Войска большей частью откомандировали на места постоянной дислокации. Какую-то часть временно оставили. Герцогской армии было всего-то человек пятьсот. Что-то надо было решать с управлением. Пока был комендант, проблема не стояла так остро. Однако надо было помнить, что это ставленник не наследного герцога, и что пора определяться, кто здесь будет хозяином.
Вызвал из Златограда воительницу. Предложил ей стать временно исполняющей обязанности генерал-губернатора объединённых областей. С очень большой вероятностью смены статуса из "временно исполняющая" на "постоянно действующая". Та наотрез отказалась. Её не привлекла перспектива объединения. Это меня огорчило и насторожило. Но вскоре всё выяснилось. Бывшая королева степей решила выйти замуж, удалиться от политических дел окончательно и бесповоротно.
Тогда я вызвал Лину. Другого варианта у меня просто не было. Девушка выслушала меня внимательно, и сказала, что у меня семь пятниц на неделе. Потом подумала ещё немного и согласилась при условии, что Первоград я заберу под своё управление. Моему возмущению не было предела. Я в ярости топал ногами, орал, как бешенный, что понятия не имею, как управлять... Что слепому это вообще не под силу... И что она издевается... В общем, молол всякую чушь. А когда затих, Лина негромко так сказала:
— А государством, значит, слепой может управлять?
Тогда я выгнал её в Златоград принимать дела. Сам же вызвал Альбину и предложил ей место моей наместницы. Каково было моё изумление, когда и она отказалась, обосновав отказ тем, что ей и с лошадьми дел хватает.
Выпроводив Альбину, посидел немного, успокаиваясь, и вызвал Дженни. Та сопротивлялась недолго. Но взяла с меня обещание раз в неделю появляться и проверять её работу. Намёк я понял.
Пригласил Вармантова Илью Петровича и назначил его управляющим Свейсбурга в помощь Лине. Граф тоже попытался сопротивляться, но я объяснил, что здесь степь рядом, и что необходимы фортификационные сооружения на границе. Лучше его никто не сможет определить места построек и планировку. Короче, вынудил его признать свою правоту и, после похорон ненаследнного герцога с его правой рукой бароном Бительгейзе, вернулся в цитадель с Милисентой. Сяомин отбыла раньше, под предлогом наведения порядка в своей губернии.
Но и в цитадели долго побыть не удалось. Надо было срочно отправляться в Аратту строить башни, а главное, вернуться в Приморск и отдать приказ на возвращение домой "Лебёдушки" и "Семиморья". Смысла держать их на дальнем рейде Приморска не было. Здесь, правда, то же. Вообще с этими судами надо было что-то делать. Как-то приспосабливать к существующим условиям.
И всё же задержались на две недели. Пока решали с министерством внутренних дел, пока уточняли победные шаги скоротечной военной кампании, размышляли над организацией королевской банковской системы, обсуждали вопросы по министерству образования и так далее, и тому подобное, время буквально шуршало мимо.
В результате временно исполняющими обязанности были назначены на места: премьер-министра — Колявицька Ядвига Каземировна; министры: внутренних дел — Егоров Прокоп Егорович, финансов — Брудкевич Регина Александровна, образования — Бережнова Галина Павловна, сельского хозяйства — Крепачёв Михаил Антонович, транспорта — Сталинов Зиновий Львович, здравоохранения — Пфендельдорф Генриетта Рудольфовна, авиации — Венедиктов Трофим Николаевич. Единственно, кто был назначен не временно исполняющим обязанности — Строгонова Изольда Феодоровна министр магии или главный государственный магистр. По морскому транспорту вопрос решили отложить до возвращения наших капитанов. На будущее мне хотелось бы изменить формат так называемого правительства, и сделать нечто своё, более приемлемое и гибкое.
В Аратту отправились я с Милисентой, не оставлявшей меня ни на секунду, Изольда, Ядвига, Зиновий Львович, Регина, Рабсул и Матвей. Про Кичиро Кумагаи даже не заикаюсь. Он всё время был при мне. Мурзиков прихватил ещё и парочку сотен бойцов с лошадьми. Альбина по этому поводу сильно возмущалась, но поделать ничего не могла.
