— Это они помогли мне добраться до Вальведерана,— закончил я свой рассказ несколько неопределенно.
— Это как?
— А вот это уже не моя тайна,— подмигнул я ему.
— Ну, вот, на самом интересном месте,— заканючил он, но я был непреклонен.
Альгой правильно понял мое молчание и не стал настаивать.
— Я поражаюсь твоей способности влипать в такие вот истории!— восхитился он.
То ли еще будет...
Мы допили содержимое кувшина, перемыли все кости Малангиру, прикинули перспективы развития событий, после чего я вежливо выставил своего друга за дверь.
Пора спать...
Суббота в Карнеолисе была рабочим днем, но в виду грядущего большого праздника многие ремесленники закрыли свои цеха уже после полудня. В и без того людном Вальведеране стало не протолкнуться.
Новый храм Светлоокой Богини находился в самом центре города, неподалеку от королевского дворца, что само по себе многое говорило об отношении к Смилион вальведеранской знати.
Ох, не зря беспокоилась Яри, видать, был для этого весомый повод!
И теперь я не особо удивлялся тому факту, что она никому не доверяла и вынуждена была полностью положиться на удачу впавшего в немилость к Богине Правосудия вора.
А если что, всегда можно сказать, что тот сводил личные счеты, обусловленные полученным Проклятием.
Да, она все хорошо продумала и предусмотрела.
Наверняка, ей уже было известно, что меч Карракша в моих руках, и что я вернулся в Вальведеран. И я очень надеялся на то, что накануне Праздника Цветов она захочет встретиться со мной, чтобы лишний раз напомнить о тех благах, которые ожидают меня в случае успеха, и тех бедах, которые неизбежны в случае провала. Мне же нужны были гарантии того, что я не стану ненужным балластом, когда все это закончится.
Но она так и не появилась.
По городским улицам во всех направлениях текли людские реки. И в этом была своя прелесть. Хотя я и не разделял всеобщего энтузиазма по поводу предстоящего торжества, многолюдье меня вполне устраивало, так как затеряться в толпе было даже проще, чем на безлюдной улице. Особенно, если на твоем лице — маска, не вызывавшая у посторонних никаких тревог, потому как точно такие же маски накануне городского карнавала примеряла едва ли половина жителей Вальведерана.
Что ж, удача определенно была на моей стороне...
Один из потоков вынес меня на площадь короля Яримира, где и возвышался новый храм Богини Смилион, просто обязанный затмить своим великолепием старый, расположенный в Эльфятнике. Мне частенько доводилось в прежние времена проходить мимо него, но теперь, когда убрали леса и полог, он выглядел несколько иначе. Даже не будучи ни большим специалистом в архитектуре, ни даже простым ценителем, я был поражен его великолепием и изящностью форм. Храм Богини Яри — покровительницы Вальведерана, — расположенный на противоположной стороне площади, на его фоне выглядел безнадежно убого и серо. Не мог я не заметить и толпу народа, собравшуюся перед новым храмом. И жалкую кучку ревнителей Яри, стоявшую в полном унынии напротив.
Права Яри, права, как никогда...
Людская масса перед новым храмом не уменьшалась, к ней присоединялись все новые ротозеи, и я оказался в их числе. Но не для того, чтобы восхищаться резным камнем или яркими витражами, а в надежде найти доступ внутрь помпезного строения. Смешавшись с толпой, я несколько раз обошел надежно запечатанное магией здание вокруг, и остался доволен увиденным.
Остаток дня ушел на подготовку к проникновению. Мне пришлось потратить все имевшиеся в наличии деньги в надежде на сказочное вознаграждение Богини.
На этот раз я твердо решил лечь спать пораньше, потому что завтра был решающий день...
Праздник ворвался в мою комнату с трелью свирели и треском отбивавшей такт погремушки, стоило мне распахнуть окно вскоре после того, как я появился в Годвигуле следующим утром. Музыканты расположились у входа в таверну и разудало наяривали танцевальную мелодию, временами перебиваемую зычным криком зазывалы, предлагавшего скидки на выпивку в честь Праздника Цветов. Кто-то принимал приглашение и заходил внутрь таверны, кто-то уже успел принять на грудь, и лихо отплясывал прямо на крыльце.
Я бросил музыкантам монету — на удачу, закрыл окно и распахнул створки Шкафа, в который еще вчера свалил все, что купил накануне. Идти предстояло налегке, поэтому я брал с собой только самое необходимое: моток тонкой веревки, пару специальных дротиков, полдюжины Шутих. Дороже всего обошелся мне свиток Ментального Очищения. Если мне удастся задуманное, моей поимкой займутся самые опытные ищейки королевства, в том числе и маги. Свиток позволял стереть малейшие ментальные следы моего пребывания в храме, что, возможно, затруднит поиски — хотя бы на первых порах. Чуть дешевле стоили корешок Камнеломки и Око Иллюзии...
