Подошли ближе — они за нами погнались, через силу, но погнались. Не спеша отвожу их дальше, изматываю. Фусты вытянулись в цепочку, я стал потихоньку уменьшать дистанцию. Выстрел фусты — мимо, а расстояние уже для миномета почти. Я еще сблизился, миномет на корме. Хлоп! На галере пожар — остановилась, тушат. А пушкарь Терентия во вторую фусту — бах! Что-то за нами никто не гонится. Пошел по дуге к хвосту эскадры — а фусты за нами не успевают — гребут еле-еле. Подожгли три мавны и отошли. Больше десяток мавн развернулось, но мы уже далеко, а галеры в кучу сбились. Мы вроде отошли, но догоняем тех, кто вперед ушел — ведь это тоже хвост теперь. Но там успели только одну мавну поджечь — фусты появились. Опять уходим. Пока вперед шли — пообедали, время уже. Это рассказывать быстро, а корабль пока повернет — это тебе не конь.
Смотрим издалека — фусты к хвосту идут — на дым. А впереди колонна без фуст, да еще с разрывами, только нефов пяток на той стороне. Но если нам так подойти, то нефам на нас против ветра — не смогут они. Вошли в разрыв колонны и подожгли две мавны, пока остальные на нас разворачивались. Опять они в кучу сбились, как овцы в стадо, и даже мавну визиря видна — флаги на ней яркие. Ох, и серчает там их визирь! Если бы не мы, они бы уже к Таврии подошли. Долго стояли, потом стали в колонну вытягиваться и опять встали. Вернее — одни мавны пошли в колонну, а другие как стояли так и стоят. Грести не хотят, что-ли. Но весла зашевелились, пошла колонна. Плотно идут, фусты и нефы охраняют. Так до вечера и не получилось напасть. Мин у нас осталось почти четыре ящика — двадцать восемь штук, можно еще осман пожечь.
Среди ночи будит старпом и громко шепчет — 'Неф вижу, недалеко!' Выглянул я из трюма, ночь хоть и ясная, но безлунная — кроме звезд ничего не видно.
— Где неф?
— Да вот же!
И вправду паруса! Рядом совсем — дрейфует медленно. Решили атаковать, разбудили матросов и минометчиков, но все проснулись от такой возни. Подкрадываемся с кормы. Кефеус говорит — 'я ему в парус мину закину, не потушат, одной хватит' Надо же, какой экономный!
Хлоп! И вправду, мина в парусе сработала. Сразу пламя пошло вверх, факелом мачта горит. Куски паруса на палубу падают, крики слышны, второй парус загорается. Но мы уже далеко. Можно поспать в сторонке. Только лег — связист прибежал: 'там световые сигналы — наши!'
Андрей Белов.
Вышли мы в ночь в сторону Босфора на шести шхунах. Не видно ничего. Поставил наблюдать двух сигнальщиков, а сам пошел спать, и свободную вахту тоже заставил. Если не спать, то воин никудышный.
Среди ночи крик. Выскакиваю на палубу, показывают — 'Вон тама!' Далеко справа — километров пять или больше, огонь в море. Хороший такой, Вроде как сосна горит. Сосна в море. Это ты завоевался, корабль это. Это османов минометом подожгли. Даю команду поворачивать к огню, с остальными связаться ратьером чтобы тоже туда двигались.
Через короткое время прибегает связист — на связь вышли еще две шхуны — четвертая и девятая. Так, они оставались наблюдать у Босфора. Так вот, кто здесь воюет! Сблизились, Василий, капитан Шхуны 4 через ратьер коротко рассказал как они тут османов жгли. Что-то круто, хорошо, если так. Обсудили с другими капитанами варианты тактики. Ждем рассвета.
С рассветом увидели скопище турецких галер вдалеке. Да и на горизонте видно несколько точек. Как их теперь по всему морю выискивать? Пошли на турецкую эскадру строем фронта. 'Нас мало — но мы в тельняшках' Может правда, тельняшки завести. Вон у меня какие герои есть.
