— Хорошая догадка. Что еще ты выяснила?
— Должно быть, он пришел через гиперсеть, с другого конца канала. Что ты там нашла, Оже?
— Если я тебе не скажу, ты просто почерпнешь это из моей памяти, не так ли?
— Если бы я решила, что ты утаиваешь что-то стратегически важное, боюсь, у меня не было бы выбора. К сожалению, это война.
Он вынырнул на звук голоса Оже. Она попала в фокус, глядя на него сверху вниз на фоне безупречной кинематографической белизны.
— Флойд. Просыпайся. С тобой все в порядке.
Его разум был таким же чистым, как рассветное небо. На каком-то уровне он был смутно оскорблен этим, чувствуя, что ему следовало бы дать отсрочку на период дезориентации и головокружения. Даже его воспоминания казались яркими и искрящимися, как будто их вынули, чтобы быстро отполировать.
Он провел языком по внутренней поверхности своих зубов. Ни один из них не был сломан. Они были похожи на церковных горгулий, которых сняли и начисто отдраили пескоструйной обработкой.
— Что случилось? — спросил он.
— Нас спасли, — сказал Оже. Она стояла над его кроватью, одетая в нечто вроде атласной тоги. Оно двигалось вокруг нее странным, тревожащим образом, плавно, как одна из тех очень плоских рыб, которые скользят по морскому дну. — С нами все в порядке, по крайней мере сейчас.
Он сел и потрогал свою голову. Никаких признаков травмы не было, хотя его волосы были сбриты почти до самой кожи в том месте, где был порез. — Где находится это место?
— Мы на борту корабля.
— Космический корабль?
— Да. Ты можешь справиться с этим, не так ли? Я имею в виду, после того, что с нами случилось, космический корабль — не самая странная вещь, которую можно вообразить, не так ли?
— Я справлюсь, — сказал Флойд. — Кто управляет этим драндулетом, и хорошие ли они парни?
— Я знаю женщину, которая, кажется, здесь главная. Она умеренный слэшер по имени Кассандра. Я уже имела с ней дело на Земле. Теоретически это делает ее более заслуживающей доверия, чем агрессоры.
— Звучит неубедительно.
— Они позаботились о нас. Это не значит, что я автоматически испытываю к ним благодарность. Не раньше, чем я узнаю, что происходит и куда именно они нас везут.
— Разве они тебе не сказали?
— Предполагается, что они наводятся на местоположение какой-то передачи от Калискана. Это все, что я знаю.
Флойд провел рукой по лицу. Они даже побрили его. На некотором расстоянии это было лучшее бритье, которое у него когда-либо было. — Тебе они не очень нравятся, не так ли?
— Они мне нравятся еще меньше после того, как... — Но она остановилась и покачала головой. — Если она хочет знать все, она, черт возьми, может ради этого потрудиться. Единственный человек, с которым я хочу поговорить, — это Калискан.
Флойд заставил себя выпрямиться. Он уже собирался спросить Оже, не знает ли она, где он мог бы раздобыть выпивку, когда сухость в горле внезапно прошла, как будто ему все это время мерещилось.
— Что ты сказала Кассандре? — спросил он.
— Я рассказала ей все. Если бы она заподозрила, что я что-то скрываю, она бы все равно прочитала мои мысли.
— Как она отнеслась... ко мне?
— Не уверена, что она сочла твое присутствие здесь отличной идеей.
— Это объединяет нас двоих, — сказал Флойд. — Я также знаю, что нет особого смысла жаловаться на это.
— Я сожалею обо всем этом.
— Оже, сделай мне одолжение и перестань извиняться, ладно? Никаких сожалений. Никогда.
Она улыбнулась. — Я тебе ни на секунду не верю. Но я все равно рада, что ты сделал это, Флойд.
— Я рад, что мы оба сделали это. А теперь, как насчет поцелуя, прежде чем они придут, чтобы поместить меня в обезьянник?
