и холод, чья внешность словно сошла со страниц фильма ужасов. Гарольд помнил, как ему довелось посмотреть старый ужастик "Чужой", потому со всем основанием он мог говорить, что крукобар — это гибрид ксеноморфа, медведя и крокодила, которому вручили четыре саблевидных клыка и шесть глаз. Заодно не забыли дать обоняние, от которого гриф-индейка нервно курит в сторонке и густую шерсть пепельного цвета.
За прошедшее с Красного Года время крукобары успели распространиться не только на побережье Солстхейма, но также и доплыть до северного побережья Вварденфелла. А уж архипелаг Шигорад и вовсе стал их вотчиной. Эшлендеры уже окрестили крукобар безумным ужасом моря. Как бы там ни было, но хищник получился жуткий и опасный. И только горелые спригганы поддерживали экологическое равновесие Солстхейма. Да и в море не только мирные киты водились, но и вполне хищные твари. Обитатели океанов и вовсе привели бы Хагрида к смерти от экстаза.
Впервые по песчаным берегам Солстхейма Гарольду и его небольшой компании удалось пройти после расследования в эбонитовой шахте Вороньей Скалы. Едва узнав от последнего шахтёра Кресция Кареллия о наличии в Вороньей Скале заброшенной эбонитовой шахты и странного заговора Восточной Имперской Компании, Гарольд загорелся маниакальным желанием старика выяснить правду. Выяснили на свою голову: брюнет так в прямом смысле. Мало приятного было наткнуться на проход, ведущий в древние нордские катакомбы, тянущиеся на много миль.
Надписи на стенах оптимизма Гарольду не прибавили. Они оказались внутри кургана Бладскал — древней гробницы, служащей последним пристанищем чужаков, ставших частью нордского племени скаалов. Маг пообещал себе набить этим скаалам морды при первом же случае за драугров-ситхов. Обозвать по иному местных мертвяков не получалось. Всё дело было в их оружии и боевом мастерстве. Клинки кургана Бладскал стреляли росчерками красной энергии, прямо как световые мечи. Радовало только то, что ожившие мертвецы, пускай и были мастерами боя на мечах, но банально тупили до тех самых пор, пока не видели живых. Это правда не отменяет того, что отряду ярла пришлось знатно попотеть над окончательным решением вопроса с нежитью.
Конечно, уникальных клинков было всего пять штук, но зато они были в руках достойного противника. Больше вопросов доставила дверь в главный склеп, которая оказалась в зале, промытом водой в шестигранных столбах интрузии в недрах Закатного Хребта. В этой похоронной комнате они и нашли останки отважного прадеда Кресция — Грациана Кареллия и его помощника Миллия Виксума. В водах ручья, протекающего через погребальный зал, лежал король драугров, который резко отличался по облику от остальных его товарищей по цеху. Бросались в глаза уникальные древненордские доспехи, сделанные из чёрного железа, серебра и сталгрима.
Вторым отличием был по иному украшенный саркофаг, усеянный надписями на атморанском языке и точным скульптурным изображением покойника на крышке саркофага. Общая суть текста и картинок сводилась к тому, что большой начальник Громмель Третья Нога обрёл последнее пристанище здесь в недрах скал, охраняя вечный покой своей повелительницы. Краткая биография на саркофаге сообщала всем понимающим древненордский о том, что сей храбрый и доблестный норд внушал ужас врагам своей "третьей ногой" в пол ярда и рожей, которая была страшнее задницы снежного гиганта. А уж скольких мамок снежных эльфов этот вождь успел оприходовать надпись сообщала весьма лаконично — очень много.
Поскольку драугр был повержен, а королевский клинок Бладскал в руках сжимал скелет Грациана Кареллия, то было понятно, что здесь произошло. По всей видимости рудознатцу удалось одолеть драугра каким-то чудом, но и сам он умер от полученных ран. О том как умер помощник Миллий, чьи ноги были задраны в одну линию, маг предпочёл не думать. Помародёрствовав в гробнице, отряд спалил остатки драугра и сложил кости двух рудознатцев в мешок, вместе с сохранившимися дневниками.
Дальнейшие события идиотизмом назвать можно было с полным основанием. Вот кого могли так качественно законопатить за волшебной дверью, которой можно защититься от атомного взрыва? Правильно, за ней был зал, который служил вечной тюрьмой драконьему жрецу, точнее жрице. И снова Гарольд помянул недобрым словом "звездные войны" и скаалов. Выпрыгнувшая из озера мумия женщины выдавала такие молнии с рук, что император Палпатин удавился бы от зависти. Отряд спасали только качественные эбонитовые латы с элитными зачарованиями на сопротивление магическому урону.
Гарольд постарался тут же заморозить озеро, чтобы драконью жрицу можно было достать в ближнем бою. Заклинание шершавого льда, которое служило для создания переправ быстро превратило поверхность озера-могилы в поле боя. Однако и драконья жрица не была дурой, активировав некий амулет, создавший вокруг неё поле отражения ударов. Очень редкая магия и ещё более редкое зачарование школы мистицизма.