Приблизились, кружим, думаю как на такую толпу нападать. А нападать надо, до нашего берега осталось около шестидесяти километров. Можно было бы берег разглядеть, но дымка мешает. Вот я боюсь, как бы османы не заметили близость берега, ведь пойдут на прорыв. Ну потоплю я часть, а ведь остальные высадятся, и как раз в районе Чембало. Но тут в толпе галер началось движение, перестраиваются.
Великий визирь Гедик Ахмед-паша
Великий султан Мехмед Фатих сказал — 'Чтобы татары даже не пытались защищать генуэзцев, надо привести в два раза больше войск чем у татар' Татары могут выставить пятнадцать тысяч, значит нам надо привести тридцать тысяч войска. При взятии Константинополя у нас было сто тысяч воинов! Казалось бы, что поход на Таврический полуостров будет легче, но войска надо перевезти по морю, через Дунай молдавский господарь не пропускает. Для этого нужно собрать все наши суда, а перед этим надо заключить мир с Венецией.
Проблема еще в том — что галеры это прорва гребцов, а они только и делают что жрут и гадят. Чтобы галера нормально двигалась, припасов, а особенно воды, надо столько, что ей надо пополняться каждые три дня, максимум — пять. Получается, чтобы перевезти воинов, нужны галеры с гребцами, для гребцов нужны припасы, а для перевозки припасов нужны еще галеры — и это растет как гора. Вот так, для перевозки тридцати тысяч воинов, надо двадцать пять тысяч рабов-гребцов.
Придется часть припасов и осадные пушки грузить на плоты и тянуть мавнами вдоль берега. А галеры с воинами пойдут напрямик с небольшим запасом воды. Когда только готовились, приехал татарский бей Эминек, обещал, что его род, самый большой в ханстве, поддержит султана. Хотя я в этом сомневаюсь, хорошо, если просто не будет против нас воевать.
В начале зимы пришло еще одно известие, консул Каффы сбежал в Геную. Теперь вместо него новый консул, московит Андреас, который называет себя дожем. А войск, у этого дожа, даже половины тысячи нет. Но собирается с нами воевать.
Вышли из Босфора, переночевали на нашем берегу, догрузились припасами, и выступили на рассвете. Если идти быстро, а ветер попутный, то до Таврии можно дойти за четыре дня. Воды взяли на пять дней, еды побольше, она не такая тяжелая. Когда выходили из Босфора, там крутилось три небольших парусника латинян. Они очень быстрые и верткие, но вооружены очень слабо, стоит или маленькая пушка, или небольшая мортира. Так что это просто соглядатаи. Одна убежала с доносом, когда мы отчалили.
Какой громадный флот я веду! С головной галеры не видно и четверти колонны! Но к обеду заметили дымы на западе, послал фусту — выяснять в чем дела. Прибежал посыльный, и доложил что горит около десятка мавн, и это дело тех маленьких парусников. Я в гневе чуть не отрубил посыльному голову, сабля воткнулась в стену каюты. Как такое может быть! Я послал все фусты наказать эти парусники, мавнам нельзя отвлекаться от пути, времени мало.
К вечеру пришли фусты, капитаны галер боятся ко мне заходить — пообещал, что не буду рубить головы. Они так и не поймали эти парусники, а сгорело еще несколько мавн. Сказал бить капитанов палками, я же обещал только головы не рубить.
Этот кошмар продолжался еще два дня, эти тупые капитаны галер не в состоянии поймать хотя бы один маленький парусник! Да я сам их вижу! Вон они — дразнят нас! Мы постоянно останавливаемся, иначе парусники нападают с кормы и поджигают из мортирки мавны. Мне кажется, мы никогда не дойдем до Таврии.
К вечеру третьего дня похода удалось собрать весь флот и выяснить потери. Недосчитались двадцать восемь мавн! И это все натворили два парусника этого латинянина-московита! А в него даже ни разу не попали! Вон эти паруса на горизонте. Но не все мавны сгорели полностью, около десятка пошло домой на ремонт. Воды осталось на два дня, а мы застряли посреди этого проклятого моря! Воины ропщут, а на многих галерах рабы отказываются грести. Жестоко казнив несколько рабов, удалось восстановить порядок, но это на время. Уже темнеет, надо выстраиваться для ночного дрейфа.