Во дворце работа закипела мгновенно. Прибыл запоздавший Егоров со своими толи учениками, толи помощниками. Появилась откуда-то Марианна и подняла такой гвалт!.. В принципе, мне здесь делать было нечего. А потому был собран караван под охраной, и мы отправились в Приморск. Изольда была уверена, что нас троих хватит для постройки башни потому, как отныне это наша территория и на неё распространяется моё влияние, а значит, и магия. Предположение Строгоновой сбылись. По дороге на поезд никто не нападал. И на этом можно было бы закончить рассказ о путешествии в Аркаимское государство, но!..
Когда мы прибыли в Приморск дворец оказался не подготовленным к нашему приезду. Непонятно, почему это случилось, и тем более, неизвестно было с кого спрашивать. Милисента сама была обескуражена таким отношением подчинённых. Почтовый голубь с приказами относительно виновных улетел сразу же, пока ещё не стемнело. А нам пришлось останавливаться в чьём-то доме. Толи это была гостиница, толи купеческий дом, не знаю. Удобств здесь, как и во всей стране, не было. Это мне очень не понравилось. Не нравилось это и Матвею с японцем. Один из них устроил свою постель прямо под нашей с Милисентой дверью, другой под окном. Благо оно было одно.
А вот проснуться мне пришлось в чём-то трясущемся. Сначала я ничего не понял. Потом дёрнулся, и тут до меня дошло: я связан по рукам и ногам. Голова была тяжёлая, и гудела в такт постукивающих колёс. Осознав это в одно мгновение, решил пока что не дёргаться, а послушать. Но слушать было нечего. Вокруг стояла относительная тишина, нарушаемая лишь топотом лошадиных копыт, их фырканьем, скрипом телеги или кареты (тут уж извиняюсь, мне не доложили, в чём меня везли), да редким щёлканьем кнута.
Лежал я долго. Тело затекло, рук и ног вообще не чувствовал. Зато мочевой пузырь очень скоро напомнил о своём существовании. Пришлось нарушить эту дорожную идиллию.
— Эй, вы, поскуды! Развяжите. Отлить надо. — Прокаркал я сухим горлом.
Снаружи раздались голоса. Кто-то подошёл к карете. Видимо, смотрел. Потом отошёл. Нет, наверное, всё-таки, подъехал, а потом отъехал. Причём, молча. И везли меня явно не в карете. Скорее всего в обычной телеге.
Тут я не выдержал и разразился такой площадной бранью, что позже, когда рассказывал о минутах своего унижения, старательно умалчивал о сим прискорбном моменте. В ответ донеслось:
— Ни хрена с тобой не будет. Делай под себя, величество самозванное.
Тут моё терпение лопнуло. Мало того, что эта тварь меня оскорбила, да ещё и такое советует?!
— Ах, вы твари! — Зарычал я. — Чтоб вас всех разорвало на мелкие кусочки.
В следующий миг что-то произошло. Я не очень понял, что именно, и как оно произошло, но повозка, в которой меня везли, вдруг разлетелась в дребезги, верёвки с ремнями рассыпались в прах, а я покатился в дорожную пыль, матерясь на чём свет стоит. Страшный вой... Жуткий вопль боли взорвал образовавшуюся тишину. Лошади дико заржали на высоких, почти ультразвуковых частотах. Бешено забили копытами по земле. А я катался в пыли не в силах подняться. Руки онемели и очень сильно болели... С ногами творилось тоже самое. Я сам чуть не взвыл от отчаяния и бессилия. Ощущения внизу живота не добавляло комфорта моему положению.
