— Альбус, что...?— на пороге возник отец, в пижамных штанах (на левую сторону), с растрепанными волосами и очками в руке.— А, это вы играете...
— Играем?— Джеймс отпустил брата, скептически посмотрев на отца.— Я вообще-то пытался поспать, но это недоразумение...
— Джим...— за спиной Гарри появилась мама. Она обняла отца и прижалась лицом к его плечу, улыбаясь.
— А что я?— Джеймс улыбнулся, глядя на родителей.— Вы как хотите, а я в душ... Не собираюсь опаздывать в школу только из-за того, что моим родителям не хватает ночи...
Парень демонстративно прошествовал в ванную, не желая больше ни с кем разговаривать. Вообще настроение было на нуле: Малфой только вчера вечером вернулся в Англию, и им даже не удалось выбраться и как следует отметить пятнадцатилетие Джеймса. Ну, зато родные повеселились, ведь день его созерцая... Радость, конечно, не великая, но семье этого, кажется, достаточно...
— Джим, завтракать!— он услышал голос Лили, которая легко постучалась в дверь, когда он вытирался.— Ты еще даже вещи не собрал!
— Я еще и не оделся,— откликнулся Джеймс, подмигивая себе в зеркале. Ну, если ты сам не поднимешь себе настроение, кто это сделает за тебя?
Он вышел в комнату (Лили уже не было, видимо, она поглощала завтрак за обе худенькие щечки) и огляделся в поисках нужных ему в Хогвартсе вещей. Так, метла, перчатки, мантии, чистые носки... Что-то забыл....
— Может, тебе помочь?— в комнату вошла уже одетая мама, на ходу завязывавшая волосы в "хвост".
— Хм, было бы неплохо,— Джеймс почесал затылок, думая, что же он забыл.
— Учебники, дорогой,— Джинни улыбнулась сыну и взмахнула палочкой: стопка книг и свитков, а также новые перья и пергаменты поспешно бросились паковаться в сундук.
— Да, действительно, как это я мог забыть,— рассмеялся парень, надевая кроссовки.— Ну, я пошел завтракать?
— Да, поторопись, пожалуйста,— мама начала аккуратно — руками — складывать его рубашки и брюки в сундук.— И не третируй Альбуса...
— Я? Когда это я третировал Альбуса? Это ему нужно сказать, чтобы он не третировал Джеймса...
Мама со смешком покачала головой вслед сыну.
— Всем приятного аппетита. Ал, не подавись,— Джеймс приземлился на свое место рядом с Лили. Отец стоял у плиты и готовил что-то, наверное, мамину любимую глазунью.— Пап, ты сегодня выходной?
— Нет, папа сегодня во вторую смену,— Лили протянула ему тост с маслом, чуть улыбаясь.
— Папа млакоболец,— пробормотал Альбус с наполовину забитым хлопьями ртом.
— Да ты что? Правда?— Джеймс сделал большие глаза, за что получил от Лили хороший пинок под столом.— Что?!
— Ничего,— сестра мило улыбнулась, поднимаясь.— Я за курткой и зонтом...
— Зонтом?— Джеймс только тут вспомнил о том, что, кроме его настроения, существует еще окружающий мир, в котором есть такая мелочь, как погода. Он повернулся к окну и застонал — еще только этого для полного счастья и не хватало...
Через двадцать минут в сопровождении отца Лили и Джеймс погрузились в такси и отправились на вокзал.
— Всемирный потоп, что ли, начался?— возмущался парень, когда они торопились на перрон, стараясь не вымокнуть до конца.— И почему каждый раз первого сентября на нас выливаются все водные резервы неба?!
— Джим, ты не выспался?— отец вез впереди тележку с вещами Лили, а сестра несла корзинку с каким-то белым котом, которого этим летом притащила с улицы. Страшнее животного Джеймс еще не видывал, но Лили почему-то даже позволяла тому спать на ее кровати. Надо бы выяснить, какого пола это животное. Может, ему лучше спать на полу? В подвале...
— Нет, папочка, просто он соскучился по Малфою...— чуть насмешливо заметила сестра, подмигнув Джеймсу.
