Но тот не слушал, а вопрошающе посмотрел на графа.
— В глаза не видел, — холодно подтвердил граф. — А у меня абсолютная память на лица, — нужно уметь вычленять слежку...
— Как не видел! — завопил вдруг в ярости король. — Да этот сукин сын все такой же, каким я его в первый раз увидел тридцать лет назад, даже гад не изменился и не постарел ни капли!
Все удивленно посмотрели на короля.
Граф пожал плечами.
— Не видел... В двенадцать лет?
Он был холоден и честен.
Король заметался.
— По пьянке чего только не увидишь, — хмыкнул один из громадных телохранителей Логана, успокаивая короля. — Я один раз напился и спалил и поломал пол города, а утром абсолютно ничего не помнил... — он мечтательно зажмурился. И искренне предположил решение. — Может и вы граф, сидели в каком-то портовом кабачке с какой-то шлюхой, выпили славно, а тут открывается дверь забегаловки и входит король, и пытается, слабенький такой вот фраерок, к вашей девице клеиться... И нет бы ему слинять, а он праздник портит гад, вопит, что это его жена, куражится... Тут вы ему и врезали по полной программе...
Мари и принц дружно ткнулись в своих коней от смеха.
— Принц, — почему-то неожиданно хмуро опять предупредила его мама. — Я же сказала... Я не промахиваюсь...
— И это будущего зятя... — проворчал принц.
— Вам все равно от меня не уйти! — трепыхался в ярости под дулами король. — Я не успокоюсь, пока кто-нибудь из вас останется жив! — выдохнул он.
— Я его прикончу сейчас, — как-то страшно, без эмоций, мертвенным поледеневшим нехорошим голосом медленно сказала Мари, и я вся захолодела. — Его нельзя оставлять в живых...
Она медленно поднимала оружие.
— Мари! — прикрикнул Логан. — Решим на корабле!
— Я не могу оставить его в живых... — как заколдованная по слогам сказала она. — Если этот ублюдок не из-за чего просто так пытался нас убить, то что он сделает после сегодняшнего... Нам хватит одного заложника...
— Они тогда наверняка пошлют за нами армию... Они и так следуют в километре...
— Им будет не до нас... Будут выбирать короля... Сразу распадутся на партии... — заворожено не отрывая взгляд, словно пророчества, выплевывала она предложения.
Король затравлено отступал, ибо на него посквозило смертью.
— Мари! — резко рявкнула мама, сообразив, что та от долгой привычки от угроз вошла в боевой режим, когда уже не думаешь, король там или нет, и только стреляешь в случае опасности.
— Мари, я приказываю, до корабля никаких убийств, — жестко сказал граф.
Наконец-то она немного успокоилась и смирилась, но глаза ее по-прежнему холодно пронизывали короля. Я чувствовала, что Мари пока нельзя было оставлять с королем. У нее, пережившей достаточно стычек, автоматически возникал синдром врага, если ее пытались убить.
— Вас все равно достанут, — не унимался старый дурак. — Я пошлю за вами Берсерка.
Граф Рихтер вздрогнул. Наши все, раскрыв глаза и пожимая плечами, переглянулись. Я слышала, как они переговариваются. Берсерк, она же Ника — боевая кличка Лу и графа, под которой их двойку, знали во всем мире. Правда, так чаще называли просто Лу, но на это имя шла тайная корреспонденция из Англии для их обоих, вернее, в основном для графа, ибо Лу не читала притязания министерства. И теперь вся семья недоуменно смотрела на друг друга и на Рихтера. Тот тоже пожимал плечами. Старик, похоже, сходил с ума.
— Вы бы помолчали, ваше величество, — не сводя напряженных глаз с Мари, как можно вежливей, но внятно и настойчиво говорил в это время капитан.
— А вы бы лучше напали на них и освободили нас, — огрызнулся король.
Он не успел договорить, — Мари мгновенно выстрелила в мушкет дернувшегося капитана, так, что он вылетел из рук, почти мгновенно оказалась рядом с ошеломленным капитаном и, развернув коня, прямо из седла ударила ногой в коленку капитана на коне. Тот свернулся от боли, ткнувшись со стоном в спину коня, а Мари в это время просто вырвала у него из ножен саблю, наклонившись над ним и ткнув второй пистоль ему прямо в голову.
Всего несколько мгновений потребовалось ей, чтобы обшарить послушно лежащего на коне капитана, выкидывая найденное оружие прямо с коня в кусты, накинуть одной рукой на его руки петлю веревки и резко затянуть ее. Секунда, и она уже с силой оттолкнула капитана и ехала рядом, снова держа наведенный пистолет на короле.
Похоже, быстрота, с которой это все было проделано, ошеломила всех посторонних.
— Ничего себе, — прохрипел капитан. — Кто же тогда Лу?
— Берсерк, — одними мертвенными губами безжизненно и холодно сказала Мари. Он для нее уже умер.
Капитан стал мертвенно белым.
Граф Рихтер побледнел. Когда агент говорит свое имя, это значит, что живых он их выпускать не собирается.
— Что?!? — воскликнул король.
— Берсерк, ваше величество, — устало проговорил Рихтер. — Я уже все выяснил. Вы умудрились сегодня прилюдно оскорбить самого лучшего легендарного агента и бойца Англии, которого все любили... Все, кто знал его, дипломаты и министры были в шоке. Те из сотрудников министерства, кто был на балу, разбегаются из страны... Нам придется просто закрыть министерство... Мне не удалось их успокоить, ибо гарантиям никто не верит... И вообще, никто не верит в то, что вы в своем уме... Им казалось, что король не мог этого сделать — он обязан думать о благе Англии и любым путем добиться, чтоб он служил нашей стране... Тем более что за него бьются другие страны, и, по слухам, сам принц Франции приударял за Лу. Если вы сделали такое из-за прихоти с легендарным человеком, сделавшим так много и бескорыстно, служить с которым мечтают и о котором известно, что он служил Англии исключительно бескорыстно, по своей воле, ибо его денег хватило бы, чтоб купить ее, то что ожидать обычным людям?
— Все равно я вас убью, — прохрипел король. — Нет, так сын убьет...
Мари издевательски хмыкнула чужим и напряженным для нее голосом.
Король присмирел и притих от него — и дурак бы по этому голосу понял, что ему явно в жизни больше ничего не светит.
— Мои сыновья продолжат дело отмщения после моей смерти! — патетически сказал он.
— Хорошо, — ляпнула Мари.
— Что ж тут хорошего, — огрызнулся Логан.
— Хорошо то, что мне не нужно думать, как отказать старшему принцу, — огрызнулась Мари. — Теперь уж точно он обойдет наш дом...
Она, кажется, ожила.
— А я своим сыновья не указ, — злорадно сказал король.
Мари снова побледнела и крепко сжала пистолет побледневшей дрожащей рукой, так что она побелела.
— Прекратите издеваться! — чуть не закричала она.
— По счастью, я запретил ему этот ужас, — мрачно сказал король, не услышав ее. — Как он мог даже такое подумать...
— Правильно, папа, — горячо поддержал его Джекки. — Совсем потерял совесть братец, подумать только — свататься к моей невесте!
Даже Мари дернулась, хмыкнув.
— Одно не пойму, — отчаянно и даже горестно проговорил король, яростно взглянув на графа Кентеберийского, — почему женщины благоволят такому старику и развратнику, и как он еще что-то может...
Мама неожиданно покраснела.
— О, королева! — всхлипнул король. — Что ты нашла в этом мерзком старике! — он опять бросил взгляд на графа. — Что же такое он делает с женщинами?
Он снова всхлипнул.
Теперь уже покраснел граф.
— Я в глаза не видел королеву и не старик! — надулся он.
— Да вам семьдесят лет!!! — бешено завопил король. — И тридцать из них вы ухаживаете за моей женой!!! — провыл он графу в лицо.
Но вместо выстрелов все как-то странно отреагировали на это. Запала удивительная тишина. Все бросали друг на друга потрясенные взгляды. Только мама сострадательно и жалостливо смотрела на короля.