Ночью, далеко впереди, загорелся наш неф! Как этот шайтан видит ночью! Даже луны нет, только звезды. А еще, ночью видели звезды, которые двигались по морю и часто мерцали. Этому московиту точно шайтан помогает.
Утро было еще ужаснее ночи. Вместо двух вражеских парусников мы увидели восемь! Среди воинов пошли разговоры, что лучше броситься в море, чем сгореть заживо. А рабы тихо воют, у них выбора нет, им придется гореть в кандалах. Я не смогу пройти на этот проклятый полуостров. Эти восемь парусников сожгут половину флота точно, а то и больше. Надо спасать то, что осталось — корабли и воинов Великого Султана. К Таврии нас не пустят, к Босфору нам не вернуться — против ветра, и воды мало. Надо идти на юг, к нашему берегу.
Да, я бегу от сражения, и за это султан может мне прислать шелковый шнурок. Даже если мне суждено умереть, я спасу этот флот и эту армию. Иначе Османская империя будет беззащитна перед врагами. А Таврию мы захватим позже, только надо хорошо подготовиться. Нам надо много хороших парусников — как у московита, только большие. На кораблях надо много пушек со всех сторон. Пушки должны стрелять чугунными ядрами — каменные летят совсем недалеко. Надо узнать что за оружие у московита и сделать такое же. Вот это все надо донести до султана. Уходим на юг.
Андрей Белов.
Османы уходят! Перестроились, одна колонна мавн, по бокам колонны фуст и несколько нефов. И пошли на юг. Правильно, туда ближе, чем к Босфору, и ветер мешать не будет. Это что получается, Василий с Терентием им тут так нервы истрепали, что увидев еще шесть шхун, визирь не выдержал.
Осторожно сопроводили их, показывая, что не нападаем, но вернуться не дадим. Идите, идите, не оборачивайтесь! Нету там берега! Нет для вас Таврии!
Или может их сжечь? На этих галерах около десяти-двенадцати тысяч воинов султана, а в недавнем походе на Молдавию участвовало сто двадцать тысяч. Так что непоправимого урона я не нанесу, а прорыв в Таврию спровоцировать могу. Да и гребцов жалко — заживо гореть в кандалах — смерть страшная.
Потом поручил двум шхунам сопровождать и наблюдать, с остальными пошел срочно домой. Во-первых — несколько галер разбрелось по морю ночью, во-вторых — что там творит первая турецкая эскадра — я не знаю. Пересел на Шхуну 4, чтобы всю обратную дорогу поговорить с капитаном Василием, минометчиком Кефеусом, со всем экипажем. И капитан Терентий к нам пересел поговорить.
Но поговорить получилось не долго, через пару часов с другой шхуны передали что видят османскую галеру, вроде мавну. Я отдал приказ на штурм, жечь не надо. Одинокая мавна против шести шхун слабовата. Главное не подставиться под мраморное ядро. Когда к галере подошли сзади две шхуны, гребцы бросили весла. Штурмовики поднялись на борт, но никто не стреляет — османы сдаются. Только здесь сдаются не поднимая рук, а падают ниц — как будто кланяются на коленях.
Теперь надо это все оприходовать, но все задерживаться не стали, оставил одну шхуну. Как действовать они знают, но инструкцию повторил — воинов разоружить, часть обратно на весла, остальных запереть в трюме. Тут гребцы комбинированные — на весло надо пять человек, на этой мавне — два раба и три воина. Оружие осман перегрузили на шхуны, чтобы не провоцировать. Рабам объяснили, что надо догрести до берега, там их раскуют. До Таврии около сорока километров. Мавну надо довести в Севастопольскую бухту, к острому мысу. Там бывших рабов выгрузить на мыс, в барак — фильтрационный лагерь. Мавну поставить на якоря около берега, пленных османов оставить на мавне, весла забрать. Плавать мало кто умеет, но если плыть — на ближайшем берегу османов будут ждать бывшие рабы. Так что им лучше будет утонуть. Потом надо направить питание для гребцов и пленных.