Длилось это несколько минут. Наконец я совладал со своими членами. Сначала стал на четвереньки, затем сумел-таки встать на трясущиеся ноги, отошёл в сторону, как мне показалось, и сделал свои дела. После чего хлопнул в ладоши и вой оборвался. Правда, раздались другие не менее жуткие звуки, чего-то разрывающегося, хлюпающего, лопающегося. И среди них визг в диапазоне ультразвука. Я схватился за уши. А когда боль отпустила, шагнул в сторону лошади, которая до этого ржала где-то рядом со мной. Помахал руками. Наткнулся на тёплый, мелко дрожащий лошадиный бок. Погладил по гриве. Осторожно коснулся морды, успокаивая животное. Ощупал спину и убедился, что там есть седло. Поискал стремена. Слава богу, они были. Кое-как взобрался в седло, подобрал болтавшиеся поводья, развернул лошадь, как мне показалось, в обратную сторону и хлестнул её что есть сил. И сам чуть не вылетел из седла. Благо успел упасть ей на гриву и обхватить руками шею. Лошадь как будто ждала этого удара. Сорвалась с места в галоп. Позади послышался топот копыт. Я решил, что это погоня, однако подстёгивать конягу не решился, опасаясь вылететь из седла. Наездник из меня никакой.
Сколько продолжалась эта бешеная скачка, не знаю. Как вдруг кто-то закричал, и мой конь резко стал, а я вылетел из седла. Совершил первый и, надеюсь последний, в своей жизни кульбит, и!.. Был пойман чьими-то сильными руками.
— Ваше величество, как Вы? — Раздалось у меня над ухом по-японски.
— Хорошо, Кумагаи-сан. Поставьте меня на землю, а то неудобно так разговаривать. — Вымолвил я, и нервно расхохотался.
Это пришла помощь. Ребята отстали не очень сильно. Поэтому пока я приходил в себя. Пока осознавал и узнавал, что случилось, отряд успел переловить всех лошадей, которых я каким-то невероятным образом прихватил с собой, приняв их топот за погоню. Отыскали место, где я освободился. Собрали улики и что осталось от преступников, выкравших меня, да и вернулись.
Кичиро Кумагаи усадил меня на другую лошадь с другим седлом, сам пристроился на коне справа, держа поводья от моей лошади. Матвей пристроился слева. Остальной отряд прикрывал нас сзади. Два конных разъезда ушли вперёд. Вот так мы и отправились обратно. По дороге Матвей рассказал, как ночью в комнату к нам через потайной ход вошли заговорщики. Как они усыпили меня обычным хлороформом. Как не заметили, что в комнате не хватает одного человека, а именно принцессы, которая по чистой случайности в этот момент вышла в другую комнату. Она, услышав шум, тревоги поднимать сразу не стала. Дождалась, когда все покинули помещение, выглянула за дверь и подняла Кичиро Кумагаи. Тот и организовал погоню. Матвей всё время поисков матерился. Пока выискивали дверь в подземный ход, пока разобрались куда он идёт. Хотя, как там же выяснилось, это было лишь упущенным временем так, как ход завалили, просто обрушив кровлю. К этому времени вся охрана была поднята на ноги. Выезды из города перекрыли. Но на тот момент меня, вероятно, уже вывезли за черту города. Хозяина дома успели отловить. Судно, на котором он собирался чухнуть в далёкие страны до темноты не успели загрузить, отложили выход на раннее утро. Не повезло дураку. Жадность сгубила. Коли б не ждал загрузки, глядишь, и остался бы жив. А так!..
По следам организовали погоню. Но и бандиты подготовились к этому очень серьёзно. У них было по нескольку заводных. Да и телега, на которой меня увезли, была из коры, то есть очень лёгкой.
Когда рассвело, попытались разглядеть в бинокль, но пыль, поднятая промчавшимися недавно всадниками, не позволяла ничего увидеть. А вот Кичиро Кумагаи что-то всё же увидел. Он рванул вперёд, и все за ним. А дальше началась погоня. Правда, мои похитители об этом не догадались. Назад они явно не оборачивались. Потому погоню и не заметили. Иначе бы двигались немного быстрее.