Попытавшаяся сунуться низом Лидия была пинком ноги нежитью отправлена в полёт до ближайшей стенки. Хоть древняя личиха и парила в воздухе, но удар ногой у неё был поставлен что надо. Мало того, что Лидия приложилась о каменные стены спиной, так ещё ей нежить повредила пару рёбер.
— Машем клинками!
Онмунд, Элизе и Тулвас по очереди вызывали атронахов, пытаясь компенсировать нехватку силы в ближнем бою. Ралоф также крутился рядом с личихой, мелкими шариками огня отвлекая нежить. Будь ты самым неуязвимым драугром, но инстинкт тела заставит тебя отшатнуться, когда тебе в глаз летит клочок огня разогретый до температуры кузнечного горна. Гарольд же пытался привести Лидию в порядок.
— Танцуем с ней!
И они начали свою игру, пытаясь перехитрить древнюю и опасную нежить. Это хорошо, что в отличие от прочих драугров драконьи жрецы практически не используют туум. Достаточно и того, что перед ними летающий электромаг ранга архимагистра, который и без усиления жизненных сил способен раскатать их в труху. Однако, грамотная командная работа сбивала все преимущества личихи.
— Сохраняйте порядок призыва.
Как бы драконья жрица ни была могущественна, но огненные атронахи неплохо истощали её силы, а Гарольд ещё и призвал в бой свой патронус, который эффективно помогал отвлекать нежить, принимая на себя большую часть атак. Ралоф и Лидия, как обладающие самыми маленькими магическими способностями, стали только махать мечами, посылая сгустки энергии во врага.
— Боэтия её еби!
Роба Телванни так-таки не выдержала силы молний и левый наплечник разлетелся чёрной пылью. Левая рука Тулваса тут же повисла плетью. Короткий меч Бладскала выскользнул из его руки. Хорошо хоть пепельный посох был в правой руке и данмер смог удержать его, а следовательно и сохранить возможность призыва атронахов.
Они почти час танцевали с древней мумией, пока очередной удачный удар не исчерпал жизненные силы нежити. Но даже так драконья жрица всё ещё была опасна. Пришлось Гарольду прибегнуть к тройному усилению магии, чтобы сектумсемпрой разрезать противницу на части.
— ААААААААААААААААААА!
Протяжный крик нежити ударил по ушам, а затем драконья жрица распалась в прах, только странная маска и осталась лежать поверх лохмотьев одеяния мумии.
— Распознавание предметов. Вот это удача! Маска драконьей жрицы Закрисош.
Пока отряд приходил в себя, излечивая свои раны зельями из-за магического истощения, Гарольд пытался понять, что же собой представляет этот артефакт. Определённо здесь поработала тёмная магия высшего порядка. Нет, сам материал артефакта был простым — сплав нескольких металлов, но как это было сделано — маска драконьей жрицы даровала талант к электрическим заклинаниям и являлась редким ментальным артефактом.
Кроме маски отряд также нашёл в этом зале стену слов и огромную чёрную книгу, которую Гарольд имел честь по неосторожности открыть. Маг практически сразу же пожалел о своём решении. Было ощущение, что ему в голову залезли тысячи щупалец, что на фоне постижения драконьего знания воспринималось как сильная головная боль.
— И где это я?
Да уж, куда бы его книжка портал не забросила, но место это было воистину жутковатым. Всюду были книги, каменные скрижали и свитки. Плавая посреди кислотных вод под сизыми облаками, эта фантастическая библиотека навевала чувство опасности и чужого взгляда. Внезапно перед Гарольдом оформилось чёрное нечто, напоминающее монстров мифов Ктулху: куча глаз и щупалец, что безостановочно мерцали и двигались, вниматльно осматривая путешественника.
— Я — Хермеус Мора, путешественник. Ты находишься в царстве Обливиона, именуемом Апокриф. Моём царстве тайных знаний и учебников. Если твой разум достаточно силён, то дерзай! Если нет, то прочти книгу в своих руках ещё раз и поскорее покинь это место.
Пробулькав ещё какую-то ерунду о соблюдении порядка в библиотеке, даэдра просто растворился в воздухе, напомнив, что здесь героя могут поджидать опасности помимо агрессивных книжек. Стражи Апокрифа не дремлют, готовясь уничтожить любого врага.
Путешествие по этой части Апокрифа заняло у мага довольно много времени, хоть он и торопился ухватить как можно больше всего. Ему пришлось вступать в бой за право получить тайные знания. Бехолдеры активно поливали его из своих глазных отростков проклятиями, которые он едва успевал отбивать барьерами и оберегами. Искатели — потерянные души путешественников, сгинувших в этом месте, пытались продавить его ментальные барьеры словно дементоры. И конечно же особые хлопоты ему доставляли луркеры — рыболюды из кислотного океана Апокрифа.
