Чувства приобрели какую-то однородность и в голове звучала только одна зовущая нота. Я увидела фигуры бредущие с открытыми глазами. Их как будто вели на тонких звенящих нитях в сторону болотного капища.
-Господи, как же мало их осталось,— сказала Матриарх вслух, когда мы сидели у огня за ужином. Теперь я была частью клана, а значит присутствие в моей голове, без моего позволения, считалось неприличным и неприемлемым.
-А сколько их было раньше?
-По крайней мере вдвое больше, чем нас. А сколько женщин подорвали силы и ушли раньше срока, пытаясь их дозваться после каждого обращения за все эти годы..
-Так сколько же точно, вы что не знаете?
-Почему же.. На момент появления вируса в наших местах было двухсти пятдесят четыре носителя Силы. Из них семьдесят девять женщин.
-И все жили здесь?
-Нет, конечно. В деревнях и городах встречались ведьмы, живущие с обычными мужчинами. Очень, очень редко в глухих деревеньках возле лесов селились полноценные семьи. В последнее время вообще, либо это были кордоны, где жили лесники или охотники. Кое-где в глуши наши выдавали себя за староверские религиозные общины. Тогда была возможность жить кланом. В городах иногда маскировались под Свидетелей Иеговы. Поэтому и запрет на переливание крови. Конечно не все иеговисты были нашими, но очень удобно, если кто-то попадал в больницу с травмами и требовалась операция. Ведимина кровь несовместима с человеческой из-за животного гена в ней. Как правило, до генетических исследований нашей крови в больницах не доходило, а обычные исследования разницы не выявляют.
-Я не поняла, а вирус, если он адаптирует организм под животную ДНК, не сделает людей совместимыми с нашей кровью?
-Это было бы спасеньем для нас в сегодняшней ситуации. Более десяти лет мы не рожали детей, надеясь на то, что сможем вернуть хотя бы часть из наших мужчин живыми. Ты могла бы помочь и другим общинам. Но и твою версию стоит проверить. Некоторые из наших девушек останутся без пары. Можно было бы попробовать временнный союз с человеком, до рождения ребёнка. Постоянный союз мы заключаем на всю жизнь. Так намного легче сохранять связь во время обращения.
-Я должна вернуться в город и позаботиться о своей семье. Если всё так, как вы говорили, то у меня будет очень много работы. Я должна хотя бы начать этот процесс, потом будет кому его продолжить. Тогда я вернусь к вам. Теперь у меня есть важное дело. Действительно важное. Не моё сурогатное увлечение частным сыском. Хотя, надеюсь я сделала кое-что нужное для людей.
-Ну, чтож, из тебя может получиться прекрасная королева ведьм.
-Королева.. да ещё и прекрасная?— рассмеялась я,— да, если считать меня царевной-лягушкой, то по моему сказочному кодексу должен возникнуть закон Василисы.. никак не выберу быть ей прекрасной или премудрой. Только вот, чтоб ей действительно стать царевной, лягушачью шкурку надо сжечь вовремя. Иначе придётся её принцу ещё за ней побегать.
Дело двенадцатое. Ромэо и Джульетта.
Эй, придурок, прибери трогальца, все твои услуги уже оплачены,— пошевелила я стволом у ребра подпольного чипмастера.
Лис, рыжий длинноносый парень, с красной шелушащейся кожей, имел отвратную репутацию. Но был лучшим, известным мне, спецом. Он зарабатывал достаточно, чтоб позволить себе, вместо денег, получить понравившуюся ему, девчонку. Были и такие, что соглашались. В нашем, параллельном законному, мире, женщине легче всего заработать именно телом.
В данном случае, он не на такую нарвался. Терпеть не могу мужиков, у которых управление мозгом происходит при помощи джойстика между ног.
Да и до женщины я ещё не доросла. В свои шестнадцать, выглядела я, едва, на тринадцать. Тоненький заморыш с острыми зелёными глазюками на пол-лица. С детства ненавидела свою блондинистость и, раз уж всё равно живу в Тени, могу себе позволить небольшую генмодификацию. Кроме улучшения зрения, слуха и, максимально возможной, чувствительности нюхательных рецепторов, мне приспичило изменить цвет волос. Они у меня теперь чёрные и блестящие, как нефтяная струя. Когда я не работаю, вплетаю в них искусственные зелёные пряди. А работа моя требует неприметности. Я частный детектив. В крайне редких и, слава богу, пока, никому не известных моментах, наёмный убийца.
Ну, что, Сильвер,— обратилась я к своему пиратскому чипу-искину,— теперь твоя душенька довольна? Я обновила элемент питания и ближайшие двадцать лет проблем с этим у нас быть не должно.
Я незаконнорожденная. Иметь чип, мне не положено.
За дверью раздался визг тормозов. Я глянула в маленькое окошечко вверху двери.
Чёрт! Полиция! -я метнулась назад,— Лис, шухер!
Рыжий затейливо выругался и захлопнул дверь бункера. Потом схватил меня за руку, подмигнул и открыл вентиляционную шахту.
