— Ты — про эти секты, где заигравшиеся в Барлиону переносят почитание Элуны в реал? — спросила она и презрительно усмехнулась: — Скоморохи!
— А что ты знаешь про Элуну? — спросил я.
— НПС, Богиня, — недоумённо ответила Елена. — Но...
— Но чем-то она отличается от других богов? — перебил её я.
— Элуна награждает за Добро, — с горящими глазами сказала Таня.
— Награждает? — переспросил я. — Деньгами, предметами?
— Не деньгами точно, — помотала головой девочка. — Если предметами, то такими, что тебе лично не пригодятся. А обычно — бафами, умением, Благословением...
— Однажды я попал в такую ситуацию, — сказал я, глядя Елене в глаза, — когда только чудо могло спасти дорогого мне человека. И чудо произошло — за гранью объяснимого современной наукой.
— Ты, правда, сам чуть не умер в процессе, — сказала Алёна, глядя на меня потемневшими от боли глазами.
— Прости, родная, — склонил я голову.
— Так первый пациент... — спросила Елена, не решаясь указать на Алёну.
— Нет, — покачал я головой. — Уже после... А потом тот самый первый пациент настолько поверил в чудо, что попросил Элуну дать ему возможность исцелить любимую...
— Чушь, — покачала головой Елена. — Это всё чушь и шарлатанство. И клоунада. Я не знаю, что я здесь делаю...
Рядом с нами открылся божественный портал, и оттуда вышла Элуна, зависнув в полуметре над полом на небольшом облачке. С трудом оторвав от неё взгляд, я наконец обратил внимание на Таню, которая сидела, зажмурившись и сцепив руки на груди, и что-то тихо шептала себе под нос, не обращая внимание на слёзы, которые катились у неё из глаз. Алёна уткнулась носом мне в плечо и шмыгнула носом, а Алина со Светой обнялись, забыв про печенье. Элуна спустилась на пол, подошла к Тане и присела перед ней на колени, практически глядя на ней снизу вверх.
— Не плачь, дитя, — тихо сказала она, погладив девочку по головке, достала из воздуха платок, вытерла ей слёзы и вложила в руку. — Ты меня позвала, и я здесь.
— Элуна? — недоверчиво спросила Таня, приоткрыв один глаз. — Это правда ты?
— Правда... — замялась она.
— Таня, — шёпотом подсказал я.
— Правда, Таня, — подтвердила Элуна.
— Ты поможешь моей сестрёнке? — сквозь слёзы улыбнулась девочка.
— Нет, — покачала головой Элуна и тут же поспешила продолжить: — Ты сама ей поможешь.
— Я не умею, — пожаловалась Таня.
— Протяни мне свои руки, — попросила Элуна.
Елена гневно смотрела на меня, уже предвкушая, как она будет мне отрезать причиндалы ржавым лобзиком, когда этот спектакль закончится. Девочка послушно подставила Богине руки, и та поднесла к ним сверху свои сложенные ковшиком ладони. В её руках начал разгораться голубой огонёк, который рос, превращаясь в шар голубого огня диаметром сантиметров двадцать. Елена дёрнулась было вперёд, чтобы остановить, но я перехватил её руку и крепко сжал.
— Ещё чуть-чуть, — попросил я одними губами.
Я думаю, что не моя просьба, а скорее крепкая хватка заставила её сидеть смирно. Элуна разжала руки, и голубой шар плавно опустился в ладони Тане. Он сплющился и растёкся вокруг кистей, запястий и предплечий, а потом словно впитался в руки, которые сами начали светиться голубоватым светом.
— Лена, ты знаешь, как снимаются протезы? — спросил я. — Лена!
Она молча поднялась, подошла к Свете, встала перед ней на колени и стала что-то делать.
— Прости, дорогая, — сказала она дочери, которая её совершенно не слушала, а глядела на Элуну и сестру. На Элуну — с восхищением, а на сестру — с обожанием.
