Она подобрала под себя ноги, прижалась спиной к стене и замерла, закрыв глаза. Ее лицо превратилось в неподвижную маску.
— Эй, ты, восточница! — рядом с ними остановился Таксар. — Вставай и иди за мной. Ты что, уснула?
— Не трогай ее.
— Что? — Младший Коготь удивленно уставился на Суэллу. — Ты что-то сказала, шлюха?
— Не трогай ее, — уже громче повторила Суэлла, не поднимая взгляда. — Она устала и напугана. Ей нужно прийти в себя.
— Я помогу ей прийти в себя, не сомневайся, — ощерился Таксар. — Так помогу, что до завтра спать не захочется. Эй, ты! Вставай!
— Не трогай ее, Таксар, — Суэлла вскинула на него прищуренный взгляд, и скрученное щупальце ее манипулятора резко распрямилось, с легким свистом пронзив воздух возле правого уха Младшего Когтя. — Она очухается, и потом делай с ней, что хочешь.
— Да ты кто такая, шлюха, чтобы мной командовать? — Таксар прищурился, но уверенности в его голосе изрядно поубавилось.
— А ты забыл? — Суэлла взглянула ему в глаза, и мужчина против воли отступил на шаг. — Я синомэ. У меня, в отличие от тебя, еще есть честь, и потому я подчиняюсь вам — через силу. Но бойся перейти черту, Младший Коготь. Я ведь могу внезапно сойти с ума, как Тиксё. Подумай, что от тебя останется после такого.
— Тебя давно пора удавить, — с ненавистью проворчал мужчина. — Настоятель слишком мягок. Вашему храму сильной руки не хватает. Один настоящий командир, да и та — сумасшедшая б...дь со злобными духами в голове.
— А тебе-то что? Дракону главное, чтобы храм вовремя платил отступные. Какое тебе дело, как жрецы собирают деньги? Разве не так?
Мужчина машинально ухватился за висящую на правом бедре кобуру, но сдержался.
— Через пять минут приведешь ее в свободную келью в дальнем конце дома "кающихся", — резко сказал он. — Не приведешь — обеих выпорют.
Он развернулся и пошел через опустевший двор в дом жрецов. Суэлла молча смотрела ему вслед, чувствуя, как в глубине пробуждаются давно забытые чувства. Гнев. Ярость. Ненависть. И... надежда? Надежда на что? Она посмотрела на неподвижное лицо Аямы, вздрогнула и отвернулась.
Пять минут. Пусть посидит еще немного, и надо ее растормошить. Не следует злить Таксара сверх меры, пока он не начал вымещать злобу на других.
"Семен, Саматта, общий вызов. Яна в канале".
"Саматта в канале".
"Семен в канале".
"Здесь Яна. Ребята, я нашла одно место, куда сбывают проституток из ЧК. Храм Тинурила в городе Тахтахан, северо-западный Граш. Здесь примерно четыре десятка женщин, которых удерживают силой. Рис, нужно связываться с Глазами и требовать их помощи. Ты знаешь, как обратиться в местное отделение ГВС?"
"Здесь Семен. Погоди, Яни, не торопись. Не все так просто. ГВС наверняка знают, что происходит в храме. Принудительная проституция в Граше запрещена, за такое горячие тарсачки могут и кастрировать виновных без суда и следствия. И заставить их сожрать отрезанные части. Если храм практикует такую проституцию, значит, местные ГВС коррумпированы и ненадежны. Обратиться к ним означает лишь усложнить ситуацию, не получив никакой помощи. Скорее всего, тебя просто попытаются убить".
"Здесь Яна. Я и сама могу кастрировать не хуже тарсачек. В храме тринадцать постоянно вооруженных мужчин — некоторые или все из них боевики Дракона, один — Младший Коготь. Судя по всему, Ночная Вода. Они берут с храма мзду и охраняют его. Атаки они не ждут, с ними я могу справиться и самостоятельно. Плюс жрецы, десятка три — но вряд ли они станут связываться с разъяренной синомэ".
"Здесь Саматта. Ну хорошо, захватишь ты храм, разгонишь жрецов — а дальше-то что? Если наместник или ГВС в доле, в храме быстро окажутся регулярные армейские части. Ты собираешься их всех перебить?"