Закупался я, как обычно, у Карла Пройдохи. Когда шел к нему, гадал, как он воспримет мой нынешний статус Проклятого. Однако я зря беспокоился. Карлу было все равно, с кем иметь дело — хоть с представителем Темного Братства, хоть с орком, хоть с Проклятым — лишь бы деньги платили. Несмотря на 10%-ю скидку, денег у меня не хватило, поэтому пришлось в качестве оплаты отдать кольчугу Вересиг. Я рассчитывал получить за нее хотя бы пару золотых, но действительность превзошла все мои ожидания. Едва увидев клеймо мастера-гнома, Карл, не задумываясь, назвал цену, даже не обратив внимания на рваные дыры, покрывавшие доспех. Эта цена меня более чем устраивала, но, набравшись наглости, я еще поторговался, и в качестве бонуса получил свиток "Замри!" — мощную магическую ловушку.
Я с тоской посмотрел на два последних дротика, обработанных Дыханием Свейна.
Жаль... Все хорошее рано или поздно подходит к концу.
К сожалению, у Альгоя не было подходящих компонентов, чтобы пополнить мой запас. Зато он выделил мне дюжину других зелий, которые могли пригодиться в том случае, если что-то пойдет не так.
Из оружия при мне были лишь Когти Таноссы и меч Карракша.
Вроде бы все...
Нацепив маску, я покинул таверну довольный тем, что не повстречал алхимика. На его позавчерашнее предложение — гульнуть на праздники от души — я ответил вежливым отказом, сославшись на неотложные дела. После чего я смешался с толпой, и она сама вынесла меня к новому храму Богини Смилион.
Народу на площади Яримира было даже больше, чем вчера. Кругом стояли лотки и столы, с которых всем желающим и за счет королевской казны наливали чарку вина или отрезали кусок жареного на вертеле мяса. Запах халявы всегда привлекал немало желающих приобщиться к дармовщинке, поэтому народ стекался на площадь со всех концов Вальведерана. Приходили оборванцы из бедных кварталов и состоятельные горожане, решившие сэкономить на завтраке, а за одно — и на обеде. Смертные преобладали, хотя, думаю, и Звездных было немало. Впрочем, отличить одних от других было не так просто, особенно, если учесть, что многие нацепили маски. Городская стража бдила изо всех сил, однако я заметил шнырявших в толпе карманников. Одних я знал в лицо, других определил по повадкам.
Чтобы не вызывать подозрения, я не стал сразу же ломиться через людскую массу. Шел не спеша, временами останавливался у лотков, снимая пробу с угощений, чтобы не выделяться на фоне разношерстного стада. Таким образом я добрался до храма. Тяжелые ворота все еще были заперты и опечатаны с тем, чтобы никто не посмел проникнуть в новый дом Богини до обряда освящения. Звучала музыка, на импровизированных подмостках выступали бродячие артисты, народ веселился от души. И никто не заметил, как я скользнул через кусты, огибая стройный стан величественного храма.
Строители спешили завершить работы к Празднику Цветов. Почти успели, даже леса убрали, но не везде. Позади храма еще стояла выполненная из дерева конструкция, за малым не достигавшая остроконечного шпиля. Понятия не имею, почему именно ее не убрали, но это было очень кстати.
Осмотревшись, я быстро вскарабкался по лестницам на самый верх и снова притаился, глядя вниз. Подо мной шелестели листья рощи, посаженной еще в самом начале строительства, а позади меня сверкало на солнце круглое окно диаметром около двух метров, собранное из кусков разноцветного стекла. Витраж изображал Богиню Смилион, державшую в одной руке книгу законов, а в другой — карающий меч. А значит, мне снова предстояло осквернить образ Светлоокой.
Раз больше, раз меньше — какая разница?
Убедившись в том, что за мной никто не наблюдает, я приступил к работе. Первым делом я достал из рюкзака Око. Эта штука запоминала некий образ, а потом с точностью воспроизводила его Иллюзию. Вещица дорогая, но временами чрезвычайно полезная. Однажды я воспользовался такой, стащив из-под носа у охранников бронзовый бюст градоначальника — было у меня такое задание от Воровской Гильдии. Они охраняли его и днем, и ночью. Но стоило из отвлечься, как я заменил оригинал на иллюзию, да так, что они ничего не заметили, и был таков. Кроме того, иллюзию можно было использовать в качестве временного укрытия, скопировав, например, пышный куст или участок стены.
В общем, полезная магическая безделушка.
Я направил Око на стекло — глаз моргнул, запомнив объект. После чего я закрепил его на стойке лесов и приступил ко второму этапу задуманного. На свет появился корешок Камнеломки. Как я уже однажды говорил, это выведенное эльфами растение было способно раскрошить любой камень. Ломать стену я не стал — ни к чему,— а проткнул корнем стекло в самом его центре. Он без труда прожег один из фрагментов витража и тут же заплел все стекло густой "паутиной" тонких корней. Выбрав наугад один из усиков, я резко надломил его — и стекло превратилось в пыль, осыпавшуюся на подоконник. Корни тот час же исчезли, и я поучил доступ внутрь храма. Однако прежде чем войти, я активировал Око. На месте исчезнувшего стекла появилась иллюзия витража, ничем не отличавшаяся от оригинала. Мне оставалось лишь выровнять его. После чего я беспрепятственно проник сквозь иллюзию, застыв на узком подоконнике.
