— И подгрести все концессии на русский лес, пушнину, сталь, уголь, что у них там еще...
— Нефть.
— У них еще и нефть есть?
Полковник Хауз бледно улыбнулся:
— Теперь да. Британия ушла из Баку, и большевики пытаются восстановить прежний уровень добычи. Сэр, но как вы — и не знаете такого?
— Простите, я все-таки зерноторговец. Меня больше беспокоит одесский и таганрогский экспорт пшеницы. Он прекращен — и мне достаточно.
— Большевики увеличивают государственные резервы зерна и могут как-нибудь рискнуть на интервенцию...
— Сэр, не сейчас.
— Простите... Так что с нефтью?
— Баку больше не английский. А это чуть ли не половина мирового экспорта нефти. Ну, когда красные восстановят оборудование приисков.
— М-да... — автозаводчик охлопал себя по карманам, — джентльмены, я ощущаю настоятельную потребность помочь нашим английским братьям в нелегкой борьбе с красной заразой. Шляпу по кругу, джентльмены! Англия никоим образом не должна сменить курс!
С этими словами джентльмен бросил в перевернутый серый “стетсон" листок чековой книжки.
— А кстати, концессии? — спросил кто-то, пока в шляпу летели чеки с цепочками нулей.
Адвокат из Нью-Йорка развел руками:
— Большевики заказывают нам всякую мелочь. Радиоаппараты, авторучки вот эти самые... — подписав чек, адвокат убрал золотой “Паркер" в футляр, а футляр в нагрудный карман. — Даже мне понятно, что берут на образец. Но платят лицензиями же. Черт их знает, откуда у них столько всего.
— Например?
— Чемодан с поворотными колесиками. Застежка— "молния".
— Так это они?
— Черт побери, я-то думал — итальянцы или французы. Женские сапоги на молнии, вы бы видели, джентльмены, какой на них спрос к Рождеству! Но я ждал подвоха от лягушатников. Париж столица мировой моды, они мастаки на всякие этакие штуки!
Шляпа вернулась к автозаводчику, и тот аккуратно собрал чеки в зажим, который плавным, почти ритуальным жестом, вложил в нагрудный карман, обдав собравшихся запахом туалетной воды.
Словно бы по сигналу, шум стих. Лица вновь обратились к полковнику Хаузу:
— Срок?
— После исчезновения... Объекта. Кое в чем я согласен с сэром Уинстоном. Самое малое, в том, что не стоит плевать против... Объекта. Точная дата неизвестна. Причем объект неоднократно высказывался в том духе, что дата неизвестна даже ему самому.
— Следовательно?
— Следовательно, нам следует находиться в постоянной готовности, с планом действий, раз. И два, нам необходимо подвести к объекту достаточно близко несколько агентов с единственной задачей: заметить его исчезновение и сообщить нам. Никакой попутной информации, никаких действий вообще, иначе их раскроют.
Полковник Хауз поморщился. Англичанам бы не пришлось разжевывать настолько азбучные вещи. Но здесь cowboy’s. В американской армии заснувший на посту часовой получит не веревку или пулю, как в нормальном войске — а по уху от сержанта. И то в лучшем случае. Как с такими работать?
— Вообще, джентльмены, пусть эти люди выступают, скажем, от поляков.
Собрание рассмеялось разными голосами:
— Да уж, в Польше, наверное, каждый третий сегодня работает на нас или островитян... Или на Второе Бюро французов. Или на японцев.
— Бог мой, тогда зайдем якобы от финнов.
— У советов, как будто, неплохие отношения с финнами? — осторожно заметил банкир-офицер.
Адмирал и генерал переглянулись, и генерал сказал:
— Пусть работают на первый взгляд от финнов, а на второй — от венгров.
— Отличная идея, — за возможность вбить клин между красными полковник Хауз ухватился сразу, — но почему не от германцев?
