Общественные работы сегодня начались с добывания оранжевого предмета со дна озерца. Надо было это сделать пораньше, прежде сеанса поставки. Кто знает, вдруг в этом самом ящике лежит все то, что я собиралась заказывать! Я объявила боевую задачу и некоторое время подождала добровольцев. Не дождалась. Назначила сама: Фридриха и Борюсика. Немец, хоть и без энтузиазма, принялся раздеваться. А вот наш лингвист замялся, зашарил взглядом вокруг, видимо пытаясь найти хоть какой-нибудь отмаз. Помощь пришла неожидано: стоявшая рядом со своим сердечным другом Дзетта легко двинула бедром, и бедный доцент выкатился к водоему только что не кубарем. Ясно, правильные установки у тетки. Думаю, мы с ней легко договоримся. Мужиков на всякий случай обвязали за пояс веревкой и запустили в воду. Да, несладко. Но не женщинам же лезть! Орлы, не желая затягивать купание, крупной рысью рванули к оранжевому чему-то. Между прочим, озерцо оказалось не такое уж и мелкое, в середине не особо маленьким мужчинкам было примерно по горлышко, а чтобы поднять хрень со дна, пришлось макнуться с головой. Взяли они то, что лежало в пруду, и такой же рысью поскакали к берегу. И почти уже дошли, уже появилась из воды крышка оранжевого ящика, но тут у Фридриха судорогой свело ногу. К его чести, он устоял, и даже не выронил ношу, но идти дальше уже не мог. А часики-то тикают, не дай Бог, у Борюсика такая же хрень приключится. Раздеваться некогда, кинулась так, в чем была. Только пистолет из кобуры выдернула и Михалычу в руки сунула. Заскочила в озерцо. А-а-а! Мать моя женщина, как же холодно! С максимальной скоростью допрыгала до пострадавшего, перехватила ящик, и мы поперли его дальше.
А он тяжелый! Я уж согнулась в три погибели, чтобы подольше вода помогала, даже не глядела, как Федора за веревку вытаскивали и ножиком ногу кололи. Ладно еще, у меня привычка есть тяжести всякие таскать, профессия поспособствовала, но все равно нелегко. Короче, выперли мы эту хрень на берег, у самой воды бросили. Дзетта сразу своего мужчинку сухой простыней обмотала. Заботится! Сама послала, но сама и встретила своего героя. Я же принялась максимально быстро скидывать мокрую холодную одежку. Ну и что, что все увидят, какого цвета у меня трусы, зато быстрее согреюсь. Только разоблачилась гляжу — стоит рядом Лерка, и тоже с простыней. Да не просто стоит, а этой простынкой меня от мужиков прикрывает. Надо же, сообразила! Спасибо, подруга. Краем глаза увидела — немцу притащил простынку индус. А эта лесная фифа стоит чуть в сторонке, словно бы не касается ее вся эта суета.
Ящик размером примерно полметра на метр пятьдесят и полуметровой же высоты оттащили подальше от воды и деликатно подождали, пока нас троих перестанет колотить. Потом отстегнули застежки, откинули герметичную крышку...
Богатство! Так я бы назвала содержимое ящика. Особенно, если бы он мне попался в первый же день. В нем было все для выживания двух человек в течении по крайней мере недели. Был бы у меня такой ящичек, я бы заказывала в поставку исключительно ликеры, пирожные и пляжные шмотки.
Сейчас подробно перечислю все, что в нем нашлось.
Небольшой топорик, пила-ножовка. Это Михалычу. Он мало-помалу становится нашим завхозом. Да и плотницкое ремесло знает, пожалуй, единственный из нас всех.
Два ножа в ножнах, вернее, два небольшие сабли. Индус тут же с воплями подскочил и буквально пал на колени, умоляя отдать ему один. Отдала. Все равно собиралась каждого ножом обеспечить. Здесь это — жизненная необходимость. Второй ножик отдала Фридриху. Ишь, как схватил! Вот теперь я могу поверить, что он потомок Бисмарка и Рыжебородого, сиречь Барбароссы. И куда только девались все эти общечеловеческие ценности, о которых так любят поговорить в Европе!
