— Я тоже надеюсь, — Руби откинулась назад, опустившись на крышу и положив руку себе под голову, другой придерживая косу, — но ведь жизнь это не сказка. И если мне прийдётся выбирать между жизнью Вайсс, Янг, Блейк и твоей или кого-то ещё из моих друзей…
Она моргнула, и по её щеке прокатилась прозрачная капля.
— Я думаю, что знаю свой выбор. В конце концов, защищать других это то, что делают охотники, разве не так? А я охотница. И всё равно буду охотницей, пусть даже это будет сложно и страшно. Кто-то же должен это делать.
Адам промолчал, подняв голову и смотря на первые звёзды в небе. Он должен был что-то сказать, но весь его жизненный опыт не давал ему ответа. Лишь фразы о долге и необходимости, пустые и изношенные приходили на ум.
Его жизнь не давала ему ответа. Его, но не чужая.
— Ты ведь любишь сказки? — спросил он.
— Ага, — Руби слегка кивнула, смотря вверх.
— Когда-то давно, я слышал одну из них…
— Может быть, я тоже её слышала, — Руби слегка улыбнулась, — ты не представляешь, сколько я их прочитала…
— Уверен, не эту.
Адам лёг на спину вслед за Руби, так же как она смотря на небо и сделал паузу, собираясь с мыслями.
— Это было давно — многие годы назад, когда не было на земле ни королевств, ни праха, ни охотников. Было лишь племя — не знаю, люди это были или фавны. Да и не всё ли равно? Они были сильным, смелым народом. Они жили в месте, где с трёх сторон их окружали непроходимые леса, полные гримм, а с четвёртой была степь. Однажды, со степи пришло другое племя, охочее до крови и битв и прогнало их в лес. Он был стар, настолько стар что лучи солнца не пробивались сквозь густые кроны, а в корнях огромных, вековых деревьев разливались отравленные болота, от испарений которых фавны болели и умирали. Гримм рыскали среди ветвей, убивая отбившихся в сторону. Этот народ жил в степях, лес был чужд им и враждебен, и было у них лишь две дороги — вперёд, в густую чащу полную гримм и чуждых им деревьев или назад, к тем, кто изгнал их из дома. Это были сильные люди — они могли бы пойти назад и биться с захватчиками до своей смерти, но у них были заветы и память о предках, у них были жёны и дети, и пропади они — вслед за ними пропало бы и всё, что им дорого. Они не знали что им делать, а ветви деревьев всё так же скрипели над их головами, испарения болот убивали их изнутри, а гримм атаковали снаружи. В одну ночь мужчины племени сидели у костра, решая что делать дальше. Они сомневались — и сомнения ослабили их. Они источили их души, и понеслись по племени слова о том, что лучше пойти назад, на поклон к чужакам, лучше продать свою свободу, чем погибать в лесу. И тогда встал один из них — его звали Данко.
Адам сделал паузу. Руби слушала его молча, представляя огромные, мрачные деревья с иссохшими корнями, вонь болот и десятки глаз гримм, смотрящих отовсюду на горстку уставших, измученных людей.
— Он был смел и красив, Данко, — продолжил Адам, — он сказал им: «Что толку сидеть и думать над своей судьбой! Встаньте, люди, и пойдёмте вперёд — до самого конца леса, ведь у всего на свете есть конец! Не бойтесь, люди! Мы найдём дорогу!»
— Люди послушали его, и пошли за ним, потому что он был отважен и чист душой, потому, что видели как огнём горит его сердце. Долгим был их путь — потом и кровью прокладывали они дорогу вперёд. Многие погибли, от когтей гримм или усталости. И люди начали роптать. Люди начали сомневаться, винить его в том что он, молодой и глупый, что он завёл их на смерть своим идеализмом. И в одну ночь, когда бушевала гроза, когда гримм подступали всё ближе, они окружили его, оскорбляя и обвиняя, собираясь судить. Он ответил им: «Вы сказали вести вас — и я повёл, потому что у меня есть мужество вести! А что сделали вы, храбрые воины и умудрённые старцы? Шли за мной как стадо овец, не способные сохранить себе сил на долгий путь?»