-Не боись, кнопка, смоемся,— решётка щёлкнула, становясь в пазы, и мы, на карачках, быстро поползли по длинному проходу.
Две тысячи семидесятый. По прогнозам ведьм осталось не так много до нового апокалипсиса.
Когда-то, в шестнадцать подростки получали паспорт. Документ, по которому им официально разрешалось быть взрослыми. Мне разрешение не требовалось. Время, в котором я живу, диктует свои правила.
Последние год с лишним у меня были дела, которые не всякому взрослому по плечу. Но я-то с колыбели рвалась в супергерои. Спасать мир их основное занятие. А ещё заводить крутых врагов. Но сейчас за моей тощей задницей действительно шла настоящая охота.
Лис получил свою порцию вируса, как представитель собственного клана. Но я была больше чем уверена, что этот ушлый малый и со своих сорвёт куш. Но они нужны были нам на то время, когда настоящий хаос вернётся. Когда то, что было после заражения, покажется нам локальным апокалипсисом.
Спросите, почему я давала вирус Тени? Казалось бы зачем сохранять самых никчёмных? Не тех, которые сейчас работают, сохраняя технологическое наследие? Об этих позаботится Семёныч. У него есть для этого поисковые возможности и опыт. А среди Тени, к сожалению, тоже не все получат возможность выжить. Только те, кто выживать умеет.
Ведьмы были более чем правы, вирус в природе уже почти не работал. Им можно было инициировать разве только грудничков. Так что, когда первая партия диггеров отправилась в посёлок, заболели только малыши, которых кормили грудным молоком.
Анатолий помог нам намного больше, чем мы могли бы предположить. В лабораториях университета хранились самые первые культуры вируса. Заражение там распространилось очень быстро через партию диких лабораторных обезьян. Учёные, в силу своей ментальности, пытались помочь заболевшим. Откуда взялась болезнь долго не понимали. Все животные выглядели совершенно здоровыми. А методы биозащиты использовались только при уходе за больными. За животными ухаживали как обычно. Но, поскольку вирус требовал невмешательства в процессе внедрения в геном, выжил только последний заразившийся. Им и был научный сотрудник универа Анатолий, превратившийся ныне в главу, собственноручно созданного, поселения.
Долгое время он прожил на территории университета. Но, когда почувствовал признаки лёгкой формы лучевой болезни, то понял, что возможно повреждёна защита реактора и сделал тесты на радиацию. Первый испуг и шок прошёл не скоро. Показатели были такими, что сначал он подумал об ошибке. Но, проверяя снова и снова, пришёл к выводу, что теперь у местных тараканов будет собрат, если кому-то захочется поиграть в ядерного маньяка. И, хотя его организм никак не реагировал на накопленную огромную дозу, он всё же решил уходить оттуда в более здоровое место.
Тем более, что в то время появились мутанты. Сначала это были насекомые, у которых цикл репродукции короче. Но после нескольких месяцев появились и первые крупные крысы. Тогда он собрал всё что мог для новой жизни, полагая, что, если удалось выжить ему, могут быть и другие. Естественно, в город сунуться он и не подумал. Университет, при первых же случаях заражения, сообщил об этом. Его просто не пустят обратно. Или запрут в какой-то лаборатории, чтоб изучать, как подопытного кролика, нашинковав на стопятьсоттысяч образцов. Что-то ему не очень улыбалось быть мучеником от науки. Нет, он попробует найти других счастливчиков.
Деревня, которую он выбрал, исследуя карты местности, была достаточно далека от университета и опасного реактора, а так же от всей мутировавшей нечисти, что оказалась жизнеспособной и начала активно размножаться. По большей части мутанты ушли под землю. Там у них было намного меньше естественных врагов. В окрестных лесах очень быстро появились волки и медведи. А так же дикие, которые ели всё, что шевелилось.
И всё же, если бы не страх, что его организм сдастся радиации, он предпочёл бы мутантов. Поскольку стены университетских зданий были крепче, чем большинство деревенских домов. В лабораторных теплицах можно было выращивать растения, которых хватило бы для него одного с головой, работало электричество, так как обслуживание реактора было в основном автоматическим. Только плановые ремонтные работы требовали участия управляемых роботов и людей. Но это уже была не его специализация.
Смущало только одиночество. Привести кого-то в университет, не зная, как радиация подействует на новичка, было по меньшей мере безответственно. Поэтому он нагрузил университетский фургон под завязку и сделал столько ездок, сколько позволил запас горючего в гараже и того, что он обнаружил в одной из случайно не ограбленных заправок на окружной дороге, которая оказалась не популярной во время повального бегства в город, из-за разлива реки.
Перевёзти удалось довольно много. Один дом в деревне — общественное добротное здание он превратил в крепость, сняв в университете все имеющиеся бронированные двери с хорошими замками и металлические ставни, которых хватило на первый этаж и даже ещё осталось. Он полагал, что вряд ли поселение быстро станет настолько большим, что можно будет селиться без опаски в отдельных домах. А, для маленькой общины, гораздо легче защитить людей и припасы в одном здании.
