— Всегда удивлялся этой чудовищной силище, — промолвил вскользь Орочимару и ухмыльнулся, столь несвоевременно и неожиданно. — Ха-ха-хах!
— В чём дело? — Джирая озадаченно вскинул брови, удивляясь тому, что его друг ещё находит время для смеха.
— Ничего, просто... Скажи я ей такое при жизни, она бы от меня мокрого места не оставила! — Джирая, неожиданно для самого себя, тоже улыбнулся, утвердительно кивнув.
— Что правда, то правда! — всё-таки, при всём желании не предаваться воспоминаниям, даже в разгар боя, не получалось. У Джираи, вот, на уме были воспоминания о былых войнах, когда Великая Троица только начинала своё существование под этим именем. Он, Орочимару, Тсунаде, против армий, против целого мира! Шли в бой и выходили из него победителями! Особенно хорошо помнился бой с Саламандрой Ханзо. Джирае казалось, что он прямо сейчас наяву слышит звуки тогдашнего ливня... И вот, как всё обернулось, спустя столько лет. Джирая ведь так же хорошо помнил недавнее полученное предупреждение, и уже знал, что его история закончится здесь. Не знал только, как именно.
— Что это за пиздец?!! — раздался знакомый, грубоватый голос Хидана. Бессмертный стоял метрах в пятнадцати от центра городской площади, на которой шло сражение. Косу свою он уже держал наготове. — Какого хера вы до сих пор с кем-то дерётесь?! Ничего не можете сделать сами!
— Придурок, не суйся! — Орочимару смерил Матсураши убийственным взглядом. — Это противник не твоего уровня! Она тебе запросто голову раздавит, а это, скорее всего, даже тебя убьёт!
Поздно. Хидан привлёк внимание Принцессы Слизней и она уже побежала к нему. Джирая и Орочимару уже готовы были наперебой броситься спасать этого идиота, но писателю пришла в голову другая идея. Он надкусил палец, молниеносно сложил печати и осуществил призыв. Из огромного облака дыма прямо под ним появился Гамабунта, как всегда, с трубкой в пасти и катаной на поясе.
— Гамабунта, руби! — без особых пояснений скомандовал санин, зная, что Жабий Босс его и так поймёт. Призванная жаба выхватила катану, размеры которой позволяли дотянуться до Тсунаде, и нанёс по этому светловолосому муравью, на коих для Гамабунты были похожи все люди, точечный удар. Действительно, он попал в цель, но не было ни оглушительного соприкосновения огромного клинка с землёй, ни последовавших за ним разрушений. Приглядевшись, можно было увидеть нечто невероятное: Тсунаде в последнее мгновение успела схватить клинок голыми руками, зажав его между пропитанными чакрой ладонями. Это требовало невероятной реакции и силы, и у Пятой было и то, и другое.
— Уо-о... — прокряхтел от напряжения Гамабунта, прикладывающий все усилия, чтобы довести удар до логического конца, но Тсунаде ему не уступала. Земля под её ногами просела, а сама блондинка лишь слегка сгорбилась. Орочимару тем временем сделал для себя ещё один вывод относительно Праведников: они не чувствуют боли. Даже сейчас на лице Хокаге нет никаких эмоций, а ведь те нагрузки, которым подвергается в данный момент её тело, доставили бы любому нестерпимую боль.
— Ха-ха, попалась! — Хидан метнул в Пятую косу, управляя оружием при помощи цепи и направляя её лезвия прямо в бок женщины, пока так в столь беззащитном положении. Тсунаде резко приподняла клинок у себя над головой, отпустила его и, используя свою предельную скорость, сместилась вправо от него. У этого действия была своя цена, всё же, Тсунаде оказалась недостаточно быстра, и лезвие сильно повредило ей левое плечо. Катана глубоко вошла в землю, а коса Хидана напоролось на орудие Гамабунты, с лязганьем отлетев в сторону.
Гамабунта открылся для удара, который Тсунаде ему незамедлительно нанесла ему в живот. Жабий Босс с такой силой стиснул челюсть от боли, что перекусил собственную трубку и, не выдержав, переместился на Гору Меобоку, оставив за собой лишь облако дыма.
Хидан, заметив лужицу крови Тсунаде, поелозил косой по земле, чтобы алая жидкость попала на неё, прежде чем подтащить оружие к себе. Он чуть ли не с щенячьей радостью слизнул кровь с Косы, пока Тсунаде вновь сконцентрировалась на своих бывших товарищах.
— Отвлекайте её! Я начерчу знак и сразу прикончу эту блондиночку! — санины понимали, что Матсураши скидывает на них всю самую сложную работу, но они не собирались упускать такой шанс. Санины переглянулись и тут же начали складывать печати.
— Катон: Великое пламя! — Джирая выстрелил в Тсунаде плотной струёй пламени, а Орочимару придал огню мощи своей техникой:
— Футон: Порыв воздуха! — Тсунаде буквально накрыло волной образовавшегося пламени, но оно не успело нанести ей практически никакого вреда. Всего один взмах рукой Принцессы Слизней заставил огонь расступиться перед ней. По сути, в этом заключался некий "Парадокс Тсунаде". Шиноби всегда учили, что ниндзюцу стоит на уровень выше, чем тайдзюцу, и одно другому не ровня, но она доказывала обратное. Нечеловечески сильные руки, ноги, удары, захваты, броски, скорость, всё это позволяло Тсунаде подавлять техники противников, что делало её крайне опасной.
Пятая заметила, что Хидан уже почти закончил чертить символ Джашина на земле, и хотела броситься к нему, но Орочимару и Джирая преградили ей дорогу, встав плечом к плечу. Хокаге сжала руку в кулак, санины уже готовились защищаться, но она сделала нечто неожиданное. Она просто ударила по земле, без видимой на то причины. Трещины расползались строго в одном направлении, приближаясь к Хидану. Как только они достигли цели, целостность метки была нарушена, а вместе с этим и возможность связать тело Матсураши с телом Пятой.
— Да твою мать! — бессмертный уже хотел начать всё с начала, но блондинка ему этого не позволила. Она нанесла по земле ещё один удар, рядом с ней в воздух взлетело несколько крупных, размером с кулак, камней, один из которых она пинком отправила в Матсураши. Джирая и Орочимару успели уйти с линии огня, дабы их не задело, а вот Хидан оказался слишком неповоротливым. Камень с силой пушечного ядра врезался в его грудь . Крик, мат и глухое падение Матсураши на лопатки.
Тсунаде, если так можно выразиться, учитывая её состояние, похоже, решила поторопиться и покончить с санинами. Атаки стали более быстрыми и частыми, меньше, чем за минуту, вся площадь покрылась трещинами и ямами от ударов Пятой. Джирае избегать урона было в разы тяжелее, чем Орочимару, он уже достаточно вымотан, и нельзя забывать о том, что змеиный санин в молодом, здоровом теле. Будь писатель на десять лет помоложе, он бы не уступал другу, и осознание этого в подобный момент заставляло беловолосого ненавидеть собственную старость, которая в последние годы во многом давала о себе знать. Вот, писатель не успевает вовремя уклониться, приходится ставить блок руками, чтобы хоть как-то защититься. Тсунаде наносит бывшему товарищу удар, боль в руках настолько сильна, что на несколько секунд парализует его.
— Джирая! — Орочимару вновь обвивает Тсунаде змеями, хоть и знает, что это задержит её лишь на мгновение. В то же время учёный подносит руку к своему рту и поспешно вытягивает из него за рукоять Кусанаги, надеясь нанести удар. Но прежде, чем ему это удалось, Тсунаде схватила его за ту руку, в которой он держал меч, и рывком, с лёгкостью оторвала конечность по локоть. — Кха!!!
Пинком Пятая отшвырнула Орочимару к стене ближайшего дома. Он налетел на неё спиной, и Тсунаде сразу выхватила Кусанаги из плотно сжатых пальцев оторванной руки и метнула его в санина, как копьё. Меч вонзился ему в предплечье, пригвоздив учёного. На очереди вновь оказался Джирая, ещё не отошедший от предыдущей атаки. Новый удар, на этот раз, прямо в живот. Светловолосый вскрикнул, упал на спину и отъехал от блондинки метров на пять, прежде чем смог затормозить. Оказавшись на земле, взглянув на Тсунаде снизу вверх, Джирая понял, что вся эта ситуация ему уже хорошо знакома. Многие его встречи с Пятой оборачивались именно так, болью, травмой и опасностью для жизни.