Коня моего остановил японец. Матвей же с ребятами умудрились поймать меня налету. Чуть было шею не свернули, подумали, что это один из грабителей. Вовремя спохватились. А там, где я вырвался из плена, обнаружили лишь кучу рваного тряпья и мяса вперемешку с костями. Матвей утверждал, что впечатление было будто этих идиотов вакуумной бомбой разорвало на мелкие куски. На мой вопрос, видел ли он результат взрыва подобного оружия? Японец хладнокровно ответил, что разницы большой от "видел" и "предположил" нет никакой. Я не стал спорить. Кто его знает, как оно на самом деле было?..
В городе в это время шли аресты. Прибыл наш Егоров. Как он узнал? Или чутьё? Но оказался он со своими ребятушками вовремя. Переловил всех, кого мог, и кого можно было. Суды не устраивал. Вызнавал, что надо, и тут же на площади вешал, чтоб повадно не было. Мне казалось, что это чрезмерно, но с другой стороны я понимал, что иначе нельзя. Действительно, другим повадно не будет.
Башню мы возвели в тот же день, хоть меня и потряхивало.
На ночь я всё же отправился домой, в цитадель. Не хотелось ещё раз испытывать судьбу. А утром вернулся в Приморск. Там на "Шустром" добрался до наших капитанов. Рассказал всё, что произошло, и приказал отбывать домой. Но тут меня капитаны удивили. Пока нас здесь не было они развили тут такую деятельность, что мне оставалось лишь диву даваться. Пока корабли входили в порт, на причалах собралась громадная толпа желающих отбыть к нам. Лишь к вечеру перегруженные суда покинули бухту и взяли курс на Солнцеград. А я отправился домой, зализывать психологические раны.
После такого стресса, я долго не мог отойти. Сначала мне хотелось всех изничтожить самым жестоким способом. Эмоции били фонтаном. Но здравыйсмысл подсказывал, что никого я не уничтожу, хотя бы потому, что не смогу поймать никого. Кроме этого, я представления не имел, кто стоит за этим похищением. А главное, мне никак не удавалось понять, для чего это надо? В том смысле, меня красть? Какую опасность я несу? Кому?
В общем, сплошные вопросы и ни одного даже намёка на ответ. поэтому, добравшись домой, я отправился в баню. Да, самую обыкновенную, русскую баню. Такая оказалась у Егорова в Синегорске. Сам хозяин занят был карательной операцией в Приморске, а потому отсутствовал. Компанию мне составили Лесовой Виктор Петрович и купец Морозкин Владлен Владиславович. Жаль, что на дворе стояла весна (а может лето, кто его знает), а не зима. Так бы в снежок из баньки! Во, как здорово было бы! Но, снега не было. Хорошо хоть Прокоп Егорович догадался озерцо с проточной водой выкопать подле баньки. Так там водичка холодненькая прямо из родника, получилось что-то среднее между нашей баней и финской сауной. Не плохая замена снегу получилась.
Придя в себя после баньки, устроил ревизию девчонкам, по очереди, конечно. В целом чуток пришёл в себя. После чего вернулся в цитадель. К тому времени мои жёны навели порядок в Аратте и близь лежащих городах. Да и Егоров не сидел сложа руки.
Кожемякина поставили на ноги через две недели. И только разрешили ему подниматься с постели, как он тут же запросил аудиенцию. Я поморщился, уж очень не хотелось встречаться с ним сейчас. Но, сколько не откладывай, а всё равно встретиться придётся. Бывший десантник, как будто понял меня, с порога ПОТРЕБОВАЛ отставку. Я сделал вид, что размышляю. Не хотелось мне устраивать детальную разборку его ошибок. Хороший он всё же человек. Попался на простом доверии. Каждый ведь мог оказаться на его месте. За себя лично я уж точно бы не поручился. Однозначно, поверил бы, как и он.
После нескольких минут многозначительного молчания, пришлось признать некомпетентность Кожемякина, как главнокомандующего, и отправить командиром спец батальона. Николай Никанорович не обиделся. Он изначально просился на эту должность, а мне всё казалось, что лучшего главнокомандующего я найти не смог бы. Оказывается, смог. И помогла мне в этом Милисента.
