Глаза Астина на мгновение расширились. Затем он понял, и тот факт, что сейджин смог просочиться сквозь их собственных часовых, так что никто его не заметил, точно объяснил, почему император выбрал его для передачи важного сообщения одному из своих агентов в тылу корисандцев.
— Очевидно, — продолжил император, поворачиваясь лицом к Астину и застегивая тунику, — я бы предпочел, чтобы никто больше не знал об этом.
— Конечно, ваше величество, — поклонился Астин. — Я немедленно введу в курс дела остальных.
— Спасибо, Фрэнз. И приношу свои извинения. Я бы предпочел надеяться, что Мерлин уже вернется. Я не ожидал, что тебе придется дежурить за него, а также за себя.
— Не беспокойтесь об этом, ваше величество. — Астин улыбнулся. — Капитан Этроуз работает дольше, чем любой из нас. Я не против уделить немного своего свободного времени, если вам это нужно.
— Знаю. — Император ухмыльнулся ему. — Тем не менее, с моей стороны было бы вежливо, по крайней мере, предупредить вас об этом заранее.
Астин просто улыбнулся, коснулся левого плеча в знак отдания чести и вышел из спального шатра императора. Он весьма сомневался, что любой другой король или император на территории Сейфхолда хоть на мгновение забеспокоился бы об удобстве или неудобстве одного из своих телохранителей.
Тем не менее, становилось очевидным, что даже император терял терпение. Было бы несправедливо называть отношение Кэйлеба обеспокоенным, но это может быть потому, что, как и сам Астин, он считал невозможным представить себе ситуацию, с которой Мерлин не смог бы справиться. Конечно, он должен был уже быть; Астин просто не мог себе представить, что это может быть за причина. С другой стороны...
— Извини, что опоздал, Фрэнз.
Лейтенант дернулся и недоверчиво обернулся, когда позади него раздался низкий, знакомый голос. — Мерлин?
— Во плоти, так сказать, — ответил Мерлин с широкой улыбкой.
— Черт возьми, сэр! — Астин сердито уставился на аккуратно одетое привидение, которое, казалось, выросло из-под земли. — Я знаю, что ты сейджин, но как, во имя Лэнгхорна, тебе это удалось?
— Удалось что? — выражение лица Мерлина было самой невинностью.
— Ты точно знаешь, что! — наполовину огрызнулся Астин. — Достаточно плохо, что ты прошел мимо всех нас на выходе, но если ты можешь пройти мимо нас и на входе, то, возможно, кто-то еще тоже сможет!
— На самом деле, Фрэнз, я бы не стал беспокоиться об этом. — Мерлин покачал головой, и искреннее раскаяние смягчило его улыбку. — Никто другой не сможет повторить технику, которую я только что использовал. Поверь мне.
— Начинаю думать, что во всех старомодных "волшебных" историях о сейджине гораздо больше правды, чем я думал, — сказал Астин.
— Это не магия, Фрэнз. Просто тренировка и несколько улучшенных способностей.
— Конечно, это так.
— Ну, если ты не готов отправиться в горы Света и провести пару десятилетий, тренируясь со мной, боюсь, это лучшее объяснение, которое я могу тебе дать. — Мерлин протянул руку и похлопал лейтенанта по плечу. — Я действительно не пытаюсь быть загадочным, Фрэнз. Хотя признаю, что возможность немного покрасоваться перед людьми, которым разрешено знать о моем маленьком секрете... это одно из моих маленьких удовольствий.
— Вероятно, именно поэтому больше никто из нас не имеет права знать о тебе, — кисло сказал ему Астин. — То, как мы продолжаем падать замертво от сердечной недостаточности, снижает нашу численность!
Мерлин рассмеялся.
— О, все не так уж плохо! Кроме того, вы все здоровы и молоды. Уверен, что если чье-то сердце и выдержит это, то только твое.
— Это обнадеживает, сэр. — Астин на мгновение одарил своего старшего офицера очень старомодным взглядом, затем поморщился. — Уверен, что было забавно напугать меня на год вперед, но император высовывал голову из своей палатки каждые десять минут. Думаю, он ожидал, что ты вернешься некоторое время назад.