— Ха-ха... Навивает воспоминания, а, Тсунаде? — Пятая лишь шагнула к нему, ничего не говоря. — Ах, да... Ты, должно быть, утратила ещё и дар речи, — Джирая горько усмехнулся, прикрыв глаза. Он знает, что ему уже не встать без посторонней помощи. Похоже, Тсунаде использовала Раншиншо, и тело санина перестало его слушаться. А ведь когда-то Тсунаде приходилось куда серьёзней его излупить, чтобы довести до подобного состояния. "Проклятая старость", — подумал писатель, запуская руку в карман с кунаями и взрывными печатями. Тсунаде сейчас слишком близко к нему, взрыв и его заденет, но это уже не важно. Джирая готов был уже на что угодно, лишь бы доказать себе, что он способен одолеть Пятую даже сейчас, в своём возрасте.
Вдруг Джирая почувствовал, как ему на лицо попали несколько горячих капель. Открыв глаза, он увидел, что тело Тсунаде со спины пронзила коса Хидана, и три лезвия вышли из её живота. От косы тянулась цепь к самому бессмертному, который стоял, держась за грудь. Тсунаде застыла, она, вероятней всего, не ожидала, что Матсураши всё ещё представляет опасность. Сектант определённо задел жизненно важные органы, но по лицу Принцессы Слизней невозможно было понять, насколько для неё всё серьёзно.
— Ну, давай уже, кхах! — не выдерживал напряжения Хидан. — Просто упади, и всё! — вместо этого, Тсунаде, не издавая ни звука, начала руками выталкивать лезвия. Коса упала рядом с ней, а кровь из ран хлынула с новой силой. Казалось, ей конец, но тут она сложила единственную печать, и метка на её лбу исчезла. По телу мгновенно разошёлся узор, а раны Пятой, включая ту, что на плече, за считанные секунды зажили.
— Это же... — Джирая был поражён. Воскрешённые ещё ни разу не использовали на себе медицинские техники, они не пытались спасти собственные жизни, и, если подумать, за счёт этого их было достаточно легко убить. А Тсунаде явно являлась каким-то исключёнием.
Пятая прервала ход мыслей санина, переместилась к нем, вскинула ногу и ударила ей в полную силу по рёбрам писателя. У того из рта хлынула кровь, а Хокаге тут же ударила его кулаком в грудь, затем, ещё раз. Краем глаза она заметила, как к ней бежит Орочимару, уже восстановивший своё тело, с Кусанаги наперевес, но она не стала отвлекаться. Змеиный санин был слишком далеко от неё, она успеет нанести полуживому Джирае последний удар. Вот, Принцесса Слизней замахивается, Джирая смотрит ей в глаза, уже смирившись, как вдруг, голову Пятой насквозь пронзает Кусанаги. Обладай Тсунаде теми же воспоминаниями, что и при жизни, она бы знала, что клинок Орочимару способен удлиняться до невероятных размеров, и расстояние до цели ему нипочём. Но, теперь уже поздно, даже её тёхника регенерации не спасёт клетки мозга. Кусанаги начинает укорачиваться и покидает голову Хокаге, а она, пошатнувшись, падает рядом с Джираей, вспыхивает пламенем и мгновенно превращается в пепел.
Орочимару подбежал к другу с максимально сосредоточенным и серьёзным выражением лица, направив руки на его грудь, но, едва он начал лечить седоволосого, последний вцепился в его руку и прохрипел, отплёвываясь от крови:
— Н-не надо... Не надо...
* * *
Дальше лучше читать под Mike Wyzgowski — Nothing Can Be Explained
Наруто и Рин тем временем заканчивали зачистку в Столице Страны Молнии. Учиха окинула взглядом город, в котором уже затихали беспорядки, благодаря их стараниям, довольствуясь проделанной работой. Наруто находился на крыше ближайшего к ней дома, похоже, обдумывал следующий шаг.
