— Не убивайте его, — настаивал Дрейфус. — Он нужен нам, чтобы сохранить этим людям жизнь.
Калеб принял широкую стойку, расслабив плечи и шею, как человек, готовящийся к драке. Он все еще протягивал руку помощи, все еще подвергал Джулиуса какому-то ужасному наказанию. Затем другой рукой — небрежно, как будто это не стоило ему никаких усилий, — он указал на верхние этажи Шелл-Хауса. Мгновенно податливая материя потеряла связность, растекаясь белыми водопадами. Калеб повел рукой, играя пальцами, как виртуоз, заставляя все больше и больше верхних слоев разрушаться. Дом таял на глазах. Нет, поправил себя Дрейфус, дело было не совсем в этом. Это было больше похоже на то, как если бы дом был формой, сделанной из жидкости, запечатленной на моментальном снимке, и теперь времени было позволено двигаться вперед. Но выборочно, только там, куда указывал Калеб.
Возможно, демонстрация мастерства была чересчур самоуверенной, потому что внезапно Джулиус, казалось, стряхнул с себя атаку Калеба. Он, спотыкаясь, поднялся на ноги, держась одной рукой за горло, а другой делая заклинающий жест в направлении Калеба. Калеб отшатнулся назад, его прицел стал неверным, из-за чего в небе появилось черное пятно.
К Джулиусу отчасти вернулось самообладание. Он разжал кулаки, и часть белых обломков Шелл-Хауса свернула со своего стремительного пути и потекла ему в руки. Он собрал и скатал его в комок, как тесто. Податливая материя сформировалась в зазубренные, похожие на молнии формы, и Джулиус швырнул их в своего брата. Калеб вовремя откатился в сторону, чтобы избежать первого удара, но не второго. Тот попал ему в бедро, и он издал крик, в котором было столько же муки, сколько и боли. Отведя взгляд от Джулиуса, он изобразил магический жест и превратил пронзающую фигуру в черный дым. Она свернулась у него на ноге, но оставила после себя рану размером с монету.
Взбешенный, Калеб провел рукой по полосе джунглей, где она ближе всего подходила к Шелл-Хаусу. Органические формы увяли под действием этого жеста, почернев, а затем съежились. Вместе с этими драматическими заклинаниями трансформируемой материи в воздухе появилось электрическое покалывание, а также теплый, неспокойный ветер, поскольку молекулы воздуха были захвачены столкновением и потоком материи. Дрейфус взглянул на Спарвера, в его голове роились вопросы.
— Сколько у нас времени?
— Меньше тридцати минут. — Спарвер подумал. — Намного меньше. Двенадцать, пятнадцать, если нам повезет.
Земля под их ногами дрожала. В архитектуре Шелл-Хауса теперь начался какой-то процесс самоподдерживающегося разрушения, поскольку здание продолжало разваливаться само по себе, независимо от прямых указаний Калеба. Нечто подобное происходило и в джунглях. Они отмирали — возвращались к состоянию первобытной, бесформенной податливой материи. Дрейфус завороженно наблюдал, как участок джунглей расступился настолько, чтобы заметить двух черных кошек, тающих, как свечи.
— Это никуда не годится, — сказал Дрейфус. — Лифт заглох после того, как мы приехали.
— Возможно, я смогу подняться обратно по шахте с помощью двигателя, сэр, — сказала Сингх.
— Мне жаль, Дипа. На это просто нет времени.
Разочарование, которое он прочел на ее лице, ранило его до глубины души.
— Это не то, что вы говорили раньше, сэр, о том, что никогда не сдавайтесь. Вы сказали, что мы никогда не решаем, когда уже слишком поздно. Но это были всего лишь слова, не так ли, чтобы заставить меня двигаться? На самом деле вы не это имели в виду.
— Я имел в виду именно их, — мягко сказал Дрейфус. — Но я также знаю, когда мы проигрываем.
— Нет, — произнес чей-то голос, заговоривший впервые с тех пор, как братья начали свою борьбу. — Это еще не конец, Дрейфус. Я могу подержать его.