"Здесь Яна. На территории есть продуктовый склад. Зерно, мука, еще какая-то органика. Я еще не успела просмотреть его как следует, но он есть. Надо как-нибудь продержаться до того, как прибудут войска из других мест. Мати, мне потребуется помощь, чтобы спланировать оборону..."
"Здесь Семен. Яна, и все-таки ты торопишься. Не забывай, ты действуешь сама по себе, без поддержки официальных властей. Не факт, что кто-то захочет ссориться с тамошними ГВС из-за нескольких силой удерживаемых женщин. Даже тарсачки станут торговаться — а чем мы с ними расплачиваться станем? Я ведь вас с Карой предупреждал: заранее продумайте, что станете делать, когда найдете похищенных. Ты продумала?"
"Здесь Яна. Нет еще, но..."
"Здесь Семен. Вот и я о том же. Даже если ты освободишь всех силой удерживаемых женщин, что ты станешь делать с ними дальше? Подбирая на улице котенка, будь готова кормить его и вытирать за ним лужицы. А человек куда как побольше и попрожорливее котенка. И гадит несопоставимо. Про несколько десятков человек уж и не говорю".
"Здесь Яна. И что дальше? Ничего нельзя сделать? Мне так все оставить и уйти?"
"Здесь Саматта. Яни, с самого начала все это являлось твоим личным приключением. Ну ладно, твоим с Карой. Мы не можем идти войной на Граш ради этих женщин. Мы наверняка можем вытащить похищенных катониек, если там такие найдутся — вряд ли Великий Скотовод захочет пойти на международный скандал, если мы пригрозим его устроить. Но не больше".
"Здесь Семен. Ну, на самом деле мы можем попытаться помочь и остальным. Но не быстро. Придется начинать очередную политическую игру с большой торговлей. Нужно подумать, что и как..."
"Здесь Яна. Нет времени на игры. У меня серьезная проблема: местная главная командирша — девиант как минимум второй категории. У нее развитый нейроэффектор с имплантатором ментоблоков, как у меня, но без эмпатора. И она, похоже, чокнутая. По-настоящему сумасшедшая, я имею в виду. Я медицинскую психиатрию не изучала, но она явно неадекватна в общении. И эмоции у нее прыгают почище кузнечиков от сенокосилки".
"Здесь Семен. Ого... Я полагал, что на всей планете до такого уровня нейроэффектор развился только у тебя одной. По крайней мере, два года назад тотальное сканирование популяции не выявило ничего похожего".
"Здесь Яна. Рис, эффектор развивается, забыл? У нее развитый нейроэффектор — и она только что использовала его, чтобы сломать психику одной из женщин для устрашения остальных. Похоже, не в первый раз. Неструктурированный ментоблок по крайней мере третьего уровня, перманентное сексуальное возбуждение, плюс еще что-то, что я не понимаю. Нечто, не дающее ясно мыслить".
"Здесь Саматта. Чокнутый девиант с нейроэффектором — страшная штука. Ладно, я позабочусь..."
"Здесь Яна. Нет, Мати! Нельзя! Я запрещаю! Я вас позвала вовсе не для помощи в убийстве! Мы не можем убивать людей лишь для того, чтобы упростить решение задачи. Даже сумасшедших. Я ее вырубила и буду держать в подавленном состоянии в ближайшее время, но такое угнетает мозг. Она может окончательно сойти с ума или умереть, так что максимум неделя, скорее, меньше. Ее срочно нужно показать опытному психиатру, моей мизерной квалификации недостаточно. Рис, нужно решать, как вызвать помощь, и быстрее. Неужели у тебя нет вариантов?"
"Здесь Семен. Сейчас — нет. Пожалуй, лучшая зацепка — Тимашара и Северные Колена. В конце концов, Тахтахан всего в полутысяче верст от их территории. Но потребуется не меньше двух, а то и трех недель".
"Здесь Яна. Тимашара, Тимашара... Рис, помнишь, я рассказывала про ее слова о пропавшей племяннице... как ее, хосимаме? Суэлле Тарахое? Здесь есть женщина, явно тарсачка, судя по внешности. И она девиант первой категории. Она отказывается назваться, но вдруг это она? Когда я имя вслух произнесла, у нее внутри словно атомная бомба взорвалась".
"Здесь Семен. Мне потребуется картинка".
"Здесь Яна. ...лови поводок с камеры. Если я права, у нас есть козырь".