Два комплекта посуды, два котелка разного размера, газовая плитка и к ней четыре маленьких баллончика. Вроде бы, пока не нужно, но может и пригодиться.
Два пистолета с коротким и очень толстым стволом. Михалыч объяснил — ракетницы это. И к каждой по три сигнальные ракеты. Это — Лерке, нашему оружейнику.
Дюжина фальшфейеров. Это — тоже со слов Михалыча. А так — толстые картонные трубки, у каждой с одной стороны приделан шнурок. По виду — ну вылитая хлопушка, только побольше раза в два.
Двухместная палатка и два спальных комплекта — надувные матрасы и надувные подушки. Сдается мне, это будет подарок для наших молодоженов, брачное ложе, так сказать. Только бы у них в пылу страсти матрасы не лопнули.
Маска, трубка, ласты и гарпунное ружье. Нафига, спрашивается? Рыбу мы и так ловим. Разве что побултыхаться у берега, поразвлечься, вспомнить прошлое.
А вот это — самое для меня ценное: две маленькие рации, примерно, как в кино у всяких спецназов. И к ним те самые солнечные батарейки для зарядки батареек. Как раз то, что я и собиралась заказывать.
Два мощных фонаря
Бинокль. Какой-то подозрительно маленький, но видно в него просто замечательно.
Два десятка армейских пищевых рационов. Натовских, судя по надписям. Каждый рассчитан на сутки. Это хорошо, когда начнем делать вылазки на соседние острова, пригодится.
Небольшая аптечка.
Фляжка со спиртом.
Таблетки для обеззараживания воды, герметично упакованные спички, наручный компас и прочая мелочевка.
И — последнее — изрядного размера и веса ящик с дисплеями и всяческими ручками. Тоже рация, только большая, дальнобойная. К ней в комплекте тяжелые батареи, две штуки. По-моему, они не заряжаются, так что когда в них электричество закончится, придется заказывать. Такая рация — тоже полезная штука. Можно вот так оставить ее на острове с дежурным, и куда-то поплыть с маленькой, и с базой поговорить можно. Совета там спросить, помощи. Или предупредить в случае чего.
А сам ящик будем использовать под продукты. И теперь я не буду бояться, что какой-нибудь суслик сожрет мою крупу.
Принялась за ежедневный заказ. Есть полчаса времени, надо как следует обдумать, что брать. Патроны — нужны, вещи для новеньких — нужны, продуктовый минимум тоже нужен. Еще всякой разной мелочевки — те же очки от солнца, например. Мы теперь можем себе позволить немного роскоши. И, конечно же, те самые учебники по языкам. Получила, распределила, отправила Михалыча с Борюсиком потрошить контейнер: хоть винище это и дряное, а все же прибрать нужно. Не дело это, добром раскидываться. Ладно, пусть мне не в жилу, так хоть другие порадуются.
А потом... потом потянулась спокойная размеренная жизнь.
Вы что, поверили? Ха-ха-ха! Уже к вечеру того же дня неподалеку от палаток я услышала жуткие женские вопли. У нас что, опять тигр завелся? Я ломанулась в ту сторону, на бегу сдергивая с плеча 'саежку'. Подбегая ближе, услышала помимо воплей смачные итальянские ругательства. И не спрашивайте, как я поняла. Просто однажды послушайте, как бранятся итальянцы. Даже перевода не нужно.
Картинка была шикарная: разъяренная Дзетта таскала за патлы эту тетку из министерства, периодически выдавая ей крепкие пинки по филею и успевала ее еще и материть. Я не знаю итальянского, но, думаю, слово 'шлюха' было в ее выражениях самым пристойным. Наверное, итальянка и тигра отпинала бы запросто. Министерва же вцепилась в запястья мучительницы, пытаясь сохранить остатки волос, и визжала. Увидев меня с ружьем наперевес, Дзетта отпустила свою жертву. Леди Лесхоз, которую перестали поддерживать в вертикальном положении, плюхнулась на задницу и, подвывая, принялась ощупывать макушку, пытаясь определить степень ущерба прическе.
