Раздав листы с вопросами теста, он вернулся на свое место во главе класса и сказал:
— У вас тридцать минут — так — начали!
Гарри обратился к тесту и стал читать вопросы:
1. Какой любимый цвет Гилдероя Локхарта?
2. Каково тайное желание Гилдероя Локхарта?
3. Каково, по вашему мнению, величайшее достижение Гилдероя Локхарта на сегодняшний день?
И так далее и тому подобное, вплоть до:
54. Когда у Гилдероя Локхарта день рождения и что было бы для него лучшим подарком?
Гархольд еще раз просмотрел вопросы, уколол себя кинжалом в бедро и перечитал все сначала. Но абсолютно идиотские вопросы "контрольной" не исчезли.
— Терри,— ударил локтем соседа Зеленоглазый.— Проверь меня на Конфундус и Зелья...
— А потом ты меня,— не менее ошарашенным голосом попросил Бут.
— Он что, это серьезно?— гоблин уставился на Локхарта.
— Похоже, да,— грустно вздохнул Голдштейн, и принялся отвечать на вопросы, подбадривая себя бормотанием.— Я читал эту гору макулатуры, я что-нибудь да вспомню...
Гархольд взял листок с вопросами двумя пальцами, за самый уголок, и отодвинул подольше. Еще пару секунд смотрел на него, все еще наивно надеясь, что вопросы сменятся на адекватные, но все было тщетно.
— Ну что ж,— злорадно ухмыльнулся гоблин, доставая перо и начиная строчить ответы.— Ответим-ответим... Любимый цвет? Собственной крови, текущей по лезвию. Наибольшее достижение? До сих пор жив, несмотря на хамство по отношению к Охотнику Клана... Повеселимся!
Полчаса спустя Гилдерой, сияя улыбкой, собрал работы и быстро пролистал их, стоя перед классом.
Верхней работой лежали ответы Зеленоглазого — вот Локхарт и остановился в полуметре от него:
— Тц, мистер Поттер, мой любимый цвет вовсе не собств...
Наткнувшись на кривую ухмылку Гархольда, мужчина осекся, проследил вынутый из ножен кинжал, которым Зеленоглазый едва заметно похлопывал себя по бедру. Маг сглотнул и продолжил:
— Ну да, это почти что лиловый. Я говорю об этом в моей работе "Единение с йети",— волнение Локхарта было едва заметно, но это, хотя возможно и было достойно уважения, сейчас только сильнее раздражало гоблина. Слегка дрожащим голосом преподаватель продолжил,— Также, некоторым из вас не мешало бы повнимательнее перечитать "Общение с оборотнями" — там, в главе двенадцать, я говорю о том, что лучшим подарком на день рождения стали бы для меня гармоничные отношения между колдовским и неколдовским сообществом — хотя и от большой бутылки "Огден Олд" Огневиски я бы не отказался!
Кинжал намекающее блеснул солнечным зайчиком в глаза Гилдероя.
— Гархольд снова прав,— чуть более уныло продолжил Локхарт, пятясь к столу.
"Захлебнуться собственной кровью"— ну что может быть ближе к миру и виски?
Энтони и Терри, читавшие его ответы во время написания, уже едва сдерживали хохот. А преподаватель, отойдя подальше от странного мальчишки, продолжил свою речь:
— А вот мисс Грэйнджер знает, что моим тайным желанием является навсегда избавить мир от зла и вывести на мировой рынок собственную серию снадобий по уходу за волосами — молодец девочка! На самом деле, — он изучил работу Гермионы,— Она на все вопросы ответила правильно, буквально точь-в-точь. Таак, где мисс Гермиона Грэйнджер?
Гермиона подняла дрожащую руку.
— Отлично! — засиял Локхарт, радуясь такому приятному поводу забыть на время о Поттере. — Просто отлично! Гриффиндор получает десять баллов!
— На что она тратит свои мозги?— покачал головой Голдштейн. Зеленоглазый на это только пожал плечами. Слава Предкам, ему до этой девчонки и дела нет.