— Знаю, — пожал плечами Мерлин. — На поиски... корреспондента его величества ушло больше времени, чем я ожидал. И, честно говоря, даже сейджин не может бегать слишком энергично, чтобы его кто-нибудь не заметил.
— Это действительно обнадеживает, — сказал Астин с улыбкой. — Тем временем, однако...
Он сделал приглашающий жест в сторону командного шатра императора, и Мерлин кивнул. Затем сейджин расправил плечи, подошел к палатке и энергично постучал костяшками пальцев по маленькому колокольчику, висящему снаружи закрытых полотнищ палатки.
— Ваше величество, я вернулся, — объявил он, перекрывая мерцающую музыкальную ноту колокола.
— О, это же ты, не так ли? — голос императора звучал бесспорно раздраженно. Мгновение спустя он снова высунул голову и одарил своего личного оруженосца столь же бесспорно кислым взглядом. — Мне показалось, ты что-то говорил о рассвете, — сказал он и довольно многозначительно посмотрел на позднее утреннее солнце.
— Так и было, ваше величество, — признал Мерлин. — Однако возникло несколько осложнений.
— Мне не нравится это слово "осложнения", — сказал Кэйлеб еще более раздраженно. — Полагаю, тебе лучше зайти сюда и рассказать мне о них.
— Конечно, ваше величество, — пробормотал Мерлин и последовал за императором в палатку.
Астин и Фейркэстер посмотрели друг на друга.
— Не волнуйтесь, сэр, — сказал сержант с широкой улыбкой. — Император действительно очень любит сейджина.
* * *
Кэйлеб позволил пологу палатки вернуться на место, затем повернулся к Мерлину, скрестил руки на груди и поднял обе брови.
— Тебе не кажется, — сказал он, — что было бы неплохо держать меня хотя бы в общих чертах в курсе этих твоих маленьких экспедиций?
Мерлин заметил, что в его голосе слышалась нотка неподдельного гнева, и он имел право чувствовать это.
— Кэйлеб, мне жаль, — серьезно сказал человек, который был Нимуэ Албан. — Если бы было время, я бы, конечно, сказал вам. К сожалению, его не было. На самом деле, в конце концов я, черт возьми, чуть не опоздал прибыть вовремя.
Гнев Кэйлеба заметно убавился, когда прозвучал серьезный тон Мерлина.
— Куда? — он спросил.
Мерлин мгновение пристально смотрел на него, гадая, как отреагирует Кэйлеб. Он наблюдал за лагерем через один из своих снарков все время, пока его не было, и испытал облегчение, когда Кэйлеб автоматически прикрыл его отсутствие. Он ожидал, что император поступит именно так, но если бы он был человеком из плоти и крови, он бы затаил дыхание, когда Астин пошел докладывать Кэйлебу о его собственном отсутствии. К счастью, Дейкин (который также знал "легенду" о видениях сейджина Мерлина) убедился, что император полностью проснулся, прежде чем позволить Астину объяснить, почему он вообще разбудил его, и лейтенант, очевидно, наполовину ожидал, что Кэйлеб скажет ему, где находится Мерлин.
Еще...
— Садитесь, Кэйлеб, — сказал он, указывая на один из складных походных стульев у стола с картами.
— Так к чему же ты готовишь меня, Мерлин? — глаза Кэйлеба сузились, но он сел на указанный стул.
— Я как раз собираюсь вам это сказать. Но прежде чем я это сделаю, вам нужно сделать две вещи. Во-первых, вы должны понять, что я действительно добрался туда вовремя. И, во-вторых, вам нужно подготовиться к тому, чтобы выполнить лучшую актерскую работу, которую вы когда-либо делали за всю свою жизнь.
— Мерлин, ты начинаешь меня по-настоящему пугать, — откровенно сказал Кэйлеб.
— Это не входит в мои намерения. Но я знаю вас, Кэйлеб. Когда я расскажу, где был и почему, вы не воспримете это... скажем так, чересчур спокойно. И хотя будет нелегко притворяться, что я вам ничего не говорил, но это придется сделать.
— Может, ты, пожалуйста, перестанешь пытаться меня успокаивать? — поморщился Кэйлеб. — Если тебе нужно, ты можешь сесть на меня после того, как ты расскажешь мне, чтобы я не бегал по лагерю, как ящер с отрезанной головой. Но если ты не начнешь и не расскажешь мне, где, черт возьми, ты был, ты увидишь действительно хорошую имитацию вулкана!
Мерлин коротко улыбнулся, затем расправил плечи.
— Хорошо, Кэйлеб. Я скажу вам.
— Прошлой ночью я просматривал обычный отрывок от нацеленных на Чарис снарков Совы. На самом деле я не ожидал найти что-то слишком удивительное, но я ошибался. В действительности...
* * *
Мерлину не совсем нужно было сидеть на Кэйлебе. Тем не менее, это было близко к истине.
— Боже мой. — Лицо императора было пепельно-серым. — Боже мой! Ты уверен, что с ней все в порядке, Мерлин?!
— Конечно, — успокаивающе сказал Мерлин. — Я не спускал с нее глаз всю обратную дорогу до Корисанды, и Сихэмпер не теряет времени. Он лично сидел с ней, пока послал одну из монахинь в бухту, а капитан Хивит привел две полные роты морских пехотинцев в конвент под своим личным командованием, чтобы забрать ее. Сейчас она уже на пути к возвращению на "Дансер", а Хивит и Сихэмпер наблюдают за ней, как великие драконы за единственным детенышем.
— Слава Богу, — горячо пробормотал Кэйлеб, закрывая глаза. Затем он выпрямился, встал и положил руки на плечи Мерлина.
— И спасибо тебе, Мерлин Этроуз, — тихо сказал он, глядя в темно-синие глаза Мерлина. — Я уже задолжал тебе гораздо больше, чем когда-либо мог надеяться вернуть. Теперь... — Он покачал головой. — Ты не будешь очень возражать, если мы назовем нашего первого сына Мерлином? Или, — он внезапно ухмыльнулся, — нашу первую дочь Нимуэ?
— Любое имя, вероятно, вызвало бы у некоторых удивление, но я был бы польщен.
— Хорошо!
Кэйлеб слегка встряхнул его, затем отступил назад и глубоко вздохнул.
— Понимаю, почему ты сказал, что я должен быть хорошим актером. Как можно вести себя так, будто ничего не произошло, когда менее пяти часов назад свора сумасшедших пыталась убить мою жену?
— Я не знаю, — честно ответил Мерлин, — но так или иначе, вам придется это сделать. С другой стороны, возможно, вы уже создали для себя небольшое прикрытие. Эта история с отправкой меня для передачи сообщения была хорошим предисловием.
— Ты видел это, не так ли? — Кэйлеб криво ухмыльнулся ему, его лицо начало понемногу терять свой пепельный оттенок. — Я полагал, что один из твоих снарков будет присматривать за мной, где бы ты ни был.
— Конечно, я это сделал. И поскольку вы никому не сказали, что это было за "сообщение", вы можете продолжать не говорить им. Пусть все они думают, что у вас больше утюгов в огне, чем они знают. И поскольку вы не собираетесь говорить им, что это было за послание или кому оно было адресовано, большинство из них приложат, скажем так, свои собственные... творческие усилия, в зависимости от вашего настроения.
— Это сработает для всех, кроме Нармана, — немного кисло сказал Кэйлеб. Мерлин приподнял бровь, и Кэйлеб усмехнулся.
— Не пойми меня неправильно. Если бы кто-нибудь когда-нибудь сказал мне, что я действительно признаю, что мне нравится этот человек, я бы сказал ему, что он сумасшедший. Однако так получилось, что он мне действительно нравится, и тот факт, что все виденное тобой указывает на его искреннее решение, что его лучшая надежда — быть верным мне, и Шарлиэн только помогает этому. Но этот человек дьявольски умен.
— Кажется, довольно давно я упоминал что-то на этот счет, — мягко заметил Мерлин.