Судя по всему, Елена нажала на какую-то кнопочку, поскольку правая кисть Светы сама зашевелилась, в ней что-то заурчало, и потекла тоненькая струйка крови. Насколько я знал, протезы при установке самостоятельно подключались к кровеносной и нервной системе за источником питания и управляющих сигналов, и для этого нужны были катетеры, протыкавшие культю. Таня была тут как тут. Она подставила ладонь под руку сестры, которая действительно была ампутирована у самого запястья, и кровотечение сразу остановилось. Елена продолжила снимать небольшой протез с левой руки — там не хватало большого, указательного и среднего пальцев — и Таня сразу же взяла и вторую руку сестры в свою.
Мать гневно сверкнула на меня глазами — смотри, мол, что ты наделал — и отвернулась, пряча слёзы. Оттого она пропустила, как тем временем, словно на дрожжах, руки Светы начали меняться. Лучше дело обстояло с левой, поскольку там и регенерировать нужно было меньше, но и правая тоже проявлялась, будто при ускоренной в миллион раз перемотке. Новые пальцы были бледные и тощие, да и сама Света бледнела на глазах. Алина вышла из транса и вложила в рот обеим девочкам по божественной плюшке. Это по-видимому помогло обеим, поскольку к Свете снова вернулся румянец, а процесс восстановления пошёл быстрее. Когда они прожевали, Алина немедля добавила ещё.
Елена обернулась и с трудом подавила возглас, зажав рот рукой. Теперь уже она плакала, не скрываясь, а Таня с выражением азарта и счастья на лице держала сестру за руки, которые уже почти совсем регенерировали. Следующие пятнадцать минут прошли в полнейшем молчании, лишь хруст печенья на зубах девочек нарушал тишину. Когда процесс подошёл к концу, и Таня с усталым, но довольным видом отпустила руки сестры, их тут же захватила Елена, которая сначала недоверчиво ощупала их, а потом прижала к щекам и стала покрывать поцелуями.
— Мам, ну мам! — смущенно повторяла радостная Света. — Ну, пусти же скорей!
Наконец, Елена смогла выпустить её руки из своих, и радостная девочка сразу бросилась ко мне.
— Вот, — показывала она мне свои пальчики. — Вот, смотри, что скажешь?
— Я скажу, что пальцев красивее я ещё не видел, — улыбнулся я. — У тебя самая замечательная на свете сестра!
— Танька! — Света с воплем прыгнула на сестру, крепко её обнимая. — До чего же я тебя люблю, сестрёнка!
Елена посмотрела на буквально излучающую вокруг себя счастье Элуну и опустилась перед ней на колени.
— Что ты делаешь? — возмутилась та. — Поднимись сейчас же.
Елена немедленно послушалась.
— Прости, Луноликая, — взмолилась она. — Прости мне мои сомнения. Если бы не дочь...
— Это я должна была её благодарить, — покачала головой Богиня. — Если бы ты не поверила, то Растилану всё равно бы излечил Махан — вот уж кто любит творить чудеса. Твоя дочь помогла в первую очередь мне.
— Спасибо, Махан! — повернулась ко мне Елена.
— Да не за что, — я потянул за руку Алёну. — Нам, пожалуй, пора, а то тут через десять минут будет толпа народу. Ты с нами? — позвал я Алину. Та вскочила и пошла было ко мне, но на полпути я напомнил ей: — Там в коробке ещё несколько печенек осталось.
Она замерла, как вкопанная, а потом сделала шаг назад. Снова остановилась и — шаг к нам. Опять встала и — шаг назад.
— Ди-има-а-а! — всплеснула она руками. — Ну что же ты за гад такой?!!
Выходить решили без спецэффектов, да и тестю я обещал выделить пару минут. За дверью меня ждала преданная Тамара, которая сразу повела меня в кабинет к шефу. В приёмной Алёна развернула меня к себе, расправила пиджак на груди, сдула несуществующие пылинки и похлопала по плечу:
— Ну, ты уже большой мальчик, сам знаешь, что говорить.