— Что здесь происходит? — потребовала я объяснений. — Дзетта?
Итальянка отряхнула руки от пучков выдранных волос, довольно метко сплюнула в сторону потерпевшей и заявила:
— Quella puttana ci ha provato con il mio uomo.
Собственно, тут и понимать нечего. Тетка весьма опрометчиво попыталась сооблазнить Борюсика, за что и поплатилась. Вот только нафига ей этот маменькин сынок? Он заведомо слабее. Чтобы послушно выполнял ее распоряжения? Возможно.
— Борюсик! — гаркнула я.
— Я здесь, — проблеяло рядом.
Оказывается, он все это время был тут неподалеку. Интересно. Говорят, женщинам нравится наблюдать, как мужики за них дерутся, но тут явно обратный случай. Это что, зарождение матриархата?
— Доцент, — я временно повысила статус ботана, — так все и было?
— Ну... в общем... так сказать...
— Ты мужик или тряпка? — не выдержала я. В конце концов, определись, какая женщина тебе больше нравится. Со второй буду разговаривать я.
— Да. Именно так все и было.
О чудо, мальчик становится мужчиной! Он даже попытался выпрямиться и сверкнуть глазами. Затем обнял итальянку и одарил ее страстным поцелуем в губы. Нагибаться для этого ему совсем не пришлось. Потом отставил локоток, округлив его кренделем.
-Сеньорита Дзетта?
— Grazie mille, mio caro Boris. — ответила дама его сердца, делая ударение в имени кабальеро на первый слог. Грациозно взяла своего caro под руку, и парочка величественно удалилась.
Пока я выясняла обстоятельства дела, пострадавшая сторона уже более-менее пришла в себя. Слезы унялись, вопли прекратились, хотя гримаса боли еще оставалось на холеном личике. Я повернулась было, чтобы уйти, но меня притормозили гневным возгласом:
— Вы что, Анна Аркадьевна, собираетесь так это оставить?
— А вы, видимо, против? Что ж, изложите вашу версию событий.
— Охотно. Мы с Борисом Митрофановичем мирно беседовали, как вдруг налетела эта ненормальная и...
— Я видела, что было дальше. И слышала. Между прочим, сам Борюсик однозначно подтвердил версию Дзетты.
— Но ведь...
— И он однозначно сделал свой выбор. Думаю, если вы попробуете еще раз посягнуть на этого недоросля, вам стоит сперва побриться наголо. По крайней мере, будет не так больно.
— Но ведь это дикость какая-то!
— Почему? На одного мужика возникло две претендентки, и он вправе выбирать. Или вы хотите, чтобы я вам привела ухажера как телка на веревочке? Нет уж, извольте сами постараться. Мужчина вас отверг, его дама сердца оказалась в состоянии защитить от вас свое сокровище. В общем, не говорите потом, что я вас не предупреждала.
Тетка тем временем поднялась, отряхнулась и, выпятив свои прыщики, по недоразумению называющиеся грудью, попыталась на меня наехать.
— Вы что, будете потакать этой сумасшедшей итальянке? Я подниму этот вопрос перед всей группой!
Это она, типа, угрожать пытается? Ну все, ща обломаю клушу по полной программе.
— А какое вы имеете отношение к нашей группе?
— Что значит, какое отношение?
— Ну вот что, — эта puttana меня достала, — У тебя, видимо, короткая память. Я не принимала тебя в группу. И никто кроме меня не имеет права этого сделать. Ты пока что приживалка, которой из милости позволили ночевать под нашей крышей и питаться с нашего стола. Ты пользовалась моей добротой две ночи. Даю тебе сроку до утра. Ты приносишь свою панель доставки и официально обращаешься с просьбой о принятии в группу. В противном случае — чао, как говорят итальянцы. Ву компрене?