Данко стоял перед глазами Руби, высокий, статный юноша с глазами, горящими праведным возмущением, с сжатыми кулаками и гордо поднятой головой. Люди окружали его, их лица, искажённые злобой и страхом, казались уродливыми масками в неровных вспышках грозы.
Руби казалось, что волосы Данко были красного цвета.
— Эти слова разъярили их ещё сильнее, — Адам горько усмехнулся, не отрывая взгляда от небольшой точки транспортника, скользящей по небосводу, — «Умри, Умри» кричали они ему, и он понял что нет в них больше ни благородства, ни жалости. И вспыхнули в его груди гнев и отвращение, но тут же погасли потому, что он любил их, и не хотел чтобы они погибли. Молнии сверкали всё сильнее, гримм подходили всё ближе, а люди уже собрались убить его — но в его сердце вспыхнуло неистовое желание спасти их, любой ценой спасти. Люди видели это и отступили, боясь того, что он разгневан и готов сражаться. Он понял это, и ещё сильнее в нём заговорила жалость.
Вздохнув, Адам снова сел, смотря на океан. Руби с тревогой наблюдала за ним, ожидая и боясь продолжения.
— «Что сделаю я для вас?!» — выкрикнул он, и разорвал себе грудь, и достал своё сердце, поднимая его словно факел. И таково было его желание спасти их, что свет его сердца осветил весь лес, что гримм в ужасе бежали прочь, а люди встали как вкопанные. «Идём же!» выкрикнул он, и бросился вперёд. Люди пошли за ним. Люди бежали за ним, полные отваги — и лес расступался от топота их шагов. Они всё ещё гибли — но гибли без страха и сожалений. И вот лес расступился и была там степь, травы и река, и закатное солнце бросало на воду отблески — алые, как кровь что текла из раны смелого Данко. Он бросил взгляд на степь перед ним, на спасённых людей, гордо рассмеялся, а затем упал на землю и умер.
Его пылающее сердце выпало из его руки. Люди, радостные и ликующие, не заметили его смерти — и лишь один из них, самый осторожный, наступил на сердце ногой боясь чего-то, разбив его на мелкие искорки… Говорят, их можно увидеть в степи и сейчас — вечером, когда опускается солнце.
Шмыгнув носом, Руби прижала рукава к глазам, закрывая лицо. Её плечи часто тряслись. Адам смущённо отвернулся, поморщившись. Он без труда различал тихие всхлипы — проклятье фавновского слуха. Он не хотел доводить её до слёз. Это было как с плачущей Блейк — такое-же ощущение собственной беспомощности и тянущей вины.
Возможно он зря рассказал ей эту историю — но именно она казалось ему наиболее подходящей для того, чтобы описать профессию охотника. Погибнуть, давая жизнь другим. Может быть далеко не все охотники следовали этой идее, может быть многие из них сражались ради денег, славы и силы… Руби была не из таких.
Он сидел рядом с ней, давая время успокоиться. Спустя несколько долгих минут Руби резко, прерывисто выдохнула, стирая слёзы и печально улыбаясь.
— Это красивая сказка, — тихо сказала она, вздохнув, — жаль, что у неё такой конец. Но, думаю что не у всех сказок он должен быть хорошим… Ты знаешь, откуда она?
Адам задумался, склонив голову, а затем ответил, медленно и осторожно:
— Её рассказала одна старуха. Её звали Изергиль.
Руби задумчиво моргнула, глядя в небо.
— Может быть в сказках бывает и плохой конец. Но… Мы живём не в сказке. Наши судьбы не записаны на бумаге — все ещё можно изменить. Всё нужно изменить — и мы изменим это. Мы сделаем так, что этот мир будет лучше. И сделаем так, что будет такой путь, который обязательно сделает мир лучше, не сделав ещё хуже.
Она встала на ноги, отряхнув юбку и закрепив снайпер-косу на поясе.
— Это будет непросто, — возразил Адам.
— Конечно будет, — согласилась с ним Руби, — мы совершим ошибки, мы столкнемся с тем, чего не понимаем, на нашем пути будет множество препятствий и трудностей — но это всё равно лучше, чем сидеть у костра в тёмном лесу!
