— Frozzelif ideo, — расплылся в неприятной, демонической улыбке секретарь, от чего казалось, будто уголки тонких обветренных губ стремятся порвать щёки и слиться с ушами. — Uo-deklarul cherryneefi situacio .
Только после того, как последний из просителей, повинуясь его категоричным указаниям и жёстким инструкциям, покинул кабинет, осторожно, но крепко прикрывая за собой двери, мужчина позволил себе расслабиться, с беззвучным стоном сползая по креслу. Подобрав с пола уже порядком растёкшийся узел, он торжественно водрузил его себе на макушку, морщась от потёкшей за воротник влаги. Холод немного притуплял боль и примирял с угнетающей обстановкой интерьера. Работать в окружении тяжёлых тканей, пестрящих золотым шитьём; расписных обоев с тропическими птичками; фарфоровых статуэток разной степени слащавости и оголённости было подобно пытке. Стоило оторвать взгляд от бумаг, как он тут же натыкался на какой-нибудь фужер, цветок или бюст.
Впрочем, господин секретарь работать и не планировал, здраво полагая, что с раскалывающейся головой и постоянно дёргающей нервы отдачей, ничего адекватного решить не сможет. Совершенно некстати активизировавшаяся старая печать, о наличии которой он уже года два и думать забыл. Она была сломана так бесцеремонно и дико, что и без того сжатый слоями плотной защиты резерв оказался неприятно вздёрнут неминуемой отдачей и теперь никак не мог успокоиться обратно. До конца не верилось, что созданное им заклятье, не имевшее аналогов, могли разрушить. Для этого необходимо было, как минимум, распотрошить носителя. Факт оставался фактом, не давая умело скрывавшему свою сущность чародею спокойно насладиться столь долгожданным отдыхом. Освободив ноги от начищенных до блеска сапог, мужчина блаженно пошевелил натёртыми лечебной мазью пальцами и с немалым удовольствием закинул пятки на низенький подоконник. Конечно, было рискованно позволять себе такие вольности, когда в кабинет в любой момент могли ввалиться посторонние, но терпеть пытку обувью мочи больше не было.
— Ну, кто бы мог предположить, — подумал про себя мужчина, невольно возвращаясь в мыслях к двум молоденьким и не в меру ретивым источникам своих недавних злоключений, — что две малолетние лоботряски окажутся теми самыми хитроумными тайными телохранителями мелкого Важича, о которых мне с трепетом докладывали. Узнай они о своём статусе в этом лицедействе, первыми бы с визгом грохнулись в обморок. Да вызволение парня от забот этих двоих стоило рассматривать не как акт насилия, а как проявление милосердия и мужской солидарности.
Медведь криво усмехнулся собственным мыслям и желанию отправить несостоявшейся жертве открытку с искренними словами понимания и сочувствия, возможно, даже извиниться, за то, что не успел провернуть его похищения до того, как две невыносимые чародейки изволили появиться на горизонте. С появлением же нового Главы сам план с похищением терял всякий смысл и то незамысловатое изящество, характерное всем планам, тщательно подкладываемым и вводимым в уши честолюбивому послу, верившему в собственную гениальность. С потерей же марионетки давление на Совет и вовсе грозило непозволительно ослабнуть, ставя под угрозу сам процесс захвата власти. Только секретаря такие мелочи жизни боле не смущали: в представленных бумагах он успел заметить копию последнего отчёта по проверке предполагаемых выходов силы, а на столе вместе с другими личными вещами в нарочитой небрежности и непритязательности лежала в связке заветная печать Кейтуса. Хотя последняя из групп, посланных на исследование предполагаемых могил, так и не удосужилась отписаться про наличие вторичных признаков пришествия Крива, ждать их смысла больше не было, раз остальные этих признаков не обнаружили. Место активизации печати было определено, древний артефакт находился в его руках, оставалось лишь дождаться пика силы. Впервые за долгие годы Медведь в полной мере ощутил, что спасение его проклятой души не так уж и далеко.