— Как ты догадалась?— фыркнул парень, оглядываясь. Вроде бы у барьера никого не было. Он толкнул тележку и вскоре уже стоял в клубах пара на платформе девять и три четверти, сразу же начав искать глазами серебристую шевелюру.
— Ну, я же говорила...— шепнула Лили на ухо брата, улыбаясь. Потом она чуть приподнялась на носочках и помахала:— Эй, Роза, Хьюго! Мы тут!
— Ладно, пап, пока, до Рождества,— Джеймс не имел никакого желания второй день подряд слушать кузину: та почему-то считала своим долгом рассказать ему о том, как мерзко он поступил, внушив Джанни Финч-Флетчли ложные надежды, а потом расставшись, даже не объяснив причины. Как будто он кому-то чем-то обязан... И вообще этой Джанни лучше встречаться с Гарри Поттером, раз уж она так любит о нем говорить...
— Пока, Джим. Прошу: приложи максимум усилий, чтобы сдать СОВ хотя бы по трем предметам, ладно?— отец потрепал Джеймса по плечу.
— Я подумаю,— парень махнул отцу и поспешил к последнему вагону, в ставшее уже родным купе. Он туда буквально ввалился, неся клетку с Бэгом, метлу и сундук (кажется, он стал еще тяжелее в этом году).
— Изящнее появления я еще от тебя не видел,— раздался знакомый тягучий голос, и настроение тут же рвануло вверх со скоростью снитча.
* * *
— В общем, она меня довела до белого каления, и даже то, что я мог беспрерывно ее целовать, ей не мешало трещать на две темы: новые платья и Гарри Поттер,— подвел итог своему летнему роману Джеймс, привычно разлегшись на сиденье. Поезд уже выехал за пределы Лондона и теперь несся между полями и маленькими деревушками в сторону Шотландии.
— И какая тебя больше раздражала?— осведомился Скорпиус, доставая из рюкзака бутылку с лимонадом.
— Не мог решить, вот и пошел иным путем: просто провел оставшееся время каникул в покое, лежа на лужайке,— хмыкнул Поттер.— Ну, а ты как? Что там с твоими дамами для души и тела?
Малфой закинул ногу на ногу, кидая другу бутылку, к которой Джеймс тут же припал:
— Не знаю, как насчет души,— хмыкнул слизеринец,— но тело мое вполне довольно этим летом. В кое-то веки во Франции можно было узнать что-то полезное...
— И что именно? Как встречаться с двумя девчонками одновременно?
— Ну, и это в том числе,— пожал плечами Скорпиус, тоже растягиваясь на сиденье.— Еще я узнал пару прикольных заклятий, которые стоит опробовать на Филче...— Малфой гадко ухмыльнулся, вспоминая тиски для мужчин на балконе Луизы.— Еще я узнал разницу между садовыми розами и дикими... Ну, другие мелочи...
— Типа: где у девчонок чувствительные зоны и сколько можно не дышать, целуясь?— рассмеялся Поттер, довольно щурясь.
— Судя по твоему лицу, ты это точно узнал,— фыркнул Скорпиус, закидывая руки за голову и глядя в потолок.— Так вот слушай, неуч: у каждой девчонки свои... зоны...
— Проверено на практике?
— Ой, отвяжись,— лениво попросил Малфой.— Лучше расскажи, как там твой день рождения прошел?
— Кстати, где мой подарок?— спохватился Джеймс, даже приподняв голову.
— На дне сундука, потом отдам,— отмахнулся Скорпиус.
— Я хочу сейчас!
— Ничего не знаю.
— Малфой, это несправедливо, мой день рождения был еще вчера, так что поднимайся и вручай мне...
— Поттер,— Скорпиус поднял голову, положив ее на локоть и пристально глядя на чуть рассерженного друга,— справедливость — понятие абстрактное, и в данном случае она ни при чем. Кстати, если хочешь знать, справедливости вообще нет...— слизеринец повернулся обратно на спину, дернув уголком губ.
— А чего еще нет?— Джеймс тоже лег в прежнее положение.
— Мм... Нет чистого добра и чистого зла,— пожал плечами Малфой, задумавшись.— Нет бескорыстия и не эгоистичных людей. Нет свободы. Нет выбора. Нет любви...
— Позволь тогда спросить, что же есть?