Она улыбнулась, протянула ему руку, и он принял её, поднимаясь на ноги.
— Пойдём домой.
Он молча наклонил голову. Руби остановилась, заколебавшись на несколько секунд.
— Спасибо, Адам и… это хорошо, что ты с нами.
Он кивнул снова. Руби улыбнулась, направившись к открытому в сторожку окну. Адам последовал за ней. Раньше, он хотел изменить мир. У него не получилось — он был слишком глуп, слишком самоуверен, следовал простым решениям там, где надо было выбирать правильные. Его время ушло. Пусть Руби, пусть Блейк изменят мир к лучшему. Он приложит все силы для того, что бы они смогли это сделать.
Руби спустилась по лестнице, грохоча ботинками и жизнерадостно напевая. От недавних следов слёз почти не осталось следов — лишь мокрые капли на её рукавах. Он спустился следом за ней. Янг, валяющаяся на диване, вопросительно взглянула на него и он кивнул в ответ. Она довольно улыбнулась. Сидящая рядом Блейк перелистнула страницу книги, краем глаза наблюдая за ним, за Янг и за Руби. Вайсс сидела за столом, заваленным конспектами и учебниками. Поймав взгляд Руби, она приглашающе указала рукой на свободное место за столом.
— Может позже, Вайсс? — предложила Руби, пытаясь ускользнуть.
— Когда позже? — спросила Вайсс, требовательно подняв бровь.
— Когда-нибудь… И вообще, у нас ещё пару дней и будет закончен проект винтовки!
Руби указала в отдельный угол, где на столе лежал прототип электромагнитного орудия. Спустя многие часы работы, винтовка наконец начала обретать свои очертания. Она была выполнена из черного, гладкого пластика, с длинным стволом и изящными, резкими очертаниями, внешне напоминая косу Руби, но без массивного блока лезвия под стволом. Верхняя часть ствольной коробки отсутствовала, обнажая направляющие, слабо светящиеся от электрического праха. Не только он и Руби занимались разработкой — несколько раз к ним подключалась Коко, пачкая руки в оружейном масле, сдержанно шипя из-за прищемлённых пальцев и ударов тока, полностью игнорируя стереотипы первой модницы академии. Янг крутилась вокруг, помогая или отвлекая в зависимости от настроения, Вайсс Шни закатывала глаза на возбуждённые рассказы Руби — но обеспечила их лучшим электрическим прахом, доступным в городе.
— То есть, тебе нужно время, — уточнила Вайсс.
— Ну да, именно поэтому я и хочу сейчас поработать…
— Скажи мне, Руби, — Вайсс вздохнула, помассировав переносицу, — что сделает Ооблек, когда узнает, что ты не принесла ему домашнее задание?
— Ну-у-у… Оставит меня после занятий?
— Правильно. Так может быть, тебе стоит заняться им сейчас, сэкономив время на потом?
Руби бросила взгляд в сторону стола и поникла.
— Ты используешь против меня логику, Вайсс. Это противозаконно.
— Боги. Как я могла совершить подобное, — сухо и безэмоционально ответила Вайсс.
Недовольно фыркнув, Руби примостилась рядом с ней, зашелестев страницами учебника. Адам пожал плечами, сев на диван рядом с Блейк. Она довольно улыбнулась, придвигаясь ближе и положила голову ему на плечо, поджав под себя ноги и не отрывая взгляд от книги. Её уши задумчиво шевелились, словно бы она прислушивалась к неслышимым словам персонажей.
Янг вытянулась на другой части дивана, задрав ноги на спинку и сощурилась, пытаясь рассмотреть обложку книги в руках Блейк.
— Что чита-аешь? — протянула она, протягивая руки в сторону книги. Блейк подняла её выше.
— Ты всё равно никогда не прочитаешь эту книгу.
— Может быть я прочитаю? — возразила Янг, придвигаясь ближе и почти задевая головой колено Блейк.
— Ты никогда их не читаешь! — ответила ей Блейк с лёгким возмущением, — я подготовила для тебя список замечательных книг, а ты даже не попыталась их прочесть!
— Ну… — Янг замолчала, опустив руки, — чтение это не моё. Вот ты читаешь Адаму вслух, может и мне их почитаешь?