— Blasfemy bonee tio, ke iun da Zio povix vokeron, gusto cioi Zi kaj teruraх , — процитировал изречение древнего чернокнижника секретарь, рассеянно поглаживая пальцами так и не откреплённое от связки кольцо.
Прикосновение к символу собственной надежды, пусть помятому, дешёвому и давно не чищенному всегда немного успокаивало. К сожалению, выбитый и наспех вправленный палец распух, несмотря на тугие повязки, и вернуть перстень на законное место можно было только с разрезанием, либо перстня, либо пальца. Несколько раз рука соскальзывала и на другие предметы связки, затрагивая то древнюю печать, затаившуюся в руках проклятого, то кусок печени окаменевшей русалки, то осколок полнолунного топаза, встречавшегося только в навершиях магических посохов. Убойная смесь от стянутых в одном месте артефактов даже сквозь ткань раздражала рецепторы и оставалось только удивляться тому, как недоученый тенегляд умудрялась таскать эту демонскую связку под нижней рубашкой и не лишиться кожи.
"Как интересно, — отметил про себя чародей, приподнимая из связки кусок древней кости, изрядно фонивший мощной защитой от нечисти. — И откуда у рядовых подмастерьев взялись кости реликтовых Мокриц?"
Мужчина с ненавистью уставился на перекошенный, покрытый винными разводами портрет бывшей хозяйки кабинета, будто покойница была ответственна за все прегрешения женского рода, а память уже услужливо выдавала картинку той самой пластинки с провальной операции на Трухлеце с двумя колоритными и уже вполне узнаваемыми женскими задницами.
— ...! — забывшись рявкнул Медведь, чьи нервы и без того оказались слишком расшатанными, и едва не грохнулся со стула, на котором до этого раскачивался. — Zi!
* * *
* * *
*
* * *
*
* * *
*
* * *
**
Араон Артэмьевич Важич, Глава Совета Замка Мастеров, а с недавних пор его единственный представитель, вальяжно развалился в огромном мягком кресле, утопая в нагромождении из пледов и подушек, подобно восточному правителю. Вокруг угодливыми слугами суетились секретари и посыльные, спешившие сдать все отчёты и указы до официальной смены власти, а под шумок выведать, чем эта смена грозит непосредственно им. Суровым полководцем, а может, и телохранителем, маячил за спиной Иглицын, отгоняя особо ретивых и покрикивая на слишком наглых, в то время как приближенные визири, в лицах двух попритихших, но буквально пышущих гордостью и довольством малолетних наркоторговцев, разминали ему руки и меняли повязки. Отсутствие непременного гарема с лихвой покрывало общество двух молоденьких целительниц самого зазывного толка, подосланных кающимся господином Майтозиным в качестве своеобразной попытки примирения, и негодующей до лёгкой истерии Ризовой. Картинка складывалась вполне себе умиротворяющая и располагающая к самодовольству, несмотря на едкий запах горелого мяса, доносящийся из открытой двери, и бегающих по коридору экспертов. Молодого человека совершенно не смущало что на расстоянии ста шагов от его временного места дислокации располагается уже не такое белоснежное фойе со всё ещё не до конца собранными со стен останками двух Старших Мастеров. После той порции обезболивающего, что его заставили опрокинуть в себя по уходу Маршалка, его не потревожил бы даже отряд заговорщиков во главе с Медведем и призраком мёртвой тётки.
Когда сработал болтун, разразившись мелкими колкими ударами куда-то в район почек, Арн даже обрадовался, ощущая, что без него точно бы заснул в образовавшейся идиллии, чего делать с сотрясением мозга до наложения закрепляющих чар настоятельно не советовалось.
— Редольф! Морда! — воскликнул чародей, не скрывая собственной радости от возможности услышать басок верного друга и заодно отвлечься от очередной цепочки просителей. — Как ты там развлекаешься? Присмотрел, что я просил?