Локхарт тем временем вновь повернулся к нему, слегка побледнел и поспешил к своему столу.
Гархольд довольными взглядами переглянулся с однокурсниками:
— А, похоже, не так уж и скучно будет на этих занятиях,— оскалился Зеленоглазый.
* * *
Астрономическая Башня
* * *
Большая, снежно-белая сова проскрежетала когтями по парапету и бросила сидящей на нем девочке маленький мешочек. Луна Лавгуд медленно его развязала, достала из него цилиндрик следящего устройства и улыбнулась, прочитав прилагающуюся записку:
"Где живут морщерогие кизляки?"
— Я не ошиблась в тебе, Гархольд Поттер,— пробормотала она, сбрасывая вниз сверхсекретный артефакт.— Это будет интересная игра!
Глава опубликована: 05.11.2013
"Черная среда", часть 1.
* * *
Германия, Буденсбанк
* * *
— И в конце у меня есть к вам, герр Шлезингер, личный вопрос,— Сорос едва заметно усмехнулся, откидываясь на спинку весьма неудобного кресла — методы психологического воздействия у Германа не слишком отличались от его собственных.— Вы ничего не знаете о неком Гриндорхе? Или о его компаньоне Элиоте Грине?
— С чего вы взяли, что я могу его знать? Судя по имени второго, он явно англичанин,— вздернутая бровь мужчины явно должна была означать недоумение.
— Ну а имя первого слегка напоминает немецкое и, зная вашу, герр Шлезингер, разведку, могу предположить, что вы многое знаете о крупных игроках финансового рынка,— Джордж тщательно подбирал слова, стараясь не выдать собеседнику часть собственных тайн. В конце концов, все, что их связывало — это желание заработать, и Герман Шлезингер вполне может сделать вид, что их негласного договора не было и пойти на сделку с Премьер-министром Соединенного Королевства, если это покажется ему выгодным.
— Нет, я никогда прежде не слышал этих имен,— невозмутимо ответил немец. И, наверное, не врал — агенты Джорджа тоже не нашли ни единого упоминания об этих господах. Точнее, Грина-то они нашли. Но в морге, мертвым уже за пару дней до визита в "Квантум-групп". Герман тем временем продолжил, — Возможно, они не попадали в сферу моего внимания. Они могут помешать плану?
Сейчас, когда падение фунта началось, Джордж не скрывал, что он слегка этому помог. Дав Шлезингеру возможность заработать, он мог рассчитывать на большую лояльность к себе, по крайней мере, мужчина на это надеялся.
— Сомневаюсь,— покачал головой Сорос, отвечая на вопрос.— Скорее уж наоборот — именно благодаря им мы сможем более-менее контролировать падение фунта. Без их помощи мы вообще не смогли его вызвать! Сами понимаете, что "Квантум" не смог бы самостоятельно накопить достаточный валютный фонд, чтобы искусственно вызвать эту ситуацию. Но я в них уверен. У нас кое-что общее, и это страсть к деньгам. Правда...
Англичанин нахмурился, вспоминая недавние сомнения:
— Правда, когда я знаю о... человеке только имя, меня это изрядно беспокоит.
— Что ж, я все равно ничем не могу вам помочь, кроме как уверить, что мы не намерены снижать ставку кредита вашему правительству, — Голос директора банка был безупречно вежливым и спокойным. Соросу на миг показалось, что прямо перед его лицом схлопнулись створки раковины.— Так же надеюсь, что вы не замедлите начать выполнение взятых на себя обязательств. Падение началось без нашей помощи, но нельзя упустить момент максимальной выгоды! Плюс, до Мэйджори вполне может дойти, что в сложившейся ситуации общие с материком валютные коридоры — совсем не панацея.
— О, поверьте, я об этом ни на секунду не забываю,— усмехнулся Джордж, прощаясь с Шлезингером.