Сначала Оже подумала, что Кассандра каким-то образом заблудилась и завела их не в ту часть корабля: возможно, в какую-то комнату ожидания или релаксации, но определенно не в тактическую комнату. Это была еще одна белая комната, ярко освещенная там, где она ожидала увидеть приглушенные, улучшающие зрение красные тона. Вместо меняющихся, обновляющихся дисплеев стены были обычного белого цвета с золотыми нитями. Посреди комнаты стоял стол в форме поганки, плавно поднимающийся из пола, а вокруг него стояло с полдюжины стульев в форме поганок. Стулья имели губчатый, беспорядочный вид, как мебель в пряничном домике. Шестеро слэшеров заняли их, сидя лицом друг к другу через такой же пористый стол. Никто из них не находился в том положении, которое Оже назвала бы напряженным или особенно взволнованным. Один из них оперся локтем на стол, подперев рукой подбородок. Другая женщина (хотя она могла бы сойти за ребенка) прижала сложенные домиком пальцы ко лбу, словно в раздумье. Остальные четверо слэшеров безвольно сложили руки на коленях, как будто ждали своей очереди в медленной, скучной салонной игре. Никто ничего не говорил, и их глаза были либо закрыты, либо с тяжелыми веками. Однако над серединой стола парило плотное облако мерцающих машин, и края этого облака охватывали всех шестерых участников, его границы менялись от момента к моменту.
— Тунгуска, — сказала Кассандра. — Можешь ли ты уделить достаточно времени себе, чтобы поговорить с нами?
Тот, что опирался локтем на стол, на мгновение повернул голову в их сторону. Это был крупный мужчина с черной кожей и круглым лицом, печальными глазами под тяжелыми веками и длинными серебристо-черными волосами, собранными сзади в конский хвост.
— Я всегда могу найти время для тебя, Кэсси, — сказал он очень медленно, очень глубоким голосом.
— Тунгуска — мой боевой менеджер, — сказала Кассандра. — Он также мой друг и союзник. Мы с Тунгуской проделали долгий путь обратно.
— Я не знала, что в Политиях терпимо относятся к такой устаревшей концепции, как дружба, — сказал Оже.
— Тогда ты знаешь о нас еще меньше, чем думаешь. — Кассандра кивнула на Тунгуску. — Нашим гостям любопытно. Ты можешь показать им, как обстоят дела?
— Дай мне взглянуть, что я могу сделать.
Тунгуска повернулся к стене и быстрыми жестами руки каким-то образом заставил часть ее почернеть. Круги и сферы встали на свои места: вид Солнечной системы, если смотреть сверху вниз на плоскость эклиптики. Изображение внутренней системы было увеличено до орбиты Марса. Сам Марс был обозначен красной сферой, сильно увеличенной в масштабе, сопровождаемой одной неповрежденной луной и светящимся пятном, которое недавно было Фобосом.
— Коллапс квази-червоточины вывел из строя все силы в радиусе нескольких десятков километров от спутника, — сказал Тунгуска таким медленным и размеренным голосом, как будто он читал проповедь. — Но это все еще оставляет большую концентрацию кораблей в непосредственном объеме космического пространства вокруг Марса. Мы отслеживаем по меньшей мере двести отчетливых тяговых сигнатур.
— Кому принадлежат эти корабли? — спросила Оже.
— Всем, кто заинтересован в контроле над внутренней системой. На различные группировки Политий приходится около семидесяти процентов активных комбатантов. Двадцать процентов — это СШБЗ, а остальная часть состоит из неприсоединившихся партий: лунных отколовшихся групп и тому подобного. — Пока Тунгуска говорил, значки встали на свои места, образовав шумную толпу флагов и эмблем вокруг Марса. Было совершенно невозможно уловить в этом какой-либо смысл.
— Кто-нибудь выбрался с Фобоса живым? — спросила Оже.
— Мы отслеживаем несколько медленно движущихся космических аппаратов, которые, похоже, покинули Фобос до начала основной атаки.
— Почему? — спросила Кассандра. — Ты думала о ком-то конкретном?
