— Ну и напилась же ты...
— А даже если так, то что с того?... Говори, что здесь происходит!
— Просто сторожил свою ведьму, — произнес он, неожиданно тепло и мягко.
— Ты просто заговариваешь мне зубы, — проворчала я, но пылу от его тона у меня поубавилось.
Тут нас действительно хорошо тряхнуло, так что даже мистер трезвость чуть не упал, вдавив меня в стену, и дальше мы шли, упираясь в две руки. Причем я упиралась в доски левой рукой и в ней очень быстро появился малоприятный зуд, похожий на аллергию.
— В чем дело? — спросил Арланд, когда я остановилась.
Сняв перчатку, я прижала ладонь к черным доскам. Даже две бутылки крепкого вина не могли притупить этих ощущений: в дереве что-то сидело.
— Там что-то есть, — сказала я, прислушиваясь к себе. Стоило потянуться бирюзовым пламенем к источнику, залегшему в стене, он расступался, но не так быстро, чтобы я не замечала его присутствия.
— Ты просто не в себе, — решил инквизитор и мягко отнял мою руку от досок.
Я недовольно посмотрела на Арланда.
— Прячешь от меня своего нового друга? — спросила я. — Я не идиотка, Арланд! И я знаю, что чувствую. Еще в первый день знала.
— Он мне не друг, — вздохнул инквизитор, поняв, что прятаться бесполезно. — А вам не стоит встречаться.
Ага, так я и знала! Тут точно замешана какая-то потусторонняя тварь, и по каким-то причинам Арланд ее выгораживает.
— Она тоже так думает? Что нам с ней лучше не встречаться?
— Просто не лезь к ней, хорошо? — попросил он, встретив мой взгляд и сжав мои ладони в своих. — Я разберусь с этим сам.
— Ты уверен? — спросила я, ища в его глазах хоть каплю сомнения.
— Вполне, — под этим верным, как у лабрадора, теплым взглядом, я окончательно растаяла. — Развлекайся с ученым, а об этом не переживайте.
Он обнял меня за плечи, и мы пошли дальше, осторожно шагая по качающемуся полу.
На утро инквизитор любезно приготовил мне свежую флягу так называемой святой водицы, и больше мне в стенах ничего не чувствовалось. Может, оно и к лучшему. На мое утреннее "оно точно не сожрет нас с Агрибальдом?" инквизитор с блистательной честностью на лице уверил меня, что более безопасного для меня и сумасшедшего ученого судна просто нет на свете. Так или иначе, я разрешила себе успокоиться и не думать об этом.
Даже печальные, как у обманутой в лучших чувствах девицы, взгляды Саами Грута, которые он кидал на инквизитора в столовой, меня почти не смущали.
Сдавалось мне, наш капитан пустил Арланда на палубу с той целью, чтобы он извел с корабля какую-то гадость, а тот по какой-то причине решил ее не трогать. Это вполне объясняло их странное поведение и вчерашнюю попытку Саами разведать побольше об инквизиторе.
После завтрака Агрибальд дорвался до отсека, где располагались комнаты команды, и мы приступили к исследованиям, несмотря на недовольство ключника и всех тех, кого Насвин выгнал из их коек и гамаков во имя науки.
Когда обшаривать отменно пахнущую комнату глазами нам надоело, я подключила магию, которая тут же привела меня к кровати, где находился единственный более-менее отдающий силой предмет... Это оказалась волшебная картинка, на которой изгибалась во всех возможных позах обнаженная женщина.
— Мда, — сказал Агрибальд после того, как мы вместе с ключником пять минут пялились на женщину и пытались определить порядок принимаемых поз... но его не было. Казалось, картинка в самом деле живая! — Вот это я понимаю, высокая магия!
— Сделаю такую же за пять золотых, — ухмыляюсь, глядя на ученого.
— Нет-нет, не стоит! — замахал руками и замотал седой головой Агрибальд. — Я совсем не это имел ввиду!...
— За шесть и никому ничего не скажу.
