— Все, — говорю Сашке. — Можно возвращаться.
Он недоуменно поглядел на меня.
— Суть уловила, — поясняю, он же не маг. — Теперь еще взглянуть бы на место старта, но это не столь важно. Когда пойдем к твоим троллям?
— К троллям, — теплая улыбка, словно вспомнил что-то донельзя личное. — Да хоть завтра. Сможешь?
— Пойдет!
На ночь Сашка ушел, оставив меня одну в юрте, правда, притащил на ужин две лепешки и кувшин молока. Интересно, вот по нужде — мне телепортироваться, что ли, или охранников голым задом пугать? Есть-пить не стала, сразу спать легла, за что утром и удостоилась недоуменного взгляда. После чего туалетный вопрос был моментально решен, в хорошо унавоженном еще до меня загоне с мохнатыми медлительными зверями, чем-то смахивающими на земных яков, только раза в два массивнее. Это удача, что они настолько тормознутые, не хотелось бы получить такими рогами, да в голую задницу. Минут пять бродили между юрт, распугивая орочек, сновавших по каким-то своим надобностям. Завидев меня, многие женщины прикрывали лица кто платком, кто рукой и спешили уйти с дороги.
Пришли к полной тетке, которая сперва что-то нелицеприятное Сашке высказала, а потом расщедрилась на ведерко стоялой воды. Помыться в этих пяти стаканах как следует не удалось, но умылась, рот прополоскала и шею вымыла. И на том спасибо. Небось, с пресной водой тут проблемы. Все бы ничего, только сашкины телохранители зыркали в мою сторону так, что чуть дырки в спине не прожгли. А вот здоровенный парень с фигурой, как у Сурхвала, но юным и очень приятным лицом взглянул одобрительно, и даже коснулся меня неоформленной мыслью. Мне он тоже понравился, не в сексуальном смысле, а тем, что в нем чувствуется здоровое начало и живой ум. Все же, орочья кровь — не шутка, вряд ли я бы назвала этого парня симпатичным в той, земной жизни. А сейчас ощущаю к нему нечто вроде родственных чувств. Или же он действительно близок мне не только по расе, но и по мировоззрению. А татуировки... У Сурхвала были набиты род войск, полк и идентификационная метка, как положено, и этого парня изображения тоже явно информационные, только прочесть их я не могу.
А потом мы с Санычем на ходу похватали лепешки и, заглатывая недожеванные куски, перенеслись в другой мир, к троллям. Там было прохладно и сыро. Я сразу ощутила это великолепное состояние сырого межсезонья средней полосы и ароматы леса — настоящего смешанного леса, а не каких-то последних могикан растительного мира. Выскочили мы перед низким плетнем, в который был воткнут маленький подсолнух с выщипанными буквой V семечками. Как только отошли шагов на пять, на него спикировала стая мелких птах и, попискивая, общипала в мгновение ока. Метка сработала и прекратила свое существование. Развернув плечи и запрокинув голову, я ловила моросящий дождь, впитывала лесные ароматы, и не могла понять, как можно уйти из такого райского уголка в сухую степь. Впрочем, бывают обстоятельства, которые и не в такую глушь загонят. На Кароде этих троллей ждет хороший источник силы, и даже не слишком сильные маги без особых проблем смогут облагородить с его помощью землю.
Это были не тролли. То есть, совсем. Я же привыкла, что у нас так называют трехметровых гуманоидов с серой кожей, везде, кроме лица, стоп и ладоней, покрытых редкой шерстью или костяными щитками — в зависимости от места, из которого ведет родословную тролль. Кроме того, все поголовно тролли у нас пузатые и толстоногие — такое уж у них строение тела. А нам открыл дверь орк, причем, красавец. Смуглое продолговатое лицо без малейших признаков зеленых липохромов под кожей, четко очерченные скулы, глубокие темные глаза, высокий лоб, крупный нос с раздувающимися от незнакомых запахов ноздрями, квадратный подбородок — наши ребята рядом с ним показались бы помесью азиата с гориллой. Даже стало обидно за них. Но потом вспомнила, как в земную бытность прочла где-то гипотезу, что монголоидность — мутация, вызванная радиационным поражением, а уже на Ирайе от ягой бабки узнала историю переселения моих предков. Все сходится, и мы, в целом, ничуть не хуже местных. Просто другие, и пережили больше.
Одет орк был почти по-индейски, разве что без бахромы на куртке и с клетчатым платочком на шее. Правая ладонь лежала на рукояти тесака, похожего на наши гуки, на поясе висело нечто, напоминающее то ли земной электрошокер, то ли устаревшую модель жезла обездвиживания, во всяком случае, генерировать он должен мощный электрический импульс. Плетение до предела элементарное, но действенное. Увидел Сашку — с тесака руку убрал, глаза потеплели. Пригласил жестом к столу. Парой слов с Санычем перекинулся, встал, распахнул дверь в заднюю комнату, что-то крикнул. Оттуда выскочил мальчишка, на ходу натягивая куртку и ловя ногами запятники растоптанных чунь. Хозяин дома что-то резко и отрывисто бросил ему, и тот пробкой вылетел на улицу. Паренек вообще похож на индейца, пока еще клыки губу не задрали и орочьи черты смягчены "щенячьим жирком".
Минут через десять начали собираться местные органы власти. Уж не знаю, как их назвать, то ли старейшины, то ли совет общины, то ли вообще магистрат. Уж больно серьезный народ подтянулся. Бабка с огненными змеями в кошелке чего только стоит, это ж надо — витальной энергией их кормить и не свалиться замертво. И ведь не древесных духов, как альвийские жрицы, гораздо более чужеродных. Можно сказать, у этой бабушки постоянный энергообмен с частицами магмы. Тут или надо быть им сродни, или сгоришь, а ей хоть бы что, и они распластались в ее теплом свете, нежатся.
Или сморщенный дедок в расшитом самоцветами и костяными бляхами балахоне — явно, шаман или мистик, с духами мертвых накоротке, я их ледяное дыхание хорошо чую. И второй такой же, но раза в два моложе первого. Держатся именно вместе, а не рядом. Бывший ученик? А вон те, в темных сюртуках и черных шляпах, если не смотреть на лица — прямо финны в национальной одежде, даже узор тонкой тесьмы на завязках рубашек похож — такие же солярные символы. Только весь наряд кроме белоснежных рубах — в темной серо-коричневой гамме. "Цвета земли", оба — маги по этой стихии. Или вот эта красавица, мастрисс Сиобан (Сашка представил пришедшую с магами девушку) — ведь тоже неслабая магичка, а ведет себя, будто школьница из сто лет как замшелых годов, то и дело краснеет и не поднимает взгляда. О, это она стесняется Саныча, со змеиной бабушкой Лебекей в спокойном тоне беседует. И у него в глазах интерес. Так, перестаю ревновать — все равно мне не светит, вспоминаю речь, которую сейчас придется толкать перед обществом, да выстраиваю ее так, чтобы никто не обиделся. А то у меня язык без костей и выражения, как у поручика Ржевского.
Все уже расселись за столом, когда вошел мужчина в охотничьем костюме, затворил за собой дверь и встал в простенок у бокового окошка. В рукавах его куртки читались скрытые ножны с острозаточенным содержимым, за голенищем нож с костяной ручкой, на поясе непонятная магомеханическая штуковина и под полой куртки нечто вроде мини-арбалета, у нас такие игрушки гномы в сером буфере для убийц делают. Не то, чтобы оно всем было заметно, но я-то металл под любым слоем тряпок разгляжу, это на первом курсе проходят. Телохранитель, что ли? Внешностью немного смахивает на хозяина дома, только фигура суше и гибче, и движения не как у бойца, а как у засадного хищника.
Начнем? Сашка кивнул — готов переводить.
— Уважаемые... — и запнулась. — Саш, обратись от моего имени, как тут положено, я же не знаю местного этикета, — и он в ответ что-то такое загнул, красивое и непонятное. — Я могу помочь вам перейти из вашего мира в тот, где постоянно проживает мой хороший друг, Мышкун, — кивнула на Сашку. — А уж вопросы натурализации — это его проблемы, — Саныч поджал губы и не стал переводить до конца.
Дед-шаман поднес к глазам старенький лорнет, поискал фокусное расстояние и воткнул подозрительный взгляд аккурат мне в переносицу. Что-то пробормотал. Сашка внимательно его выслушал, перевел:
— Майстер Арнэр говорит, что гостье для начала неплохо было бы представиться.
— Прошу прощения, — отвечаю ему и приоткрываю свои границы. Теперь тем, кто способен к духовному зрению, легко различить мою суть. — Мое имя среди живых — Хюльда, но духи знают меня как Вийду. Я могу провести существ из одного плотного мира в другой, но для меня это не так уж просто, и для вашей же безопасности придется соблюдать определенный порядок.
Дед что-то опять тихонько сказал, Сашка перевел:
— Он просит побольше рассказать о себе.
Я кивнула, это их право. Все-таки доверять свою жизнь, а, главное, жизнь своего народа незнамо кому станет только дурак, а тут их как-то не заметно.
— Закончила магическую академию в самой крупной стране мира Ирайя, основная специализация — рунная магия, дополнительные — стихиальная и магия смерти. На Земле... есть такой странный, почти безмагичный мир... получила инженерную специальность. Вообще-то, наверно, я учусь до сих пор, только теперь самоучкой и у природы. Недавно получила силу источника. Да, почти в то же время научилась открывать межмировые тропы. Я, теоретически, могу уйти сколь угодно далеко, но не хочу: я еще нужна на Ирайе. Мой друг попросил вам помочь: открыть путь и провести по нему до Карода. Поэтому я здесь.
Ехидный взгляд старого шамана я выдержала. А он отвел лорнет, почесал им за ухом и опять произнес пару слов.
— Майстер Арнэр спрашивает, откуда у тебя чужое тело.
— Могу заверить, что я не крала его у прежней хозяйки. Интриги спецслужб двух противоборствующих стран были причиной того, что она отправилась путями мертвых, а в ее тело была подселена моя душа. Деваться мне было некуда, только решать вопросы в порядке поступления. Сейчас я уже могу создать дубликат этого тела, но его прежняя хозяйка отказалась возвращаться в мир живых — в мире мертвых у нас происходят серьезные перемены, она осталась там, чтобы возглавить их.
Шаман хихикнул и прокомментировал ответ.
— Майстер Арнэр говорит, что ты сполна расплатилась по долгам, ибо те, кому дорога власть, отдадут за нее, не задумываясь, и жизнь, и тело. И спрашивает, какие у тебя отношения с вашими спецслужбами.
— Я в них не состою, но время от времени провожу для них исследования и создаю артефакты. За пределы Ирайи им за мной не пройти, а я и не поведу их. Мои дела и мои интересы вне нашего мира им неподконтрольны. И, чем дальше, тем с большим правом я буду это говорить.
— И в чем же твои интересы? — ощутила я вопрос в своей голове. Дед телепатит? — Какую выгоду ты хочешь получить от нашего переселения?
— Вы поможете в битве с нашим общим врагом.
— Каким?
— А Мышкун не?..
— Говорил. Я хочу узнать от тебя.
— Прогнать ту, что подменяет мечту бесплодной фантазией. Иначе — гниль, кровь и гниль, и ускоряющаяся деградация — и разумных существ, и мира. Не хочу, не могу так. И не позволю.
Дедок удовлетворенно улыбнулся, кивнул и откинулся на спинку стула. Я так сделать не могла — у табурета спинки нет. Да и пот по спине ручьем, прижмешься куда — рубашка прилипнет. Мне еще порядок перехода объяснять, а я уже как из бани. Устроила сквознячок вдоль тела, вроде, полегчало.
— Ну, что, — спрашиваю. — Все согласны идти по моей тропе?
Минуту местное начальство советовалось вполголоса, потом две быстрые фразы, пара резких жестов лорда Кирлана — и во внезапно возникшей тишине он мне что-то сказал.
— Да, — перевел Саныч. — Они согласны. Излагай условия.
— Мои условия, — говорю. — Таковы. Первое: то, что я сейчас скажу, вы делаете так, как я скажу. Это — техника безопасности. Второе: на все время перехода по тропе командир — я. Могут произойти непредвиденные вещи, о них я узнаю мгновенно. И мою команду вы услышите... нет, скорее почувствуете... независимо от того, насколько далеко от меня находитесь.
Сашка перевел. Согласились — кивки вразнобой. Продолжаю.
— Порядок перехода и техника безопасности. У начала тропы вы все выстраиваетесь гуськом, один за другим. Вещей — столько, сколько без серьезных усилий сможете поднять. Все они — в сумках, рюкзаках или хорошо закреплены на теле. Руки должны быть свободны. Для чего? Друг за друга держаться. Животным, детям и подросткам глаза завязать наглухо, лучше — замшевыми полосками, не тканью, чтоб с гарантией ничего не увидели. Почему? Животным не объяснишь, а дети могут не послушаться или случайно отвлечься на придорожные видения. В результате — потеряются или погибнут. Если кто-то не уверен в своей способности управлять вниманием — тоже глаза завязать. Ничего страшного в этом нет, тропа гладкая, а держаться будете один за другого, и пойдем медленно. Если даже кто-то споткнется, упадет — чего быть не должно — помогаете ему не глядя по сторонам. Задний помогает переднему, назад не оборачиваемся!
После каждого предложения я делала долгую паузу, чтобы Сашка не сбился, так что речь затянулась надолго. И еще после того, как о повязках на глаза сказала, меня спрашивать начали, не поверите — о собаках. Саныч их убедил, что животных нельзя провести, но он перестраховался. Я еще на Ирайе обдумывала, как исключить саму возможность потери детей на пути, они же отвлекаются... А когда вспомнила валлийские истории об эльфах, и о том, как они коровам глаза завязывали, чтобы угнать в холмы, прикинула, что раппорт лучше держать по звуку, и нашла простое решение. Для не умеющих себя контролировать.
— А еще, — я взглянула на деда Арнэра, который с невыразимо кислой миной смотрел на меня. — У вас есть такая песня... ритмичная, чтобы все вы ее хорошо знали, и чтобы петь можно было полчаса, не прерываясь?
— Майстер Арнэр говорит, что есть.
— Очень хорошо. Тогда идем с песней. Поют все, кто хоть как-то может, голос не имеет значения, главное — чтобы попадали в ритм... Майстер Арнэр! Вы пойдете сразу за мной?
Старик кивнул.
— Так вот, майстер Арнэр пойдет сразу за мной, а... майстер...
— Троник, — отозвался второй шаман.
— Да, вы, — я кивнула. — Замыкающим процессию. Вы оба, как имеющие многолетний опыт духовных путешествий, лучше всех управляете вниманием и проследите, чтобы никто не пропал.
Второй шаман снисходительно улыбнулся и кивнул головой. Вашу ж мать! Я тут не ради развлечения песни-пляски устраиваю, а чтобы всех ваших детей сохранить! Где твое внимание — там и ты сам. Забудется дитя, или отвлечет его что-то — звук, запах, мысль — и не увидите его больше. А песня свяжет всех — и тех, кто поет, и тех, кто слушает. Нет, понимают... Просто видят, как я волнуюсь, и им смешно. Что ж сами-то тропы не открыли? Ин, ладно, машу рукой.
— А в остальном... Кто за кем — разберетесь сами, потренироваться до вечера можно. Как наступят средние сумерки — выступаем. Благодарю за внимание.
Подперлась рукой и закрыла глаза. Как же я устала... Отвыкла выступать перед аудиторией, тем более такой премудрой. А смогла ли завоевать их доверие — неизвестно. То, что старик потрепал меня по голове и сказал какую-то непонятную фразу, считается? Вот и я не знаю.