"Здесь Семен. А если нет, то нет. Я посмотрю, что можно сделать. Встает вопрос, как именно передать фотографию Тимашаре. Никто из наших сейчас в контакте с ней не находится. Между прочим, именно твоей обязанностью было дипломатические связи поддерживать".
"Здесь Саматта. Рис, а через Каси? Она ведь официально у них сейчас живет".
"Здесь Семен. И верно. Хорошо, я продумаю легенду. Яни, в самом лучшем случае вся история займет не менее недели. Скорее всего, больше. Мати, будь любезен, просмотри территорию храма на предмет обороны, но, Яни, ради всего святого, не устраивай заваруху, если ее можно избежать. Иначе ты угробишь половину, а то и всех своих подружек".
"Здесь Яна. Поняла. Все, мне пора заканчивать. Та тарсачка меня за плечо тормошит. Кажется, ей что-то нужно, и срочно. Мати, попозже свяжусь. Отбой".
"Здесь Саматта. Вояка ты наша... Отбой".
"Здесь Семен. Сеанс закончен".
Яна открыла глаза и посмотрела на склонившую над ней женщину. Безымянная тарсачка казалась изможденной и истощенной, но внутри ее ворочался клубок кипящих эмоций.
— Пойдем, — ровным голосом проговорила она. — Таксар хочет тебя... проверить. Не надо заставлять его ждать.
— Что станет с той женщиной, которая... висела? — спросила Яна.
— Ее сунут в комнату к другим. Многие мужчины любят таких. Все время возбужденных и нерассуждающих. И ты такой же быстро станешь, если продолжишь выпендриваться. Вот очнется Тиксё...
— Она не очнется в ближайшее время. Скажи, если ты сильный девиант, почему ты все еще здесь? Ведь никто не сможет тебя остановить, если ты захочешь сбежать.
— И куда мне бежать? В дикие джунгли? — горько усмехнулась тарсачка. — Мне нет дороги домой. Я опозорена навечно. И никто из местных не примет беглую храмовую рабыню. А еще они пообещали, что если я сбегу или попытаюсь сопротивляться, они убьют других. Они убьют, можешь не сомневаться. У Дракона такое в порядке вещей.
— Знакомая история... — пробормотала Яна. — Ну очень знакомая. Только и Дракон сейчас уже не тот.
Она поднялась и отряхнула испачканные колени.
— Ну, подруга, — решительно сказала она, — веди меня к твоему Таксару. Посмотрим, на какие секс-подвиги в Граше способны большие сильные мужчины. А то работорговец оказался сплошным разочарованием. А потом, когда дракончик от меня отвяжется, мы поговорим с тобой еще раз, всерьез. И если ты попытаешься плакаться мне на свою навек загубленную жизнь, по ушам настучу. Веди давай, не смотри на меня такими печальными глазами, а то я сейчас расплачусь.
04.08.858, перидень. Граш, окрестности города Тус
— Ах-ни-тэн... — Ирэй выговорила слово с мягким акцентом, характерным для западной части материка. — Ах-ни-тэн.
— Нет, не так. Ог-не-день. Огонь. День. Огнедень, — терпеливо произнесла Канса. — Огнедень.
— Ох-не-день, — с серьезной миной на смуглой мордочке повторила Канса. — Охнедень.
— Уже почти хорошо, — ласково улыбнулась ей Канса, погладив по голове. — Еще немного, и ты у нас заговоришь на общем не хуже остальных.
— Хорошо ховорить? — Ирэй бросила на нее лукавый косой взгляд. — Уже очень хорошо?
— Еще не очень хорошо. Но гораздо лучше.
— Тохда вкусно? — деловито осведомилась девочка. — Нахрада?
— Ты маленькая жульница! — рассмеялась Канса. — Нет уж. Потом вкусность. Вечером. После ужина. Сейчас повтори дни недели еще раз. Давай с начала. Пери...
— Перидень. Охнедень. Вододень. Древодень. Э-э-э...
— Зла...
— Златодень. Э-э...
— Зем...
— Земледень. Деньдень. Небодень.
— Сколько всего?
— Э-э... — Ирэй посмотрела на свои руки. — Шесть, семь... восемь. Да?
— Правильно. Только считать нужно без помощи пальцев, в голове. Скажи, сколько периодов в году?