— Раз ты настаиваешь...
С командой договориться было просто, за нами как-никак стояло слово Саами Грута. Но вот с пассажирами... несмотря на то, что среди переезжающих на другую часть континента были люди самых разных классов и рода занятий, у каждой новой комнаты мы встречали одну и ту же проблему: никто не хотел, чтобы ведьма, старикашка и пугающего вида мужик рылись в их вещах. Конечно, в итоге дипломатической беседы с упоминанием Арланда, — пассажирам я бесстыдно врала о том, что мы занимаемся замеченным ночью призраком, — нас все же пускали внутрь и разрешали осмотреть каждый угол.
Агрибальд вежливо постучал в очередную каюту и, вкратце объяснив обстоятельства, попросил открыть.
— Здесь ничего нет, шагайте дальше! — из-за двери раздался раздраженный голос Арланда.
— Но нам самим нужно осмотреть, с нами специалист, — уже автоматически возразил Агибальд.
— Я не одет и не один, так что зайдите позже!
— Как же, не одет он!... Открывай давай! — крикнула я, прежде чем отпереть дверь своим ключом и войти. — Да... У меня просто слов нет! — воскликнула я, когда увидела, что происходило внутри.
Арланд в самом деле оказался не один. Они с Леопольдом сидели за ломившимся от яств столом, распивали вино, ели непонятно откуда добытый копченый окорок и резались в карты.
— Я тут ишачу, а вы в карты без меня играете и объедаетесь окороками, когда я один только сухарик с утра сгрызла! — произнесла я, шумно выдохнув от возмущения. — Могли бы и меня позвать!
— Но ты же на работе... — попытался возразить Леопольд, но под моим взглядом тут же замолчал и быстренько соорудил мне большой бутерброд, добавив к хрустящему свежему хлебу и окороку маринованных огурцов, оливок и сыра.
— И им тоже! — киваю на ученого и ключника, у которых при виде такого пиршества глаза голодно заблестели. Что и говорить, еда на корабельной кухне и впрямь была не очень.
— Где вы все это взяли? — настороженно прогудел ключник, тыкая крючковатым толстым пальцем в кусок мяса.
— Нашли, — расплылся в улыбочке оборотень.
— Но... — Хук попытался возразить, но его перебил Арланд.
— Какие-то проблемы? — инквизитор разгладил перья на белой накидке и многозначительно изогнул бровь.
— Нет проблем, — ключник криво ухмыльнулся. — Поделитесь, и я могила.
Наевшись бутербродов и хлебнув вина, мы обыскали комнату, ничего подозрительного, — наши с Арландом вещи не в счет, — не нашли и двинулись дальше.
Я имела довольно слабое представление о том, что с таким остервенением искал Агрибальд, казалось, его очень увлекает сам процесс: попасть в древнее помещение, пусть даже оборудованное под модную каюту, расставить оборудование, все измерить и записать в таблицы — верх блаженства, не так ли?
Мне и впрямь казалось, что мы ничего такого не находили, но это оказалось не так. Когда мы покинули обжитые ярусы и стали спускаться ниже, куда сама команда забредала исключительно по необходимости, Агрибальд улучил момент, когда наш провожатый был занят отпиранием особенно капризной двери, и отвел меня в сторонку.
— Бэйр, здесь творится что-то недоброе, — шепотом сообщил он мне. — Ты заметила зеркала в каютах?
— Вроде бы, — таким же шепотом ответила я. — А что с ними?
— Как же! В каждой каюте висит зеркало прямо над постелью, в ногах спящего! — выдохнул старик. — И в этом зеркале отражается то, что над изголовьем, — ученый многозначительно посмотрел на меня. — Потоки живой энергии!... Зеркало является опаснейшим проводником, а такая конструкция в комнатах может привести к частичному опустошению кружева спящего человека.
Я прислушалась к той части своей памяти, которая время от времени делилась со мной любопытными рецептиками зелий, но она на это заявление молчала. На всякий случай я понимающе кивнула, чтобы не выставить себя невежей.