Генерал пожал плечами:
— У меня дочь изучает языки. Оказывается, венгерский и финский чем-то сходны. Так и называется: “финно-угорская языковая группа".
— Отлично, джентльмены. На этом и остановимся, — чувствуя уплывающее сосредоточение всех собравшихся, полковник Хауз налил и себе. Отсалютовал полным стаканом, давая понять, что деловой разговор закончен. Казалось бы, неслучайные люди. Лишних слов говорить не нужно. На заседаниях о вопросах дополнительного выпуска акций либо там покупки нужной фирмы высиживают по четыре часа и по пять, а что уж говорить о судах! Здесь же они с явным усилием выдержали полчаса.
Полковник вдруг понял: а для них вся эта внешнеполитическая деятельность лишь скучный ритуал. Необходимая дань мировому порядку вещей. А главное внутри границ. Бизнес. Деньги. Покупки. Разорить конкурента. Балбес-племянник влетел в аварию. Доктор-шарлатан вымогает средства за пустые надежды. Дура-любовница вымогает средства просто так. Старик-отец заложил ферму, накупил чьих-то невнятных акций...
Для них жизнь именно это и есть, все же остальное — флот, армия, политика, разведка — лишь средства ее обеспечить.
Великолепный стейк полковник доедал, не чувствуя вкуса. И запил огненным виски тоже без малейшего беспокойства о язве: просто забыл о ней.
Трижды и четырежды прав Тедди Рузвельт, не зря его лицо запланировано высечь на Рашморской скале рядом с Линкольном, Вашингтоном и Джефферсоном, создателями американского духа, самой Америки. Хороший бизнесмен президентом быть не может. Жителей страны нельзя уволить, как нерадивых рабочих. И где найти новых на их место? Снаружи? Там есть не только нищие эмигранты, но и противники.
А внешний противник далеко не трущобные бандиты, от них не откупишься, и полиции против них не хватит. Напрасно Муссолини надеялся создать корпоративное государство и погиб закономерно. Черт знает, как решается эта загадка — но не так.
Не так!
Неужели проклятый Корабельщик в самом деле что-то знает?
Полковник вздохнул и обозначил вежливое участие в общей беседе:
— Кстати, сэр, что вам предложили за авторучку?
Адвокат с удовольствием пережевал тающий во рту “ром-стейк" и ответил:
— Лицензию на “контейнер".
— И что же?
— Профсоюз докеров предупредил, что в случае принятия “контейнеров" — их ведь разгружают кранами, много грузчиков не нужно — с работы вылетит несколько миллионов человек. А это, сами понимаете, сразу общенациональная стачка...
Смешок отвечающего почти потонул в звоне стаканов и вилок по фарфору:
— Значит, обойдутся пока большевики без авторучек.
— А чемоданы с колесиками разорят носильщиков.
— Но у носильщиков нет настолько мощного профсоюза. Так что нестрашно.
— Виват! — кто-то поднял стакан к темным балкам потолка, — дорогу прогрессу! Дорогу колесным чемоданам!
* * *
Чемодан с выдвижной из кармана ручкой и поворотными колесиками прошел по туристическому рынку, как танк по стеклотаре. А самое смешное, что появился такой чемодан именно с той самой статьи товарища Сталина, для которой я справку делал, и с которой все началось месяца три назад, весной.
Помня развал Союза в моей реальности, по первому пункту я товарища Сталина всемерно поддерживал: объединяться необходимо. Не поддерживал по второму пункту: что все соединение должно происходить под знаменем одной, понятное дело, коммунистической партии. Товарищ Сталин, с присущим ему искусством, в статье явно этого не утверждал и не намекал даже. Однако, любой читатель статьи как бы сам собой приходил именно к такой мысли. Ну что сказать: старая школа. Мне оставалось надеяться лишь на послезнание, именно же на бессмертную цитату из “Дела незалежных дервишей" Рыбакова.
