— Ты не умеешь читать мысли, — слегка качнувшись назад, произнёс он, растеряв уверенность и пытаясь вырваться.
— Повторюсь, не мысли, а чувства — это совершенно... другое, — едва удерживая его за запястье, я пытался сосредоточится как можно сильнее. Что-то мешало, не давало сосредоточить на нём своё внимание, Кролик снова едва был ощутим, почти как при первой встрече, но даже так я чувствовал отголоски обуревавший его эмоций... Надо идти дальше, ещё глубже, погрузиться ещё сильнее... — Нет, — в голове будто бы щёлкнул невидимый переключатель, и я дал ему свой ответ, — я не заберу обещание обратно.
Там была лишь ненависть, боль, страх и одиночество. Он ненавидел себя и свою слабость.
— ... — медленно выдохнул он, расслабляясь. — И это был правильный ответ, джинчурики.
— Я не джинчурики, — не разрывая контакта на автомате поправил я его и тут же едва не скривился от такого промаха, так меня обожгло чужой ненавистью.
Он ненавидел не меня, но это слово вызывало в нём по-настоящему звериное желание убивать.
— Это уже не важно. Ничто уже не важно, — всё так же странно медленно произнёс шиноби, убирая руку. В его голосе словно появились чувства. — Что бы ты сделал, если бы я напал на тебя?
— Бил до тех пор, пока ты не пришёл бы в себя, — совершенно без шуток ответил я. — А потом лечил и отпаивал горячим чаем, — улыбнулся я возникшей в мыслях забавной картинке.
— Да-а-а-а... — протянул он, схватив себя руками за плечи и отступил назад. — А-а-а... Ну почему ты так добр? Почему... — пошатнулся он и, схватившись меня меня, продолжил уже более осмысленно и серьёзно: — Мне нужно будет время на восстановление, несколько дней отдыха. Просто сделай так, чтобы меня не убили за это время, просто сделай. Видишь? — поднял перед собой ладонь. Его снова охватили непроизвольные конвульсии от ломки. — Подумать только, за все четыре года... — снова пошатнулся он. — Вот почему сейчас? Кто бы мне сказал, что я решусь... — повис он на моём плече, пока мы добрались до укрытия, возвращаясь к остальным. — Просто помоги... — едва слышно выдохнул он, теряя сознание.
Это было необычно, странно и абсолютно не вписывалось в его поведение и характер.
— На мне ночное дежурство, никто не возражает? — зайдя внутрь, обвёл я взглядом наше временное укрытие, но мне никто не ответил — все спали. Медленно подняв голову, Ода кивнул мне в ответ, что всё в порядке. — Понятно...
* * *
— М-монстр... — шепчут чужие губы, когда с последним выдохом из них уходит самое ценное — сама жизнь.
— Чудовище... — хрипит в конвульсиях новая цель. Человек хочет жить, хочет превыше всего, но она безразлично продолжает рвать отросшими когтями его тело. Контракт должен быть исполнен, ей нужны эти деньги, ей нужна репутация, ей нужна сила, чтобы отомстить.
'Как всегда, ничего обычного'.
— Нелюдь... — пытается отползти назад мужчина, с ужасом глядя на культи вместо своих ног. — Ублюдок! — захлёбывается он предсмертным криком.
— Тварь!.. — визжит куноичи, пытаясь вырвать из своего живота её руку. — Тварь... — лопаются кровавые пузыри на её губах, в то время, когда в глазах уже поселилась поволока приближающейся смерти. — Су... — острая кость вошла ей под челюсть. Короткие бульканья быстро сошли на нет, как бы она не пыталась выдавить из себя хоть слово.
'Я всегда была такой'.
Предсмертный хрип и снова эти безумные, перекошенные от ужаса глаза и нежная мягкость, с которой рвётся вражеская плоть. Кровь, реки, океаны крови, стекающие каплями, струями, потоками, омывая измученное, уставшее, искорёженное тело... утоляя её ненависть. Ненависть, принимающая в себя всё... вся её жизнь... ведь другого ей не дано.