— Есть все, что делает человека человеком: страсть, желание, корысть, месть, эгоизм, расчет...
— Так, стоп,— Поттер сел и посмотрел на друга.— А дружба есть?
Скорпиус пожал плечами:
— Есть, но ведь и она носит корыстный характер. Разве друзья — это не два эгоиста, которые используют друг друга в свою пользу, но со взаимного согласия?
— Ну, Малфой, после этого я бы должен встать и уйти отсюда...
— Ты узнал что-то новое?— усмехнулся Скорпиус, тоже садясь.
— О тебе — да. Потому что, уж прости, я тут с тобой сижу не ради использования тебя, это точно...
— А для чего?
— Ну...— Джеймс задумался, потирая шею.— Потому что мне с тобой весело и хорошо, с тобой есть, о чем поговорить... Потому что мне почему-то хочется тут быть...
— И хочешь мне сказать, что это не использование?— ухмыльнулся Малфой.— Ты используешь мое общество для того, чтобы тебе было хорошо, разве не так?
— Тьфу ты, Малфой, все ты перевернешь с ног на голову,— Джеймс недовольно посмотрел на друга.— Неправильно ты говоришь...
— Ну, что неправильно?
— Не знаю, но неправильно. Ты все принижаешь...
— Поттер, просто мне в детстве не надели на нос розовые очки, и я имею привычку на все смотреть реалистично,— Малфой поджал ногу и посмотрел в окно, где до сих пор шел дождь.— Вот, например... Твой отец — герой и все такое...
— Малфой, и ты туда же,— простонал гриффиндорец.
— Так вот. Уже давно всем известно, как ему жизнь испоганила одна дама из Министерства. А теперь ее сыночек — Министр Магии, а твой отец уже который год лишь командир группы мракоборцев. Где справедливость?
— Не буду тебе отвечать,— пробурчал Джеймс, нахмурившись.
— Потому что тебе нечего ответить,— фыркнул Скорпиус.— Не ежись, ты сам спросил...
— Глупый ты, Малфой!
— С чего бы это?
— С того, что видишь только плохое, а хорошее — нет.
— Уж извини, как умею, так и смотрю...
— Я знаю, что тебе подарить на Рождество...
— И что?
— Розовые очки.
Малфой фыркнул, но промолчал.
* * *
— Вот скажи мне, Поттер, сколько вас там еще в вашем клане в Хогвартс готовится?— Малфой проводил взглядом двух рыжих близнецов-первокурсников в гриффиндорской форме.
— Хм, после этих,— Джеймс махнул кузенам, сыновьям дяди Чарли, которые по-английски говорили не хуже, чем по-румынски, поэтому были отправлены учиться в Англию,— наступит перерыв, можешь вздохнуть спокойно...
— Счастье-то какое,— фыркнул Скорпиус,— вот если бы еще половину из присутствующих можно было куда-то сплавить,— слизеринец указал на вставшую из-за стола Гриффиндора Розу Уизли, к которой тут же присоединились двое ее друзей.
— Мы на Прорицания пойдем, или еще посидим?— светски осведомился Джеймс, небрежно закидывая ногу на ногу, из-за чего на него тут же удивленно посмотрели Парма и Эмили, сидевшие неподалеку. Парни улыбнулись старым знакомым, но слизеринки тут же скорчили мины и удалились.— Эх, наверное, не стоило с ними в прошлом году так резко отношения прекращать...
— Поттер,— Скорпиус поднялся и взял рюкзак,— вокруг столько девчонок, чего ты вздыхаешь из-за того, что уже прошло и забыто?
— Да я так, настраиваюсь на волны Венеры, у которой амурные дела с Марсом...
— Ну, думаю, в этом году тебе придется только мечтать о Венере... Стрекоза, небось, все лето выдумывала, как бы нас занять еще чем интересным.
Двое друзей медленно шли по коридору, совершенно не торопясь на занятия.
— Смотри: трио, ставшее дуэтом. Печальные и одинокие,— усмехнулся Джеймс, кивнув на двух рейвенкловок-шестикурсниц.— Без Фауст какими-то сиротами выглядят...
