— Вот что, Димед, — насмешливо сказал ему Лишней. — Можешь не коситься на мою жену, она не для таких, как ты. Я знаю тебя по прошлой жизни как облупленного. И сейчас с тобой разговаривает не граф и первый советник герцога, которому отдано в управление всё побережье, а твой старый знакомец. Пока я разговариваю, а не допрашиваю. Ты не проведёшь меня своим видом и купеческой бородой. Можешь даже называть по-прежнему Джоком, только рассказывай то, что от тебя требуется. Угодишь — в накладе не останешься.
— Это другой разговор, — осмелел тот, кого Лишней назвал Димедом. — Я действительно здесь не освоился, но кое-что накопал. Есть среди местных купцов некий Март Жорес. У него второй разряд, и до недавнего времени торговал только вдоль побережья, платя другим за доставку товара. По большей части он околачивался у Ингара. Там только один портовый город, но деревень больше, чем у нас. А три года назад он начал обрастать жирком, да так резво! В прошлом году, говорят, что-то продал на приличную сумму имперскому купцу. Постоянно у нас торгуют братья Антонисы, но их не было из-за войны, а по весне принесло какого-то Брадия. Нас упреждали, что должна быть война, но приказа не торговать не было, вот он и торговал. И этот купец не покупал мёд и всё прочее, что они обычно берут. Пошушукался с Мартом, что-то погрузил на корабль и умотал восвояси. А потом я узнал, что Март торгует дуркой.* Ну торгует, и ладно, пусть об этом болит голова у короля, которому теперь принадлежит та часть побережья. Но имперские купцы никогда не брали у нас дурку и не возьмут. В империи за неё сразу сажают на кол. Значит, как я думаю, продал он Антонисам что-то другое, а этот Брадий узнал о покупке и рискнул сунуться сюда до прихода их флота. Видать, ценная вещь, если он на такое пошёл. Я начал наблюдать за Мартом только в этом году. Как потеплело и всё малость подсохло, так он и исчез вместе с сыном на двенадцать дней, после чего пригнал домой чем-то набитый воз. Почти наверняка там была дурка, но могло быть и то, что он продавал имперцам. Я предложил войти в долю, но он сделал вид, что это мои фантазии, даже стал угрожать. Живёт богато, в дом братьев Моз в Гонжоне положил пять тысяч золотом, жена вся в каменьях, а товара на продажу не покупает уже два года. Я думаю, что вы прижмёте его без труда. Достаточно заглянуть на его склад, где нет ничего, кроме дури. Только, ваше сиятельство, не забудьте своего обещания! Я пас этого Марта Жореса два года!
(* дурка — сильный растительный наркотик)
Глава 40
— И долго мы будем жить в этом дворце? — с возмущением спросила Лиара. — Полторы декады живём в чужом доме под охраной! Разрешают выйти только в дворцовый парк, да и то вместе с этими громилами! А весь парк — это два десятка деревьев! Если сидеть взаперти, лучше это делать в своём доме!
— Люди короля пока не нашли убийц, — сказал Север, — а барон Сатарди со своими людьми только нас охраняет. Давай я поговорю с королём о том, чтобы нам подобрали особняк. Думаю, что в нём нетрудно обеспечить охрану. А мне пока не нужно часто ездить во дворец. Будем сидеть дома и принимать гостей. Сейчас же пошлю кого-нибудь из слуг к королевскому секретарю с просьбой об аудиенции.
Слуга отсутствовал минут двадцать, а вернувшись, сообщил, что его величество может принять господина посланника сразу после ужина. Ужинали они в своих комнатах в одно время с королём, поэтому Север не спешил и после окончания трапезы для приличия выждал ещё две свечи, а потом в сопровождении охранника направился к королевскому кабинету.
— Что вас привело ко мне, граф? — спросил Лазони. — Надоело пользоваться моим гостеприимством?
— Вы проницательны, ваше величество! — ответил Север. — Надоело не столько мне, сколько жене. Злоумышленников могут ловить долго, а ей уже невтерпёж свить своё гнездо. У нас достаточно золота, чтобы приобрести большой особняк с парком. Пока есть опасность, не будем брать слуг из местных, у меня достаточно для этого своих людей. Я могу попросить, чтобы для нас нашли что-нибудь приличное не очень далеко от дворца?
— Я отдам такой приказ начальнику службы безопасности, — согласился король. — Это всё? Тогда возьмите замечания по нашему договору. Они касаются обмена денег и свободы передвижения купцов, дворян и их слуг. По остальному у меня нет возражений. Если решим спорные вопросы, можно подписывать договор, а его подписание даст возможность заняться теми вопросами, которые вы подняли на нашей последней встрече... Разыщи барона Дарта, — сказал Лазони секретарю, после ухода посланника. — Если его уже нет в службе, передай, чтобы он был у меня завтра, после завтрака.
Барон не успел покинуть дворец, поэтому вскоре вошёл в королевский кабинет.
— Садись, Эмил! — сказал Лазони. — Мне нужно обсудить несколько вопросов. Что у тебя с розыском агентов союза?
— Я не всесилен, — пожал плечами Дарт. — Вы же читали описание примет. Под него попадает каждый четвёртый житель столицы. А если ещё применить грим... Они не выходили на городское дно и не искали подхода к дворцовым слугам. Эти агенты могли вообще не добраться до Дальнеи. И как прикажете их искать?
— Посланник хочет приобрести приличный дом с садом где-нибудь в центре города, — сказал король. — Цена не имеет значения. Можешь найти что-нибудь и обеспечить им безопасность?
— Прямо сейчас не скажу. Нужно узнать, что продают, а уже потом оценивать безопасность. А граф будет часто ездить во дворец, поэтому имеет значение и маршрут поездок. За сегодняшний день постараюсь узнать.
— Меня интересует провинция Дорейн. Вернулись твои люди? Аликсан просил с ней помочь, а мне не хочется вести туда армию. Со смутьянами проще разобраться твоими силами. Можешь сказать, кто там мутит воду?
— Полной картины у меня пока нет. Кое-кто из посланных вернулся, но не все. У Аликсана есть основания для беспокойства. В отличие от других провинций, в Дорейне его приняли без восторга. Он показал силу, кроме того, все знают о ваших личных отношениях, поэтому открыто никто не выступает, но оппозиция существует, и она особенно сильна на западе.
— И какой смысл в этой возне?
— В нынешней ситуации смысла нет, но ведь она может измениться.
— Объясни, что ты имеешь в виду.
— Многие недовольны Аликсаном, и недовольные есть и у нас, и у соседей. Опасность большой войны отступила, поэтому кое-кто считает, что нужно отменить заключённый договор.
— Сохранение династий?
— Это одна из основных причин, — согласился барон. — Я точно знаю, что в Сотхеме зреет недовольство среди герцогских родов. Если бы не Аликсан со своим договором, Мехала вместе с принцем уже пустили бы под нож. Сходная ситуация и в Дюже. Великие герцоги...
— А эти чем недовольны?
— Аглая крепко их прижала, а её сын продолжает ту же политику. И попробуй его тронь! Первый советник Аликсана прямо сказал, что всех развесят по деревьям, наплевав на знатность рода. В Барни к нему повсеместно хорошее отношение. Исключением являются южные графства. Один из заговорщиков сумел сбежать и сейчас скрывается в своём замке. Аликсан пообещал покарать всех мерзавцев, а до сих пор он выполнял все обещания. Вот они и боятся, что он не удовлетворится головой графа Жармо.
— У каждого человека есть недоброжелатели, а у правителя их всегда больше, чем у остальных. Не понимаю, чем недовольным в Дорейне могут помочь недовольные в Дюже?
— Пока вы живы, ничем.
— Так! — нахмурился Лазони. — Что-то накопал? Выкладывай!
— По силам вы уступаете Аликсану. У вас три провинции, у него их четыре, хотя Парнада станет полноценной провинцией только лет через пять. Армия у него в три раза больше вашей, да ещё артиллерия. Но вы свою армию увеличиваете, а он только восполнит потери в войнах. Поэтому, если с вами что-нибудь случится, а принц решит выступить против Аликсана, у него будут шансы.
— Рассказывай дальше.
— Тракты не так сложно перекрыть. Правда, Аликсан может наступать от побережья тем путем, каким шли легионеры, но в этом случае ему придётся дробить силы. И уводя большую часть армии, он развязывает руки заговорщикам в Сотхеме и Дюже, а вашему сыну помогут дворяне Дорейна, да и Бенитар не останется в стороне. Из-за чего-то он жутко сердит на Аликсана. Так что не будет у противников принца перевеса в войсках. Не посмеет Аликсан оголять свои границы.
— Я думаю, что он справится и в такой ситуации, — сказал Лазони.
— Я тоже так думаю, — согласился барон. — Это я выкладывал возможную точку зрения заговорщиков. Глупо, конечно, но мы с вами видели много примеров человеческой глупости. Вспомните Марди, Дорейна или Рошти. Страх, зависть, ненависть или жажда власти — какая разница, что туманит мозги и толкает в бездну! А из-за пролива будут гадить, но сами не вмешаются. Разве что мы здесь друг друга перебьём, тогда, конечно, не удержатся. Им хорошо досталось, а сговориться не получится.
— Во всех твоих рассуждениях есть слабое место — мой сын.
— Вы сами не представляете, ваше величество, насколько оно слабое! — мрачно сказал барон. — В последнее время в окружении вашего сына замелькали те самые личности, которыми мои люди занимались в Дорейне. Видели даже командира гвардейцев бывшего герцога барона Бароха. А два дня назад у него была встреча с герцогом Роднеем.
— Узнал, какая цель визита?
— Я крепко зацепил одного из приятелей вашего сына. По его словам, принц получил много золота. Какая именно сумма, он не знает, темы разговора — тоже. Этих герцогов в Дюже расплодилось, как блох на бродячей собаке. Многие по размерам своих владений не вытягивают даже на графский титул, но гонору... Так что я прекрасно понимаю и Аглаю, и нынешнего короля Дюже. А этого ещё, по слухам, оскорбил Джок Лишней.
— Почему я узнаю обо всём этом только сейчас?
— Потому что, ваше величество, у меня нет фактов, одни домыслы. Я не могу ни в чём обвинить принца, все доказательства — это слова его дружка, да и то я узнал о визите Роднея только вчера.
— Займитесь моим сыном, Эмил! — приказал Лазони. — Зря я позволил Аликсану уговорить себя на трон! Он хочет сохранить видимость свободы, а я из-за этого могу лишиться сына! Меня не затягивает власть, но сын воспитан иначе. Напрасно я доверил его воспитание жене и её матери!
— Садитесь, Альбер! — пригласил Сергей генерала. — Не хотел я вас посылать, но придётся. Хорошие генералы есть, но это не совсем военная операция. Мы в первый раз по собственной воле вмешаемся в дела чужого королевства.
— Севоржу есть кому помогать, а долго этот поход не продлится.
— Мы уже говорили на эту тему, поэтому я не буду опять всё пересказывать. Возьмёте четыре пехотных полка, свой второй особый и эскадрон кавалерии для окружения замков и связи. Вашей основной силой станет артиллерия. Хватит десятка баллист и пяти станков для ракет. Захватите два обоза: в одном повезёте ракеты и снаряды, второй загрузите провиантом. Когда будете добираться до южан, пройдёте недалеко от столицы. Обязательно навестите Ингара Ронгарна. Окажете уважение старику и заручитесь его поддержкой. Пусть наместник выделит сопровождение. Очень важно, чтобы вы были там не одни. Теперь по южанам. За всё время существования королевства Барни в нём пять раз вспыхивали мятежи, и всегда они начинались в южных графствах. Пора с этим кончать. Поскольку в мятеже приняли участие не какие-то там вторые-третьи сыновья, а главы родов, этим родам больше землёй не владеть. Скажете Ингару, чтобы выделил вам семь кандидатов в графы. Уверен, что вам никто не сдастся, вас просто пошлют. Там не замки, а настоящие крепости, поэтому не нужно их штурмовать. Незачем рисковать нашими людьми. Предлагаю два варианта на выбор. Или вы обстреливаете с помощью артиллерии сам замок, выжигая в нём всё живое, или заливаете стену огнём и закладываете подрывной заряд. Когда от взрыва рухнет большой участок стены, гарнизон должен сдаться. Если не сдадутся, опять пускайте в ход баллисты или расстреливайте всех из арбалетов. Главное — не допустить потерь в войсках, у нас их и так было много в последней войне.
— А если зайдёт речь о капитуляции?
— Я буду очень разочарован.
— Вы меня удивили! — сказал Парман. — Честное слово, не ожидал от вас, Серг, таких слов!
— Чтобы меня понять, нужно знать, что там за народ, — ответил Сергей. — Мне нелегко такое говорить, и не подумайте, что я приказал не принимать капитуляцию. Если сдадутся, нельзя устраивать бойню. У нас в лагерях долго жили воины Барни. Я говорил и с офицерами, и с солдатами. Выбирал тех, кто имел дела с южанами. Общее мнение такое, что живущий там народ нельзя отнести к барнийцам. Со своими они дружелюбны и дела ведут честно, одним словом, нормальные люди. Только все, кто не живёт в восьми южных графствах, не являются для них своими, поэтому и отношение к ним повсеместно мерзопакостное. Вот сдадутся они вам, и что дальше? Куда их потом девать? И мы уберём только семь графских родов, а сколько там баронов? Но об этом пусть болит голова у новых графов. Задержитесь и проследите, как будут давать присягу новым хозяевам. Если всё-таки кто-то сдастся, везите всех сюда, здесь и будем разбираться, что с кем делать. Вопросы есть? Тогда идите готовиться. И учтите, что мы не только мстим за Ива и Лону. Вскоре туда поедут Камил с Лани, и я не хочу, чтобы и они...
— Я понял, Серг, — сказал Парман. — Не беспокойтесь, всё будет хорошо. Вы, главное, сами будьте осторожны. Мерзавца, которого прислали по вашу душу, так и не выловили!
— Ничего! — усмехнулся Сергей. — Мы предпринимаем все меры предосторожности, поэтому вряд ли у них что-то получится. Надеюсь, что парни Салана будут готовы к визиту в союз уже в этом году. Посмотрим, как им понравится, когда мы ответим той же монетой!
— Отправил Альбера? — спросила Альда, когда Сергей вошёл в гостиную.
— Собирается, — ответил муж. — Выйдут через два дня. У тебя он толкается?
— Рано ещё. И почему он, а не она? Хочешь мальчишку?
— Лучше, если родится мальчик. Был бы наследник и старший брат для дочери. Хотя я с радостью приму от тебя и девочку! Где молодёжь?
— Ты же сам направил их на обучение к казначею.
— Я спрашиваю не об этих.
— Алекс с Майей сразу после уроков побежали в спортивную комнату. Не думала, что они так увлекутся твоей борьбой. Но это и к лучшему. Пусть валяют друг друга по коврам, а не лазят где не надо. А зачем они тебе нужны?
— Я думаю отправить их на лето в баронство к Газлам. Когда Лаше рожать?
— Через две декады. Боишься за них?
— Я за всех боюсь, — признался Сергей. — Вот ведь сволочи! Война закончилась, а не дают расслабиться! Ну ничего, мы и этого мерзавца выловим, и отплатим им той же монетой! Они так привыкли к своей изоляции, что нет даже мыслей, что кто-то может нанести ответный визит. А мы ведь не будем мелочиться. Это они охотятся за нами с отравленными иголками, мы, если туда попадём, рванём на фиг что-нибудь вроде королевского дворца! Вот пусть и думают, стоит ли и дальше нам пакостить.
— Мне, что ли, начать так выражаться? — улыбнулась Альда.