Сотни тел, лиц... они всегда будут рядом, они всегда продолжают смотреть и шептать проклятия. Сначала это были родные, потом их сменили цели её заказов. Так стало даже легче, старые кошмары били по самому больному.
— Пойдём домой? — этот мягкий мужской голос окутывал тёплой мягкой пеленой, отгораживая от вечной боли.
'Я могу просто быть дома, в месте, где не будет больше этой крови? Где не будет боли, не будет страданий? Могу ли я просто иметь надежду и разве всё может быть так просто? Могу ли я?..'
Она хочет спросить, хочет задать эти вопросы, хочет, чтобы кто-то другой решил всё за неё, но вокруг всегда будет пустота. Она будет всегда, ведь она — это она. Не будет другого, не будет другой жизни, когда есть только одна цель. Главная цель, ради которой и жизни не жалко. Хотя немного не так, истинная цель, ради исполнения которой она специально отдаст жизнь. Обязательно, ведь такова цена.
Кагуя... Её клан был неразрывно связан с этой землёй и с этой страной. Были и другие более старые, если не сказать древние, кланы, несомненно. Были и более сильные, что тоже укладывалось в привычную картину мира. Вот только не было на островах никого страшнее. Если и был синоним слова 'страх' на островах, что позже станут Страной Воды, то это были Кагуя. Безумцы, кровавые мясники, чудовища и монстры.
Кровавые традиции не берутся из ниоткуда, но даже тут Кагуя выделялись. Шиноби других Великих Стран всегда с удивлением узнавали о последнем испытании Академии шиноби Киригакуре. Убить товарища на последнем экзамене? Оу, их клан таким было не смутить. Те, кто имел понятие о реальном положении дел, знал, что едва ли не треть потерь клан Кагуя нёс от своих же товарищей, когда те в порывах безумия уже переставали различать реальное и вымышленное.
— Какая милая традиция, — улыбался в ответ обычный Кагуя, а после вспарывал жертве глотку.
Они не были частью Скрытой Деревни в полной мере. Автономия, так это назвали в дни основания Киригакуре, пряча страх. Тогда их боялись и их уважали. Несколько разбросанных по стране секретов на десяток другой постоянных жителей и своё собственное поселение, скрытое в горах, что тянулись через всю страну Воды стали мерилом этого страха и уважения. Договор с семьёй местных аристо обеспечил клану тайну о его местонахождении и несколько деревень крестьян для кормления, а владельцу земли помощь бойцов клана в решении его проблем. Естественно, что их можно было уничтожить, но власти Кири (ни Первый, ни Второй, ни даже Третий Мизукаге) так и не решились пойти на этот шаг.
Те же Кагуя и их потомки, что всё же шли на службу Скрытой Деревне впоследствии даже не участвовали в 'выпускном экзамене', а отдельным приказом получали звание... никто не видел смысла в лишних потерях молодого поколения.
Их нанимали, а они убивали — это было выгодно обеим сторонам. Одни глушили клановое безумие, утоляя жажду крови в самых безумных боях вдоль всего побережья и зарабатывали деньги, по-настоящему отдыхая и расслабляясь лишь дома, а вторые избавлялись от врагов. Мировые войны лишь усугубили эту зависимость, ведь так заманчиво было нанять безумный клан и отправить его в самую страшную мясорубку, зная, что они вернутся с победой.
Из той вылазки никто не вернулся? А вы видели, сколько потеряла Страна Огня в отражении той высадки, читали отчёты наблюдателей?
Любые вопросы о их силе отпадали сами собой.
И даже так, их боялись не за это, не за безумие, в которое впадали из их клана столь многие на поле боя — их боялись из-за их крови.
— Кеккей-генкай, — едва слышно шептали клановые, гордясь своей силой и склоняя голову перед силой своих предков. — Кеккей-генкай, — в гневе, уже не в силах изменить свою судьбу выплёвывали они же куски своих лёгких, когда кость разрывала им животы и глотки. Что толку от редких стихий, семейных техник, которым обучают лишь избранных, огромного резерва чакры, если тебе в брюхо войдёт кость?