А мы двинулись дальше. Через час — опять мавна. Ситуация повторилась, только пришлось застрелить командира корабля — он выскочил с луком. Трофеи — это хорошо, но у меня так шхуны кончаться.
Уже берег хорошо виден, надо в Чембало зайти, может есть новости. Входим в бухту, а там бой! Оказывается, одна фуста прорвалась в бухту. Тут стоял неф-стационер, но ему было против ветра, и он смог только выстрелить из миномета и ни разу не попал. Надо было на охрану галеру ставить!
Фуста прошла дальше в бухту, и тут уже пушка из крепости попала по гребцам. Галера вильнула вправо, и приткнулась к берегу, недалеко от крепости. С фусты высадилось четыре десятка воинов, и побежало штурмовать крепость. В гору, против карабинов. Потеряв от пуль около десятка — побежали в Чембало. В этот момент мы и подошли. Ситуация такая — османы попрятались в ближайших к крепости домах, стрелки из крепости держат под прицелом, но сами не выходят — их мало.
Я дал приказ пройти дальше по бухте метров двести, там высадиться, и выдавить османов к крепости. Но, осторожно, нам глупые потери не нужны. Но османы особой фантазией не располагали — засели в одном большом доме, выгнав оттуда жителей. Мои окружили дом, отстреливая редких лучников в окнах. Я сказал штурмовикам не рисковать, взять фугасные гранаты. Закинули гранату в дверь первого этажа, из окон вылетели облака дыма и пыли. Штурмовики зашли, начали стрелять. Из окон второго этажа начали выпрыгивать османы. Итог — восемь пленных, на судне освободили двадцать шесть рабов, несколько гребцов погибло от огня пушек. Послал всех на Острый мыс.
Комендант крепости доложил, что недавно приходила шхуна за снарядами, капитан шхуны сказал что османская эскадра приближается к Каламите. Вот это да! Как же так! Оставил в бухте Шхуны 4 и 9, пусть отдыхают, с остальными пошел к Инкерману.
Когда подошли — османы уже были в километрах тридцати от крепости, прошли будущую Евпаторию . Капитаны рассказали — османы придумали вот что: связали толстыми канатами мавны — нос к корме, как верблюдов в караване. При обстреле из орудий, теряя часть гребцов и весел, мавны из строя не выпадали. Строй замедлялся, но тянул до тех пор, пока галера была на плаву. А снаряды к большим пушкам уже кончились, пробоины от мелких пушек небольшие, и если дырка выше ватерлинии, то галера шла дальше. С момента, как османы это придумали, они потеряли только восемь мавн. Брошенных плотов больше, но они почти все пустые — грузы перегружают на галеры. Много брошенных бочек — из под воды.
На подбитых галерах оставались только рабы, воины пересаживались на другие мавны. Рабов освободили, перевезли на нефах на острый мыс. Ого, сколько их там теперь!
Третий день по суше эскадру сопровождает войско татар — около тысячи. Надо узнать у Менгли — сколько. При попытке пристать к берегу начинается перестрелка из луков и редкие выстрелы из пушек. Есть небольшие потери у татар. А ведь если османы высадятся — их никто не удержит, по моим расчетам на судах от двенадцати до пятнадцати тысяч воинов. Они увидят крепость Каламиту и начнут штурм. А от Каламиты до Чернореченска — несколько километров. А у нас там даже стены нет — штакетник, правда колючий. Надо их остановить.
Так, думай. Проблема в том, что дальнобойность минометов меньше дальнобойности османских пушек. А мощь малых пушек — недостаточна, и снарядов мало.
А если увеличить дальнобойность минометов, увеличив навеску заряда? Боюсь, скачок давления разрушит керамическую мину-бутылку, и пожар на шхуне устроит. Как ослабить скачок давления? А если повесить два обычных мешочка с порохом, но фитиль только к одному — первый вспыхнет, подожжет второй, но это будет с небольшим запозданием — импульс давления 'размажется'. Надо попробовать.