— У меня была подруга... — запинаясь, сказала Оже. — На самом деле я не очень хорошо ее знала, но мне хочется верить, что она вовремя сбежала.
— Боюсь, я не могу дать никаких гарантий, — сказала Кассандра. Возможно, прочитав что-то на ее лице, она продолжила: — Однако, кажется, по крайней мере, правдоподобным, что некоторые люди...
— Есть хороший шанс, что ей это удалось, — сказал Тунгуска.
— Не берите в голову, — сказала Оже. Последнее, в чем она сейчас нуждалась, так это в пустых заверениях. Ей оставалось только надеяться, что Скеллсгард была на одном из тех ранних кораблей. — Просто дайте мне прямой ответ на мой следующий вопрос. Кто выигрывает?
— Если вы не возражаете, — сказал Тунгуска, обращаясь к Кассандре, — мне действительно нужно сосредоточиться на поставленной задаче, иначе ответ на ее вопрос будет не тем, которого мы все хотели бы. — Он кивнул Флойду и Оже. — Было приятно познакомиться с вами. Я надеюсь, вы оба доберетесь домой в целости и сохранности.
Он снова повернул голову лицом к столу и закрыл глаза.
— Я отвечу на твой вопрос, — сказала Кассандра. — Четкого результата не предвидится. Если бы это было прямое соревнование между Политиями и активами трешеров, не было бы никаких сомнений в победе Политий, по крайней мере, на Марсе. Но умеренные встали на сторону трешеров. Пока таковы дела на этот вечер.
— Тогда давайте надеяться, что ситуация зайдет в тупик, — сказала Оже.
Флойд, стоявший рядом с ней, до сих пор ничего не сказал. Но он все равно кивнул, очевидно, разделяя ее беспокойство.
Кассандра покачала головой. — Боюсь, я принимаю желаемое за действительное. Умеренные перебросили все свои силы во внутреннюю систему, но у агрессоров все еще есть силы в резерве. Даже сейчас, когда мы говорим, они работают не на пределе возможностей.
— Но это безумие, — сказала Оже. — У них может быть военная мощь, чтобы отнять у нас Марс, и у них могут даже быть средства для захвата Тэнглвуда и остальной внутренней системы. Но умеренные не позволят им сделать это без боя, и у них все еще есть повод для беспокойства по поводу этой маленькой проблемы выжженной земли.
— Какая проблема с выжженной землей? — спросил Флойд.
— Моя сторона окружила Землю бомбами, — сказала Оже. — Страховка от слэшеров, пытающихся снова забрать это у нас из рук.
— Ты хочешь сказать, что скорее взорвешь планету, чем отдашь ее кому-то другому?
— В двух словах, да.
— Мне неприятно говорить тебе это, Оже, но вы все такие же сумасшедшие, как и другие.
— Держу пари, ты сейчас жалеешь, что подписался на это, не так ли, Флойд? — Не дожидаясь его ответа, Оже снова повернулась к Кассандре. — Где мы находимся в этом жалком маленьком беспорядке?
— О, мы сейчас далеко от Марса, — сказала девушка. — С тех пор, как мы вытащили вас из атмосферы, мы движемся по нашей собственной скоростной траектории.
На изображении появился еще один значок, примерно на полпути между Марсом и Землей, которые оба были расположены по одну сторону от Солнца.
— Это мы?
— Это мы, — подтвердила Кассандра. — Поддерживаем скоростную траекторию, второй корабль прямо за нами.
— Скоростная траектория? — Оже покачала головой. — Даже не кажется, что мы двигаемся.
— Поверь мне, движемся. Мы также применяем несколько довольно жестких схем уклонения.
Что-то было не так. Оже много чего слышала о передовых технологиях слэшеров, но она никогда не слышала, что они разработали средства, сводящие ускорение к нулю. Возможно, они были даже дальше впереди СШБЗ, чем когда-либо предполагала разведка.
— Что вы знаете об этом втором корабле? — спросила она.
— Мы думаем, что это может быть один из союзников Найагары или, возможно, сам этот человек. Это замысел Политий, часть первоначальной концентрации элементов-агрессоров. Возможно, он реагирует на сигнал Калискана из Тэнглвуда.