Блейк задумалась, бросив на подругу быстрый взгляд.
— Может быть… Не думаю, что это будет сложно, — она повернула голову, вопросительно глядя на Адама. Он пожал плечами — с чего ему быть против.
— Не тут, пожалуйста, — строго заметила Вайсс из-за учебника, — мы занимаемся.
Руби бросила на Блейк полный надежды взгляд.
— Даже. Не. Думай.
Каждое слово Вайсс сопровождала взмахами зажатой в руке ручки. Руби вздохнула, принимая поражение.
— Ну так как называется книга? — Янг снова потянула руки, поскрёбшись ногтями по обложке.
Блейк улыбнулась, слегка закатив глаза. Адам хлопнул Янг по руке. Нахмурившись, она попыталась перехватить его ладонь.
— Чисто мистральское убийство, — ответила Блейк и тоже хлопнула её по руке, — Янг, это мягкая обложка!
Янг недовольно фыркнула, скрестив руки на груди и отвернулась в сторону, уставившись на спинку дивана. После пары десятков секунд она развернулась вновь.
— Это детектив?
Блейк открыла рот, но её прервала требовательная трель звонка. Руби поспешно отложила в сторону учебник, заинтересованно высматривая источник звука. Вайсс недовольно нахмурилась. Адам с подозрением наблюдал за своим свитком, держа его в руке так, словно он в любой момент мог взорваться. Номер входящего вызова не отображался — вместо цифр были лишь непонятные, нечитаемые символы.
— Ты собираешься отвечать? — поинтересовалась Вайсс.
— Из всех, кто может мне позвонить, половина находится в этой комнате, — ответил ей Адам. Янг заглянула ему через плечо, положив подбородок на макушку Блейк и нахмурилась, глядя на значки вместо номера. Блейк опустила книгу, подозрительно подобравшись на месте и прижав уши.
— Может это Адель или кто-то из команды CFVY? — предположила Вайсс.
— Я знаю её номер, — он развернул голоэкран в сторону Вайсс, — и это явно не он.
Хмыкнув, Руби пожала плечами.
— Ну, ты всегда можешь ответить? Вряд-ли кому будет хуже — в смысле, ты сидишь лицом к окну, так что никто не сможет точно определить где мы, а Синдер и прочие и так знают, кто мы такие.
Свиток продолжал звонить.
Адам рассматривал его ещё несколько секунд, а затем аккуратно положил его на свободный участок стола, нажав на кнопку приёма. Голоэкран взмыл в воздух, разворачиваясь перед ними. Блейк выпрямилась, сидя прямо, а Янг, недовольно нахмурившись, облокотилась на спинку дивана рядом с головой Адама. Вайсс поджала губы, собирая учебники в аккуратную стопку, а Руби осторожно обошла стол со стороны, заглядывая в голоэкран.
Несколько секунд он был чёрным, а затем появилось изображение. Просторная комната со стенами, покрытыми множеством обоев и различных граффити, множество полок заваленных различным техническим оборудованием, массивный 3D принтер в углу, и плотная сеть из тонких труб над потолком. Люди и фавны стоящие перед экраном — девушка с белыми, как у Вайсс волосами из которых торчали белоснежные перья, тонкими бровями, небольшим, слегка вздёрнутым носом висела вниз головой, цепляясь за трубы наверху ногами. Другая девушка — рыжеволосая, с резко очерченными чертами лица, румяными щеками и бледной кожей висела, держась рукой за трубу. Другой она задумчиво потирала подбородок. Чуть впереди неё стоял худой, невысокий мужчина с растрёпанными русыми волосами и орлиным носом на вытянутом, овальном лице. Его правый глаз слабо светился синим, привлекая взгляды. Загорелый, сухощавый охотник в водолазке по пояс и жилете скрестил руки на груди, хмуро глядя на экран. Другой — с перебитым в сторону носом, бело-чёрной шерстью на месте волос и бледно-голубыми глазами наклонился вперёд, опираясь на стол. Незнакомец в кожаной куртке сидел на офисном кресле, придерживая рукой клавиатуру. Его лицо скрывала чёрная маска, покрытая шипами. Светодиоды на месте глаз высвечивали символ.