— Вот в вашей комнате вы их все сняли, — сказал он. — Потому что это неправильно, что спящий теряется в отражениях.
В самом деле, перед первой же нашей ночевкой здесь Арланд поснимал все зеркала. Мы еще с Леопольдом хихикали, что он боится монахов церкви Черных Куполов, которые непременно заглянут в окно посреди моря подсмотреть за тем, как он переодевается.
— А куда эта энергия уходит из потерянных людей? — спросил Агрибальд, смотря на меня поверх очков. — Можно предположить, что в сам корабль, ведь его паруса — мощнейшие накопители! С помощью подобной конструкции можно в безветренную погоду бороздить озера, одновременно с тем палить из пушек с помощью той же собранной из людей энергии!... Только вот непонятно, куда она уходит с этого корабля и зачем она ему вообще в мирное-то время.
Зачем кораблю энергия я еще могла представить, но вот то, что она вытягивается из людей через самые обыкновенные зеркала? Это какая-то ерунда... И тем не менее, у нас Арланд их снял, а у него, если вспомнить склеп Сеймуров, опыт обращения с зеркалами имеется.
Нет, хочет не хочет, а допрос я ему вечером все-таки устрою. Кажется, все здесь не так уж и безопасно.
— Чего шепчетесь? — недовольно крикнул нам Хук. — Идите, открыл!
Мы, как пойманные за сплетнями девчонки, примолкли и потрусили следом за нашим ключником.
До сих пор помещения корабля освещали магические светильники, которые зажигались, стоило нам оказаться поблизости. Здесь с освещением никто не заморачивался и потому нам потребовался старый добрый фонарь, работающий на вонючей жиже.
Скептически оглядев этот доисторический ржавый агрегат, я взмахнула посохом и в воздух перед нами взмыли несколько ярких шаров, осветивших сразу весь коридор.
Впрочем, не успела я натянуть самодовольную улыбку, как мои шары замерцали и с оглушительными хлопками взорвались один за другим, так что сцепленная моей волей магическая энергия разлетелась вокруг, попав мне на лицо, словно брызги кипятка.
После этого воздух на ярусе словно стал каким-то вязким, мне показалось, я слышу низкочастотный гул, который путает мысли, но, когда прислушивалась, я улавливала только шум волн за бортом и далекие голоса с верхних ярусов.
— Держи свои фокусы при себе, ведьма! — рыкнул Хук, зло глянув на меня целым глазом. — Это место защищено от магов.
— Значит, здесь мы точно найдем следы, — уверенно заявил Агрибальд и, включив свой модный современный фонарик, работающий боги знают на чем, пошел по коридорам первый.
Мы с ключником двинулись следом, и чем дальше мы проходили в запустелые помещения, отдаляясь от лестницы наверх, тем более жутко мне становилось.
Мы оказались в старинной оружейной, из которой давным-давно вынесли все опасное, а вместо пушек и стендов с оружием приволокли ящики, забитые самым разным полезным и бесполезным хламом вроде деталей на замену, веревок, цепей, сетей, снастей и прочего, чье предназначения я понимала весьма смутно.
Оружейная занимала все пространство яруса, начиная от лестницы, но потом сужалась, подводя нас к одинокой двери, отделяющей одну половину помещения от другой. И чем ближе мы были к той дверце, тем сильнее у меня зудела левая рука.
— Хук? — я тихо позвала нашего проводника. Агрибальд нас не слышал, он самозабвенно расставлял треногие медные приборы с линзами. — У вас же на корабле есть какая-то дрянь, да?
Одноглазый ключник окинул меня странным взглядом, но не ответил.
— И она сидит за этой дверью? — я указала на темнеющую впереди железную дверь с любопытными узорами вроде мозаики. Подобные узоры были не редкостью, многие двери "Глубинного Демона" были так украшены, но в этом запустелом темном помещении изящный морской орнамент смотрелся совсем иначе.