В одной из поездок он подобрал на дороге женщину с грудничком, которая родила незаконнорожденного и поставила ему поддельный чип. Их выставили из города и они заболели, но выжили оба, поскольку спрятались в подполе одного из деревенских домов и потеряли сознание практически одновременно, во сне. Потом он спас мальчишку, приехав специально на место, где высаживали городских осуждённых. Ему указала его спасённая женщина. Следующая поездка чуть не стоила ему жизни. Пока он тащил к машине беременную, которая не хотела оставлять заболевшего супруга, напали дикие. Это была их первая встреча. Тогда он ещё не понял, кто они, приняв их за обычных бандитов.
Оружия, а тем более боеприпасов к нему, в университете почти не было. Кое-что он после соорудил самостоятельно. Но и тот единственный пистолет охранника, что он прихватил в дорогу, спас жизнь ему и женщине. Возвращаться на это место было опасно. Дикие или, как он тогда считал, бандиты, уже знали о нём и могли держать это место под наблюдением.
Несколько выживших нашли их сами в течение года. Среди них был только один мужчина. И тот хромой. Сломав ногу и продолжая идти в самодельных лубках, он дал перелому зажить не вправив его как следует. Охотиться ему было не под силу, но по крайней мере он мог защитить их крепость, когда Анатолию требовалось отлучиться. К тому времени машина уже стояла на приколе. Горючего не было. В последующие годы он смог подобрать ещё нескольких человек, обыскивая соседние деревни на предмет всего, что могло пригодиться в хозяйстве. Включая брошенную и чудом выжившую скотину.
Ещё трое приплыли по реке. Один на хорошей лодке, что очень здорово помогло деревне. Появилась возможность рыбачить.
Один раз пришлось отбиваться от настоящей банды из троих подонков, которые захватили девочку из деревни и изнасиловали прямо на глазах мальчишки, её брата. Пока они были заняты своей добычей, мальчик бросился в деревню, что спасло остальных. Они успели заблокировать двери и расстрелять нападающих, которые обнаружив бегство малыша, бросились за ним, оставив растерзанную девочку на поляне, где её после нашли живой, но в таком состоянии, что она так окончательно не оправилась. Осталась не совсем в своём уме, но родила здорового мальчика, несмотря на свои неполные пятнадцать.
Эти нелюди не были дикими. Они были хорошо вооружены и как они выжили и сбились в банду, деревенским узнать не удалось. Одно только то, что на всех были тюремные наколки, могло навести на мысль, что это заключённые, которым удалось как-то выжить и выбраться. Видимо вооружились они уже после.
Настоящие дикие напали на них на рыбалке. Почти голые, в каком-то тряпье и больше похожие на животных, нападали эти существа с голыми руками и уйти деревенским удалось только благодаря лодке. Один из мальчиков крикнул, находящемуся на берегу Анатолию, а другой выстрелил из арбалета в ногу тому из диких, кто был ближе других. Это и дало возможность ему прыгнуть в лодку и оттолкнуться от берега. Дикие вообще неохотно входили в воду, а течение на том участке реки было довольно быстрым.
Это ещё на какое-то время спасло деревню от обнаружения. Все эти годы деревенские строили ограду. Деревня была организована так, что здание, укреплённое Анатолием, находилось почти в центре. Улица, проходящая мимо него, застроенная добротными домами, уходила к задам ровными наделами, которые довольно просто было окружить стеной, перенося её по мере увеличения посевных площадей, на очередную полосу огорода по обе стороны от их основного жилья.
Ограда не остановила бы диких. Но она задержала бы любого нападающего, поскольку на вышке всегда был охранник и наблюдал за работающими на полях и окружающей местностью и мог подать сигнал прятаться в доме. Кроме того забор охранял деревню от хищников и диких свиней, разоряющих урожай. И всё же община по большей части состояла из женщин и детей и была недостаточно сильна. Организовавшиеся семьи пополнялись практически ежегодно. Но детишки пока были больше обузой, чем помощью.
Диггеры, пришедшие в деревню были подготовлены к эпидемии. Те, кто не верил словам, переданным Торином, и опасался, просто не попали в первую партию. Как мы и думали, в ней, по большей части, оказались молодые семьи. Но к тому, что случилось они готовы не были. Заболели только самые маленькие дети. Обрадовало одно, что они довольно быстро вышли из каталепсии и чувствовали себя замечательно.
Тогда и пригодился, оставленный Анатолием в глубокой заморозке, запас первичной культуры вируса. Уходя он не отключил холодильные установки. Теперь это пригодилось. Оказывается вирус ослаблялся с каждым новым поколением. Эти же образцы были в самой силе. Осталось только наладить производство и доставку в город. Объяснить всё нужным людям так, чтоб это принесло нужные плоды, а не панику и репрессии, было задачей Торина и Петьки.
Мы с Торином как разошлись тогда на острове, так и не встретились. Занялись каждый своими делами. С тех пор, как я осталась у ведьм, мы не виделись около полугода. Я получила столько новых возможностей, что это даже несколько опьяняло. Реакции моего тела на них, в некотором роде, напоминали цепочку психологических оргазмов. Я мне вполне хватало новых мироощущений, чтоб не так сильно переживать разлуку.