Это был Калеб, который теперь снова стоял, взглянул на рану на своем бедре, затем отмахнулся от нее, как будто это была не более чем ссадина, и, прихрамывая, направился к Джулиусу, который тоже стоял, но в его глазах было что-то похожее на страх, когда он сделал шаг назад, ближе к последним, исчезающим следам Шелл-Хауса.
— Тебе не победить меня, — крикнул Джулиус сдавленным голосом. — Один раз, может быть. Но с тех пор — нет. Я слишком хорошо научился у тебя, брат.
Над головой, там, где было пятно, небо затянулось завесами черного тумана. Медленно эта черная гниль разъедала синеву, превращая яркость дня в гнетущие сумерки.
— Я знаю, кто ты, — сказал Калеб, снова протягивая обе руки, жест, который можно было бы принять за объятие, если бы братья все еще не находились в шести или семи метрах друг от друга. — Тебе этого было недостаточно, не так ли? Ты жил и дышал трансформируемой материей. Судя по этому месту, ты мог бы творить с ней чудеса. Но ты не смог удержаться от последнего шага. Это заложено в тебе. Я это чувствую.
— Нет, — сказал Джулиус.
Но с ним происходило что-то тревожное. Он расплывался по краям, от него поднимался тонкий дымок, уносимый переменчивым ветром. Земля задрожала под Дрейфусом, едва не сбив его с ног, и каждый инстинкт в его теле кричал ему бежать, найти какую-нибудь иллюзию укрытия, каким бы бессмысленным это ни оказалось.
— Босс, — сказал Спарвер, указывая на что-то за пределами поля зрения Дрейфуса.
Братья столкнулись друг с другом. Это было так, как если бы каждый из них попал в шторм, их расталкивало в разные стороны, но оба были полны решимости одолеть эту противоборствующую силу, стремясь к какой-то окончательной связи. Джулиус становился все более хрупким: он терял массу тела, гораздо более тонкая и хрупкая человеческая сердцевина начинала проступать по мере того, как с него снимались последовательные слои трансформируемой материи, образуя над братьями мутное неопределенное облако. Битва еще не была закончена. Калеб продолжал свою разрушительную атаку на Джулиуса, но часть освобожденной податливой материи теперь тянулась к Калебу, оседая на его теле, и он извивался и лапал ее, убеждая Дрейфуса, что Джулиус еще не закончил.
— Префект Дрейфус! — сказала Сингх и, он, наконец, оторвал взгляд от очной схватки, поняв, что пытался сказать ему Спарвер и что Сингх теперь заметила сама. Земля тряслась по какой-то причине, и если отчасти это было связано с битвой между братьями, то это было не единственным объяснением.
В камеру прорывались машины.
Дрейфус мог видеть три точки появления, разбросанные по периметру Шелл-Хауса. Острые, как ножницы, жвалы продавливали последние слои камня и почвы, которые образовывали фундамент камеры, сопровождаемые жужжанием и вспышками энергетических инструментов, пока, наконец, машины не смогли оторвать свои низкие, гладкие, многоногие тела от земли, плюхнувшись по бокам камеры из только что выкопанных ям. За первой тройкой последовали еще машины, по меньшей мере дюжина быстрых, похожих на жуков форм для каждой точки входа. Дрейфус попытался почувствовать облегчение от этого внезапного вмешательства, но он не смог подавить укол беспокойства, который почувствовал при появлении машин. Если он не ошибся, то узнал их.
Это были долгоносики. Штурмовые роботы военного класса, оснащенные средствами, позволяющими проникать сквозь оболочку орбиталища, добираясь до мягкого, уязвимого ядра внутри. Там долгоносики могли бы сеять всевозможные разрушения. И они это делали не так давно. Дрейфус слишком много знал о долгоносиках и не рассчитывал увидеть их снова.
И все же они были здесь. Однако они не обезумели, а стали инертными, как только камера была взломана. И было еще кое-что, на что стоило обратить внимание. На боку каждого долгоносика, сияя серебром, была изображена поднятая латная перчатка Брони.