— Шестнадцать! — гордо заявила девочка. — Двадцать четыре день один период. И еще четыре день никакой период. Зим-ни-ки! Ка-ни-ку-лы! От-ды-хать!
— Молодец. Сколько часов в дне?
— Двадцать час. Восемьдесят минут один час. Пятьдесят... пятьдесят... пятьдесят шесть секунд один минута.
— Не-а, неправильно. Пятьдесят четыре секунды в минуте. Пятьдесят четыре. Запомнила?
— Ма-а... Ирэй хол... голодная. Кушать?
— А сколько сейчас времени? — Канса хитро прищурилась и протянула девочке запястье с часами. — Часы разве говорят, что пора кушать?
— Времени? — девочка напряженно сморщилась, разбирая цифры. — Десять час... часов. Полдень. И тринадцать минут после полдень. Кушать в один час ровно, да?
— Верно. И сколько еще осталось минут до обеда?
— А-а-а... — девочка сердито швыркнула носом. — Долхо.
— А сколько точно, не знаешь? Давай считать. Час — восемьдесят минут, так? Тринадцать — десять плюс три. Значит, нужно из восьмидесяти вычесть сначала десять, а потом еще три. Восемьдесят минус десять — сколько?
Ирэй отвела взгляд и принялась разглядывать трещинку в штукатурке.
— Ну-ну! — строго сказала ей Канса. — Не отлынивай. Восемь минус один — сколько?
— Семь, — нехотя буркнула девочка.
— И с десятками то же самое. Восемь десятков минус один десяток — сколько?
— Семь десятков. И минус еще три. Значит, пятьдесят семь! — Девочка просияла. — Пятьдесят семь минут до кушать. Ирэй молодец?
— Не пятьдесят семь, а шестьдесят семь, — поправила ее Канса. — Перед семидесятью идет шестьдесят, а не пятьдесят. Но ты все равно молодец.
— Да, Ирэй у нас молодец, — согласилась неслышно вошедшая в комнату Кампаха. — Ирэй, хочешь на лошадке покататься?
— Ма, сама Кампаха! — девочка вскочила на ноги и захлопала в ладоши. — Да, да! Очень хочешь!
— Тогда беги на тренировочную площадку, — Кампаха перешла на фаттах. — Сама Сабелла и другие дети уже начали упражняться. Тебя ждут.
— Ма! — кивнула девочка. — Мама Канса, можно?
— Что — можно? — невинно поинтересовалась Канса. — Кампаха, не забывай, я тарси не знаю.
Разумеется, универсальный транслятор перевел ей фразу, но демонстрировать это Кампахе она не собиралась. Раз глупой иностранке не положено понимать местные языки, она добросовестно изобразит из себя глухую. Интересно, если Кампаха так ее проверяет, то почему? Неужели что-то заподозрила?
— Не тарси, а фаттах, — поправила Кампаха. — Извини. Я сказала, что Сабелла ждет ее на тренировочной площадке. Можно ей пойти?
— Да, Ирэй, можно, — согласилась Канса. — Беги быстрее. Потом пообедаем, и вы с тетей Кампахой пойдете тренировать невидимые руки.
— Ма, мама Канса! — девочка махнула рукой и выскочила из комнаты.
— Умница, а не ребенок, — сообщила Кампаха, глядя ей вслед. — Всего-то период прошел, а уже так здорово на общем болтает. И на тарси, между прочим. И в седле держится уверенней многих девочек ее возраста. Сделаем мы из нее настоящую тарсачку еще до конца года.
— Нет уж, тарсачку не надо, пожалуйста, — Канса собрала в пригоршню фломастеры, прихватила лист писчего пластика и стиралку, поднялась с ковра, на котором сидела с Ирэй, и начала аккуратно раскладывать вещи на столе. — Сураграшу такие граждане самому нужны. Кампаха, у тебя есть новости от госпожи Тимашары?
— Да. Когда она увидела фотографию Суэллы, без разговоров дала мне мандат на любые действия, которые я посчитаю нужными. Операция потенциально опасна в политическом плане и потребует личной санкции Первой Смотрящей, но ее мы получим, Тимашара гарантирует. В конце концов, Кимица тоже из Северных Колен. В моем распоряжении такх личной охраны Старшей Матери и возможность затребовать любую технику — в пределах разумного, конечно.