А тот, дождавшись, когда от банка отъедет машина Сороса (мужчина проследил этот момент в окно), нажал на кнопку вызова. Из-за неприметной двери за шкафом появилась высокая худая брюнетка в строгом синем костюме. Ее прозрачные светло-голубые глаза смотрели на мир абсолютно безэмоционально, вызывая ассоциации с рыбьими, а бледно-желтые пряди, убранные в тугую косу, открывали до карикатурности высокий лоб. Шлезингер поднялся с места и, пожав одной из самых приближенных к тайнам банка особ руку, проговорил:
— Мне нужно кое-что узнать от наших "зеленых друзей", фрау Готтмарк, вот,— Марк протянул женщине листок с двумя именами.— Мне кажется, что Сорос связался с их английскими коллегами.
— Будет сделано, шеф,— кивнула она и мгновенно аппарировала прочь
— Все-таки хорошо, когда у тебя в команде ведьма!— Криво усмехнулся Герман и вернулся к бумагам. Теперь он может быть спокоен — Хильда еще ни разу его не подводила.
* * *
За оранжереями Хогвартса
* * *
— Сегодня мы поговорим о нынешней политической ситуации в Англии,— лорд Домерти аккуратно поставил чашку на стол, переводя на Гархольда тяжелый взгляд.— Это очень важно для выбора партии или выстраивания собственного курса в Совете Лордов.
Зеленоглазый слушал старика очень внимательно, хоть и был весьма разочарован тем, что сегодня вместо собрания ЕСАМА вынужден внимать мудрости Наставника. Он немало знал о партиях, борющихся за власть в Министерстве, но вот даже он понимал, что прочитанное в газетах и реальное положение дел — это весьма далекие вещи. А Осаф, похоже, желал просветить его именно в подковерных интригах властителей и управленцев Магической части страны.
— Британия сейчас весьма и весьма нестабильна. Хотя как сказать — "сейчас"?
Осаф слегка усмехнулся.
— Вот уже почти семьдесят лет, как мы варимся в собственном соку, после угасания Королевской фамилии и, впоследствии трагической гибели лорда Норфолка, первого и последнего достойного Министра Магии,— голос старика был глухим и достаточно тихим, но в этом укромном уголке Гархольду даже не приходилось прислушиваться, чтобы услышать Осафа.— Министры, не способные на жесткие действия, разрозненные партии, грызущиеся за право посадить в это кресло своего ставленника — вот реальность последних лет. За этими непрерывными кулуарными баталиями Британия не только потеряла половину позиций в мировой политике, но и изрядно расшатала внутренние дела. Нет, нельзя сказать, чтобы не было просветов — например, лучшие времена Гриндевальда и Дамблдора.
— Они были политиками?
Домерти хмыкнул.
— Дамблдор и сейчас политик, хоть и выбрал себе роль судьи и "серого кардинала". Ты не забыл, что он Глава Визенгамота? А в Британии,— улыбка, застывшая на губах Осафа была какой-то вымученной,— Суд — это скорее оружие искусного политика, нежели место, где вершится справедливость. А в сороковые они оба готовились занять кресла Министра и Кайзера соответсвенно. Мне до сих пор интересно, как бы перекроилась карта мира, если бы мы с Германией тогда объединились, как мечталось молодым Гриндевальду и Дамблдору. Но их пути разошлись, и Британия потеряла надежду на сильного лидера.
— Вам нравится Дамблдор?— удивленно протянул Зеленоглазый, смотря на старика едва ли не огорченно. Человек ему нравился, и было бы весьма неприятно оказаться с ним по разные стороны баррикад.
— Не скажу, чтобы очень,— Осаф откинулся на спинку кресла и слегка прикрыл веки, смотря на мальчика едва ли не изучающе.— Мне, как представителю семьи издревле поддерживающей Виги-консерваторов, он как лидер реформаторов, при котором Тори заняли лидирующую позицию, неприятен. Но в чем ему не откажешь, так это в уме и даже некой жесткости, что необходимо лидеру государства. Как бы ни был он неприятен мне лично, но я признаю, что Дамблдор сделал бы для моей родной страны больше чем все послевоенные Министры вместе взятые. Так вот, оставив тему личности Дамблдора, следующим взлетом была, как ни странно, война с Волдемортом.