Сила их крови — их же дар и их проклятие. Спроси любого шиноби Воды, чем известны Кагуя и он ответит одним словом — кости. Ответит и будет прав, как и любой другой такой же невежда. Может потом ещё матернётся, вспоминая что-то из своего личного опыта, но его можно простить. Этот ответ прост и понятен: кости. Редко кто ещё упомянет про всем известное безумие и свяжет его с геномом. Только вот сам их дар был намного сложнее и... глубже. Те, кто был поумнее, знали, что есть и другой уровень их наследия, не такой очевидный для первого взгляда — стремительное восстановление, чудовищная регенерация тканей. Не будь такой регенерации, то любое использование их дара оставляло чудовищные раны, после которых никакой человек не смог бы идти в бой. Да и те же кости, а точнее их свойства... Не секрет для многих, что едва ли не любой из шиноби пытался найти как можно лучшее оружие. Оружие всегда было сложным вопросом для пользователей чакры, ведь складывать печати большинство из них могли лишь обоими руками. Нужно было оружие, которое сможет проводить чакру и таким образом частично устранить эту проблему. Сама природа позаботилась об этом и ещё в далёкой древности была найдена чакропроводящая руда, из которой впоследствии были созданы и аналоги обычному оружию. Вот только руду нужно найти, добыть, довести до мастера и заставить его потратить своё время на ваш заказ — такое оружие было слишком дорогим. Кости Кагуя были частью тела, они не были отдельным оружием с иными характеристиками, а значит в то время, как острова Страны Воды задыхались от дефицита чакропроводящего оружия, в руках у каждого Кагуи был его эрзац аналог. Сами кости, укрепление костной ткани и её стремительный рост, регенерация, которая позволяла затягивать не только раны нанесенные выращенными из тела костями, но и все прочие, уже нанесённые врагом, превращали члена Клана в кошмар для любого бойца ближнего боя. Кость стала оружием и защитой, а всё, что пропускали костяные щитки, которыми прикрывали самые уязвимые места своих тел Кагуя, пока была чакра восстанавливалось за минуты, не считая действительно смертельных ранений. Как жаль, что ко всему этому концерту смерти шло в довесок семейное безумие, из-за которого клан терял каждого второго ещё до достижения пятнадцати лет...
Убил Кагуя, отруби ему голову — такое милое напоминание бытовало в Стране Воды в период клановых войн, а чуть позже и в наставлениях АНБУ Кири. Сломай конечности, выверни суставы, проруби мечом, завали камнями, прошей насквозь Водяными Пулями, выверни наизнанку кишки прямым попаданием Водяного Ядра, сожги его огнём, если тебе повезло с предками и есть в распоряжении такая стихия... всегда оставался шанс, что эта живучая тварь, отлежавшись пару минут, снова встанет и прикончит тебя. Конечно, потом она тоже сдохнет от полученных травм, но ведь обратно тебе жизнь это не вернёт?
— Просто. Отруби. Бошку. Твари, — вбивали в голову своим ученикам наставники Скрытых Деревень единственную верную истину, когда речь заходила о противостоянии с этим кланом.
Жаль, что теперь всё это не имело смысла... а её клан пал, попав в примитивную ловушку.
Никто в клане, во всяком случае среди обычных семей, не знал, что именно произошло и какова была первопричина. В какой-то момент глава клана бросил вызов и Мизукаге согласился сразиться. Всё — дальше объяснений не последовало, но даже так клан встретил такую новость с восторгом. Это было странно, она помнила, что не было обсуждений со старейшинами, не было сбора сильнейших бойцов для совета... не было ничего, лишь утоптанный двор перед домом Главы клана и восторженные крики. Снова лил дождь, а она, схватив за плечо своего брата, также как и остальные восторженно кричала, желая боя, желая почувствовать снова жар боя.