— Нужна помощь, — без лишних расшаркиваний выпалил бывший одногруппник, а ныне молодой служитель закона и куратор практики у группы боевиков, оказавшейся бесхозной ввиду запоя их прежнего руководителя. — Вышли группу целителей. Моего мальца заклятьем зацепило, не могу диагностировать, но парень плох.
Араон невольно напрягся. Манера друга не понимать некоторых намёков раздражала его ещё в Академии. Вот и теперь Ред не захотел принять заданный тон для успокоения лишних ушей, сразу переходя к делу, таким голосом, будто его подопечного принесла в жертву группа чернокнижников. Другие тоже это расслышали и алчно замолкли.
— Ладно, рассказывай, что там у тебя опять приключилось, — как можно небрежнее бросил Глава, жестом приказав всем скрыться и затворить за собой двери.
Недовольный, но смирившийся со своим положением Дилеон Святитович оперативно выгнал всех из кабинета, крепко закрыв за собой дверь, только что на ключ не провернул и табуретом не подпёр. Если он раньше новое начальство презирал и в определённые моменты просто ненавидел за уведённое из-под носа мягкое и удобное кресло, то после череды покушений к молодому Главе значительно смягчился, здраво рассудив, что самому рисковать жизнью хочется значительно меньше, чем придушить наглого малолетку. Кивком подтвердив, что пожелания о лекарях были услышаны и приняты к исполнению, помощник чинно удалился, на ходу связываясь со своим коллегой из лекарского отделения.
— Мы шли по твоей наводке, — тут же начал Шматкевский, голос его был глух и безжизненен, что настораживало больше слёз и истерики, — но по пути был зафиксирован всплеск тёмной энергии — пришлось свернуть. Потом ещё разборки на постоялом дворе. Арн, мы что тоже такими же придурками недавно были? Так, не важно. Ночью был прорыв, или ритуал, ещё устанавливается. Мы последовали за побочным объектом, на рассвете возле Васюков было обнаружено стадо модифицированных лошадей, которое самопроизвольно распалось при попадании солнечных лучей. ..., Арн, только представь себе! Целое грёбанное стадо, дохлых, истекающих тьмой тварей, что брызжут заражённой кровью и дохнут! Даже я чуть не обосрался, парней же вообще скрутило. Как только ваши следилки ещё не сработали на такую дрянь. Котовский, кстати он первый на прорыв среагировал, тогда и свалился.
— Ясно, — Арн тяжело вздохнул, в полной мере осознавая, что Ориджаев был не столь уж и не прав в том, что с приходом кометы новому Главе хватит геморроя и без заговоров против князя. — Вышлю экспертов, пусть копаются. Ты зафиксировал изначальную точку прорыва?
— Времени не было: эти твари к городу рванули, нужно было вектор сбивать, — тяжело вздохнули на другом конце болтуна. — Кто же знал, что они света не выдержат? Да и пацаны мелкие ещё, рискованно было группу разбивать... Что у вас за хрень творится? Не поверю, что просто природный катаклизм. Будь это хаотичный прорыв, тут бы за версту живых не было.
— Сам пока не разобрался, — Арн начал ощущать, как заканчивается действие успокоительного и раздражение, смешанное с физической болью, настойчиво советует разгромить комнату или немедленно выложить всю информацию. — Ты пока оцепи там всё, зафиксируй. Ну, как у вас, ищеек, принято. Я уже группу к твоему парню отправил.
Воцарилось неловкое молчание, словно только сейчас произошло осознание тех изменений, что насупили в статусах обоих чародеев, ещё больше увеличивая и без того существенный разрыв в социальном положении. Обычный деревенский мальчик с весьма умеренными амбициями и раньше выглядел слегка нелепо в компании с взрощенным в "Золотом поселении" сыном Главы. Теперь прежнее панибратское общение, когда раздавались взаимные оплеухи, звучали едкие шутки и устраивались совместные попойки с мордобоем и безудержными приключениями, у обоих вызывало какую-то неловкость и растерянность. Вроде и не было причин для ссоры и холодности, но и говорить по душам совершенно не тянуло.