— Что это такое? — спросила Сингх.
— Чья-то плохая идея, — ответил Дрейфус, на данный момент не высказывая никаких суждений.
Затем из ближайшей вырытой шахты появилось что-то еще. Оно взмыло в воздух, ловко приземлилось и уселось на свою тяговую катушку, красный глаз его головы обшаривал помещение.
Затем еще одно.
Затем еще одно.
Ищейки выскакивали из земли, как плоды какого-то странного нового урожая. Очевидно, они выполняли самые разные приказы. Некоторые удерживали позиции, некоторые образовали кордоны, некоторые на большой скорости отправились на разведку. Пришло еще больше.
Затем из ближайшей дыры высунулась голова, за ней — тело. На нем были черные тактические доспехи отряда Брони. Фигура вскарабкалась на ровную площадку, затем наклонилась, чтобы помочь второму члену отряда. Затем третьему. Аналогичный процесс происходил и в других пунктах входа, префекты появлялись во все большем количестве, часть их была вооружена ищейками, другая — более тяжелым оружием.
Земля все еще дрожала, но уже не так сильно, как раньше. Небо перестало заволакивать, и джунгли снова засохли, превратившись в окончательное, неизменное ядро дремлющей трансформируемой материи. Воздух стал тише. Отвлекшись на появление долгоносиков, Дрейфус понял, что отвел взгляд от братьев.
Но теперь остался только один. На земле лежала фигура, окруженная затянувшейся дымкой из темных частиц, ореолом все еще активной трансформируемой материи.
Первый вышедший префект подошел к Дрейфусу, на ходу поднимая забрало своей тактической брони. Дрейфус поднял руку, намереваясь сделать предупреждение о том, что он не может гарантировать безопасность окружающей среды. Затем он понял, какой большой вес это имело бы, учитывая, что он стоял тут только в своей обычной униформе.
Кроме того, префектом была Талия.
— У нас не было выбора, сэр, — говорила она, как будто он уже обрушил на нее град вопросов. — Когда Пелл возобновил контакт, мы поняли, что у нас нет уверенности в сложившейся здесь ситуации. Верховный префект приняла решение перейти к немедленным правоприменительным действиям. — Она огляделась, щурясь от угасающего света в пространстве. — Вам удалось задержать...
— Не знаю, — сказал Дрейфус, возвращая свой пристальный взгляд к одинокой фигуре. Был ли это Калеб или Джулиус? У него не было возможности сразу сказать это. И пока он наблюдал, этот оживленный, жужжащий нимб, казалось, отделился от одинокой фигуры, тело выгнулось дугой над землей, а затем медленно расслабилось. — Я не знаю, — повторил он, не совсем уверенный в том, чему только что стал свидетелем, за исключением того, что это был своего рода финал.
Затем в его глазах снова появилось что-то вроде сосредоточенности. — Талия, у нас проблема. Спарвер говорит, что все это место может взлететь на воздух в любую минуту.
— Я знаю, сэр. Мы получили его... сообщение как раз в тот момент, когда приближались к цели.
— Он сделал то, что нужно было сделать. Скажите отряду Брони, чтобы они немедленно отступали тем же путем, которым пришли. У вас ведь есть корабли, пришвартованные на других концах этих шахт, не так ли?
— Да, сэр. Корветы и пара крейсеров, закрепленных захватами, и "Демократический цирк" не так уж далеко, если нам понадобится кого-нибудь забрать. Мы перекрыли шахты переносными воздушными шлюзами, просто на случай, если на вас не было скафандров, когда мы прорывались. Сэр, а почему именно это место собирается взлететь на воздух?
— Термоядерный генератор. Боюсь, у нас нет времени объяснять. Сейчас все должны уйти.
— А как насчет остальных, сэр?