— Ой, он чокнутый! — испугано тихонько тоненьким голосом сказала Мари и опустила пистолет.
— Он свихнулся! — догадался Логан.
— Граф, почему же вы мне ничего не сказали, что он повредился умом! — яростно обернулся к Рихтеру папá. — Скрывали!?! Что, уже хоть лучшего дипломата нельзя было предупредить! Я что враг своей стране!?!
Он в злобе кинул пистолет в карету.
— Так что, мы этого шибзика так и будем тащить с собой? — недоуменно спросил приставленный к королю убийца Логана.
Глава 51.
— Папа, папочка! — разрыдался кинувшийся на шею отцу Джекки. — Папа!
Все заговорили почти одновременно. Крик стоял неимоверный. Почти ничего не было слышно.
— Папа, я тебя спасу! — плакал на груди у короля Джекки. — Сейчас это лечится... Я найду лучших лекарей, клянусь...
— Вас, Рихтер, я бы пристрелил... — яростно втолковывал Рихтеру граф Кентеберийский. — Вы хоть понимаете, что из-за вашей стыдливости я чуть его не пристрелил... Если он со мной такое натворил... Господи, что он еще мог наделать? Оскорбить послов? Вы хоть понимаете? Надо срочно проверить все и поисправлять...
— Господи, да я сам не знал... — оправдывался Рихтер. Но ему никто не верил...
Логан чуть не подрался с капитаном, которому разрезал руки. Впрочем, наверное, ради того, чтоб убить от ярости.
— Вы что, понимаете, кого выпускаете из клетки? — рявкнул он.
— Да я то откуда знал, барон, — кричал тот.
Мама плакала от сострадания к больному человеку вместе с Джекки за компанию. Она всегда была жалостлива и теперь жалела чокнутого и самого потерявшего отца Джекки.
— Кнопочка маленький такой и безумный... — китаец гладил короля по голове.
— Ах, вот значит, что вы придумали!!! — заорал изо всех сил сумасшедший. — Сделать меня чокнутым и сдать в желтый дом!!!! Вот зачем сегодня я был дурачком! А самим занять мое место и развлекаться с королевой!!!! — он гневно сбросил руку китайца с лысины и оттолкнул пытавшуюся это сделать маму, выпалив это ей в лицо.
— С королевой? — мама недоуменно охнула, а потом заплакала, глядя на него. — Но что я буду делать с королевой? — она недоуменно глазела на него своими глазами лани, растерявшись и не в силах ничего представить такого по воспитанию.
— Да нет, не с королевой, а с графом! — рявкнул разозленный король.
У мамы даже слезы высохли от растерянности.
— Джекки, не верь им!!! — завопил король. — Этот семидесятилетний старец метит на мое место в постели королевы! — он тыкал пальцем в графа. — Меня посадят в психушку, а они все будут развлекаться с королевой на крыше замка!!!!
— Групповуха... — хмыкнул невоспитанный Логан.
Его бодяга в полсотню отпетых висельников-пиратов хихикнула.
— Нет-нет, не групповуха, — поспешил закричать король. — Он один будет развлекаться с королевой, мерзкий старец, — он театрально показал на графа. — А все остальные будут смотреть...
— О Господи... — сказал граф. — Стриптиз и показательное изнасилование...
— Папа, папа, я тебя вылечу! — плакал Джекки.
— Отчего меня лечить, если все знают, что было шестнадцать лет назад и что ему семьдесят лет! — завизжал король.
— Леон, тебе действительно семьдесят? — неожиданно спросил графа Кентеберийского капитан. Он хихикнул. — Ты это ловко скрывал, когда мы учились в Итоне...
— То-то ты меня не узнал, когда арестовывал, — огрызнулся граф.
— Служба превыше всего, — развел руками тот.
Мари мгновенно навела на него пистолет.
— Ах, оставьте, леди, — восхищенно сказал ей капитан. — Я что, не понимаю, что произошло? Кто же будет исполнять явно безумные приказы?
