Вот сейчас мой напарник и бродил по помещениям автосервиса, высвечивая себе дорогу лучом света этого фонарика. Я же воспользовался магическим ночным зрением и теперь, наподобие черной кошки, более или менее свободно ориентировался в этом темном помещении. К тому же оно оказалось чрезвычайно грязным, даже в полной темноте хорошо видел, что бетонный пол сервиса был покрыт одними маслянистыми лужами. Один раз я едва не поскользнулся в одной такой луже и едва всем своим телом не свалился в другую, более глубокую лужу, оставшуюся после смена моторного масла. Под жужжание фонарика Михалыча я обследовал один подъемник за другим, два из них были все еще заняты ремонтируемыми автомашинами. Третий же подъем был завален какими-то металлическими деталями и грязной, в масле ветошью.
Все это, темнота и грязь в помещениях автосервиса, отсутствие людей, идиотски-противное жужжание фонарика напарника, действующее на нервы, а главное — нехорошие предчувствия, производили неизгладимо тяжелое впечатление! Я прямо-таки ощущал, как дикий ужас все больше и больше заполнял мою душу. Одновременно я мог и на расстоянии наблюдать за тем, как мой Михалыч приводил в порядок и успокаивал свою душу. Крадучись, из внутреннего кармана своей куртки он временами доставал плоскую флягу на пол-литра, и оттуда лакал что-то алкогольное. После такого самоуспокоения моего напарника к запаху тоски, угнетенности и безнадежности, так и витавшим во всех помещениях автосервиса, добавлялся крепкий запах армянского коньку. Я и не заметил, как принялся бродить след в след за Михалычем, прилагая неимоверные усилия для того, чтобы даже случайно не пойти в дальний угол этого автосервиса.
Вдруг послышался стон и стонала, как мне показалось, девушка или молодая женщина:
— Пить, я хочу пить! Принеси мне воды, пожалуйста!
Я сразу же понял, что девушка этой просьбой о воде обращалась не ко мне, а она, видимо, молила самого господа Бога! В мгновение ока целенаправленной телепортацией я перенесся на три метра вперед, чтобы оказаться рядом с большой кучей использованной автомобильной ветоши. На вершине этой грязной кучи лежала девушка, ее глаза, несмотря на темноту я хорошо видел, были плотно закрыты. Девушка была бес сознания, когда я рукой коснулся ее шеи, чтобы нащупать ее пульс, то меня до глубины души поразил холод, который камнем сковал ее тело.
— Ну, и как она? — За моей спиной поинтересовался Михалыч
— Скорее мертва, чем жива! — Ответил я, всеми силами пытаясь нащупать пульс биения ее сердца, но пока у меня ничего не получалось. — Михалыч, ты обещаешь хранить молчание до конца своей жизни? Никому не расскажешь о том, что сейчас увидишь!
— Даю слово советского офицера! — Тут же последовал ответ моего сегодняшнего напарника. — Буду до своей смерти молчать обо всем, что сейчас не увижу!
Уже больше не раздумывая, я быстро скидываю с самого себя всю одежду, раздеваюсь догола и голым начинаю танцевать некий танец. Этот танец больше похож на топтание медведя на одном месте. Но, тем не менее, от этого топтания я разогреваюсь до такой степени, что от моего тела начинает прямо-таки валить пар. После чего я запрыгиваю на кучу этой грязной ветоши, с силой прижимаю к себе умирающую девушка, и вместе с ней зарываюсь в самую глубь этой кучи. В душе я надеюсь своим душевным теплом вырвать эту невинную душу из оков смертельного холода. В какой-то момент мне вдруг стало ясным, что моего душевного тепла, моих усилий явно не хватит для того, чтобы Нину Алферову, а это была она, вырвать из лап смерти! В глубине моей души вдруг зарождается страшный медвежий рев отчаяния, бессилия, он мощно прорывается наружу.