— Что говорить? — вдруг встревожилась Алина.
— Папка с Димы за тебя калым будет требовать, — пояснила Алёна и снова повернулась ко мне: — Дорогой, помни, восемнадцать баранов — и ни головой больше!
— Да какой восемнадцать? — возмутилась Алина.
— Двадцать — максимум, — не обращая внимания, продолжала Алёна. — Нам самим не вдосталь!
— Алёнка! — обречённым голосом прошептала Алина.
— Так, всё, — рассердилась Алёна и подошла к ней в упор. — Считаю по пяти. Раз... Два... Три...
— Я согласна! — сказала Алина.
— Клонировать никого не будем, — предупредила Алёна. Алина кивнула.
— А меня, что ли, никто спрашивать не намерен? — возмутился я.
Сёстры переглянулись, фыркнули и звонко расхохотались.
◅─◈─▻
Иванов усадил меня в своё кресло, а сам нервно ходил вдоль окна. Периодически он останавливался, подпирал кулаком подбородок, мрачно глядя на меня, тяжело вздыхал и продолжал движение. Судя по всему, он тоже мне собирался сделать предложение. Я стал тихонько катить кресло в направлении выхода.
— Сегодня, — вдруг заговорил он, когда я незаметно проехал уже почти полметра, — я узнал, что, оказывается, все те непристойные слухи, которые до меня доносились в отношении избранника моей дочери, оказались правдой.
— Вы имеете... — предположил я.
— Да, я имею в виду, что моя несмышлёная дочь попалась в лапы владельцу средневекового гарема, — сердито сказал он.
— Понятно, — тихо сказал я и стал сползать в кресле, намереваясь постепенно перетечь под стол.
— ...И я очень разозлился, — продолжил он. — А потом я узнал, что этот же человек владеет неимоверным количеством активов — помимо того, что вы мне любезно предоставили, аналитический отдел на скорую руку провёл разведку... И я решил — а почему бы и нет? Если человек может себе это позволить...
О, похоже, я оказался прав. Железобетонный аргумент сработал, как часы.
— И тогда мне вдруг стало стыдно, — вдруг сказал он, полностью разрушая мою стройную теорию.
Он уселся на стул для посетителей, глядя на стол перед собой.
— Сергей Петрович, — сказал я.
— Давайте уж просто — Сергей, — сказал он.
— Хорошо, пусть будет Сергей, — согласился я. — Но на ты я вас называть не буду, как ни просите. Сергей, давайте для начала поменяемся местами. Вы сядете в своё кресло, к которому привыкли, а я — на стул, хорошо?
— Хорошо, — согласился он, и мы пересели.
Вот, значительно лучше — пару метров дистанции до двери я уже ловко отыграл. Он попался в расставленные мною сети, даже не подозревая, что угодил в дьявольскую ловушку.
— Давайте я вам кое-что расскажу, — предложил я. — Той ночью, помните? — он кивнул. Конечно, он помнит ту ночь. — Ничего бы не получилось, если бы я её не любил. Точнее, если бы я её не любил настолько сильно. Вот оно, настоящее чудо. Я не способен никак её обидеть.
— Вы правы, — согласился он. — И мне это часто приходит в голову, когда я начинаю злиться на весь этот бардак.
— Вот, и договорились, — хлопнул я по столу, поднялся и сделал шаг на выход.
— А Алина? — остановил он меня.
— Алина? — переспросил я, разворачиваясь к нему.
— Вы её любите? — спросил он.
— Нет, — честно ответил я. — Она мне нравится, но и только.
— Так почему... — начал он.
— Она просто живёт у меня в доме, — перебил я его. — И всё. Потому, что Алёне так захотелось.
— Но вы... — сделал он ещё одну попытку.
— Не знаю, — развёл я руками.