— Англичане, — холодно буркнула в ответ Мари.
— Мы учились с вашим отцом в Итоне почти одновременно... — пояснил капитан, "не услышав" Мари.
Мари только сжала губы.
Впрочем, это не долго продолжалось.
— Леон, ну так сколько тебе, мерзкий старикан? — хихикнул один из бродяг Логана, бывший с нами однажды в деле. — Семьдесят, старый развратник?
Вся банда вместе с Мари захихикала.
— Ему семьдесят, — завопил король.
Но папá не слушал, а повернулся к маме.
— Дженни, верь, мне не семьдесят, я совершенно молод... — серьезно сказал он, взбешенный этими подколками.
— Я верю, — вдруг совершенно по девичьи хихикнула и покраснела мама.
Все почему-то захихикали и покраснели.
— Я вот что думаю, — рассудительно сказала вдруг Мари. — А вдруг он свихнулся после сегодняшнего?
— Да нет, это у него уже много лет, ведь он отца и Лу преследовал просто так... — запротестовала мама. — Просто раньше он был тихий...
Король завыл от отчаянья.
Мама поежилась.
— А кидаться он не будет? — спросила она. — Не укусит? Я же не знаю, как с ними...
— Мы защитим, — сказали китайцы.
— Может его связать? — спросил кто-то. — Проспится, вдруг пройдет? У меня, помню, была белая горячка, так мне не то что старик, прыгающий с женой, а черти зеленые мерещились... А отоспался — так как огурчик!
— А ну дыхни! — наклонилась к королю Мари.
— На дыбу, на дыбу! — закричал король.
— Папа, дыхни... — ласково, как ребенка, со слезами попросил принц.
— Ху!
— Он пьян, — сразу догадалась Мари, задыхаясь и отскочив. — Но я не знаю, достаточно ли этого для белой горячки...
— А ну отойди, — сказал Логан. — Я сейчас определю!
— Ху!
— Оооо...
— Что? — спросила Мари шокированого Логана.
— Ля-ля-ля, — сказал Логан.
— Что там? — не выдержала мама.
— Еще раз...
— Хууууу!!!
— Еще раз и закусывать можно, — в прострации сказал Логан. — А в принципе зеленые человечки мерещиться ему еще не должны. Он выпил от силы рюмку...
— Папа! — жалобно сказал принц, который ждал приговора с такой надеждой... Он так надеялся, что отец пьян. — Папа!
Жалкий и сломанный его голос тронул мое сердце.
— Подумать только, потерять рассудок в пятьдесят с чем-то лет, — горько проговорил граф. — Какая судьба... Ведь он старше меня всего на десять лет. Мне сорок один, и я и то почувствовал себя в первый раз уже старым... Сорок один год...
Он с тоской протянул это, вспоминая ушедшую молодость.
Все замолчали. Ибо тут каждый, видимо, приближался к пятидесяти.
Но тяжелое молчание вдруг прервал сам король.
— Как сорок один? — потрясенно воскликнул в шоке он нормальным растерянным голосом.
Все недоуменно повернулись к нему. А потом отвернулись.
— Я вас спрашиваю! — рявкнул он.
На него даже никто не смотрел, а граф Кентеберийский отвернулся.
— Нет, я спрашиваю, кто он? — вдруг совершенно нормальным растерянным голосом спросил король.
— Это граф Леон Кентеберийский, сорок один год, — ласково и терпеливо ответил ему граф Рихтер. — Женат восемнадцать лет на Дженни, имеет дочь Мари и воспитывает приемного ребенка Лу. Известный английский дипломат и тайный сотрудник, один из самых богатых промышленников...
Он внятно и терпеливо объяснял ему как ребенку.
— Но ведь это граф Джордж Кентеберийский, — растеряно сказал король.
— Джордж умер пятнадцать лет назад, — со слезами сказал Джекки. — Папа, папа... Тебе мерещится умерший... Джордж это был отец нынешнего графа дяди Леона, одумайся...
— Как умер?! — остановился как вкопанный король, тормознув коня. — О Господи...