В какое мгновение моего обнаженного плеча касается рука Михалыча, затем и вторая его рука ложится и на второе мое плеча. Я слышу мысленный голос своего напарника:
— Вот все мы такие, любим к месту и к не месту произносить слова высокого стиля "хранить", "до конца жизни". А когда наступает ответственный момент дела, то тут же превращаемся в медведя, чтобы на весь белый свет прореветь о том, что у тебя не хватило сил и тепла начатое дело довести до логического конца.
Михалыч так и не успел договорить до конца всей этой своей мысли, как через его руки в меня начало изливаться душевное тепло. Вначале мне даже показалось, что это тепло было настолько горячим, что оно меня прямо-таки обожгло.
В этот момент я почувствовал, как в первый раз дрогнуло сердце Нины Алферовой, оно сократилось, затем пошло второе сокращение. Вскоре оно равномерно билось, за эту долю секунды я почувствовал всю ту боль, которую сейчас вновь ощущтила Нина. У нее были прострелены грудь, бедро, раны так и не были перевязаны. Снова возобновилось кровотечение. И тогда я ввел девчонку в искусственную кому и, порвав свою нательную тенниску на бинты, кое-как перевязал ее раны. Главное, чтобы девушка не потеряла слишком много крови до приезда скорой помощи.
Только после этого я снова натянул на себя свои джинсы, на ноги одел кроссовки, а на голые плечи сразу же натянул пуловер. В этот мосент Михалыч жужжал своим вечным фонариком в самом углу этого бокса автосервиса, в пяти-шести шагах от меня и Нины.
— Руслан, — вдруг послышал его глухой и несколько невнятный голос, — ты можешь подойти ко мне?
Помимо просьбы, в его голосе прозвучала такая безнадега, что я моментально оторвался от обследования ран Нины Алферовой, проверяя, не сильно ли они кровоточат, и направился к Михалычу. На второй шагу под мою кроссовку попало что круглое и мягкое, я споткнулся и упал на вытянутые руки. Внутри самого себя я ощутил удивление по поводу того, как ловко это самое падение у меня получилось, затем на смену эту удивления на меня накатил сплошной ужас. Я лежал на вытянутых руках и смотрел в лицо мертвой Татьяны Горюновой. В том, что эта девушка была мертва, у меня не было никаких сомнений, пистолетная или автоматная пуля превратила глазницу ее левого глаза превратилась в смертельную рану.
Мы с Михалычем стояли перед автосервисем и, низко опустив головы, плакали. Мы стояли и плакали, наблюдая за тем, как бойцы взвода майора Нелли Зеленковой один за другим выносили тела погибших членов тусовки Нины Алферовой. Сейчас внутри сервиса работали милицейские следователи, протоколируя обнаружение шести трупов подростков, юношей и девушек в возрасте от восемнадцати до двадцати одного года. Эти мертвые тела они с большой осторожностью и аккуратно укладывали на чистый брезент, расстеленный перед одними из ворот этого автосервиса.
Среди трупов, лежавших на брезенте, не тело Нины Алферовой отсутствовало. Примерно, час тому назад Максим Звонарев ее забрал и на одном из "Тигров" в сопровождение или под конвоем двух бойцов майора Зеленковой отправился в ближайшую городскую больницу. Пока от него было ни слуха, ни духа, что в свою очередь лишь могло означать, что врачи борются за жизнь Нины и Максиму пока было нечего мне сообщать!
Я стоял рядом с Михалычем, плакал вместе с ним и одновременно размышлял над тем, что же такого узнали эти мальчишки и девчонки, за что с ними так жестоко расправились! В какой момент перед моими глазами пролетели искрометные эпизоды того, что здесь происходило прошлой ночью. Бойцы группы прапорщика Малашенко по одному, но одного за другим заводили незнакомых мне парней и девчонок. Они развязывали им руки, а затем заставляли подлезать под ремонтируемым автомобилем Лексусом в то помещение, где их ожидали прапорщик и какой-то сержант из команды прапорщика. Сержант принимал молодого человека или девчонку, заставлял его или ее вставать на колени, а прапорщик Малашенко деловито стрелял из своего ТТ им в затылок. Только-только сержант успевал оттащить тело жертвы подальше в угол помещения, как из-под Лексуса вылезала очередная жертва. Картина расстрела тут же раскручивалась в том же порядке!