— Я так надеялся, что хоть ты мне что-нибудь хорошее расскажешь, — с вынужденной, немного грустной улыбкой проговорил Араон, глядя на абстрактный гобелен из каких-то кружочков.
— Хорошее? — Редольф как-то отвлечённо хмыкнул, наверняка ероша пятерней волосы на затылке, как делал ещё с малых лет. — Ну, нас обокрали. Как обокрали... Скорее обожрали. Когда мы в первый раз на откат отвлеклись, спёрли шашлыки, выжрали похлёбку и вытащили рубашку. Мою. Форменную. Ты только представь, спереть у ищейки форменную рубашку. Да я в таком ступоре был. А потом на постоялом дворе какой-то дрыщ в моей же рубашке Котовскому рожу набил.
— Из-за рубашки?
— Не-е-е. Тот мужик с двумя девчонками был, вроде чародейками, но слабенькими. Может, какие подмастерья из чтиц или накопителей. Потрепанные, исцарапанные, как побирушки, но явно не из этих. А этому придурку приспичило к одной из них клеиться начать у всех на глазах, вот и схлопотал.
Услышав о девицах подмастерьях, да ещё ходящих парами, Важич невольно напрягся: нездоровые ассоциации, оставшиеся с момента собственных скитаний, не позволили адекватно воспринимать такие сочетания.
— Что за девицы? — стараясь подавить неуместное волнение, уточнил Арн.
— Хм... — ищейка замялся. — Одна блондиночка, волосы до лопаток, стройненькая такая, лицо симпатичное, но глаза злющие. Смотришь — и кажется, всю душу вытрясет. Я даже подумал, что она первой моих парней отделает. Вторая маленькая, шустрая, на ребёнка смахивает, но подержаться можно. У неё ещё волосы очень длинные, рыжие, кажется. А что за интерес?
— Ред, а на каком именно постоялом дворе ты их видел? — у Арна непроизвольно дрогнул голос и начали потеть ладони. Шестое чувство, прочно смешавшееся с паранойей, вопило о том, что случайностей в этой жизни нет, особенно когда дело касается этих чародеек.
— "Стойбище Рода". Там ещё предположительный прорыв случился, — немного недоумённо ответил чародей, искренне удивляясь поведению давнего друга. — А в чём проблема? Ты их знаешь?
— Бля-а-а-а, — простонал Важич, вцепившись здоровой рукой в собственную шевелюру, и медленно сполз на пол, только начиная осознавать весь масштаб возможной задницы, в которую могли затащить эти двое себя и того неизвестного спутника. — Дели своих, пусть часть остаётся с больным и ждёт лекарей с экспертами, и живо дуй обратно. Не так. Чтобы сию же минуту был в этом "Стойбище" и глаз не спускал с тех троих.
Шматкевский согласно хмыкнул и отключился, оставив своего собеседника предаваться тихой панике в гордом одиночестве. За всеми проблемами с Советом и заговором Араон совершенно упустил из виду, что на свободе без каких либо ограничений разгуливает начинающий некромант, с дурным характером и садистскими наклонностями. Не хотелось верить, что запрещённый ритуал и стадо демонов на совести его знакомой, но рука сама собой потянулась к внутреннему переговорнику для вызова Иглицына. Чутьё опытного нежитеборца настоятельно требовало отправить на помощь товарищу тройку другую боевых отрядов. С трудом вернувшись обратно в кресло, Глава Замка Мастеров стал дожидаться появления помощника, нервно постукивая пальцами по мягкому подлокотнику.
— Да поможет тебе Триликий, Чаронит, если это твоих рук дело, — подумал чародей, впервые пожалев, что тётка перед смертью не успела додушить одну не в меру стервозную блондинку.