“
Если им до супостата не добраться, если не предусмотрены в обществе такие рычаги — обязательно развалится этот город... Все плюнут на водопровод, размолотят его в сердцах и начнут сами, кто во что горазд, таскать к себе домой воду из ближайших луж. И пусть вода эта будет грязная, мутная, и ходить далеко и натужно — все равно все и каждый предпочтут это. Потому что нету для человека гаже, как зависеть от подонка, которому ты не можешь ничем ответить. И страна такая обязательно развалится раньше или позже. Маленькая она, или большая, много живет в ней народностей, или одна-единственная.
"
Поэтому и постановление о неподсудности коммуниста или там эсера — партийца, короче — обычному суду — в данной истории не прошло. Предложивший его заслуженный борец Пятаков, убедил и Рыкова и даже эсеровскую оппозицию, что своих надо судить своим судом, а не дюжиной присяжных “необразованных беспартийных". Кто из эсеров поддерживал, кто просто рядом стоял — но ясно, что проголосуют все “за", больно уж приятное усовершенствование получалось.
В ожидании очередного заседания Совнаркома, где постановление наверняка бы приняли, пламенные борцы посетили Железнодорожный Университет. А там соблазнились поучаствовать в испытательном пробеге новенького аэровагона. С купленно-краденым у англичан двигателем имени вечноживого волшебника “Мерлин", аэровагон достигал невиданной скорости в двести верст... Понятно, что высоких гостей отговаривали лезть в недоиспытанную машину, да ведь кто: сам Пятаков! Да Рыков с ним! Стаж в партии еще до пятого года! Уважаемые люди, как можно не пустить. Или вы, товарищ гражданин инженер, из бывших белогвардейцев, сомневаетесь в конструкции аэровагона? Саботируете понемногу?
Помялся инженер, да и пустил делегацию в новенький вагон. И полетел испытательный аппарат по закрытой ради такого случая ветке.
А тут возьми да и случись польский шпион с динамитовой шашкой. И ведь настоящий шпион оказался, “мальчики Фрунзе" из военной контрразведки вели его полгода, и упустили всего на пол-дня. Трудно в селе без нагана, трудно Штирлицу без радистки Кэт!
На пышных похоронах вышел громкий скандал. Наверное, не стоило мне ворчать, что-де большевиков до черта, можно таких вагонов еще пять штук заполнить. Не хватит коммунистов, так эсеров и вовсе без письма и числа. Но где я теперь для Орджоникидзе грамотного механика по “Мерлинам" найду? А начальник внешней разведки Агранов очень уместно дополнил: и сам двигатель снова придется красть, а это совсем не мелочь по карманам тырить. Англичане с прошлого-то раза еще не проикались!
Не то, чтобы Совнарком так уж просто с нами согласился. Но постановление “О порядке подсудности членов партии" почему-то никто на голосование не поставил. Забыли, наверное, в суматохе. А меня, после долгой ругани, в очередной раз обязали форсировать работы по переносной радиосвязи.
Собственно, радиолампы у нас в “красных монастырях" давно делали. Только делали, во-первых, понемногу, отрабатывая технологию. Во-вторых, делали сравнительно большие радиолампы. Носимые радиостанции с ними никак не получались. Ладно там сами стеклянные желуди, не так уж много их надо на короткую связь городской агентуры. Но в любой ламповой схеме напряжение больше двухсот вольт, поэтому батарею таскать приходится.
Вот ради таскания пудового комплекта щелочных батарей я и предложил сгоряча чемодан с поворотными колесиками. Так и назвал эскиз: “радистка Кэт". Девушка на рисунке, правда, вышла подозрительно похожей на Акаси, одетую лишь в улыбку и хорошее настроение.
Но Акаси не обидится. Наверное. Я так думаю.
Смех смехом, ан песец кверху мехом: энергии в сеть я накачал, процесс формирования аватар запущен. Обратного хода нет. Вы не представляете, на что способен змей Уроборос, вместо хвоста укусивший себя за яйца.
Старое поколение переформатировать бесполезно, на этом сходятся и теоретики и практики. Вот, а ради воспитания нового поколения стране и нужны двадцать или сколько там лет “покоя внутреннего и внешнего". Для того-то и армия, и всякие там железки, которыми с куда большей охотой занимается среднестатистический попаданец.
Те же, например, переносные шпионские рации.
Первое, что приходит в голову: давайте изобретем полупроводники. В смысле, из будущего технологию притащим. Транзисторы маленькие, электричества кушают чуть, со всех сторон хорошо. А что при Кеннеди один транзистор великой без шуток американской фирмы Fairchild продавался за тридцать пять баксов, ровно по цене тройской унции золота — не препятствие для Корабельщика. Как он махнет своей волшебной палочкой... Всеми девятью.
Эх, правда бы мне волшебную палочку! Я бы наколдовал тысяч двести специалистов. Грамотных, культурных, понимающих, что такое чистота на производстве и почему на полупроводниковую пластину в буквальном смысле слова дышать нельзя... Сейчас-то народ еще по часам не ориентируется, на работу по гудку заводскому встает. Куда там электронные размеры: за успешное обеспечение механической точности вручается орден Трудового Красного Знамени. А за необеспечение три года Колымы. Зря, что ли, мы на Лубянке сидим?
Только двести тысяч непьющих даже я не наколдую. Даже всеми девятью палочками. В сказке-то мы в сказке — но надо же, блин, и совесть иметь.
Собственно, сейчас уже не так жутко, как было всего семь лет назад, в семнадцатом. Уже поскакали по стране первые “фабзайцы", выпускники фабрично-заводских школ. Уже в “Красной полосе" Питер-Москва-Киев-Одесса появились первые большие предприятия — с поточными линиями, многотысячным персоналом, собственными подъездными путями. Заводы, правда, выпускали покамест лишь оцинкованные ведра, термоупрочненные подковы, булатные косы, эмалированные кастрюли да галоши — зато миллионами штук, сотнями тысяч пар. Что сразу позволило уронить по всей стране цены, вызвало приток денег в торговлю и заметно улучшило отношение села к новой власти.
А возились на заводах с термоупрочнением подков да булатными косами ради освоения стали Гартфилда, и жаропрочных клинковых сталей. Траки да лепестки моторных клапанов делать все равно рано или поздно придется. Но с моторного завода технологию украдут мгновенно, а на сельскохозяйственном ее хотя бы не сразу догадаются искать.
Главное же назначение заводов состояло в массовой подготовке рабочих, знакомых с принципом конвейерного производства и в отборе лучших на те самые моторные и танковые заводы, пока еще строящиеся.
Образцы моторов, машин, самолетов, тех же паровозов, сейчас вовсю испытывали-шлифовали конструкторские бюро на закрытых полигонах и в “красных монастырях". Здесь тоже главным результатом работы считалась созданная конструкторская школа, сыгранный коллектив. Машина же шла приятным побочным эффектом.
Понятно, что на радиолампы за всем прочим сил недоставало, и это направление развивалось без усилия. Самолеты выпускались малыми партиями, рации к ним делать успевали вручную. Геологи нашли месторождение правильного кварца для стабилизаторов частоты. Строители, которых тоже долго и кроваво учили делать “с первого раза правильно", понемногу возводили кварцедобывающий комбинат...
А сам я всю весну никак не мог решить: выписывать характер для Конго строго по исходнику, ни шага в сторону? Или все же рискнуть и подвинуть Снегурочку самую чуточку в сторону добра? Квантовые отношения хрень еще та, десять электронвольт лишку — и вот она коллизия... Если ничего не менять, утопит красноглазая аватара бедолагу-попаданца еще при первом знакомстве, и ничего тогда не состоится вообще, вся моя история накроется новомодной эмалированной кастрюлей в горошек.