— Они все мертвы, Талия. Кобер, Перек, Гурни. И я даже не уверен насчет Девона Гарлина. Вы видите этого человека на земле? Я хочу, чтобы его взяли под охрану. Но вы должны дать команду отнестись к телу как к возможной угрозе трансформируемой материи. — Дрейфус огляделся. — Все это место опасно, Талия. Пока оно кажется бездействующим, но нехорошо оставаться здесь ни на секунду дольше, чем необходимо.
— Я организую немедленную эвакуацию, сэр.
— Хорошо. Проследи, чтобы Спарвер ушел с первой волной, ладно? Он прошел через все это.
— Похоже на то, сэр. Я позабочусь о том, чтобы он не сопротивлялся.
Несмотря ни на что, Дрейфус нашел в себе силы улыбнуться. — Ты так и сделаешь, я в этом не сомневаюсь.
— Вам тоже следует уйти, сэр.
— Я так и сделаю, как только вы разберетесь со свидетелем.
Талия передала его распоряжения, и вскоре все было готово. Дрейфус нервно расхаживал взад-вперед, каждая секунда казалась ему часом, но не прошло и пяти минут, как команда Брони окружила неподвижное тело коконом для улик из инертного вещества, и вскоре они опустили кокон обратно в шахту, Талия четко и уверенно выкрикивала приказы, не оставляя ничего без контроля. После этого отряд Брони, их ищейки и долгоносики начали организовывать поэтапный отход, отступая волнами.
— Нам есть о чем поговорить, — признался Спарвер.
— Ты можешь оставить это на потом, — сказал Дрейфус, не в силах удержаться, чтобы не добавить: — Если будет потом.
Отряд соорудил аварийную костюмерную стенку, похожую на вертикальный стеклянный лист, закрепленный в переносной раме. Дрейфус и Спарвер прошли через нее, получив новые м-скафандры. Это была необходимая предосторожность на случай, если что-то пойдет не так с герметизацией воздушного шлюза между этим местом и высадившимися кораблями.
Талия вернулась. — У специалистов по тяжелой технике есть тепловые показания термоядерного генератора, сэр. Кто-то что-то подстроил, и ситуация определенно накаляется, но они не думают, что он вполне готов к критическим последствиям.
— Вряд ли это можно назвать заверением, — сказал Дрейфус.
— Здесь есть улики, не так ли, сэр? Это связано с Лесным пожаром, и, я полагаю, с клиникой тоже?
Дрейфус не мог этого отрицать. — Достаточно, чтобы совсем по-другому взглянуть на этих жертв, если хотя бы половина из того, что нам рассказали, правда. Не говоря уж о переписывании истории одной из наших самых заслуженных семей.
— Это нельзя терять, сэр, — сказала Талия. — Это первостепенно, не так ли? Несколько квалифицированных техников думают, что смогут проникнуть внутрь и стабилизировать этот реактор, прежде чем он разгонится. У нас есть оборудование, мы наметили маршрут доступа, и у нас еще достаточно времени.
— Что значит "мы"?
— Я вызываюсь добровольцем, сэр. Фактически, настаиваю. Защита улик, сэр. Вы вдалбливали это в нас с самого первого дня. В любом случае, на споры нет времени. Мы входим внутрь. Под развалинами этого дома должна быть шахта, если долгоносики смогут расчистить ее для нас достаточно быстро.
— Там есть шахта, — сказал Спарвер, теперь его кисти были не в крови, когда его очистила защитная оболочка, но он все еще смотрел на них с некоторым затяжным отвращением. — Я видел ее. Прошел по ней весь путь. Ты права насчет улик, Тал. Это не может быть потеряно, когда это место взлетит на воздух.
— Хорошо, — согласилась Талия. — Передай мне свои инструкции, как только окажешься на крейсере.
— А еще лучше, почему бы мне не пойти с тобой?
Она посмотрела на него, и Дрейфус прочел на ее лице смесь благодарности и настороженности. — Ты не обязан этого делать, Спарвер.
— Я бы пнул себя, если бы этого не сделал. Однако ясно одно. Босс слишком много знает, чтобы оставаться здесь дольше. Я бы спустился в эту кроличью нору, сэр.