Внутреннее убранство нового храма почти не отличалось от старого, в котором мне довелось побывать. Разве что статуя богини Смилион была побольше. Спуститься вниз без подручных средств было сложно, а смысла — ноль. Внизу негде было спрятаться, если возникнет такая необходимость. Разве что за статуей. Но я пока не видел в этом нужды. Лучше было подождать дриаду на верхнем уровне. По деревянным балкам можно было беспрепятственно перемещаться вдоль всего зала, и укрыться там было гораздо легче. Но для начала следовало до них добраться.
Я достал специальный дротик и моток веревки, привязал один конец к прочной стальной петле, зарядил в арбалет и выстрелил в поперечную балку под самым потолком. Я подергал веревку, проверив сцепление на прочность. Четырехгранный наконечник намертво засел в древесине — при всем желании не вытащишь.
Веревка была слишком тонкой, чтобы подняться по ней наверх. Впрочем, мне это было без надобности. Накинув петлю на ладонь, я оттолкнулся от подоконника, пролетел над залом и вцепился свободной рукой в нижнюю балку. Прокаченной Ловкости оказалось достаточно, чтобы не промахнуться и закрепиться. Вскарабкаться на брус оказалось труднее, но и это мне удалось, израсходовав две трети Выносливости. Я оседлал балку, закрепил на ней веревку, чтобы не свисала вниз, а сам переместился к колонне, опоясанной деревянной площадкой, к которой крепились брусья. Здесь можно было отсидеться и перевести дух.
Теперь оставалось только ждать появления Калеоприс. Я снял опостылевшую маску и, прислонившись к опоре спиной, закрыл глаза...
Ждать пришлось долго. Движение началось только вечером, когда солнце зависло низко над крышами домов. Лязгнул замок, распахнулись тяжелые створки и... в храм вошли эльфийские жрецы. Они разбрелись по залу, заглянули в каждую нишу, просканировали пространство на наличие посторонних и опасной магии подручными средствами...
Хорошо, что я не спустился вниз. Иначе они могли бы заметить мой ментальный след.
Веревку, скрытую сумраком, сгустившимся под крышей, они не заметили и покинули храм. Прошло еще какое-то время. И вот сквозь распахнутые створки до меня донесся восторженный рев толпы, знатно повеселившейся на площади Яримира за королевский счет. Так могли приветствовать лишь саму Богиню, коронованную особу, знаменитого героя... или последнюю дриаду.
Наконец, она вошла в храм, и створки дверей позади нее плавно закрылись.
С Калеоприс мы никогда не пересекались, но я видел ее изображения в Энциклопедии Годвигула. В жизни же она была еще прекраснее. Не знаю, сколько тысяч лет ей было на самом деле, однако выглядела она не больше сорока. Но даже в этом возрасте она была хороша собой и желанна. Правильные черты лица, гибкий стан, гладкая кожа. У нее были изумрудно-зеленые волосы, а одежда состояла из платья, словно бы сотканного из воздушных корешков и листьев. Она грациозно плыла по залу, направляясь к статуе Богини, и там, где она ступала, появлялись цветы — пестрые и живые. Появлялись, а потом исчезали, оставляя искрящуюся дорожку.
Я разогнал остатки сонливости и внимательно наблюдал из своего укрытия за дриадой. Она же, добравшись до места, окинула взглядом статую, величественно поклонилась, сложила руки на груди и принялась что-то шептать. Каждая ее фраза заканчивалась волной радужной энергии, окатывавшей подножие статуи, которая потом окутывала мраморное изваяние и плотным кольцом поднималась вверх, словно омывая скульптуру.
Теперь, когда Калеоприс полностью сконцентрировалась на освящении, можно было покинуть свое укрытие. Прежде чем это сделать, я сорвал печать со свитка Ментального очищения. Мое тело окутала тонкая прозрачная аура. Теперь никакая магия не позволит встать на мой след. Я мягко прошелся по балке, тихо спустил веревку вниз, взялся за нее и бесшумно скользнул к полу.
Первым делом я добрался до дверей, расстелил на входе свиток с ловушкой и сорвал печать. Пергамент растворился, а вместо него появились и тут же исчезли впитавшиеся в каменный пол магические знаки.
После чего я достал меч и направился к месту проведения ритуала.
Дриада была слишком занята делом, а я, не сводя с нее взгляда, крался к ней со спины, держа наготове оружие. Она так и не почувствовала опасности, когда я оказался всего лишь в шаге от нее.
Медлить было нельзя. Еще немного, и ритуал завершится появлением Богини Смилион. И тогда мне несдобровать. Я поднял меч, направив острие в спину Калеоприс. Но нанести удар оказалось непросто. Передо мной стояла ПОСЛЕДНЯЯ дриада, единственная в своем роде, милая, безобидная, ничего не подозревающая. И я чувствовал себя жалким негодяем, решившим оборвать ее тысячелетнее существование одним ударом меча. Если бы она мне угрожала, если бы у меня не было другого выбора... А вот так, подло, в спину...
Калеоприс внезапно замолчала, словно что-то почувствовала и начала медленно оборачиваться.