— Со стороны консерваторов, так?— решил уточнить Гархольд, оставив весьма спорную на его взгляд тему с директором Хогвартса.— Он, кажется, тоже баллотировался в Министры?
Зеленоглазый припомнил, что когда-то слышал об этом в разговорах деда и лорда Малфоя. Не то, чтобы мальчик был полностью в этом уверен, но...
— Именно,— кивнул Домерти.— Но тут подсуетился Дамблдор, почувствовав в нем соперника. Вовремя подбросив в газеты несколько нелицеприятных фактов о прошлом молодого Слизерина, он смог вывести его из игры. Альбусу было не выгодно усиление лагеря консерваторов, ибо жесткий лидер наподобие Волдеморта не дал бы ему развернуть свою сеть. А уж учитывая, что Лорд не скрывал своего намерения реставрировать монархию, понятно желание Дамблдора остановить того любой ценой.
— Как-то у вас, лорд Домерти, все просто выходит! Простые политические игры,— скривился гоблин, почему-то чувствуя неприятный осадок от того, что Осаф едва ли не оправдывает Темного лорда. Все-таки, несмотря на прохладное отношение гоблина к собственным родителям, это ему не нравилось.— Но умирали люди! По моему мнению, развязать войну — самый простой выход, а вот добиться власти относительно честно... Даже Клан отказался от идеи насильственного захвата власти!
— Я не обеляю имя Волдеморта,— покачал головой волшебник, заставляя парящий в воздухе чайник налить ему обжигающе-горячего травяного сбора.— Он совершил много ошибок. Но, объективно, его программа тоже смогла бы вывести Британию на прежний уровень. По крайней мере, он был бы запоминающимся правителем. Но, тут ты прав, и он, как до этого Гриндевальд, перевел политическое противостояние в полноценную войну и этим только еще больше расшатал систему управления Британии. Поэтому к настоящему моменту...
Осаф взмахнул волшебной палочкой, и в воздухе зависли разноцветные сверкающие искры, стремящиеся сложиться в странную схему. Зеленоглазый нахмурился и вопросительно посмотрел на Наставника. Домерсти усмехнулся и пояснил:
— Сейчас политическое устройство Британии выглядит подобным образом: две главные партии, ведущие свои истории от Тори и Виги в объединенных мирах, и балансирующее между ними Министерство. Между консерваторами, чьим негласным лидером является лорд Мэйджори,— в поверхности темно-зеленого облака появился портрет знакомого Гархольду мужчины с пронзительными глазами. К нему добавились лорды МакМиллан, Малфой, Гринграсс, Паркинсон и Розье.— Это тоже весьма влиятельные фигуры, принадлежащие к партии консерваторов, заседающие в Палате Лордов, запомни их хорошенько. Именно эти шесть лордов, по сути, решают большинство вопросов в Министерстве.
— Сейчас же в Палате Лордов двенадцать пэров, или я что-то путаю?— Вскинул бровь Зеленоглазый, вспоминая прочитанную статью в "Пророке".— Так как тогда они получают большинство? Шестеро же из партии Дамблдора!
Осаф улыбнулся, явно довольный подобным вопросом мальчика, и пояснил:
— Да, формально, в спорных вопросах голоса разделяются поровну, и магам приходиться либо откладывать законы в сторону, либо приходить к компромиссу, либо передавать дела в Визенгамот. На последнем настаивают лишь реформаторы — я думаю, что ты понимаешь, Гархольд, что при председательстве Альбуса Дамблдора ни какой про-консерваторский закон через Визенгамот не протащить?
Гархольд задумчиво кивнул. В мастерстве игр словами и мягком убеждении директору Хогвартса просто не было равных.
— Но в реальности деньги решают множество вопросов, и многие законы были продвинуты не столько ценой долгих обсуждений, сколь внушительных вливаний средств. Но и реформаторы стараются перетянуть на свою сторону аристократов. В некоторых вопросах это даже удается. Так вот, как ты понимаешь, возможность, что тринадцатое кресло будет занято, изрядно встряхнуло обе вяло противоборствующие стороны.