— Высерыши Дагона и Гидры. Раздери вас Ктулху!
Хозяин этого плана Обливиона только заливисто посмеивался с местного неба, наблюдая за мучениями одного не в меру резвого молодого мага. Гарольд же вспоминал старательно все выражения, которым его научили болгары на четвёртом курсе Хогвартса. Помимо прислужников даэдрического принца в библиотеке хватало и других неприятностей: сундуки-двустворки, гигантская икра, позволяющая восстанавливать запас физических и магических сил, свитки-слизни, книгопсы — родственники чудовищной книги о чудовищах, элементы брони из металлических скрижалей, провалы в кислотный океан, озёра с щупальцами, книжные деревья с тентаклиевыми цветочками.
Одним словом этот мир жил своей странной ни на что не похожей жизнью и радовал его обитателей. Местное солнце регулярно радовало вспышками, так что Гарольд быстро приобрёл пугающий загар с оливковым оттенком. Впрочем от цели путешествия его это если и отвлекло, то очень ненадолго. С упорством истинного гриффиндорца ярл добрался до конца пути и получил в награду тайные знания.
Чёрная Книга "Ветра Перемен" хранила в себе тайные знания, позволяющие развить свою интуицию до невероятных параметров. Гарольд был уверен, что Аластор Грюм отдал бы за эти знания свой второй глаз. Впрочем попытка представить себе Шизоглаза с двумя вращающимися в разные стороны протезами вызвала у мага нервный смешок. Интуиция — вещь в хозяйстве сугубо полезная и нужная. И всё же было странно, что даэдрический принц вот так легко отдал эти знания простому смертному.
Очнулся Гарольд на том же самом месте, где его и утянуло в Обливион. Соратники смотрели на него выжидающе. После вопросов, выяснилось, что прошло всего лишь три часа в Нирне, тогда как для Гарольда пролетело несколько дней. Впрочем не став долго задумываться о тонкостях временного континиума, маг повёл свой отряд на выход. Маг запечатал за собой проход, отделяющий могилу драконьей жрицы от остальной гробницы для чужаков принятых в племя скаалов.
Общий результат этой вылазки в шахты позволил понять, что эбонита в шахте ещё очень много и можно продолжать добывать оный. Восстановление старой эбонитовой шахты стало главной новостью для Вороньей Скалы. Эбонит — как металл ценящийся наравне с золотом и платиной, был очень ценным ресурсом, поэтому Гарольд наложил на эту шахту свою лапу. Треть добываемого эбонита досталась ему. Также это событие давало повод вернуть на остров контору Восточной Имперской Компании. А это уже совершенно иной уровень. Одним словом ярл приобрёл верность поселения, подсадив на экономический крючок данмеров дома Индорил.
Теперь вопрос присоединения Солстхейма к владению Хогсимарк получил окончательный ответ. Следовало развить успех и уничтожить порождения пепла. Тем более, что эти монстры мешали нормальному контакту между Вороньей Скалой и Тель-Митрином. Дорога среди пепла между двумя городками вела по побережью и проходила мимо берегового форта Морозного Мотылька. Похоже генерал песчаных монстров выбрал это место под свой штаб. Этот же форт мог стать отличной морской базой для гигантских кораблей, которых в любой другой порт на острове было не загнать.
Пришлось снова активно колдовать над орудиями мановара, совмещая это с попытками произвести улучшения. Та ещё задача, учитывая, что про оружие обычных людей Гарольд знал только самую общую информацию. Расчёт правильной цепочки рун для создания подходящего зачарования пришлось делать целых три дня, но результат неизменно радовал. Возможно работало это грубо и топорно, но уже не так драматично, как на прототипе магической пушки, которых для морского сражения с домом Редоран маг наклепал буквально на коленке.
Атаку на форт морозного Мотылька решено было начать с моря. По суше добраться до крепости было просто нереально. Толпы оживлённых магией пепловых монстров ходили туда-сюда и перекрывали все сухопутные подступы к бастиону наглухо. В одно туманное утро случайный наблюдатель, если бы таковой идиот в форте отыскался бы, мог наблюдать как из тумана над водой моря Призраков появляется огромный корабль. Однако среагировать на эту несомненную угрозу порождения пепла не успели. Мановар резко повернулся боком и сделал залп.
Оставляя за собой синеватый магический след по укреплениям ударили ядра, снаряжённые заклинанием бурана. Пришлось весьма сильно постараться, чтобы запихнуть это заклинание в магические бомбы, но результат того стоил. Атака замораживающей магией превратила гнездо врага в удобное для нордов место ведения боя. Напротив же их противник оказался в невыгодной для себя ситуации, когда горящие монстры не могли биться в полную силу, тратя драгоценный запас магии для выживания.