Почти сотня бойцов, они неслышными белыми фигурами мчались на встречу, что должна была стать триумфом их силы. Традиционные белые наряды уже не вызывали улыбку, они были частью традиции, связью с предками, что смотрели на них с одобрением.
— Белое следует украсить красной кровью врагов, — расплылся в ухмылке её отец, когда увидел в её перед боем в клановых одеждах. Макияж тоже был готов у всех: окрашенные ногти, подведённые фиолетовым глаза, алые отметины над бровями, прямой пробор через всю голову у мужчин.
— Сегодня на вас не должно остаться и светлого пятнышка, — к ним подошёл один из старейшин. Кровь в нём была особенно сильна, за несколько секунд он раскрыл плоть руки, обнажая кость, а позже отрастил и выдал им по отдельному лезвию. — Обагрите их кровью, заставьте порадоваться за вас старика!
— Мы принесём вам десятки голов, — склонился перед старейшиной в поклоне её отец.
Бой...
Верные, прочные кости не могли пробить Покров джинчурики, рассыпаясь в труху от одного прикосновения. Только самые сильные члены клана смогли придать своим костям необходимую силу, чтобы противостоять такой силе. Сколько их было: Глава, трое старейшин и ещё несколько наиболее сильных воинов... Этого оказалось мало, ничтожно мало для того, чтобы даже задержать приближающегося монстра.
— Прочь, — кричал в тот день дождь, когда белые одежды в последний раз окрасились красным. — Прочь!
Праздник и триумф обернулись величайшим поражением, Четвёртый Мизукаге решился сделать то, на что не решались прошлые правители Кири и вырвал 'больной зуб' с корнем. У него оказалось вдосталь сил.
В тот момент никто из клана и не думал об этом, поддавшись зову крови и безумию. Уже потом они поймут, что и не могли отступить, поле боя было окружено АНБУ Кровавого Тумана. Весь клан, как единое целое, как раненый дикий зверь боролся в битве с неравным противником. Бессмысленной и проигрышной битве. Их вели на протяжение всего боя, как ведут на убой сильного дикого зверя. Сорванные переговоры, оказавшиеся фикцией, где им с первых слов бросили в лицо оскорбления, а потом адреналиновый угар, когда они врубились в первые ряды АНБУ, оказавшиеся иллюзиями. Короткая погоня за вроде бы отступающим противником, спины врагов, такие близкие, но недосягаемые и упавшая прямо в центр Бомба биджу разметала плотные порядки, поставив закономерную точку. Приманили, сгруппировали, чтобы джинчурики меньше утруждал себя погоней, а после растоптали одним ударом. Попытка провести правильное отступление из ставшей уже совсем явной ловушки тоже не увенчалось успехом, из бурелома вокруг вышли новые АНБУ, оказавшиеся на этот раз не иллюзорными фантомами. Они даже не нападали, просто стояли удерживая кордон, глядя за тем, как пытаются встать на ноги редкие клановцы. Даже сейчас они боялись. Тяжёлый гул воздуха позади, страшный жар и новый удар проклятого Каге...
У них было преимущество в бою на малых дистанциях, несколько ударов издали и джинчурики ворвался в их ряды сея смерть и хаос. Убежать?
— Кагами... — с безумным видом прохрипел её брат, закрывая своим телом, когда мир превратился в раскалённый ад. Он так и умер, до последнего вздоха продолжая закрывать её своим телом от того, что бушевало вокруг них.
Сгустком исходящей в стороны тёмно-багровой чакрой, джинчурики шёл по телам её соклановцев, добивая редких выживших, а холодный дождь всё продолжал лить с безразличных небес. Кораллы распускались вокруг него на мертвых и ещё живых телах, не делая между ними отличий.
— Кагуя... — услышала она детский смешок и новый хруст ломаемых костей, когда демон наступил своей лапой на тело её сестры. — Кагуя... — хвост монстра снёс голову её погибшего дяди, старейшины клана. Контроль, всегда добивать, всегда проверять. — Кагуя...