Я никогда еще в своей жизни, даже на полях сражения Афганской войны или в Пакистане, не видел собранных в одном и том же месте такого большого количества человеческих трупов. Рвотные позывы, появившиеся в моем животе, были настолько сильными, что они мгновенно потребовали, чтобы я срочно покинул это помещение, иначе меня вырвало бы прямо на эти трупы. Сначала медленно я спиной попятился назад, собираясь чуть подальше развернуться, чтобы, опрометью, сломя голову, покинуть помещение этого автосервиса, бежать подальше от этой нашей страшной находки!
Михалыч заметил проявленную мною слабость, но не стал меня останавливать, успокаивать, а просто крикнул мне вслед:
— Руслан, сейчас к автосервису подъедет группа поддержки майора Зеленкова, так ты ей прикажи, чтобы она срочно связалась с министерством, вызвала бы сюда группу криминалистов. Нам пора официально оформить эту страшную находку, начать расследование. Когда мы начнем выяснять, как такое вообще могло случиться, то я сам позвоню министру и его лично проинформирую об обстоятельствах дела по убийствам при отягчающих обстоятельствах.
Меня вырвало в кустарнике, который вольно рос сразу же за стеной автосервиса. Минуты три-четыре мне пришлось провести в этом кустарнике, освобождая свой живот от излишков сегодняшней пищи. Хорошо еще, что я сегодня не обедал, поэтому не так уж много времени потратил на это свое пребывание в кустарнике. Словом, вскоре я его покинул и вышел на тротуар перед автосервисом, подышать свежим воздухом. Я внутренне содрогался от самой мысли, что мне придется снова побывать в этом страшном помещении, где так хладнокровно расстреляли несколько молодых девчонок и парней. Перед моими глазами постоянно появлялось лицо Нины Алферовой с двумя красными от крови ранениями, одно в ее виске, а другое в левом глазу.
Я еще стоял перед автосервисом, пока еще не решаясь возвращаться обратно в его внутренние помещения, где сильно пахло кровью, как к тротуару подъехали четыре Тигра, внутренние помещения которых тут начали покидать бойцы спецназовцы МВД РФ. Они тут же начали разбегаться по сторонам, формируя наружное оцепление вокруг автосервиса. Ко мне подошла майор Нелли Зеленкова, она профессионально по-солдатски лихо мне козырнула и отрапортовала:
— Товарищ полковник, согласно приказу указанный автосервис приняла под охрану своего подразделения!
Я утвердительно кивнул майору головой, подтверждая получение информации сообщения, а затем передал ей просьбу Михалыча, срочно связаться с министерскими службами, вызвать для организации расследования оперативные службы министерства внутренних дел РФ и, как бы между делом, поинтересовался:
— Майор, а где сейчас находится капитан Максим Звонарев? Мне бы хотелось ему поручить одно небольшое дело.
— Вы, товарищ полковник, вероятно, имеете в виду майора милиции Максима Звонарева? Сегодня министр внутренних дел подписал три приказа о присвоении новых милицейских званий, по которым гражданам России Звонареву и Васькову присвоили звание "майор милиции"!
— А в третьем приказе мне значить присвоили звание "полковник милиции"?
— Никак не могу знать, товарищ полковник, так как третий приказ Матвей Никандрович подписал с пропусками в параграфах, где должны были быть указаны фамилия, имя и отчество того человека, которому и присваивалось это звание полковника! Извините, товарищ полковник, но вы сейчас меня задерживаете своей пустой болтовней, мне было уже давно пора приступить к исполнению только что полученного задания от моего старшего командира.
С этими словами майор Зеленкова развернулась и, уже направляясь к одному из спецавтомобилей Тигр, прокричала грубым командным голосом:
— Радиста с рацией срочно ко мне!