— Зато Женская Академия, наверное, веселится,— Скорпиус махнул рукой девчонкам.— Надо будет написать Луизе — пусть расскажет, как твоя ученица девчонок из Академии на путь истинный наставляет... Глядишь, скоро тебе пачками письма будут приходить: "милый Поттер, научи нас, пятый курс Академии, целоваться...".
— Ой, Малфой, тема уже изъезженная, смени пластинку,— попросил Джеймс, запуская руку в волосы.
— Так, Поттер, Малфой, поторопитесь,— их нагнал Фауст со свитком в руке.— Не думаю, что опоздания помогут вам сдать в конце года СОВ...
— Зад нюхлера,— пробормотал Джеймс, когда декан скрылся в коридоре,— еще даже первого колокола не было, а уже про СОВ...
— Привыкай,— с мальчиками поравнялись Сюзанна Паттерсон и Эмма Томас.— Весь год будем об этом слышать.
— С чего бы такое прозрение? Прорицания пошли вам на пользу?— Скорпиус начал подниматься по винтовой лестнице.
— Нет, Малфой,— Томас, наверное, впервые обратилась к нему, не покраснев и не запнувшись: лето не прошло зря?— Мне папа рассказывал...
— Слушайте, может, смыться отсюда до лета, пока не поздно?— усмехнулся Поттер, поддержав за локоть Сюзанну. Та благодарно ему улыбнулась. Скорпиус, увидев это, усмехнулся над головой девчонки, закатив глаза. Джеймс лишь широко улыбнулся, весело сощурившись.
— Вот видишь, Малфой,— шепнул гриффиндорец, когда они поднялись в Башню и сели за один из столиков в ожидании Трелони,— и никакого специального воспитания не нужно...
Скорпиус лишь презрительно фыркнул.
— Здравствуйте, дети...
— О, ура,— Джеймс даже оживился, увидев любимого профессора. Половина класса тут же заулыбалась, глядя на Поттера: Прорицания благодаря гриффиндорцу всегда проходили весело.
— В этом году мы с вами будем заниматься толкованием снов...
— Супер!— Джеймс даже не стал приглушать голос.— Мне вчера снились три белых хорька на метлах. Может, это значит, что в этом году Кубок возьмет Слизерин?
Трелони тут же сделала шаг к столику Поттера и Малфоя: за два года она успела понять, что энтузиазм Джеймса носит больше издевательский характер, но справляться с этим все еще не научилась.
Да и кто может справиться с лохматым ежиком с бурной, даже воспаленной, фантазией? Скорпиус улыбнулся своим мыслям, следя за Трелони и ее "любимым учеником".
— Возможно, вы сами сможете нам истолковать ваш сон, мистер Поттер?— таинственно проговорила Стрекоза.— Достаточно открыть учебник и прочитать третью и пятую страницы... Думаю, в конце урока мы послушаем, о чем же поведала вам во сне судьба...
Малфой чуть не подавился, глядя, как лицо Поттера чуть вытянулось: ну, еще бы, его засадили за учебник на весь урок. Хотя, слизеринец сомневался, что лохматый откажется от привычной тактики — приври побольше.
— Итак, человеческий сон...— начала вещать Трелони, а Джеймс наклонился к другу, засовывая руку в карман и доставая сверток.
— Что опять? Поттер, ты снова голодный?— притворно ужаснулся Малфой, глядя, как друг разворачивает салфетки, в которых был спрятан превращенный в кашу пудинг.
— Ну, мало ли для чего может пригодиться,— усмехнулся гриффиндорец, сжимая в руке палочку и глядя на Трелони, которая только что театрально руками не разводила, рассказывая о чудесном мире снов.— Не зря же Флитвик столько времени потратил, обучая нас заклинанию Отталкивания...
— Ты же косой, как пьяный Хагрид, пытающийся войти в хижину,— фыркнул Скорпиус, оглядываясь, когда почувствовал чей-то взгляд на спине. Позади сидел чуть хмурый Мильтон с Хаффлпаффа.— Дай сюда.
— Малфой, что-то не замечал в тебе страсти к еде,— тихо рассмеялся Джеймс, беря перо и начиная задумчиво его крутить.— Так, к чему снятся хорьки?
— К синяку на физиономии,— подсказал Скорпиус, доставая свою палочку и комкая пудинг в салфетке.
— Все равно промахнешься.
— Спорим?