Он коротко кивнул и сделал вид, что что-то читает на экране компьютера. Я пожал плечами и вышел.
◅─◈─▻
Когда мы вернулись домой, там никого не было — Ева с Натали отправились прокачивать Паладина. Почти сразу появилась Элуна и собралась было на кухню... Всё-таки, она идеальна — мужик в дом, она — на кухню. В общем, Алёна с Алиной мягко оттёрли её от плиты. Когда я рванулся им помочь, Элуна придержала меня за руку, и я сел рядом с ней. Она сразу прислонилась ко мне спиной, позволяя мне обнять её и прижать к себе.
— Ты почему дрожишь? — тихо спросил я.
Хоть она и пожала неопределённо плечами, Алёна всё-таки услышала мой вопрос. Она обернулась, внимательно поглядела на Элуну, а потом дёрнула Алину за руку:
— Линка, чёрт с ним, с обедом, в игре поедим!
В игре поедим — значит, она вставит им в капсулы пищевые картриджи, а перекусить они могут и на замковой кухне, где уже образовалось несколько высокоуровневых кулинаров, и в Подкове. Если уж совсем припрёт — всегда можно напроситься на обед к Наатхи или тому же Грыгзу, поскольку Репутация Флейты ей позволяла ещё и не такое.
— А почему это? — хлопая ресницами, спросила Алина.
— Пойдём, пойдём, — потащила её Алина.
Когда шум в кабинете стих, я поднял Богиню на руки и понёс в спальню. Ещё в пути она впилась в меня влажным поцелуем, и я чуть не впечатался в дверной косяк. Я уложил её на кровать и принялся раздеваться, просто раскидывая одежду куда попало. Элуна, тяжело дыша, дожидалась, пока я сам её раздену.
— Милый, — шепнула она, когда я потянул за ремешок на её плотном эльфийском одеянии, и оно практически само сползло, давая мне доступ к мягкой шелковистой коже, — ты, главное, помни, что ты у меня — первый.
Меня словно громом поразило.
— Э-э... В каком смысле? — пробормотал я.
Она рассмеялась.
— Я только сейчас поняла, насколько сильно кровь отливает от головы у возбуждённого мужчины, — сказала она, а потом пояснила: — Ты же меня сам создал, любимый, ну сам подумай!
Думать моя голова и вправду отказывалась. Я прижал к себе её горячее тело, осыпая поцелуями.
— Не тяни, милый, — попросила она. — Я так долго этого ждала!
Глава 18. Последний бой
Дерево Мира медленно росло — медленно, конечно, по земным меркам. За последующий месяц оно вымахало метров на двадцать в высоту и стало расти вширь — ствол становился толще, и начиная где-то с десяти метров стала раскидываться в стороны роскошная крона, которая пока была лишь около десятка метров в поперечнике. Каждый день мы занимали свою вахту по охране от набегов варваров. Одиночные мелкие сорняки в окрестностях дерева моментально уничтожались агрессивным и ревнивым Плющом, а настоящие, являющиеся отражением усилий программистов Корпорации по отражению гипотетической атаки, сразу прекратились после того, как Иванов формально передал моё пожелание Игорю.
Чтобы не было скучно, при отражении набегов мы применяли разную тактику, но чаще всего просто позволяли действовать нубам, которые качались ударными темпами. Паладин Эвелина действовала танком, а Разбойница Алималина дистанционно уничтожала врагов из арбалета. Я вместе с обеими Шаманками отлечивал их и прикрывал от нападения групп, которые были им не по зубам. Флейта тоже перевалила за 300 уровень, и ей пора было искать Ученика — хотя была у меня мысль по поводу уединения в шаманской бане, которое, в принципе, тоже должно было помочь сразу стать Предвестником, минуя обучение молодого поколения. Самое смешное, что ей это Предвестничество, вроде как, и не совсем нужно было — Предвестие у неё уже было в списке активных умений, как и Скольжение, лишь разве что снять текущий капс на уровень Шамана...