— Ну, что, дальше по списку Столица Воды. Отправляемся? — спросила девушка.
— ...Нет, — выражение лица блондина резко поменялось, словно он почувствовал что-то очень сильно его встревожившее. — Срочно возвращаемся в Столицу Огня!
* * *
Учиха и Узумаки вернулись в первую Столицу, и Наруто сразу помчался в сторону площади. Оказавшись на месте, они увидели Орочимару и Хидана, стоящими над Джираей, пока тот тяжело дышал, израненный. Они просто стояли и ждали чего-то.
— Орочимару, какого чёрта?! — выкрикнул Бог Крови, приближаясь к шиноби. — Почему ты его не лечишь?!
— Он не даёт мне, — Наруто чуть воздухом не подавился от такого ответа. Судя по голосу, Орочимару это всерьез.
— Что ты имеешь в виду? Джирая, что здесь вообще происходит?!
— Я постарел... — тихо сказал санин, откашливаясь от заполнявшей его лёгкие крови. — Сколько бы я того не отрицал, память и это тело начинают всё сильнее подводить меня. Я не хочу становиться ещё старше, зная, что очень скоро я стану бесполезен на поле боя, не хочу понемногу забывать всю свою жизнь...
— Это что, причина умирать?!
— Большинство шиноби не просто так не доживают до нашего с Орочимару возраста... Почти все к этим годам становятся ни на что негодными. Поэтому, шиноби никогда не мечтают о спокойной старости. Тем из нас, кто умер, не познав её, везёт, — санин моргнул, а выглядело это так, словно он закрыл глаза и уже их не откроет. — ...Я виделся с Тсунаде. И кое-что о ней понял. Она скрывала свой возраст за счёт техник, не потому, что не хотела казаться старой, а потому что её постаревшее тело не смогло бы использовать всю её силу. А Орочимару... Он ведь тоже борется со старостью. Я один принимал тяжесть минувших лет без всяких ухищрений, но, похоже, что для меня, это слишком тяжело. Какой смысл исцеляться, вставать, если результат не стоит затраченных усилий? — после упоминания Пятой, Наруто понял, что, что бы здесь не произошло за время его отсутствия, это сильно повлияло на санина. Быть может, он просто сдался.
— Какая же это всё хуйня! — буркнул Хидан и пошёл, куда глаза глядят. — Позовёте, когда со всем этим будет покончено!
— Подожди! — Орочимару пытался его остановить, но Матсураши, не оборачиваясь, показал средний палец и продолжил идти.
Наруто серьёзно, практически озлобленно сверлил Джираю взглядом. На мгновение, его глаза почернели, он окинул взглядом седоволосого и, разозлившись ещё больше, приподнял его за грудки, явно доставляя боль.
— Тебе нельзя умирать! Ты в Рай после смерти попадёшь, старый эгоистичный сукин сын! Понимаешь, что это значит?! Ты встанешь на сторону врага, если умрёшь!
— Меня предупреждали о том, что я умру здесь, и у меня было время подумать над этим вариантом, — Джирая вдруг протянул слабеющую, дрожащую ладонь, покрытую его кровью, к лицу Узумаки. Наруто, едва почувствовав её запах, чуть не бросил санина и не отскочил от него, как от огня. — Тот, чью кровь ты выпил, неважно, плохой или хороший, становится частью Ада... Это ведь правдивый слух?
— Вы не смеете просить Наруто об этом, — вступила Рин, заметив, каким испуганным и неуверенным сделался Узумаки. — Это жестоко. Как минимум по отношению к нему.
— Знаю. И, всё же, прошу. Как Грешник, я перестану стареть, у меня появится шанс биться на стороне мира шиноби, в полную силу. Шанс быть полезным до тех пор, пока меня прикончит не старость, а толпа врагов, половину из которых я смогу забрать с собой. Это лучшее, что я могу сделать для мира, в котором живу, и лучшее, что ты, Наруто, можешь сделать за меня... — голос Джираи стал слабее, он уже с трудом держал глаза открытыми. — Давай... быстрее. У меня осталось совсем немного времени...