— Ви, — хмуро ответила тетка. Ого, она французский понимает? А говорила, не умеет. Мутная, мутная особа. Выгнать бы ее куда-нибудь подальше. Но сдохнет ведь! Жалко. И ведь не тупая — после ужина протянула мне свою плиту, и четко, проговаривая каждое слово, попросилась в группу.
— У кого есть возражения? — спросила я. Против была, понятно, только Дзетта. Формальности не заняли много времени. И я принялась за объявления.
— Этот островок слишком мал, чтобы на нем поселиться надолго. Рядом есть другие острова, но мы пока не готовы к вылазкам. Большинство из вас совершенно не умеют обращаться с оружием. Это не дело, когда стрелков только старик да девчонка. Кроме того, мы элементарно не можем общаться друг с другом. Поэтому ближайшую неделю никуда не плаваем. Сидим здесь и учимся. Задача — уверенно попадать в цель из ружья на расстоянии по меньшей мере пятьдесят метров и знать полсотни наиболее употребимых слов на английском и на русском. На берегу в светлое время суток будем держать постоянный пост. Вопросы?
— А зачем английский?
Это Михалыч голос подал. Ясно, неохота зубрить на старости лет.
— Затем, дорогой Достоевский...
— Каренин!
— Так вот, Достоевский: это потому, что английский считается языком международного общения. И я не знаю, с кем завтра придется разговаривать. Еще вопросы?
В ответ дружное молчание.
— Тогда с завтрашнего утра извольте исполнять.
Стас
На следующий день после находки китайца на острове Крым, с самого утра парни забрали мачту, позвали Ивана, в качестве советчика, и ушились к лодке. Когда я через полчаса вышел не берег, над водой были слышны только маты в два голоса, да смех катающегося по песку Ваньки.
— Чего тащишься? А мелкие, какого там матерятся? Что происходит-то?
В этот момент, при повороте лодки гик понесся на другую сторону, и Генка еле успел наклонить голову. И опять полетели матюки, такие забористые, прям прелесть. Иван отсмеялся, сев на камень, отряхнулся и начал рассказывать:
— Да вот, с "яхтсменов" наших усцыкаюсь, как они себе по головам лупят. Дослушать не захотели, что я хотел рассказать, поставили и закрепили мачту, отплыли метров на пятьдесят, за первые камни, и подняли парус. Так гик, который не хватило ума сразу закрепить, Лёхе врезал по голове, а когда Генка встал того поднять, так и его в воду сбил. Видел бы ты, сам помер от смехов, прямо водный цирк на глазах, причем бесплатный. Надо бы дивчин позвать, тоже повеселятся.
Пока сидели, с час где-то, сначала трепались, глядя на мелких, потом пошли рыбу собирать, оба моремана раза по три в воде побывали. Или сбивало их, или сами от летящей трубы прыгали. В конце концов, додумались, привязали трос к концу (ноку) рея, гика, но неправильно. Вот дурни, Иван к тому времени рассказал, что нужно было сделать. А вот и они доперли. Немного потренировались тут, у берега, потом, мы только успели отвернутся, выскочили за прибрежные скалы, и давай выделываться на ходу.
— Вань, у них там хоть руль, или что-то подобное, есть?
— Есть, нашли сами. Он в носовом, баковом, отсеке лежал, съемный и большой, как раз для этого случая.
— Не потонут, как ты думаешь?
— Не! Не утопнут, научатся. Им понравилось на воде, тем более не в озере или пруду, а в море. Драйв поймали, черти мелкие, часа через два припрутся. Вот когда жрать захотят, не раньше.
Пришли они уже под самый обед, у обоих на головах синяки, шишки, но довольные, страшно.
— Как для первого дня, так вообще отлично. Хоть и досталось нашим бошкам дурным, но результат увидели. Конечно, немного теории можно было бы, а вот наставник явно нужен. Но раз его нет, до чего сможем, дойдем сами.