Затем она остановилась, повернула голову, улыбнулась чему-то своему женскому и уже более тихим голосом произнесла:
— Максим сейчас спит в нашем Тигре, уж очень он устал, работая с тобой вместе, Руслан!
Я продолжал стоять у входа в автосервис, наблюдая за тем, как молодой боец с рацией за плечами подскочил к майору Нелли Зеленкова, протянул ей микрофон от рации. Я стоял и размышлял о том, как эта наша страшная находка сильно меня напугала. Ведь самому себе я мог честно признаться в том, что только страх, испуг заставили меня покинуть внутреннее помещение этого проклятого автосервиса.
Мне все же удалось преодолеть самого себя, вместе с проснувшимся Максимом Звонаревым пройти к нашей страшной находке. Мы с ним хотели убрать с трупов автомобильную ветошь, а сами трупы разложить вдоль стены, но нас остановил Михалыч, глухо проговоривший;
— Парни, не надо этого делать, вот приедут наши криминалисты, они и займутся всеми этими делами, выполняя их в рамках проведения официального расследования.
Мы послушно отступили, сделав шаг назад от этой ужасной свалки человеческих жертв. Я снова оказался в ситуации, когда моя голова и душа постепенно заполнялась ужасами и страхами этого помещения. Где-то глубоко внутри себя я обратил внимание на то, что потолок, стены и пол этого страшного угла помещения автосервиса не были испачканы человеческой кровью. Да и, честно говоря, крови почти не было видно, только глазные впадины одной девчонки, лицо которой проглядывало из-под ветоши, были заполнены кровью, которая натекла из маленькой красной дырочки, видневшейся во лбу этой девчонки. Пока я раздумывал над всеми этими деталями, что-то сильно шмякнуло меня по затылку. Теряя сознание, я начал складываться в животе, падая на бетонный пол автосервиса. Последнее, что я увидел, это были руки Максима Звонарева, которые крепко обняли меня, желая сохранить баланс моего тела, но тьма беспамятства все же накрыла меня полностью!
2
Работу свою я в полной мере выполнил, помог полковнику Михаилу Михайловичу Кучкову разыскать организаторов дорожного-транспортного происшествия, случившегося на Арбатском мосте в ночь с четверга на пятницу. Правда, к этому времени никто из них не остался живым, их расстреляла специальная группа прапорщика Малашенко! В принципе, мы с Михалычем догадывались о причинах их расстрела, но полковник в этом вопросе проявил присущую ему смекалку, оставил его не до конца рассмотренным. Если нужно, полагал мой новый друг, то всегда можно будет поставить все точки над "i" в этом вопросе. Но это произойдет только тогда, когда его непосредственное начальство прикажет ему это сделать. Тогда Михалыч полагал, что и волки будут сыты и овцы будут целы.
Я хорошо понимал, что это его полковничье звание и его неофициальная должность "лучшего друга" министра внутренних дел в немалой степени связывали все инициативы Михалыча, заставляли его работать только по приказам, изданным вышестоящим начальством! Но я не был ни тем, ни другим человеком, звание полковника милиции мне то ли присвоили, то ли не присвоили, Матвей Никандрович в этом вопросе поступил так, как обычно поступает сам Михалыч, приказ-то он подписал, но оставил за собой право вписать в него любое имя и фамилию. Таким образом, я оказался человеком, над которым девица по названию судьба дважды сыграла одну и ту же шутку, сначала присвоила мне звание "подполковник госбезопасности", а сейчас — "полковник милиции" ?!
Поэтому я воспользовался первой же свободной минутой, представившейся мне, когда закурил сигарету, ожидая появление майора Зеленковой с бойцами ее полувзвода. Достал из кармана куртки мобильник, набрал номер телефона Дмитрия Алферова. На втором гудке вызова этот бульдог в образе человека ответил на мой вызов. Грубо, так и не поздоровавшись, Дима поинтересовался:
