Нина взвесила ответ:
— Показывать ее законченной злодейкой... неинтересно для людей. И образ обедняет — она хотела по привычке встряхнуть своей роскошной гривой, но, увы! Так и оставалась поныне стриженой, а ля своя героиня.
Из ресторана доставили заказанный Ниной ужин, ее кулинарных способностей хватало только на приготовление бутербродов. За рыбной переменой Полина поинтересовалась:
— И насколько ты потратилась сегодня?
Нина ответила. И, пока Полина ожесточенно скребла серебряной вилочкой по тарелке ганского фарфора, развила дальше свою философию:
— Зато я по настоящему живу! Туда, — она ткнула пальцем вверх, — Не утащить ничего. Так радуйся жизни здесь и сейчас!
— Отстегала б я тебя, как следует... — пробормотала Полина, — Паразитка.
— Идет! — Нина оживлялась все больше, — Обыграешь меня — вздуешь.
— А наоборот?
— Выполнишь мою просьбу. Не сейчас, на будущее.
Карты веером вылетели из-под ее руки на стол. За игрой Полине пришлось сконцентрироваться настолько, что комната расплылась в тумане и люстра сверху казалась далеким солнцем. И только тогда она увидела хитрый маневр Нины и успела стремительно перехватить ее руку.
— Этот король — у меня, девочка!
— Пус-ти!.. — просипела Нина, пытаясь вырваться, — Синяки будут...
Она оказалась отнюдь не слабой, но жизнь закалила не только дух Полины, но и тело и Нина трепыхалась напрасно, изрядно удивленная физической мощью подруги.
— Да, ладно, — наконец, миролюбиво согласилась она, — Тебя на мякине не проведешь.
Встала и надолго вышла. Когда вернулась, лицо ее было немного бледным.
— Тебе нехорошо? — встревожилась Полина.
— Порядок. Два пальца в рот, чтобы очистить желудок, без этого нельзя. Держи!
Полина машинально поймала брошенный ею предмет. Это оказалась тяжелая плеть.
— Чокнутая, что ли?.. Я твоим глупостям потакать не буду.
— Я слово всегда держу. Ты выиграла. Можешь меня взгреть.
И, развязав пояс, она сбросила халат, ненавязчиво продемонстрировав Полине свою нагую фигуру — правда, было, чем похвастаться. И упала ничком на лакированный паркетный пол, отжавшись на руках.
— Как хочешь... — пробормотала Полина, — Дуракам закон не...
Аккуратно хлестнула по крутым ягодицам, прошлась по гладкой Нинкиной спине, а Нина только жмурилась, скребя крашеными ногтями по блестящему паркету. То, что она наслаждается болью, показалось Полине омерзительным. "Ты не знаешь, не испытала настоящего страдания!" Горячая волна гнева поднялась в ней, затуманив рассудок.
Ее остановили не громкие стоны Нины, а случайный взгляд, брошенный в зеркало на стене. Кто эта женщина в зеленом платье, с раскрасневшимся лицом и сверкающими глазами? Светлые волосы вздыблены, сиси вывалились из лифа... Она дико размахивает плетью, скалясь от жестокой радости. "Неужели я такая садистка?!"
Уронила плетку, упала на колени рядом с Ниной.
— Прости!!
Подняла ее на ноги, (она судорожно хваталась за Полину ослабевшими руками), довела до постели...
— Прости меня!.. У тебя есть обезболивающее в аптечке?
— Спа... сибо... — Нина слабо пожала ей руку, — Не... злюсь...
Полина так и прикорнула рядом с ней, не раздеваясь, и слыша, как частое дыхание Нины постепенно успокаивается. Ладонь Нины осторожно коснулась ее предплечья, нежно погладила и замерла — Нина спала.
Утром она встала первой и занялась завтраком. Настроение у нее было прекрасное, и она весело болтала, пока Полина угрюмо доедала яичницу с беконом — новое кулинарное достижение ветреной актерки. Замурлыкал фон, и Нина вынула его из кармана халата:
— Да, дядюшка! Ну, уж нет! — и спрятала фон обратно.
Манера Нины разговаривать насмешила Полину, и настроение у нее улучшилось. Выходит, Нина, в самом деле, не сердится на нечаянное избиение, хотя и морщится до сих пор, осторожно присаживаясь на краешек стула. Полину вдруг осенило: мерзавочка сама ее спровоцировала! Как некоторые монахи достигали "просветления" путем самоистязания, так и Нина применила старинный способ выхода из депрессии: довести дело до последней крайности, до физических страданий и маятник качнется обратно...
— Пойду, дам дядюшке развернутый ответ! — она направилась к видео и, пока она набирала письмо Иву, Полина слышала программу последних известий. 14 июля восемьдесят третьего, восемь двадцать утра. Очередное пламенное заявление любимого президента Солтига по поводу вооруженного конфликта с Островом. Щелканье клавиш затихло, Нина вернулась за стол.
— Давай хлопнем чего покрепче! Ты водку пьешь?
— С утра нет.
Ограничились ганским полусладким и Нинку скоро "повело", она стала словоохотливой. Собеседницей она была интересной, потому что часто меняла темы разговора. И дурак Солтиг, и старая идиотка Хозяйка и как бы перестрелять через одного весь Конгресс... Но это ничто по сравнению с философскими тайнами бытия... Всего тысяча триста восемьдесят три года, как корабль беженцев с гибнущей планеты разделился на сотни посадочных модулей и они врезались в атмосферу "Мира с большой буквы" — ставшего истинным прибежищем немногочисленных остатков человечества.
— Ты начиталась "Тонгани" — сказок Хозяйки... — вставила Полина, припомнив нашумевшую одно время теорию о происхождении людей. Якобы Хозяйка лично, когда была молодой, сумела отыскать один из спускаемых аппаратов "Аванты-17".
— Вряд ли это совсем сказки. Зачем мы делим время на житейские года: пятнадцать месяцев по двадцати одному дню?
— Для удобства.
— Да. День Терры составлял 24 технических часа против 27.8 наших, в году было 365 с хвостиком дней. Наш "год" получается, почти равен 365 суток Терры — наилучшее приближение для ностальгирующих беглецов. А потомкам стало все равно. Только "техническая секунда" все равно чуточку больше обычной и студенты заучивают переводной коэффициент. Потому что это — секунда Терры.
— Ты все еще любовница Ива? — спросила Полина, чтобы увести разговор в сторону от чересчур взволновавшей Нину темы.
— Как ты — Гуттантиза. Завидую, он очень обходительный джентльмен, не то, что мой придурок. Предлагал снять продолжение "Ангела".
— А ты?
— Нет, нет и еще раз нет! Образ исчерпан.
— Ты ее сыграла, но хоть раз видела вживую?
— Только на плохих фото и портрет — в самом деле, замечательный. Ты спросила так, будто сама ее встречала. И как близко?
— Как с тобой. Рядом. Только не разговаривали. Я предложила ей напиться, когда она шастала по нашей стройке, злая от жары и скуки. Угрюмая женщина с плохими зубами — клыки у ней желтые, порченые.
— Наверное, слишком многих загрызла своими зубками... — невесело пошутила Нина.
В спальне бубнило видео, сообщая, что получен ответ Хозяйки на законные требования президента Солтига — такой же неприемлемый, как предыдущие.
— Ты не хочешь больше ее играть, потому что поняла, наконец, что она за штучка?
Нина сердито вскинула голову. Выслушав ее резкие, злые слова, Полина решила, что пора прощаться... И, напоследок, не выдержала, спросила, пряча стыд, изо всех сил стараясь не покраснеть:
— А... как твой Андрей поживает?
— Да почем я знаю? -пожала плечами Нина, — Он льнул ко мне после нашей работы. Но он — не тот человек.
Она поскучнела, к ней возвращалась недавняя депрессия.
Зуммер не работал, и Полина долго стучала в дверь, а потом в досаде пинала ее ногами. И только выбившись из сил, дала себе труда понять, что Андрея нет дома. Подождать, пока вернется? Но некое особое чувство, выразить которое словами она вряд ли смогла бы, подсказывало, что дом пустует без хозяина несколько дней.
Прошлась по дворику, намеченному хилой изгородью, от дома до сарайчика и обратно. Как быть? Вернулась к сараю, дверь закрыта на щеколду и законтрена изогнутым куском толстой проволоки. Не зная, что ищет, Полина открыла скрипучую дверь. Всякая рухлядь, которой дома не место, а выбросить жалко, пара ящиков из-под консервов. Мотоцикл, от него пованивает бензином, но бак пуст. Доска под ногами гулко загремела, и Полина принялась, пыхтя от натуги, откатывать Андреев мотоциклет в сторонку. Теперь доску можно поднять. Внизу темный провал, пахнущий сухой землей и, почему-то, мятой. Полина оперлась руками о края щели, поболтала вытянутыми ногами и, решившись, спрыгнула вниз. Опля! Глубина погреба была в рост Андрея и Полина могла ходить в нем не пригибаясь. Не корысти, а принципа ради, она прихватила с полок одну из стеклянных банок с чем-то съестным, и двинулась дальше. Погреб сузился в узкий проход, темнота Полину не пугала и она храбро шагнула в неизвестность. И через сорок шагов уперлась в тупик.
Наверняка, Андрей выбирался наверх, подтягиваясь на руках. Полина подпрыгнула, как дура, с банкой в руках, та громко булькнула. Чертыхнувшись, поставила добычу на земляной утоптанный пол. Еще разок! Зацепилась вверху за балку и стала подтягиваться, толкая при этом головой деревянную крышку люка. Бац! Люк опрокинулся и, да будет свет! Через секунду Полина стояла в прихожей Андреева жилища. Всякий дом должен иметь, по крайней мере, два выхода и его хозяин следовал сему мудрому правилу. Но, чертов дурак, мог бы и полегче доски подобрать, аж шея болит. Ему-то хорошо, он открывал крышку вытянутой рукой, а ей, Полине, корячиться. Она слазила обратно за брошенной банкой, это оказались маринованные чантерели, и повторила акробатический этюд. Прыгаешь с грибочками — ставишь их на край, а потом снова и выбираешься сама.
Уселась за струганный стол, водрузив банку посередине — красота... И только видео последней модели смотрится нелепо, разрушая цельное впечатление патриархальщины. Почему Андрей добровольно похоронил себя здесь? И где он сейчас? Полина тоскливо вздохнула, подперла щеку кулаком. Пожалуй, Андрюшку законченным бирюком не назовешь... Потянулась, включила видео. "Введите пароль". Вы не знаете, как снять пароль с личного видео? Тогда темный вы человек... Вся процедура занимает меньше минуты. Совесть Полину не мучила: любопытство не порок, а путь к познанию. "Список доступных ресурсов: служба новостей". Очхорошо... Хозяин уехал надолго и очистил память видео от личной информации. Тонкий, прерывистый писк дал знать, что аккумулятор близок к разрядке, а раскручивать стоящее в углу комнаты динамо Полине не хотелось, она не силачка, как Андрей. "Интересно, а добыть огонь трением сей пещерный человек тоже сумеет?" Она решила, что да. День за окном приобретал послеполуденный окрас, на оконном стекле покачивалась тень антенны, водруженной на верхушке лиственницы.
Глобальная Сеть связи охватывала Эгваль, где густо, а где пусто, но в последние годы росла, как на дрожжах. Великий вождь Солтиг понимал, что таким средством управления гигантской страной пренебрегать нельзя. Лицензию давно купили у Острова. А подумать только, с чего все началось! Некий гений из Норденского Университета еще в двадцать восьмом году сумел построить Вычислитель без движущихся деталей: рабочим органом служили в нем струи сжатого воздуха. Отсюда до идеи электронного Вычислителя рукой подать. А умники на Острове объединили его с видео. Говорят, Хозяйка сейчас вообще не выходит из своих покоев, управляя Островом нажатием клавиш.
Радиоволны со всех концов Мира незримо пронзали металлический крест. Полина включила новости, вырубила звук и видеоряд, оставив лишь список.
21.07.1383 15:43
КРАХ ИМПЕРИИ ХОЗЯЙКИ!
Войска Магистрата поспешно отходят к его границам.
Сопротивление остатков армии Меты сломлено.
Тир подтвердил позитивный нейтралитет.
Совет Ганы капитулировал.
Великая победа: речь Президента Солтига в Конгрессе.
21.07.1383 15:57
Судьба Нины Вандерхузе, похищенной вчера не установленными лицами из своего дома, остается неизвестной.
Охнула, поспешно переключилась на свою служебную почту, затем стала торопливо собираться.
ЭГВ.МАЙЯ.ЦЕНТР.З&Г.999.100.103. "19.07.1383 16:11"
Дружочек мой, Полина! Будь у меня 20.07 в удобное тебе время. Такое расскажу, рухнешь!
С любовью, твой стриженый Волосатик
Что хотела и не успела сообщить ей Нина? Какую тайну? Или ее вынудили отправить письмо, чтобы заманить в ловушку Полину? Тогда хорошо, что, поддавшись эмоциям, она забросила дела и не прочла вовремя почту. Бедная Нина! Полине вспомнились ее беспощадные слова:
— Хозяйка давно исполнила все, что могла, на что хватило у нее сил. Сейчас она никому не нужна, существование ее бессмысленно. Пережила всех: былых врагов, друзей, соратников... Пережила саму себя и должна умереть!
Нина уж точно не в первый раз высказывала нелицеприятное мнение о своей героине. Теперь она на Острове. Смотрит в глаза Хозяйки. А та с мрачным удовольствием следит за ее агонией. Когда б ни достала Хозяйку смерть, неосторожная предсказательница умрет раньше.
<< <
5. ТЕНИ ПРОШЛОГО
Госпожа Аркато держалась прямо, длинное платье облегало ее сухощавую фигуру. Правая стена фойе представляла собой сплошное зеркало — сбивать посетителей с толку, так задумано. Но видом своего двойника, уверенно вышагивавшего навстречу охране, госпожа Аркато осталась довольна. Чуть загорелое лицо, сплошь покрытое тонкой сеточкой морщин, надменно сжатые губы, снежно-седые волосы тщательно уложены. "Глория Ган еще не вышла в тираж, как бы вам ни хотелось..." Не так давно госпоже Аркато стукнуло семьдесят.
Охранник предупредительно показал:
— Прошу сюда.
Узкий тамбур закончился, и госпожа Аркато очутилась совсем не там, куда так настойчиво стремилась попасть.
— Кто вы такой? — спросила у моложавого мужчины, лениво развалившегося в кресле. Второе, пустое, очевидно, приготовленное для нее, стояло напротив.
— Директор ОСС, Бруно. А вы — назойливая старая дама, безуспешно желающая возврата в прошлое.
— Если вас интересует прошедшее, — Аркато аккуратно уселась, поправляя складки платья, — То многое внезапно возвращается, знаете ли...
Она подалась вперед, глядя Бруно в глаза.
— Я не собираюсь говорить с вами. Мне нужен совсем другой человек.
— Но вы ему не нужны. Вы знаете это? Знаете. И намерены устроить скандал. Наивно. Глупо. Вы арестованы. После вас отправят на лечение... Поправлять расшатанные нервы. Поймите: все давным-давно прошло... И слава Глории Ган, кружившей головы мужчинам, в том числе видным политикам, угасла.
Госпожа Аркато премерзко усмехнулась.
— Видный политик, брякнули тоже... Он был никто, и звали его никак. Я сделала из него человека!
Бруно решил не перебивать, пусть изливает душу. Самый верный способ утратить самоконтроль. Скосил глаз на пульт: включена запись...
— ...В конце концов, я покинула Остров. Думала найти свою судьбу в Тире... Потом много чего совершилось... В сорок пять была видной из себя, очень привлекательной женщиной. Мне многое перепало от четырех прошлых мужей, я ни в чем не нуждалась. Устроилась в Майе в свое удовольствие.