— Действительно, ты это сделал. Но моя точка зрения на данный конкретный момент заключается в полной уверенности, что он уже пришел к выводу, будто способности "сейджина Мерлина" еще более необычны, чем предполагают все "дикие истории" о нем.
— Ни капельки не удивлюсь, если вы правы насчет этого. — Мерлин пожал плечами. — Одна из проблем, когда вы используете особенно острый нож, заключается в том, чтобы держать пальцы подальше от лезвия.
— Должен сказать, что ты относишься к этому моему подозрению слишком спокойно.
— Если я не приму это спокойно, лучше не будет, — указал Мерлин. — И если предположить, что человек не запаникует, если узнает немного больше правды, тогда он будет еще более полезен как аналитик. Не говоря уже о том факте, что мы сможем поделиться с ним еще большим количеством исходных данных.
— Должен ли я предположить из этого, что ты думаешь о том, чтобы познакомить его с историей, которую мы рассказали Пейтеру, и остальными деталями?
— Я действительно так и думаю. На самом деле, считаю, было бы неплохо попросить Нармана вмешаться.
— Прямо сейчас? — глаза Кэйлеба расширились, и Мерлин снова пожал плечами.
— До тех пор, пока мы можем сохранять слои наших историй прямыми, — сказал он с кривой улыбкой. — Давайте посмотрим. Мы скажем Фрэнзу и остальным сотрудникам, что вы отправили меня с сообщением какому-то неизвестному агенту на другой стороне. Они передают это остальной армии, если кому-то интересно, куда я исчез. И мы расскажем ту же историю Чермину и остальным вашим офицерам, что также поможет объяснить, почему вы хотели видеть Нармана. В конце концов, кто может быть лучшим советчиком, когда речь идет о мошенничестве и общей, всесторонней хитрости? Затем мы рассказываем Нарману, что на самом деле я провел утро, сидя в своей палатке и видя святую Агту. Мы рассказываем ему все, что я знаю о покушении на убийство и о том, кто за ним стоял, и спрашиваем его о его реакции и о том, что, по его мнению, было бы наилучшим способом действий. И мы говорим ему, что история с "сообщением" — это наше официальное прикрытие, и что он должен просто сказать любому, кто достаточно неуклюж, чтобы спросить, что он не вправе обсуждать, кому вы могли бы отправлять сообщения или почему вы могли бы это делать.
— У меня начинает болеть голова, когда я отслеживаю, кто знает какую часть нашего текущего набора лжи, — проворчал Кэйлеб. Он на мгновение задумался, затем кивнул. — Думаю, ты прав, — сказал он. — И я ожидаю, что Нарман воспримет это довольно хорошо. Он достаточно умен, чтобы понять, почему мы не могли рискнуть рассказать ему о чем-то подобном, пока у нас не будет возможности оценить, насколько искренне он решил поддержать империю.
— Вот именно.
— Хорошо. Но в таком случае, — Кэйлеб спокойно посмотрел Мерлину в глаза, — расскажем ли мы ему о Холбрук-Холлоу?
— Кэйлеб, мы говорим о дяде вашей жены, — тихо ответил Мерлин, затем покачал головой, осуждая себя. — Мы все знали, что он симпатизирует сторонникам Храма, и мне следовало бы повнимательнее следить за ним. У меня была такая возможность, но, как вы мне недавно указали, у меня просто нет времени смотреть все подряд. Мне нужно было расставить приоритеты, и в его случае я допустил серьезную ошибку. Думаю, что позволил тому факту, что он, очевидно, действительно любил ее, сделать меня слишком самоуверенным. И я, вероятно, рассчитывал на естественную подозрительность Бинжэймина больше, чем имел на это право. — Он снова покачал головой. — Как бы то ни было, я не сделал наблюдение за ним одним из своих приоритетов, и это чуть не убило Шарлиэн.
— Но этого не произошло, — сказал ему Кэйлеб. — И, как я также указал тебе по случаю, о котором ты только что упомянул, было неизбежно, что рано или поздно произойдет нечто подобное. Есть только один ты, Мерлин. Неважно, каким чудесным ты кажешься, неважно, как ловко ты себя ведешь, ты только один.