На мое предположение ключник вдруг усмехнулся, будто я трехлетка, споровшая глупость про то, что небо состоит из голубой жвачки.
— Чего ты от меня хочешь, ведьма? — спросил он почти дружелюбно. Похоже, мои слова его не удивили, и что-то тут да было, но он его не боялся.
— Скажи ей, чтобы ушла, она меня нервирует, — попросила я, потому что это единственное, что пришло мне в голову.
Хук расхохотался так, что я чуть на месте не подскочила, а Агрибальд с испугу опрокинул свои драгоценные приборы, которые с опасным звоном разлетелись по полу. Казалось, вместе с этим громовым хохотом сотрясается весь корабль, весь воздух внутри, мне захотелось зажать уши или выбежать вон, но я словно приросла к месту, где стояла, борясь с охватившим меня ужасом.
— Ох! — вздохнул он в конце концов, так что тяжелый круглый живот приподнялся. Грязным пальцем моряк утер выступившие слезы сначала на настоящем глазу, потом на искусственном. — Лет сто так не смеялся!... Уморила!
— Не за что, — выдавила я, приходя в себя. — Так что это за дверь?
— Иди и посмотри, — усмехнулся тот. — Ну? Вперед!
Он подтолкнул меня к пугающей дверце. Разумеется, идти туда мне не хотелось, но Агрибальд вперил в меня взгляд, который я за эти дни встречала очень часто, и мне пришлось перебороть свой страх.
От двери просто несло нечистью, и это были не просто призраки или мелкая пакость вроде домового... это было очень похоже на дух, пропитавший терем серафимов-демонов, но только если к нему примешать атмосферу склепа Сеймуров, — сильнейшую некромантию. Это было очень опасное место.
Волшебные бобы того, конечно, не стоили, но меня не покидало обманчивое чувство, что все вокруг все знают и просто смеются надо мной, а я одна не понимаю очевидного и боюсь какой-то мелочи. Я заставила бирюзовое пламя на левой руке вспыхнуть, так что его сила полностью окутала мой силуэт приятным прозрачным холодком, и только тогда пошла к дверце.
Этот мой фокус стер улыбку с лица Хука, но он ничего не сказал, только очень внимательно смотрел, как я иду к запертой двери. Агрибальд следил за мной, словно маньяк за героем "Пилы". Кажется, если за дверью будет монстр, который меня разорвет, он только рад окажется, — еще бы, новый объект для измерений!
В окружении пламени дышаться мне стало сильно легче, и, осмелев, я взялась левой рукой за ручку двери. Даже усилий прикладывать не пришлось, дверца сама распахнулась, стоило мне ее коснуться, и бирюзовый свет осветил ничем непримечательную комнату, так же заваленную сундуками и бочками.
Я осмотрелась, но ничто не бросилось мне на глаза. Здесь не было жутких зеркал или артефактов, мерцающих странной силой, ни картин, ни магических символов на стенах... Я обводила поднятой левой рукой стены и заглядывала в каждый угол, открывала ящики и разбирала их скучное содержимое. Ничего.
И тем не менее, в этом месте дрянь ощущалась сильнее всего, она словно пропитала доски, сидела в них, как застарелая плесень, и не высовывалась, чтобы не напороться на мою руку.
Агрибальд под защитой моего пламени тоже осмотрел комнату, потом мы вместе собрали инструменты и измерили это место. Если до сих пор приборы не показывали ничего необычного, то теперь они искрились от зашкаливающих значений, причем тем сильнее, чем дальше я со своей рукой от них стояла.
— Ты все время крутилась возле них! — сетовал Агрибальд, прыгая вокруг расставленных и соединенных цепочками конструкций. — Ты могла повлиять на результаты!... Всю работу нужно начинать заново! Только взгляни, что происходит, когда ты отходишь!
Я вздохнула и сказала, чтобы они тогда разбирались тут сами. После путешествия за границы страха я чувствовала себя опустошенной, и находится тут дальше мне не хотелось. Агрибальд отправил меня отдыхать.