— Мы должны добраться до него первыми, — сказала Оже.
— Это более или менее идея, — лаконично ответила Кассандра. — При оптимальных условиях мы были бы там через восемь часов. К сожалению, корабль позади нас делает все возможное, чтобы усложнить жизнь. Эти резкие маневры уклонения стоят нам времени и утомляют двигатель.
— Может быть, я что-то упускаю, — сказала Оже, — но я не чувствую никаких резких маневров уклонения.
— Мм, — задумчиво протянула Кассандра. — Думаю, тебе нужно кое-что увидеть.
— Что?
Кассандра провела их через зал и открыла дверь в другой коридор. Пройдя немного вперед, она остановилась у гладкой выпуклой стены и создала смотровое окно. — С таким же успехом я могу показать тебе еще кое-что по дороге. Кроме вас двоих, на этом корабле есть еще восемнадцать пострадавших.
Оже просияла, вспомнив Скеллсгард. Возможно, она все-таки была в безопасности, несмотря на сомнения Кассандры. — Беженцы с Фобоса?
— Нет, не напрямую. Мне жаль — я знаю, ты хочешь хороших новостей о своей подруге, и я бы поделилась ими с тобой, если бы могла.
Смотровое окно выходило в большое внутреннее помещение. Кассандра включила свет, открыв короткую, обтекаемую форму космического корабля производства трешеров: такого, который мог входить в атмосферу и выходить из нее и приземляться на поверхности планет, таких как Марс или Титан, или на одной из высотных посадочных вышек на Венере. Он был около двадцати метров в длину, достаточно мал, чтобы поместиться в трюме. Шаттл имел громоздкие тяговые гондолы и выпуклые шасси, похожие на насекомых; на фоне обожженной белой поверхности Оже смогла разглядеть зеленый логотип летящей лошади рядом с черной теплопоглощающей обшивкой носа.
— Это с межзвездного корабля "Пегаса", — сказала она.
— Да, — сказала Кассандра. — На самом деле, это трансатмосферный шаттл с лайнера "Двадцатый век Лимитед".
Корабль был закреплен в камере на огромных амортизирующих поршнях, охватывающих его со всех сторон. Прямо на глазах у Оже корабль накренился в одну сторону, затем в другую, словно под действием огромных боковых сил. — Я отправилась рейсом "Двадцатого" на Фобос, — сказала она, чувствуя легкую морскую болезнь. — Что здесь делает один из его шаттлов?
— Лайнер был захвачен. Вражеские корабли совершили сближение и жесткую стыковку вне досягаемости правоохранительных органов всей системы.
— Силы слэшеров?
— Не очевидно, что это так. По словам очевидцев, они вели себя точно так же, как ваши заурядные агенты вне закона. Другими словами, пираты. К счастью, лайнер совершал рейс далеко не на максимальной вместимости. Большинству пассажиров и членов экипажа хватило места, чтобы спастись на шаттлах.
— И пираты просто отпустили их? — недоверчиво спросила Оже.
— Они ничего не выиграли бы, убив тех, кто был на борту. На шаттлах не хватило места для всех, и некоторые члены экипажа предпочли остаться на борту. Их собрали в защищенном отсеке с системой жизнеобеспечения и провизией. Именно там были найдены все те, кто остался на борту, когда "Двадцатый" дрейфовал в пределах досягаемости полиции трешеров.
Оже подумала, что ослышалась. — Дрейфовал?
— Его выпотрошили — сказала Кассандра. — Сняли весь привод в сборе.
— Это безумие.
— О, была какая-то попытка выдать пиратство за обычные причины, — сказала она, — но на самом деле все это было прикрытием. Главное, за чем они охотились, — это ядро двигателя.
— Но зачем кому-то понадобилось ядро двигателя в такой старой развалюхе, как "Двадцатый"? Слэшеры с радостью продадут кому угодно более эффективный движок, при условии, что они снизят затраты.
